Глава 19. Лейла сидела на столе для осмотра в тонкой бумажной сорочке

Лейла сидела на столе для осмотра в тонкой бумажной сорочке, с босыми ногами, свисающими с края, и по ощущениям ей казалось, что она окружена пыточными инструментами. Так и было. Всевозможные предметы из нержавеющей стали были разложены на столике возле раковины, чистая полиэтиленовая упаковка предполагала, что они были стерильны и готовы к использованию.

Она провела в клинике Хэйверса целую вечность. По крайней мере, так казалось.

В противовес быстрой поездке через реку, когда дворецкий вез ее так, будто это вопрос жизни и смерти, с тех пор как она прибыла сюда, отсрочка шла за отсрочкой. Начиная с бумажной работы, ожидания палаты, ожидания медсестры, ожидания Хэйверса до результатов анализа крови.

Одного этого достаточно, чтобы свести с ума.

Напротив места, где она сидела, на стене под стеклом висела репродукция, и она надолго запомнила мазки кисти и цвета, букет цветов, изображенный в синих и желтых тонах. Внизу подписано имя: Ван Гог [66].

В настоящий момент ей хотелось больше никогда не видеть ирисы.

Переместив вес, она поморщилась. Медсестра дала ей хорошую прокладку для кровотечения, и Лейла с ужасом осознала, что вскоре ей потребуется еще одна…

Дверь открылась со стуком, и первым побуждением было бежать… и это глупо. Здесь она и должна находиться.

Но это была всего лишь медсестра, которая отвела ее сюда, взяла образец крови, измерила жизненные показатели, сделала записи в компьютере.

– Мне так жаль… возник экстренный случай. Я просто хотела заверить вас, что вы следующая на очереди.

– Спасибо, – Лейла услышала свой голос.

Женщина подошла к ней и положила руку на плечо Лейлы.

– Как у вас дела?

Она резко заморгала от доброты.

– Боюсь, мне нужна другая… – Она указала на свои бедра.

Медсестра кивнула и нежно сжала руку, прежде чем подойди к шкафчикам и достать свернутый квадратик персикового цвета.

– У меня есть еще. Хотите, чтобы я проводила вас в ванную?

– Да, пожалуйста…

– Минутку. Не вставайте пока на ноги. Позвольте дать вам кое-что получше укрыться.

Лейла опустила взгляд на руки, перепутавшиеся, переплетённые пальцы, которые не могли успокоиться.

– Спасибо.

– Вот. – Что-то мягкое окутало ее. – Давайте поставим вас на ноги.

Соскользнув со стола, она слегка закачалась на ногах, и медсестра оказалась рядом, поддержав ее за локоть.

– Мы пойдем медленно.

Так и было. Медсестры в коридоре сновали из палаты в палату, люди приходили на прием, остальной персонал бешено спешил… Лейла не могла поверить, что когда-то была столь же быстра, как они. Чтобы держаться в стороне от спешки, она и ее радушный эскорт шли у стены, чтобы их не снесли, но остальные были так же милы. Будто бы знали, что она очень сильно страдала.

– Я войду с вами, – сказала медсестра, когда они дошли до уборных. – У вас очень низкое давление, я боюсь, что вы можете потерять сознание. Хорошо?

Когда Лейла кивнула, они зашли в помещение и заперли замок. Медсестра освободила ее от покрывала, и она неловко сняла сорочку.

Садясь, она…

– О, Дражайшая Дева-Летописеца.

– Шш, все хорошо, все в порядке. – Медсестра наклонилась и протянула ей свежую прокладку. – Давайте позаботимся об этом. Вы в порядке… нет, я хочу, чтобы вы отдали мне это. Необходимо отправить прокладку в лабораторию. Существует вероятность, что с ее помощью удастся определить, почему это происходит, вам понадобится эта информация, если вы попытаетесь снова.

Попытаетесь снова. Будто она уже потеряла ребенка.

Медсестра со щелчком натянула перчатки и достала полиэтиленовый пакет из стола. Она быстро и аккуратно обо всем позаботилась, и Лейла наблюдала, как ее имя пишут черным маркером на пакете.

– О, дорогая, все в порядке.

Медсестра сняла перчатки, достала бумажное полотенце из держателя на стене и села на колени. Нежно обхватив подбородок Лейлы, она осторожно вытерла щеки, увлажнившиеся от слез.

– Я знаю, через что вы проходите. Я тоже потеряла ребенка. – Лицо медсестры преобразилось от сострадания. – Вы уверены, что мы не можем позвонить вашему хеллрену?

Лейла просто покачала головой.

