Билет №1

Значение догматического богословия в деле спасение человека. Догматы – это правила нашей жизни, не только надо знать само правило, а как согласовать жизнь с догматами, это вопрос практические. Само догматическое богословие не только должно иметь теоретическое значение, а переходить в практическое. Истинное учение не для того чтобы знал, но чтобы жил, сохранил и передал потомству, как некое драгоценное сокровище с выше. Догматическое божественные истины, это божественное откровение, догматы это само Писание. Догматы это не отвлеченные истинны, которые появлюсь в следствии споров. Святые отцы просто формулировали, облекали в словесную форму, те истины, которые были изначально известны христианам.

Спасает человека только живая вера, знание не спасает. Догмат не только должен быть исповедником уст, а еще просвещать. Полнота божественной истины содержится в догмате. Догматическое учение, надо представлять не учение отцов, а моим личным учением. Мало только принимать, надо чтоб они были жизнью. Говоря о догматики надо отказать о рационалистическом восприятии. Когда наше богословие не просто жизни, а переходит в откровение, в созерцание. Цель человека – обожание. В трудах Григория Богослова тяжело понять где начинается богословие. Человека делается чистым и добродетельным - Иоанн Лествечник. Понтий должен был спросить не что есть истина, а кто есть истина. Любовь это живой Бог. Истина это понятие субстанциональное. Это живой Бог. Если будем причастны к Богу, то будем причастны к истине, и ко всем другим «истинам»

Живой Бог познаются только в живом общении с Богом, т.е. через молитву (евхаристия непосредственное соединение с Божеством). Рационально разделить богословие и молитва трудно. Пример Символ Веры, не просто краткое изложение, но и молитва. Это доказывает, что догматы и молитва они и не разделимы, и вот когда они не разделимы, это есть христианская жизнь.

Среди истин христианской религии догматы веры имеют первостепенное значение, так как они содержат в себе учение о Боге и Домостроительстве человеческого спасения и, таким образом, выражают самое существо христианской религии.

Все другие христианские истины: нравственные, литургические, канонические получили свое значение в зависимости от признания догматов, в которых имеют для себя и точку опоры. Такое значение усвояется догматами как Откровением, так и Церковью. Господь Иисус Христос призывал людей к вере в Бога, говоря: «Веруйте в Бога и в Меня веруйте» (Ин.4,1).

Отправляя апостолов на всемирную проповедь, Он повелевал им: «итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца Сына и Святого Духа» (Мф.28,19); и присовокупил: «Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет». (Мк.16,16). Сообразно с этим учили и апостолы. Веру в Бога они признавали первым и необходимейшим условием спасения.

«А без веры угодить Богу невозможно, — говорит апостол Павел, — ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть и ищущим Его воздает». (Евр.11,6). Истинам этой веры научил людей Сам Иисус Христос.

«Мы знаем, — говорит апостол Иоанн, — что Сын Божий пришел и дал нам (свет и) разум, да познаем (Бога истинного и да будем в истинном Сыне Его Иисусе Христе: Сей есть истинный Бог и жизнь вечная!» (1Ин.5,20). Верующих они убеждают твердо держаться преподанного им учения, возрастать в познании Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа, «доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия и мужа совершенного, в меру полного возраста Христова» (Еф.4,13).

А о тех, которые отвергают основной догмат христианства — о Богочеловечестве Христа Спасителя, апостол Иоанн говорит: «А всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста» (1Ин.4,3).

Церковь всегда так и смотрела на догматы христианской веры, признавая за ними первостепенную важность. Принимая в свои недра новых членов, она всегда требовала и теперь требует от них предварительного познания основных истин христианской веры, то есть догматов и исповедания их пред лицом Церкви, и тех из своих членов, которые упорно противятся ее учению или искажают христианские догматы, она, согласно наставлению Спасителя, отлучает от себя, как мертвые и гнилые ветви отсекаются от дерева.

