Глава 28. Когда Блэй откинулся на подушки, на кровати Куина, его голова чуть не сорвалась с плеч

Когда Блэй откинулся на подушки, на кровати Куина, его голова чуть не сорвалась с плеч. Все вышло из-под контроля, но он ни за что не стал бы останавливать то, что сейчас происходит: его бедра взлетают и падают, а член толкается в рот Куина…

Слава Богу, не горит свет.

Простых ощущений было достаточно – добавить визуальных? Он окажется не в состоянии…

Оргазм выстрелил внезапно, дыхание стало рваным, все тело напряглось, член задергался. И судорожно кончая, он все еще чувствовал на нем влажный рот – о Господи, это продлило ощущения, мощнейшие волны пронизывающего насквозь удовольствия накрыли тело от головы до мошонки, и он словно попал в иную плоскость существования…

Без предупреждения, его быстро и легко перевернули, словно он ни черта не весил. Затем сильные твердые руки обхватили бедра и поставили его на колени. Это был краткий момент затишья, во время которого Блэй слышал лишь тяжелое дыхание за спиной, которое ускорялось, становилось все страстнее…

Он услышал, как Куин кончил, и точно знал, зачем.

И хотя его тело ослабло от нетерпения, он знал, что ему надо приготовиться, когда тяжелая рука опустилась на плечо и…

Проникновение было как железное тавро, твердое и горячее, уходящее прямо в центр его естества. Он резко выдохнул проклятье… и не от испытываемой боли, пусть и в самом лучшем смысле этого слова. И даже не потому, что хотел этого всю свою жизнь.

А потому, что его пронзило странное чувство, что его отметили – и по какой-то причине, это заставило его…

Возле уха раздалось шипение, а затем пара клыков вонзилась в плечо, Куин сместил хватку на бедрах и теперь Блэя словно взяли в плен со всех сторон. А потом начались безжалостные толчки, от которых зубы сжались до скрипа, а рукам пришлось взять на себя вес двух тел, ноги и спина прогнулись под мощным натиском.

У него возникло чувство, будто изголовье кровати бьется о стену и на долю секунды, он вспомнил, как люстра на потолке в библиотеку ходила ходуном, когда с Лейлой происходило то же самое.

Блэй проклял это видение. Он не мог позволить себе думать об этом. Просто не мог. Бог свидетель, будет достаточно времени, чтобы подумать об этом позже.

А сейчас? Происходящее было слишком прекрасно, чтобы упускать момент...

Куин продолжал вбиваться в него, ладони Блэя скользили по хлопковым простыням, и ему пришлось переставить их и вжать крепче в мягкий матрас, чтобы удержаться на месте. Боже, звуки, которые издавал Куин, стоны, прорывавшиеся сквозь клыки, похороненные в его плече, шум – о да, все это просто сносило крышу. Определенно.

В яйцах снова нарастало давление, ему хотелось обхватить член ладонью, но он не мог этого сделать. Обе руки были заняты…

Словно прочитав его мысли, Куин протянул руку вниз и обхватил его член ладонью.

Большего не требовалось. Блэй кончил так бурно, что перед глазами замелькали звезды, и в тот же миг Куин последовал за ним, его бедра дернулись вперед и замерли на долю секунды, он вышел буквально на пару сантиметров, а затем снова вошел глубоко, чтобы взорваться оргазмом еще раз. И да, то, что они кончали вместе, было настолько эротично, что все пошло по второму кругу: никакого перерыва, чтобы восстановить дух, никаких пауз. Куин просто начал двигаться снова – словно оргазм возбудил его еще сильнее.

Секс набирал обороты… и, не смотря на силу, которая оставалась в его теле, Блэй обнаружил, что его утрахали с кровати так, что одной рукой он теперь держался за прикроватный столик, чтобы не биться головой о стену.

Ба-бах.

– Черт, – сказал он хрипло. – Лампа…

Куина, по-видимому, судьба домашней мебели не интересовала вообще. Парень просто повернул голову Блэя к себе и начал целовать, его проколотый язык проникал в рот, лизал, посасысал... словно не мог насытиться.

Головокружение. От происходящего отчаянно кружилась голова. Во всех своих фантазиях, он всегда представлял Куина как бурного любовника, но то, что сейчас происходило... абсолютно другой уровень.

