Часть первая 1 страница. Найлстоялнабалконе, выходившем на главную площадь, и смотрел в раздумье на ночной

Найл стоялнабалконе, выходившем на главную площадь, и смотрел в раздумье на ночной город. Звезды в черном небе казались особенно холодными и яркими. В этот час все население, включая пауков, спало. Следуя привычке всей жизни, с наступлением темноты заснуло большинство его сограждан, и та же самая сила привычки заставляла тех, кто гулял ночью, нервно оглядываться, как будто боясь, что их поймают и накажут. Понадобится, по меньшей мере, смена целого поколения людей, чтобы они почувствовали себя свободными и ходили, где захотят.

Найл понимал, что также сделался человеком привычки. Хотя он жил в этом городе меньше шести месяцев, но уже считал его своим домом, и мысль о необходимости отправляться в долгое путешествие заставляла его сердце биться с трепетом.

В дверь постучали так тихо, что Найл подумал, не почудилось ли ему, в комнату заглянул Симеон.

— Ты не спишь?

— Нет. Я не устал.

— Твоя мать не хочет, чтобы ты отправлялся один.

— Я знаю. Я говорил ей, что было бы слишком опасно брать спутников.

— Даже меня?

— Даже тебя. Я чувствую, удача будет сопутствовать мне в этом путешествии. Но её может не хватить на двоих.

Симеон кивнул.

— Я понимаю. Тогда, почему ты не хочешь лететь к Серым Горам на паучьем шаре?

— Опять же, это слишком опасно. Есть глаза, которые наблюдают за городом, а паучий шар слишком заметен.

— Тогда как ты думаешь покинуть город, не будучи замеченным? — спросил Симеон.

— Пойду под землей.

— Под землей? — Симеон посмотрел на него, как на сумасшедшего.

— Под городом проходят туннели. Они, вероятно, были проделаны людьми до того, как они были завоеваны пауками — возможно, как запасной выход в случае нападения.

— Ты узнал это в Белой башне?

— Нет. От пауков.

Но только он собрался рассказать Симеону о своем путешествии в подземелье, как внезапно почувствовал тревогу. Священная пещера была самой сокровенной тайной пауков, и не должна обсуждаться с другим человеком — даже с таким близким другом как Симеон.

Вместо этого Найл сказал:

— Я узнал кое-что еще. Ты знал, что под городом протекает река?

Симеон с сомнением покачал головой.

— Ты уверен?

— Я ее видел.

— Где она выходит на поверхность?

— Я не знаю. Вероятно где-нибудь на востоке.

Симеон задумался, затем сказал:

— И ты знаешь, где искать владения Мага?

— Я знаю только одно, что они к северу от Великой стены, в Серых Горах.

— Это может быть в тысяче миль на север.

— Нет. Ты слышал о Мадиге, служившем Касибу Воителю?

Симеон покачал головой.

— Мадиг вел экспедицию в Серые Горы, и был захвачен слугами Мага. Он был доставлен в подземный город, где люди говорят шепотом…

— Его называют Страной Теней, — сказал Симеон.

— Ты знал об этом? – нетерпеливо спросил Найл.

— Это легенда, бытующая среди жуков.

— Что они говорят?

— Только то, что это — подземное царство на севере. Они думают, что оно далеко, за сотни миль.

Найл покачал головой.

— Нет, этого не может быть. Ведь Маг, отпуская Мадига, велел ему возвращаться через месяц, или его спутники поплатятся жизнью. Если Мадиг мог совершить путешествие туда и обратно за месяц, Страна Теней не может находиться на расстоянии в тысячу миль. Человек пешком, может пройти только двадцать или тридцать миль в день — немногим больше трехсот миль за две недели. Ты согласен?

Прежде, чем Симеон успел ответить, в дверь постучали. Это была Нефтис, начальница личной охраны Найла. Она сказала:

— Капитан Сидония, господин.

— Спасибо. Отведи ее к моему брату, я скоро приду.

— Сидония? Начальница охраны Смертоносца-Повелителя? — спросил Симеон.

— Я посылал за нею. Я думаю, что она могла бы помочь Вайгу.

Симеон нахмурился:

— Как?