– Ну, сообщите нам, если передумаете. Знаю, трудно смотреть, как расстраиваются и беспокоятся дорогие нам люди, но вам не кажется, что он захочет быть с вами?

О, но как ей сказать Куину? Он был так уверен во всем, будто уже заглянул в будущее и посмотрел в глаза их малыша. Это станет для него шоком.

– Я узнаю, была ли вообще беременна? – пробормотала Лейла.

Медсестра помедлила.

– Тест крови может сказать, но все зависит от того, как далеко все успело зайти.

Лейла снова уставилась на руки. Костяшки побелели.

– Мне нужно знать, теряю ли я ребенка или это просто нормальное кровотечение, означающее, что я не понесла. Это важно.

– Боюсь, не мне говорить об этом.

– Но вы знаете. Ведь так? – Лейла подняла глаза, встречая взгляд женщины. – Ведь так?

– Повторюсь, я не в том положении, но… так много крови.

– Я была беременна.

Медсестра уклончиво махнула руками, поджала губы.

– Не говорите Хэйверсу, что я сказала это… но возможно. И вы должны знать, вы ничем не сможете помешать процессу. Это не ваша вина, и вы не сделали ничего плохого. Просто порой так случается.

Лейла опустила голову.

– Спасибо за то, что были честны со мной. И… по правде, мне кажется, именно это и происходит.

– Женщине виднее. А сейчас, давайте отведем вас назад.

– Да, спасибо вам огромное.

Лейла попыталась надеть трусики и встать. Когда стало очевидно, что она не сможет управлять своими руками, медсестра вмешалась и помогла с завидным спокойствием, и это было так постыдно, так пугающе. Быть такой слабой, на милости другого, в таком отношении.

– У вас просто изумительный акцент, – сказала медсестра, когда они снова влились в поток людей в коридоре, опять придерживаясь медленной полосы. – Как в Старом Свете… моя гранмамэн бы оценила. Ей ненавистно, что современный английский преобладает здесь. Она думает, что он погубит нашу расу.

Разговор о повседневном помог, позволив Лейле сфокусироваться на чем-то кроме того, через сколько ей придется снова повторить этот путь… станет ли все хуже с выкидышем… и каково это будет – посмотреть Куину в глаза и сказать, что она подвела его…

Каким-то образом им удалось вернуться в смотровую комнату.

– Вам не придется снова так долго ждать. Обещаю.

– Благодарю.

Медсестра помедлила у двери, и, когда она замерла, тени мелькнули в глубине ее глаз, будто она вспоминала свое собственное прошлое. И в повисшей тишине чувство общности поразило их… хотя казалось странным иметь что-то общее с земной женщиной, эта связь стала облегчением.

Она чувствовала себя такой одинокой в этом.

– У нас есть люди, с которыми вы можете поговорить, – сказала женщина. – Порой, выговорившись, становится легче.

– Спасибо.

– Нажмите на белый пульт, если почувствуете головокружение или потребуется помощь, хорошо? Я буду поблизости.

– Да. Хорошо.

Когда дверь закрылась, слезы застлали глаза Лейлы, и хотя ее грудь ужасно болела, сокрушительное чувство потери казалось несовместимо с реальностью. Беременность была только в самом ее начале… по логике, терять еще нечего.

Но все же, для нее это был ее ребенок.

Это была смерть ее ребенка…

Раздался мягкий стук в дверь, а потом мужской голос:

– Я могу войти?

Лейла с силой зажмурилась и проглотила ком.

– Прошу.

Терапевт расы был высоким и благородным на вид, с очками в роговой оправе и бабочкой на горле. Со стетоскопом на шее и длинным белым халатом он выглядел как истинный целитель, уравновешенный и компетентный.

Он закрыл дверь и коротко улыбнулся Лейле.

– Как вы себя чувствуете?

– Хорошо, спасибо.

Он смерил ее взглядом с другого конца комнаты, будто оценивал с медицинской точки зрения, не касаясь при этом ни руками, ни инструментами.

– Могу я говорить с вами начистоту?

– Да, пожалуйста.

Он кивнул и подкатил стул. Сев, он уравновесил карту на коленях и посмотрел в глаза Лейлы.

– Как я вижу, вы не указали имя вашего хеллрена… и своего отца.

– Я должна?

Терапевт помешкал.

– Моя дорогая, у вас нет ближайших родственников? – Когда она покачала головой, в его взгляде мелькнула истинная печаль. – Сожалею вашим потерям. Значит, у вас никого нет? Совсем?

Когда она просто продолжила сидеть, без слов, он сделал глубокий вдох.

