НЕ НУЖНО

Старых времен старые сплетни
Собирать (сегодня) не нужно.
Подумайте, товарищи, сами,
Хватит, так подходить не нужно.

Себя изнуряющего человека,
Истекая потом в трудах,
Заработавшего свое достояние
Его гражданских прав лишить не нужно.
Не зная, что хорошо, что плохо,
А такие люди тоже бывают,
Не обдумывая, что дорого, что дешево,
Давать плату и оценку не нужно.

Все единодушны до одного,
С каждым днем наше настроение веселее.
У кого-то на сотку больше участок —
О этом спорить не нужно.

(Подстрочный перевод Ш.Агаевой).

С.Стальский, как и многие другие, разочаровался в "эксперименте" Ленина и его продолжателей. Разочаровался, когда узнал, какая идет "охота" за его соотечественниками, у которых "на одного быка" или "сотки земли" было больше, когда шла охота за его лучшими друзьями — ученым-литературоведом Г.Гаджибековым, который был объявлен "врагом народа", и поэтом А.Фата-ховым, который скончался при сомнительных обстоятельствах и похоронен неизвестно где. "Мотивы разочарования, — как пишет А.Кардаш, — встречаются во многих неопубликованных стихах С.Стальского, созданных в последние годы жизни" и приводит следующий отрывок из одного из них [52]:

Лап шад-хуррам хьана феле,
Гьуьруьятвал кьуна гьиле,
Заманадин эхир кьиле
Вуч aeamla мад тийижиз…

Бязи иблиерин шак1уртар,
Ийиз ч1уру eepeeupdap,
Ч1угваз к 1 айда еке uiypmlap,
Вичиз я кьуд-вад тийижиз.

Шагь жезава гьар са хахул.
Шумудаз бес ч1угвада кьул?
Гьейрибируз гуда акьул,
Вичиз авай над тийижиз.

Торжествует, радуется рабочий класс,
Взяв свободу в свои руки,
Что будет в конце (своей) эпохи
Вовсе не зная…

Некоторые подмастерья дьявола,
Зло помышляя,
Любят играть на счетах,
Ни четырех, ни пяти не зная.

Себя мнит шахом всяк сапог,
А лишь бы ставить подпись мог.
Других они учат уму-разуму,
А есть ли он у них самих, не знаю…

(Подстрочный перевод А.Кардаша).

В последний год (1937) после октябрьского митинга, на котором С.Стальский не выполнил указание первого секретаря Обкома партии Сорокина и председателя республиканского НКВД Ломоносова о том, чтобы поэт выступил и стихами проклял "врага народа" Н.Самурского, поэт был брошен на произвол судьбы в Махачкале и отвергнут. Молодой лезгинский поэт Мемей Эфендиев был единственный человек, который, рискуя своей жизнью, проводил С.Стальского в Ашага-Сталь. После этого поэт слег. 23 ноября поэт скончался. Хоронили его в Махачкале. История сохранила фотографию: тело поэта несли Сорокин и Ломоносов — какая ирония судьбы!

В те же годы на наш народ обрушилась новая беда. В 30-е годы в Азербайджане, а в 50-е годы в Дагестане к руководству этих республик пришли явно националистические силы. После этого в указанных республиках пошли явные и неявные гонения на лезгин, планомерное уничтожение экономических и культурных ценностей нашего народа и самое страшное — выжигание его духовного и интеллектуального потенциала.

В Азербайджане эти процессы начались, как показано выше, в 30-х годах колонизацией лезгинских земель, закрытием национальных школ и театра, прекращением книгоиздательства на лезгинском языке, присвоением нашей истории и культуры; в Дагестане эти процессы начались с подрыва одного из ключевых отраслей хозяйства лезгинского народа — разрушением скотоводческого комплекса на административной границе Азербайджан-Дагестан, целенаправленной колонизацией лезгинских земель другими народами, свертыванием кустарной промышленности, делением народа на части и противопоставлением их. Как пишет профессор М.Аджиев, "правителей напугала многочисленность лезгин. Тогда, как от куска мяса, от "новой" нации отрезали табасаранцев, рутульцев, (агулов, цахурцев, удин, арчинцев, крызов, хиналугцев — Г.А), чтобы теперь лезгины не перевешивали в торголе за власть… Нет народа — нет проблем. Маленький народ — маленькие проблемы".