История Христианской Церкви представляет множество примеров, когда ублажаемые ее мученики и исповедники предпочитают и предпочитали лучше претерпеть жестокие страдания и смерть, чем отречься от веры в догматические истины христианской религии. Свидетельство о важности догматов они запечатлевали своею кровью и мученической смертью, за что Церковь и ублажает их.

Усвоение Откровением и Церковью догматов веры как постулатов первостепенной важности в ряду других христианских истин вполне оправдывается их великим жизненным значением для человека. Значение это состоит в том, что догматы веры прежде всего в высшей степени удовлетворяют потребности человеческого разума. Известно, что нет ни одного человека, который бы не задавался вопросами: откуда и как произошел видимый нами мир? Откуда и как появился человек на земле? Для чего существует мир и человек? Каково его назначение? Какова его последняя судьба? Откуда зло в мире? Есть ли кроме видимого нами мира еще какой-либо мир, нами невидимый? Кто такой Бог? Как представить себе Его существование? и так далее. Вопросы эти настолько важны, что человек не может от них отделаться и настойчиво стремится решить их для успокоения своего существа. История философии подтверждает это томление человеческого духа, представляя нам постоянные попытки человеческого разума дать ответ на эти существенные вопросы его духа.

Христианство в своих догматах и дает ответ на все эти неотступные и важные вопросы, и притом ответ такой полный и совершенный, какого не даст никакая другая религия и философия. В этом заключается теоретическое значение догматов. Значит, догматы определяют мировоззрение христианина, идеалы и цели его жизни, потому что они освещают для него все существенные вопросы бытия, разрешают для него все его сомнения и недоумения. «Господи, к кому нам идти? Ты имеешь глаголы вечной жизни» (Ин.6,68), — говорили апостолы Иисусу Христу, твердо веруя Его словам: «Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только чрез Меня» (Ин.14,6).

Определяя мировоззрение христианина, догматы христианские чрез это оказывают могущественное влияние и на его жизнь и деятельность, и особенно на его религиозно-нравственную жизнь. В этом заключается практическое значение догматов. История свидетельствует, что мировоззрение имеет определяющее влияние на жизнь человеческую. Можно сказать, что оно есть руководитель народа на жизненном пути, ведущий их к совершенству или падению, смотря по тому, какие идеалы и цели жизни оно вводит в народное сознание. Чем выше, совершеннее мировоззрение народа, тем лучше, благотворнее влияние.

Христианство в своих догматах предлагает человечеству самое высшее и совершеннейшее мировоззрение и история свидетельствует, что оно оказало благотворнейшее влияние на все стороны жизни народов. В частности, для религиозно-нравственной жизни догматы являются теми внутренними разумными основами, на которых она утверждается. Достаточно сказать, что главная христианская заповедь о любви к Богу и ближним основывается на догмате о том, что Бог есть любовь и что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Сына Своего в умилостивление за грехи наши (1Ин.4,10). Поэтому «будем любить Его, потому что Он прежде возлюбил нас» (1Ин.4,19).

Цель изучения Догматического Богословия и его задачи. Спасает человека живая вера, а не теория. Знать о Боге – это еще ничего не значит. Догмат должен восприниматься всем человеческим существом. Бог должен жить в сердце человека. Слово Божие живое, ане пустая аксиома. Святое Писание и есть догматы. Откровение – живое слово Бога. Нужно отказаться от рационального восприятия Богословия. Симеон Новый Богослов: «Богослов – тот, кто истинно молится». Иоанн Лествичник: «Богословом делает человека сама добродетель». Истина не что, а кто – Христос. Ни одна философская система не может заключить в себе Бога. Бог познается в живой встрече – личном откровении. Конечная цель человеческой жизни – обожение. Ошибка гностицизма – знание во главе угла. Святые отцы защищали истины обожения, Троичности, Боговоплощения не ради догматов, а ради жизни с Богом. Свт. Филарет (Дроздов): «Христос – Учитель, они – ученики, значит есть и учение» - против адогматизма. Г. Флоровский: «У многих верующих создалась привычка обходиться без Богословия, заменяя его уставом, правилом, аскетизмом и т.п. Рождался адогматизм или даже агностицизм. Они должны быть едины, а не параллельны. Жизнь по вере – святость». Верить – значит доверять. И бесы веруют и трепещут. Верующий – это не признающий Бога, а доверяющий Богу, верующий в Него. Верить от слова «верность». Истина христианства постоянно противопоставляется обману, клевете, а не ошибкам и временным заблуждениям. Сама теория не спасает и не губит, но ее последствия. Авва Агафон признавал все грехи кроме ЕРЕСИ (пример из «Жития свв»). Ересь – грех гордыни, а не слабость воли, упорство во грехе.