– Хорошо…

– Но я могу заплатить, – выпалила она. Она не знала, где достанет деньги, но…

– О, моя дорогая, не беспокойтесь об этом. Я не нуждаюсь в компенсации, если вы не в состоянии заплатить. – Он открыл карту и сдвинул страницу в сторону. – Итак, как я понимаю, вы прошли через жаждущий период.

Лейла просто кивнула, будто это единственное, что она могла сделать, только бы не закричать «Что говорит анализ крови?!».

– Что ж, я посмотрел результаты анализа вашей крови, и они показали кое-что… неожиданное. Если вы не возражаете, я бы хотел взять еще один образец и послать в лабораторию для повторного анализа. Надеюсь, я смогу разобраться в этом… и я бы хотел сделать ультразвук, если вы не против. Это стандартная процедура, которая скажет мне, как все протекает.

– Например, сколько будет длиться процесс выкидыша? – мрачно сказала она.

Терапевт расы протянул руку и взял ее ладонь.

– Давайте просто посмотрим, в каком вы состоянии, хорошо?

Лейла сделала глубокий вздох и снова кивнула.

– Да.

Хэйверс подошел к двери и позвал медсестру. Когда женщина вошла в комнату, она прикатила вместе с собой нечто, похожее на компьютерный монитор, установленный на каталке: там была клавиатура, монитор, какие-то палочки по обе стороны устройства.

– Я позволю медсестре взять кровь… у нее набита рука в отличие от моей. – Он нежно улыбнулся ей. – А тем временем я проверю другого пациента. Я вскоре вернусь.

Второй укол иглы был намного лучше первого, будто Лейла уже знала, что ожидать, и ее ненадолго оставили одну, когда медсестра пошла уносить забор в лабораторию… где бы она ни находилась, чем бы ни была. Они оба быстро вернулись.

– Мы готовы?

Когда Лейла кивнула, терапевт и медсестра обсудили что-то, и оборудование подвели ближе к ней. Потом терапевт подкатился на своем стуле и достал два вроде как провода по обе стороны экзаменационного стола. Распахнув пару хомутов, он кивнул медсестре, которая приглушила свет и, обойдя стол, положила руку на плечо Лейлы.

– Лягте на спину, – сказал Хэйверс. – И сдвиньтесь ниже, чтобы вы лежали на краю стола. Вам нужно поставить свои ноги сюда, после того, как вы снимете свое белье.

Когда он указал на подставки для ног, Лейла широко раскрыла глаза. Она понятия не имела, что осмотр будет…

– Вы никогда не подвергались внутреннему осмотру? – спросил Хэйверс с сомнением. Когда она закачала головой, он кивнул.

– Что ж, не такая уж редкость, особенно с учетом того, что это был ваш первый жаждущий период.

– Но я не могу снять… – Она замолкла. – У меня идет кровь.

– Мы позаботимся об этом. – Терапевт казался абсолютно уверенным. – Начнем?

Лейла закрыла глаза и откинулась назад так, чтобы лежать на спине, тонкая ткань, укрывавшая поверхность, смялась под ее весом. Подняв бедра, она быстро избавилась от того, что укрывало ее.

– Мы позаботимся об этом за вас, – тихо сказала медсестра.

Колени сжались вместе, когда она ногой пыталась нащупать те проклятые подставки.

– Вот так. – Тот катающийся стул заскрипел, когда доктор подъехал ближе. – Но сдвиньтесь еще ниже.

На короткое мгновение она подумала, «Я не смогу».

Обняв руками нижнюю часть живота, она сжала их, будто каким-то образом пыталась удержать ребенка внутри и не позволить себе упасть. Но она ничего не могла сделать, никакие разговоры не помогут успокоить тело и удержать то, что в нее поместили, никакие любящие ободряющие слова не помогут ребенку выжить, унять ее невероятно сильную панику.

Одно короткое мгновение она молила об уединенной жизни, которую когда-то находила столь удушающей. Наверху, в Святилище Девы-Летописецы, мирная природа ее существования была чем-то, что она принимала за данность. Воистину, с тех пор, как она спустилась на землю и попыталась обрести цель здесь, ее сокрушала травма за травмой.

От этого она начала уважать мужчин и женщин, которые, как ей всегда говорили, были ниже ее.

Здесь, казалось, все были на милости сил, которыми они не могли владеть.

– Вы готовы? – спросил доктор.

Когда слезы выступили в уголках ее глаз, она сосредоточилась на потолке над собой, и обхватила края стола.

– Да. Сейчас.

Дата добавления: 2015-09-03