— Сидония любит Вайга.

Симеон улыбнулся:

— Как и многие другие женщины.

— Хорошо. Чем сильнее, тем лучше.

Симеон задумался.

— Я не понимаю тебя.

— Сидония очень храбрая и энергичная, — сказал Найл.

— Да, — согласился Симеон. Он видел, как с риском для жизни, она вонзила свой тесак в брюхо пауку-быку, который угрожал Найлу.

— Тогда ты не думаешь, что она могла бы передать часть энергии Вайгу?

— Как?

— Просто пожелав этого и положив свою руку на него.

Нахмуренные брови Симеона показали, что он не понимает, о чем говорит Найл.

— Разве ты не знаешь, что люди могут передавать энергию тем, кого они любят?

— Я слышал, как моя дочь говорила об этом. Но я думал, что это только фигуральное выражение.

Найл был разочарован. Симеон, очевидно, считал эту идею абсурдной. Как врач он был прагматиком и скептиком. Но Найл видел, как молодые пауки передавали свою жизненную энергию Хебу Могучему и Квизибу Мудрому, и знал, что это осуществимо.

— Где твоя дочь?

— Она дома.

— Здесь, в городе?

— Да.

С тех пор, как он стал членом Совета Свободных Людей, Симеон занял первый этаж пустого здания недалеко от площади; это избавило его от ежедневных поездок в город жуков бомбардиров.

— Ты мог бы привести ее сюда? Она еще не спит?

— Скорей всего. Она часто дожидается меня..

Когда Симеон выходил, Найл заметил, что Сидония ждет за дверью. Найл был удивлен, увидев ее, полагая, что она будет ждать в зале внизу. Как обычно, она стояла по стойке смирно, глядя вперед, похожая на статую.

— Расслабься, — сказал он. Она позволила себе перевести взгляд на Найла. — Ты знаешь, что мой брат болен?

— Нет, господин.

Он прощупал ее разум, и почувствовал беспокойство. Как большинство женщин, которыми был увлечен его брат, она, очевидно, продолжала чувствовать определенную привязанность к нему.

— Он страдает от болезни, которая высасывает его энергию. Иди со мной.

Найл повел ее вниз через внутренний двор к комнате брата. В комнате никого не было, кроме Вайга, который спал, раскинув руки, и горничной Кристии, миниатюрной, белокурой девушки, сидящей у кровати, бледной и взволнованной. Она вскочила на ноги, поскольку и Найл, и Сидония были выше ее по положению. Найл жестом велел ей сесть.

Не было надобности читать мысли Сидонии, чтобы ощутить ее беспокойство, когда она посмотрела на Вайга. То, что девушка с таким высоким уровнем самодисциплины испытывает такие глубокие чувства к его брату, показалось Найлу удивительным.

Сидония села на кровать и положила руку на лоб Вайга.

Найл спросил:

— Он горячий?

— Да.

— Ты знаешь, как справиться с его лихорадкой?

— Нет.

— Положи другую руку на его солнечное сплетение.

Она выглядела озадаченной: ее образование не включало в себя такие анатомические термины. Найл поднял одеяло; его брат был голым. Грудь и живот покрывали вьющиеся волосы, влажные от пота. Найл взял правую руку Сидонии и поместил ее на солнечное сплетение Вайга. Пока она сидела, так и не понимая, чего он хочет, Найл поместил свои руки поверх ее, затем глубоко вздохнул и позволил себе погрузиться в состояние глубокой релаксации. Когда он достаточно расслабился, его чувства и ощущения смешались с чувствами брата, и он почувствовал жар и дискомфорт. Он с интересом наблюдал, как Сидония последовала за ним в глубокое расслабление, повинуясь его мысленным импульсам, как будто они разделяли одно тело.

Теперь он начал пробовать усмирить лихорадку Вайга, как свою собственную. Сначала, казалось, не было никакого эффекта, напротив, лихорадка, похоже, разгорелась еще сильнее. Затем, медленно тело Вайга начало отзываться, как будто Найл и Сидония шептали успокаивающие слова, и он слышал их.