И, словно издалека, он услышал свой собственный гортанный голос:

– Укуси меня... еще раз...

Громкое рычание донеслось до его ушей, а потом шипение разорвало темноту, когда Куин сместил свое большое, тяжелое тело так, что теперь смог погрузить острые клыки глубоко в горло Блэя.

Блэй выпустил ругательство и смел все, что еще оставалось на прикроватном столике, заменив вещицы своей грудной клеткой, его покрытая капельками пота кожа скрипела по лаковой поверхности, когда он повернулся набок. Выбросив вперед руку он успел упереться ею в поверхность пола и толкнулся обратно, придавая их телам более-менее стабильное положение, пока Куин пил из его вены и так умопомрачительно его трахал...

Не сосчитать, сколько раз – пока все подушки не попадали на пол, не порвались все простыни и не разбилась еще она лампа – и вроде как – он был в этом не совсем уверен, они сшибли картину, что висела на стене над кроватью.

Когда, наконец, спокойствие сменило бурную страсть, Блэй тяжело задышал, и у него возникло чувство, словно он оказался под водой.

С Куином происходило то же самое.

Выступающая на горле влага заставила Блэя предположить, что все настолько вышло из-под контроля, что они даже не запечатали вену, из которой Куин пил его кровь. Да и какая разница. Ему было все равно, он не мог ни думать, ни о чем-либо переживать. Блаженный, опьяняющий отходняк был слишком приятным, чтобы все портить, его тело одновременно гиперчувствительное и онемевшее, горячее и остывающее, болезненно чуткое и удовлетворенное.

Боже, простыни придется стирать. И Фритцу, несомненно, понадобиться супер клей для того, чтобы собрать воедино все лампы.

А где он вообще?

Вытянув руку, он похлопал рядом с собой, пробежал пальцами по ковру и кроватной оборке... и по выдвижным ящикам. Ах, да – он повис с дальней стороны кровати. Что и объясняло его головокружение.

Когда, наконец, Куин с него слез, Блэй думал было последовать за ним, но его тело желало одного – превратиться в неодушевленный предмет. В рулон ткани, скорее всего...

Нежные руки подняли его и очень-очень осторожно перевернули на спину. Последовали еще какие-то движения, а затем он почувствовал, как его разместили на подушках, которые вернули на законное место. Наконец, легкое одеяло накрыло лишь нижнюю часть его тела, словно Куин знал, что ему было слишком жарко, чтобы натягивать ткань выше и в то же время, по мере того как пот, который покрывал его тело, начал высыхать, его постепенно окутывал холод.

Волосы убрали со лба, а затем его голову притянули в сторону. Губы, мягкие как шелк, спустились поцелуями по колонне шеи, а затем долгим, медленным движением язык запечатал колотые ранки, о которых Блэй просил и которые получил.

Затем он позволил повернуть свою голову к Куину. И, несмотря на то, что было темно, он точно знал, как выглядит парень, который сейчас смотрел на него самого – горящие щеки, полуприкрытые веки, красные губы…

Поцелуй, с которым прижались к его рту, был благоговейным, ощущения не сильнее, чем теплый, неподвижный воздух в комнате. Это был поцелуй состоявшегося любовника, такой, которого он хотел даже больше, чем горячего секса, который у них только что случился…

Паника ударила прямо в центр груди и резонировала сквозь тело в мгновение ока.

Его руки сами оттолкнули Куина прочь.

– Не прикасайся ко мне. Не прикасайся ко мне так… никогда.

Блэй вскочил с кровати и приземлился Бог знает где. Пошарив вокруг, он несколько раз наткнулся на различные предметы мебели, но потом смог сориентироваться по тонкой линии света, которая сияла под дверью.

Схватив с пола халат, он ушел, не оглядываясь.

Не мог смотреть на последствия, ни под каким ракурсом.

От этого все становилось слишком реальным.

***

В конце концов, Куину пришлось включить свет в комнате силой мысли. Он больше не мог выносить темноту.

Когда свет затопил пространство, он часто заморгал и выставил вперед ладони, чтобы прикрыть глаза. Когда сетчатка привыкла к освещению, он огляделся по сторонам.