Духовное сознание неразрывно связано с догматикой. Духовная жизнь и догматы неразрывны. Пример – Церковь и «Символ Веры» – исповедание нашей любви к Богу, молитва. Павел Флоренский: «Символ веры читается как акт о вере – это ошибка. Символ веры развился как крещальная формула во Имя Отца и сына и Святого Духа, и поэтому он остается тем, чем был от начала – он не декларативный акт, а действенный, таинственный в единении любви».

Имя «гностицизм» дают всей совокупности систем, возникших еще в I в., развившихся особенно в первой половине II в., которые представляли или усилие философской мысли поглотить христианство и преобразовать его в про­стую религиозную философию, или усилие религиозной мысли, не довольствующейся простотой Евангелия, найти в нем более глубокий, сокровенный смысл.

Основные мысли гностических систем можно свести к следующим поло­жениям.

а) Христианство должно понимать в смысле религиозного мировоззрения как знание мирового процесса, который приводит к исцелению духа.

б) С отделением Творца мира и Законодателя от Высочайшего Бога разру­шается существенное основание ветхозаветной религии, на которой зиждется христианство. На место ветхозаветного учения о творении, чуждого античному миру, выступает представление мирового процесса теогонического и космого­нического характера, проистекающего из эволюции и эманации Божественной первоосновы. К настоящему миру большей частью приходят посредством ката­строфы, которая всегда заключает в себе падение духа в материальное, причем низшие или враждебные Божеству силы являются виновниками настоящего положения мира, в котором происходящие от Бога элементы против воли удер­живаются в отчуждении от Божества.

в) Соответственно этому и христианское учение об искуплении рассматри­вается как уничтожение мира, препобеждение космических сил и освобождение духа от материи.

г) Поэтому отличительной чертой всех гностических систем является дуа­лизм, хотя способ различия двух первоначальных принципов неодинаков: здесь открывается целая шкала от грубого, материалистически понимаемого, до фило­софски-возвышенного дуализма, до пантеистически окрашенного объяснения противоположностей из безразличия первоосновы.

д) Чисто религиозные противоположности мира и Царства Божия, плоти и духа объясняются в смысле противоположности космических сил и из этиче­ской области переносятся в физическую.

е) Христос ставится на поворотном пункте религиозной истории, который в то же время возвышается на степень поворотного пункта всего космического развития. Христос обозначает вступление и откровение Божественного прин­ципа в видимое откровение неведомого Бога и, таким образом, начало новой жизни для всех, кто способен постигнуть и воспринять это откровение и подчи­нить себя необходимым аскетическим требованиям.

ж) Христос — один из эонов или потенций, в которых раскрывается Божест­во; но эта небесная потенция всегда отличается от видимой формы ее явления в мире: или таким образом, что эта форма представляется действительным че­ловеком, который оказывается временным носителем Небесного Христа, или так, что телесность Христа, будучи небесного происхождения, лишена матери­альных качеств, или, наконец, так, что человеческий образ Христа обращается в призрак (докетизм).

з) Все люди разделяются на пневматиков, способных к восприятию Откро­вения Духа и Божественной жизни, и иликов, обреченных на погибель; у Вален­тина различаются еще психики, неспособные к истинному Откровению Духа, но в обычной вере обладающие некоторым познанием Божественного как низ­шей ступенью гносиса и пользующиеся соответственным этому блаженством.