Внезапно Кристия потянулась и положила руки на руки Вайга. Хотя Вайг был без сознания, он отреагировал на нее, как будто его внимание привлек кто-то вошедший в комнату. Затем, казалось, узнав ее, успокоился.

То, что происходило с Найлом, напомнило ему, как он передавал энергию девочке в больнице. То же делала Чарис, девушка, которая сопровождала убийц из Страны Теней. Он отдавал энергию точно так же, как если бы делал переливание крови. Вайг поглощал эту энергию так же легко, как жизненную силу, которая текла от Сидонии и Кристии. От этого лихорадка Вайга исчезла, и он погрузился в нормальный сон.

Они просидели так еще пять минут, внезапно осознав близость друг друга. Найл с интересом заметил, что за то время, пока они разделяли одно тело, он узнал о женских телах столько же, как о своем. В этот момент он понял, почему Вайг считал секс настолько привлекательным. Сжимание девушек в объятиях было первым шагом к взаимному обмену энергией. Энергия, которая текла от Сидонии и Кристии, была предпочтительнее для Вайга, чем энергия Найла, имеющая противоположную полярность.

Тихий стук в дверь заставил всех очнуться. Это был Симеон, сопровождаемый женщиной с золотыми волосами, спадающими ей на плечи. Найл определил, что ей было около тридцати лет.

— Это моя дочь Леда, — сказал Симеон.

У нее было овальное лицо с жесткой линией губ и безмятежные серые глаза. В отличие от женщин города, ее черты лица не были совершенными, и с этой точки зрения были интереснее. Найл тут же почувствовал, что знает ее много лет. Он был рад, что она не попыталась присесть в реверансе или иначе выказать уважение к нему как к правителю.

— Как больной? — спросила Леда.

— Немного получше.

Леда села на край кровати. Наблюдая за движениями ее уверенных загорелых пальцев, нащупывающих пульс Вайга, Найл понял, что брат в хороших руках. Он заметил, что даже после измерения пульса Вайга она продолжала держать его запястье, как будто настраиваясь на его физическое состояние. Наконец, она положила его руку на покрывало.

— Он все еще очень болен.

— Но ему было хуже до твоего прихода. Его лихорадило.

Она, сразу все поняла.

— И вы с этим справились?

— Мы втроем.

— Тогда ваш брат в хороших руках.

Найл сказал:

— Вы можете ответить на мой вопрос?

— Я попробую.

— Если мы можем убрать его лихорадку, почему мы не можем вылечить его полностью?

Симеон прервал:

— Его кровь полна крошечных паразитов наподобие пиявок.

От разговора о лечении ему стало неловко. Он явно не знал, что с этим поделать.

Леда сказала:

— Но это не единственная причина. Я чувствую, что с этим связано что-то большее.

— Что?

— Я не знаю. Какая-то враждебная сила. Но может быть, есть способ нейтрализовать ее.

Найл почувствовал проблеск надежды.

— Как?

— В этом доме есть комната с деревьями?

Найл взглянул на нее в недоумении.

— Деревья? Вы подразумеваете реальные деревья? — На мгновение он подумал, что она говорит о живописи или фреске.

— Да.

Он помотал головой.

— Нет такой комнаты.

Вдруг Кристия сказала:

— Да есть.

Все посмотрели на нее.

— Это в подвале. Я могу показать вам.

Она взяла газовую лампу и накачала давление, пока она не разгорелась сильнее, Найл взял другую. Остальные взяли масляные лампы из стенных ниш.

Пока они шли за Кристией через внутренний двор во дворец, Найл попробовал предположить, что она имела в виду. Он был уверен, что знает каждую комнату в здании, от чердака до подвала. В любом случае, как деревья могли расти в комнате?

Кристия вела вперед через зал и вниз в подвал. Большая выложенная камнем комната имела приятный запах хранящейся пищи: яблок, ветчины, специй, бродящего меда и сидра. С потолочного бревна на крюках свисала дичь. Кристия прошла через маленькую дверь в углу, которая вела в чулан, полный сломанной мебели и заплесневелых занавесок. Найл заглядывал туда несколько раз, но, поскольку она, казалось, не имела выхода, не стал утруждаться ее осмотром. Затем Кристия пробралась среди сломанных платяных шкафов, разбитых зеркал и кресел с выскочившими пружинами, взметая пыль, которая заставляла их чихать. В дальнем углу комнаты, позади ветхого платяного шкафа, была маленькая дверь, удерживаемая двумя задвижками. Кристия отодвинула их и открыла скрипящую дверь с помощью Симеона — повеяло свежим воздухом.