Хаос. Полный хаос.

Да, все произошло на самом деле, ха. И, по иронии судьбы, этот бардак не мог сравниться с тем, что сейчас творилось у него в голове.

«Не прикасайся ко мне так».

О, черт, подумал он и потер лицо ладонями. Он ни в чем не винил парня.

С одной стороны, он действовал с изяществом бульдозера. Чугунной груши. Бронированного танка. Проблема состояла в том, что терпеливо действовать было не возможно: им двигал инстинкт, чистый, как октановое топливо и такой же легковоспламеняющийся – секс был просто крышесносным.

О, Господи, он же отметил парня.

Черт. Не очень хорошо, учитывая то, что Блэй любил другого и состоял в отношениях... и вернулся в постель своего любовника.

С другой стороны, когда мужчина оказывается рядом с тем, кого он так хотел, особенно в первый раз, то происходит именно то, что произошло. Настоящее светопреставление...

Без сомнений, это был лучший секс в его жизни, впервые именно то, что нужно, после многочисленных неподходящих вариантов. И дело в том, что он, в конце концов, хотел, чтобы Блэй знал об этом, искал слова, чтобы выразить все, и, опираясь на прикосновения, пытался проложить путь к признанию.

Но ясно как день, что парню такая близость совершенно ни к чему.

Что влекло еще одно, более глубокое сожаление.

В сексе из мести весь смысл не в притяжении партнеров друг к другу – здесь речь шла о полезности. И Блэй использовал его так, как он сам просил об этом.

Чувство пустоты вернулось с десятикратной силой. Со стократной.

Не выдержав эмоций, он вскочил с проклятьем: заметное напряжение в нижней части спины не имело ничего общего с падением самолета, зато прочно соотносилось с физической нагрузкой, которой он занимался последний час... или даже больше.

Вот дерьмо.

Войдя в ванну, он, не зажигая свет, который в достатке падал из спальни, включил душ. На этот раз Куин подождал, когда вода нагреется – шоковая терапия его телу ни к чему.

Возможно, он был жалким, но последнее, что он хотел, это смыть запах Блэя со своей кожи – сейчас он просто сводил его с ума. Боже, наверное, именно так чувствуют себя все хеллрены этого дома, когда страдают от ревности: он хотел рвануть по коридору, ворваться в комнату к Блэю и избавиться от Сэкстона. На самом деле, он хотел, чтобы его кузен все видел и знал, что...

Чтобы прервать несущийся со скоростью поезда поток мыслей, он вступил в стеклянную душевую кабинку и потянулся за мылом.

Блэй состоит в отношениях, напомнил он себе… снова.

Секс, который у них был, не имел ничего общего с эмоциональным единением.

Так что он, в этот момент пустоты, снова получил еще один удар от судьбы.

Словно она снова воздала ему по заслугам.

Он стоял под душем, и мыло в его руках и вполовину не было таким же мягким, как кожа Блэя, и на четверть не пахло так же хорошо. Вода была не так горяча, как кровь воина, а шампунь не был столь же успокаивающим. Ничто не могло с ним сравниться.

И никогда не сможет.

Куин подставил лицо под брызги и, открыв рот, понял, что молится, чтобы Сэкстон снова совершил ту же ошибку, хоть и ужасно было надеяться на подобное.

Проблема в том, что у него возникло ужасное чувство, что только еще одна измена могла снова привести к нему Блэя.

Закрыв глаза, он вернулся в тот миг, когда поцеловал Блэя в конце... на самом деле, по-настоящему поцеловал его, их губы сошлись так осторожно… затишье после бури. В уме он переписал сценарий, в котором его не отталкивали на самый дальний край проведенной им же самим границы. Нет, в его воображении, все закончилось так, как должно – он поглаживает лицо Блэя и силой мысли включает свет, чтобы они могли посмотреть друг на друга.

В своей фантазии, он снова целует своего лучшего друга, отстраняется и...

– Я люблю тебя, – сказал он навстречу брызгам. – Я... тебя люблю.

Он закрыл глаза от боли, и было сложно различить, что же текло сейчас по его щекам – вода или что-то другое.

Дата добавления: 2015-09-03