и) Гносис отрицает всю христианскую эсхатологию (видимое Второе при­шествие Христа, воскресение тела, Царство славы): конец мира есть освобожде­ние духа от уз чувственности и мучений конечности.

к) Этика гностиков отражает основное дуалистическое воззрение: в одних сектах требовали всецелого воздержания от материи и строго аскетического образа жизни, тогда как в других проповедовалось дерзкое пренебрежение вся­кими нравственными законами на том основании, что для истинного гностика внешнее поведение безразлично.

Задача антигностиков заключалась в том, чтобы доказать исключительную истинность и правильность кафолического учения, и прежде всего защитить и изъяснить те положения, которые или оспаривались, или извращались гнос­тиками. В противоположность гностическому дуализму необходимо было прежде всего оправдать веру в единого Бога, Который свободным творческим актом призвал к бытию весь мир, как духовный, так и материальный, и утвер­дить догмат о действительном воплощении Сына Божия и искуплении Им человека со всеми необходимыми предположениями и последствиями этой истины христианского вероучения. В связи с этим необходимо было раскрыть и осветить источники познания церковной догмы и отличительные признаки Откровенной истины: против гностицизма не только утвержден авторитет и до­стоинство писаний Ветхого и Нового Завета, но и, в особенности, раскрыт кафолический принцип Предания, и доказано, что ересь противоречит апос­тольскому Преданию и является отпадением от вселенской веры христианства. Эта борьба в большей степени, чем нападки язычников и иудеев, способствова­ла развитию церковного богословия: она заставила защитников церковного учения глубже проникнуть в содержание и основание веры и расширила их соб­ственную точку зрения; в спорах начал формироваться язык церковного бого­словия и в первый раз почувствовалась необходимость придать ему больше устойчивости, точности и определенности.

Адогматизм. Он прямо не отрицает истинность догматов, догматическое богословие хорошо, но главное живи хорошо. Догматы это выше истины. Как мы грешные люди можем познавать такие истины? По этому лучше их не начинать познавать. Богословие это высокое материя. Бог будет судить не за знание догматов, а за дела, потому надо делать хорошо, знать догматы не надо. Он отрицает связь догматов с духовной жизнью. Сам Христос называл себя учителем. А последователь – учениками. А если есть ученики то надо учить, а если учить надо изучать. У многих верующий создалась привычка заменять догматы, книгой правел или лирикой души, рождался неожиданный догмат, и даже агностицизм, мнимого благочестия ради, и при этом забывалось, что истина и жизнь нераздельны, они должны быть едины, что в истине должны совпадать, исповедание веры и жизнь по заповедям. Прот. Григорий Флоровский.

Надо различать что заблуждения свойственно всем. Если это ересь то это уже грех, очень тяжелый, он даже не оправдывается. Еретик он не относиться к заблуждающимся. Сама ересь опасна к тем, что она не правильно учить, а она устраивает ложные пути. Антоним истины – неверность, обман, нечестивость. Исповедующий ложно и будет жить ложно. Сама по себе теория (топор-драва, головы) не греховна, а вот если пользуешься то плохо. К Агафону пришли ученики и спрашивали: «ты авва, не воздерженик, злоречив, жесток, блудник?» на что он отвечал: «простите грешен». Но когда обвинили что он еретик, то он возразил что он не еретик. По своему смирению он все признавал. Авва знал, что человек слаб и по слабости может впасть в любой грех. Любой грех теоретически возможен (если я в чем не согрешил это лишь потому что в этом не было времени места соученика предлога Брянчанинов.). Ересь это не слабость воли, все грехи слабость воли, а ересь упорство воли. Воля, которая идет на упор истине. Ересь меняет образ духовной жизни. (Пример католическая Церковь Мать Тереза) «истина в совете многих».

Вера. Бог в Своем Откровении первым выходит на встречу с человеком. Со стороны человека при этом предполагается свободный отклик веры и любви. Вера является "дверью таинств", она является условием и основанием богословской мысли. Верою Христос вселяется в сердце человека (Еф.3,17), верою приобретается ум Христов, способный судить о вещах божественных (1Кор.2, 12-16). " Верою мы постигаем, что миры устроены словом Божиим " (Евр.11,3), - пишет Апостол. Так вера дает возможность правильно мыслить и постигать то, что недоступно для рассудка.