Кристия подняла лампу, освещая комнату, которая когда-то служила конюшней: здесь все еще сохранились стойла для лошадей, старая сбруя с растрескавшейся кожей висела на стенах из неструганного дерева. Единственное окно было разбито, пол состоял из утрамбованной земли. Строение было пристроено к внешней стене здания, и из пола примерно в шести футах друг от друга росли два дерева, каждое приблизительно в два фута толщиной. Их вершины уходили в отверстия в потолке.

Отодвинув деревянную щеколду на двери из неотесанных досок, Найл увидел маленький внутренний двор, о существовании которого и не подозревал.

Леда погладила грубую серую кору одного из деревьев и сказала:

— Это эболия, дерево, древесина которого такая же твердая, как дуб или красное дерево. Они растут в Дельте. Я посоветовала бы вам поставить кровать вашего брата между ними.

Найл принял ее совет без колебаний. Сидонию послали в больницу, чтобы привести двух носильщиков с носилками и перенести Вайга. Найл отправил двух слуг в комнату, чтобы разобрать кровать Вайга, которая скреплялась деревянными штифтами; ее перенесли вниз и повторно собрали. Вайг спал настолько глубоко, что даже стук забиваемых штифтов не разбудил его.

Мать Найла, Сайрис, была разбужена этой деятельностью, и она наблюдала, как Вайга уложили на кровать между двумя деревьями. Она наклонилась над сыном и положила руки ему на лоб. Как и Найл, она обладала определенными телепатическими способностями, особенно когда это касалось ее детей. Она с облегчением улыбнулась.

— Лихорадка почти ушла.

Найл, сидящий на табурете с другой стороны кровати, потрогав лоб Вайга, понял, что диагноз матери слишком оптимистичен. Кровь Вайга все еще горела в лихорадке, вызванной ядом. Но, по крайней мере, его состояние теперь казалось стабильным. И сосредоточив внимание на более глубоком уровне, он понял, что деревья с обеих сторон кровати, фактически, оказывали успокаивающее влияние, похожее на прохладный бриз, дующий через окно. Этот бриз был живительной энергией, с характерной для Богини вибрацией. Для паука ее эффект был бы слабой струйкой энергии, едва излечивающей болезнь. Человеческое тело стояло на слишком высоком уровне развития, чтобы подзаряжаться этой энергией, но все же она оказывала на него укрепляющий эффект, как мелодичная музыка. С наступлением рассвета эффект должен был даже усилиться.

По крайней мере, облегчением было то, что Вайг попал в хорошие руки. Это означало, что Найл мог отправиться в путешествие не обременённый тревогами и беспокойством о брате.

Он посмотрел на Сидонию и Кристию, стоявших рядом.

— Вы должны особенно внимательно заботиться о моем брате. И если вы устанете, попробуйте найти других, которые могут помочь.

Они поняли, что он подразумевал –— должно быть, по крайней мере, с полдюжины других молодых женщин, которые разделили благосклонность Вайга.

Кристия робко спросила:

— Мой господин готовится к…

Прежде, чем она закончила, Найл приложил палец к губам. Было важно, чтобы как можно меньше людей знали о его планируемом путешествии. Кристия вспыхнула, поняв, что чуть не допустила промах — слуги и носильщики были все еще в комнате — и Найл с интересом заметил, что Сидония также покраснела. Это означало, что они объединили свои ощущения, что могло пойти только на пользу их пациенту.

Найл повернулся к слугам.

— Спасибо за помощь. Вы можете идти.

Мужчины неуклюже вышли, непривычные к любезному обращению. Найл подозвал Симеона, который последовал было за ними.

— Мне нужен твой совет.

— С удовольствием.

Найл молчал, пока они пересекали главный зал. Когда он убедился, что их не могут подслушать, он сказал:

— Ты понимаешь, в чем проблема? Как только я оставлю город, известие об этом распространится, пока не достигнет шпионов Мага. Что мы можем с этим поделать?

Симеон пожал плечами.

— Если ты думаешь, что это опасно, не иди один.

— Мы уже это обсудили. — Найл усилием воли сдержал нетерпение в голосе. — Я должен идти один.

Ранее, вечером, Симеон пробовал убедить Найла позволить ему сопровождать его.

— Но как, ты думаешь, я смогу заставить людей поверить, что все еще нахожусь в городе?

— Мы можем сказать, что ты должен оставаться в своих покоях. Что ты страдаешь от лихорадки, которую подхватил в Дельте.

Найл задумался:

— Да, я думаю, что это может сработать. — И покачал головой. — Но меня должны видеть время от времени. Предположим, что мы можем найти кого – то, похожего на меня, кто мог бы носить мою одежду…

Они подошли к комнате Найла. Дверь открылась; Джарита, его личная служанка, услышала их шаги.

— Я же сказал тебе ложиться спать, — сказал Найл.

— Я подумала, что вам, возможно, что-нибудь понадобится.

— Ничего, спасибо, Джарита. — Из главной комнаты он увидел через открытую дверь спальни, что на его кровати лежит серая сумка. — Что это?

— Это ваша мать принесла. Это для вашего путешествия.

Найл обменялся взглядом с Симеоном.

— Откуда ты узнала, что я отправляюсь в путешествие?

— Ваша мать так сказала.

Симеон взял ее за подбородок указательным и большим пальцами и посмотрел в глаза.

— Никто больше не должен знать об этом. Это тайна.

Она кивнула. Найл был рад, что это сказал Симеон: он внушал ей что-то вроде благоговейного трепета. С тех пор, как его инъекции вернули к жизни парализованных паучьим ядом жертв, по городу распространилось поверье, что он колдун.

Найл осмотрел сумку, лежавшую на кровати. Она была сделана из толстой ткани, удивительно жесткой, имела лямки, чтобы надевать на плечи, и кожаные завязки; в ней была еда, завернутая в водонепроницаемую ткань, покрытую паучьим шелком, и фляга с напитком, а также складной нож и спички. В боковом кармане лежала маленькая деревянная коробочка, которую он узнал; она содержала пищевые таблетки, полученные им при первом посещении Белой башни, в те дни, когда он был в бегах. Была там также серебристая металлическая трубка, приблизительно шести дюймов длиной и в один дюйм толщиной, содержавшая, как ему было известно, легкую одежду, разработанную людьми двадцать первого столетия для космических путешественников. Его мать, очевидно, сохранила эти реликвии с прежних дней. В водонепроницаемом мешочке лежали часы, изготовленные в городе жуков-бомбардиров, в мешочке поменьше лежал компас.

На спинке прикроватного стула висел серый плащ из шелковистого, водонепроницаемого материала, отороченный мягкой шерстью горных карликовых овец.

Симеон встал рядом с ним.

— Значит, твоя мать узнала, что ты отправляешься в путешествие?

Найл кивнул.

— Она может читать мои мысли и Вайга тоже. Если мы хотим пообщаться с нею, когда путешествуем, мы думаем о ней на закате или восходе солнца, как будто она рядом с нами.

— Ты когда-нибудь пробовал увидеть ее?

— Нет. Зачем? Достаточно знать, что она может услышать нас.

Симеон прошел вперед в столовую; Джарита не убрала еду и напитки со стола, и Симеон налил себе в стакан легкого золотистого меда, который искрился в искусственном освещении.

— Когда моя дочь вдали от меня, она может сделать так, чтоб я ее увидел.

— Как?

— Ты когда-нибудь слышали о прогулках духа?

— Нет.

— Это возможность показаться кому – то, когда тебя нет рядом.

— Ах, да, —внезапно понял Найл. — Я так делал.

Симеон взглянул на него в удивлении.

— Ты так делал?

— Это было, когда я впервые попал в Белую башню. — Симеон был одним из немногих людей, которым Найл описал то, что пережил в Белой башне. — Я убежал из дворца Каззака. Старик в башне велел мне закрыть глаза, и внезапно я вновь очутился во дворце рядом с Каззаком и моей матерью.