Вера, - пишет проф. В. Лосский, - не психологическое состояние, не простая верность: она - онтологическая связь (т. е. связь по бытию) между человеком и Богом, связь внутренне объективная, к которой готовится оглашенный и которая подается верному крещением и миропомазанием. Это дар, который восстанавливает и оживляет глубинную природу человека". "В крещении, - говорит святой Ириней Лионский, - мы получаем незыблемый канон веры".

Вера, данная нам как залог в крещении, динамична. Она может в нас возрастать и умаляться в зависимости от нашей готовности следовать за Христом. На просьбу учеников умножить в них веру Господь потребовал от них исполнения евангельских заповедей в духе смирения (Лк.17,5-10). Первая заповедь - покаяние. Покаянием христианин приемлет духовное ведение о сокровенном, и тогда "в ощущении его рождается иная вера, не противная вере первой, но утверждающая ту веру. Дотоле был слух (т. е. вера от слышания слова Божия), а теперь созерцание (вещей Божественных)". Совершенная вера воссиявает в душе от света благодати. Она обнаруживается в прозрении духовных очей, "которые видят сокрытые в душе тайны, невидимое и божественное богатство, сокровенное от очей сынов плоти, и открываемое Духом, как сказал Господь, если заповеди Мои соблюдете, пошлю вам Утешителя, Духа Истины, Который научит вас всякой истине (Ин.14,15-26)".

К совершенным христианам ранней Церкви обращены слова святого Апостола Иоанна Богослова: " Вы имеете помазание от Святого и знаете все... Помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как. самое cue помазание учит вас всему... то, чему оно научило вас, в том пребывайте " (1Ин.2,20-27). В. Лосский поясняет, что "помазание" (харизма) означает здесь присутствие Духа Святого. Итак, никто не может нас научить истине, если в нас нет этого присутствия, которое открывает нам всякое познание. Это же подчеркивает Блаженный Августин в своем "Внутреннем учителе": "Я говорил ко всем. Однако те, в которых не говорит внутреннее помазание, те, кто внутренне не научен Духом Святым, всегда уходили так и не наученными... Там, где нет Его помазания, внешние слова лишь напрасно ударяют в слух

Е́ресь (др.-греч. αἵρεσις — «выбор, направление, мнение») — сознательное отклонение от догматов веры, предлагающее иной подход к религиозному учению; выделение из состава церкви новой общины. Не следует смешивать с расколом.

Ересь – это упорство воли. Воля, которая идет наперекор истине: «хула на Духа Святого».

Ересь как производная от упорства воли. Две стороны истинной веры: исповедание уст и духовное состояние.

1. Лицемерие: исповедовать одно и жить, по другому.

2. Прелесть: духовное состояние без правильной исповеди.

Духовное состояние связано с догматическим сознанием. А догматическое сознание неразрывно связано с духовной жизнью. С.в. являлся не суммой знаний о Боге. А живым исповедованием истинного учения.

Символ веры – это живое исповедание, выражение верности и любви к Богу.

С.в. должен переживаться нашим сердцем. Душой. Есть смирение. Исповедание любви к Богу и внутренним переживанием содержимого.

Павел Флоренский: «Под давлением рационалистичеких богословов, мы, считаем, что Символ веры есть теоретическая декларация нашего вероучения, которая именно потому и читается перед Еврахистией. Каноном, как бы вставлен. Акт о вере, но это мнение глубоко ошибочно».

Символ веры развивался из Крещальной и Тайнодейственной формулы: «Во имя Отца и Святого Духа». Лежащей в основе всех священнодействий и всего богослужений и потому Символ веры остается тем, чем он был первоначально, то есть имеет не декларативной характер. Да и кому, мы, объявляем свою веру, если остались одни верные. Не декларативный характер, а таинственный, действенный в служении любви.

Дата добавления: 2015-08-21