— И что случилось?

— Я попробовал заговорить, и внезапно снова оказался в Белой башне.

— Так ты не знаешь, как сделать это снова?

Он покачал головой.

— Я не делал этого. Это совершил старик. И я не знаю, как.

— Моя дочь знает, — сказал Симеон.

— Она говорила тебе, как это сделать?

— Нет. Но она может объяснить это тебе. Я пошлю Джариту, чтобы ее привели.

Найл начал наливать себе мед, затем передумал — он только погрузил бы его в сонливость.

— Ты можешь делать это?

— Нет.

— Тогда и я наверняка не смогу.

— Может статься, ты неправ. Разговор с твоей матерью, когда она отсутствует — уже может считаться прогулкой духа.

— Да, я думаю, что так… — Найл все еще сомневался.

Когда Леда присоединилась к ним, она отказалась от меда, предложенного Симеоном, и налила себе воды. Она, казалось, прочитала вопрос в мыслях Найла.

— Ваш брат спит, и ваша мать присматривает за ним.

Он спросил и о том, что до сих пор его озадачивало.

— Как ты думаешь, почему та комната была построена вокруг этих двух деревьев?

— Вероятно, чтобы лечить больных. И это было хорошо для лошадей, содержавшихся там.

Симеон сказал:

— Он хочет узнать о том, как совершить прогулку духа.

— Вы хотите этому научиться? — спросила она Найла

Найл собрался отказаться от этой идеи; но что-то в пристальном взгляде ее спокойных серых глаз заставило его передумать.

— Да.

Она взяла его за руки, повернула ладонями вверх, и посмотрела на них.

— У Вас должно получиться. У Вас сильная линия воображения.

— Воображения?

— Это зависит от визуального воображения.

Он ничего не понял, но промолчал.

— Куда Вы хотите отправить ваш дух?

— Я Вам покажу. — Он встал и повел ее в следующую комнату, с балконом, который выходил на площадь, и указал на балкон. — Сюда.

— Вы хотите, чтобы Вас там видели?

Она обладала хорошо развитым интеллектом. Найл был рад, что не должен объяснять свои мотивы подробней.

— Да. Но что я должен сделать?

Леда сказала:

— Позвольте мне рассказать, как это произошло со мной. Я была далеко от дома, ухаживала за больной сестрой. Я оставила моего отца одного с детьми, и по прошествии нескольких недель, я начала очень скучать по дому. Однажды ночью я сидела в своей комнате, размышляя, что они сейчас делают, начала думать о доме, и внезапно я почувствовала, что действительно вижу его, с детьми, сидящими за столом, и моего отца, несущего блюдо бататов. Тут он посмотрел прямо на меня и очень удивился…

Симеон засмеялся.

— Я чуть не уронил бататы.

Леда продолжила:

— В тот же миг я вернулась в дом моей сестры. Но я знала, что что-то произошло. И когда я возвратилась домой, отец и дети рассказали, что видели меня. Тогда я поняла, что могу это делать.

Найл спросил Симеона:

— Вы видели ее отчетливо?

— Столь же отчетливо, как вижу ее теперь. Я думал, что она вернулась домой. Но потом она исчезла.

— Любой может это сделать? — спросил Найл.

— Если действительно этого захочет.

— Но как? — Хотя Найл верил ей, он сомневался в своей способности научиться этому.

Леда сказала:

— Закройте глаза.

Он сделал, так как она просила.

— Теперь попробуйте вообразить эту комнату, в которой Вы сидите. Вы хорошо ее знаете. Можете сказать мне, какого цвета стены? Держите глаза закрытыми.

Найл сказал нерешительно:

— Что-то вроде желтого?

— Откройте глаза и посмотрите на них.

Найл тут же увидел, что они были синими.

— Закройте глаза снова. Здесь есть стол с цветочным горшком. Укажите, где он.

Найл указал поперек комнаты.

— Теперь откройте глаза.

Найл увидел, что его палец указывает мимо стола футов на шесть.

— Как Вы сможете визуализировать комнату, если не помните ее? Если Вы хотите совершить прогулку духа, то должны все примечать, пока не запомните каждую деталь, — сказала Леда.

— Это трудно, я устал… — Пока он говорил, Найлу пришла в голову неожиданная идея. — Но я думаю, что решение есть.

Он вошел в спальню и открыл ящик. Скрытый под одеждой, там лежал золотистый диск, почти круглой формы, на красивой металлической цепочке. Он показал его Леде, держа на ладони.

— Это — мыслеотражатель. Мне дали его в Белой башне.

Она не сделала попытки прикоснуться к нему.

— Что он делает?

— Он фокусирует мысли. В первый раз, когда я его использовал, я за несколько минут запомнил карту.

Найл надел его на шею, поместив чуть выше солнечного сплетения, и развернул выпуклой стороной наружу.

Он сказал:

— Теперь я использую его, чтобы запомнить комнату, — и повернул его.

Он забыл, насколько это болезненно, когда разум утомлен. Сердце забилось быстрее, как будто он внезапно окунулся в холодную воду.

— Больно?

Он кивнул.

— Немного.

Несколько мгновений он привыкал к ощущениям. Всё в комнате выглядело теперь более четким и ясным. Искусственное освещение, казалось, отражалось от большего количества поверхностей, чем прежде, хотя он знал, что просто его чувства обострились.

Он тщательно осмотрел комнату, запоминая всё. Не нужно было предпринимать усилий. Это было намного легче, чем запоминание карты города: он должен был просто запомнить несколько предметов и их расположение относительно друг друга. На это потребовалось только несколько секунд.

— Я запомнил. Что теперь?

— Теперь пойдите в другую комнату, и попробуйте визуализировать эту. Потушите свет, это поможет.

Но гасить свет в спальне не потребовалось. Как только он закрыл глаза и вызвал в воображении другую комнату, она словно встала у него перед глазами. В памяти всплывала каждая деталь. Но всё же он знал, что по-прежнему находится в спальне, и вызвал лишь видимость комнаты, которую только что покинул. Это до странности расстроило его. Он понял, что делает что-то не так.

Тогда он вспомнил, как это произошло в Белой башне. Старик сказал ему закрыть глаза. И мгновение спустя, он оказался в комнате во дворце Каззака. Старик как-то переместил его туда.

Но Старик был просто компьютерной голограммой. Значит, Найл, так или иначе, сам перенес себя. Способность к этому лежит в его собственном сознании.

Как только он это осознал, у него получилось. Внезапно он оказался в комнате с Симеоном и Ледой, настолько близко, что мог дотронуться до них. Он даже чувствовал, как вечерний бриз дул с балкона. Его тело казалось обычным и материальным, и он чувствовал, что, если захочет, сможет раздвинуть занавеси, отгораживавшие балкон, или открыть двери.

Леда и Симеон разговаривали и еще не видели его. Леда первой поняла, что он в комнате. Она посмотрела на него насмешливо, затем дотронулась до него. Ее рука прошла сквозь его руку.

— Вы это сделали, — сказала она.

Найл улыбнулся и кивнул, но решил не пробовать говорить. В последний раз, когда он это сделал, он вновь очутился в своем теле. Даже теперь он чувствовал странные ощущения, как будто его тело пытается втянуть его назад. Он собрался уже уступить, когда Леда сказала:

— Подождите. — Она, очевидно, знала о том, что он чувствовал. Она прошла мимо него и раздвинула полуоткрытые занавески балкона. За ними были открытые двери.

Она предложила:

— Так как вы не находитесь в своем теле, вы не связаны гравитацией. Почему бы Вам, не прогуляться по воздуху?

Хотя она говорила словами, Найлу казалось, что она передавала их непосредственно в его разум, как делали пауки. Он понял, что ему предлагают, был уверен, что это возможно. Без колебания он ступил на балюстраду балкона, затем сделал шаг вперед. Вместо падения он завис в воздухе, глядя на тротуар внизу. Тогда он позволил своему телу втянуть себя обратно. Мгновение спустя, он сидел на своей кровати.

Он достал из-под рубашки мыслеотражатель и повернул его, тут же наступило облегчение. Когда он вышел из спальни в комнату, вся его усталость исчезла.

Найл взял Леду за руку:

Дата добавления: 2015-08-21