Недаром, ознакомившись с этим произволом, профессор М.Аджиев пишет: "Даже после Тимура, Надир-шаха в Лезгистане все-таки было иначе: никто не рубил корни дерева — завоеватели лишь обирали плоды".

Десятилетиями деятельность лезгинской интеллигенции жестко контролировалась, многие из них подверглись гонениям, необеснованным репрессиям, ибо жрецы "старой и новой" политики понимали и понимают, что сведя на нет интеллигенцию народа, можно свести на нет сам народ. Об этом свидетельствуют многие документы, в частности открытое письмо лезгинских поэтов И.Шерифова и З.Ризванова на имя бывшего первого секретаря ЦК КП Азербайджана А.-Р.Визирова: "Члены литературного объединения "Рик1ин гаф" ("Сердечное слово") с 1960 года с партийной и гражданской настойчивостью и последовательностью открыто говорят и сообщают в высшие партийные и советские органы страны о преступном и насильственном характере проводимой в республике ее бывшими руководителями националистической политики в отношении нетюркских национальностей, открыто преследующей цель их денационализации…, за что были жестоко гонимы и посажены на полуголодный паек. Наши произведения не издавались, распускались слухи о нашем инакомыслии и чуть не измене фундаментальным идеям коммунизма. Любовь к родному краю, языку, литературе, культуре расценивались как национализм и стремле-ние, направленное к сужению сферы влияния азербайджанского языка. Открыто поощрялись измена собственному этносу, языку, традициям предков, предоставлением выгодной должности и других благ. Таких лезгин, ставших по паспортам Азербайджанцами и сейчас немало среди номенклатурных работников. Прируководств: Г.А.Алиева и К.М.Багирова открыто и тщательно очищался административно — командный аппарат республики и районов от лиц лезгинской национальности. Вы, тов. А.-Р.Х.Везиров, прекрасно знаете о том, с какой полицейской жестокостью была учинена расправа над честными и принципиальным партийным работником М.Р.Мамедовым. С Вашим выступлением в должность первого секретаря ЦК КП Аз. ССР все народы республики, и в первую очередь азербайджанский народ, в памяти которого он оставил неизгладимый след, связывали надежду, что его "дело" будет расследовано, и виновники получат заслуженное наказание. К всеобщему сожалению, этого не случилось… Лезгинский поэт Лезги Нямет поплатился жизнью лишь за то, что он в своих стихах для описания горного пейзажа употребил слово "лар", что по-лезгински означает либо горное пастбище, либо вообще плоскогорье. Доносчики и специально подготовленые обвинители, какими, например, был директор школы, где работал поэт, это слово истолковали как "лезгинская автономная республика", мысль о которой считалась крамольной для лезгин. Разбору этого "политического преступления" было посвяшено специальное закрытое заседание Кусарского райкома с участием высокопоставленного представителя компетентных органов Азербайджана, где поэт подвергался чудовищным оскорблениям и массированному психологическому нажиму, после которых поэт погиб".

26 апреля 1990 года. В Кусарах отмечали 30-летие лезгинской писательской группы "Рик1ин гаф" ("Сердечное слово"), жестоко репресированной в 60-е годы. Выступает один из членов этой организации — поэт, сын лезгина-патриота Н.Шерифова — Иззет Шерифов. На собравшихся обрушивается боль, беспощадные свидетельства человеческой драмы. Он рассказывает, как они выпросили в ЦК Азербайджана арестованного своего товарища — Багиша Багишева. Вся вина его заключалась в том, что он попытался по газетным публикациям на лезгинском языке, издаваемом в Дагестане, воссоздать лезгинский алфавит… После многих мытарств товарищи вызволили его из застенок. Багиш Багишев весь был с синяках, ногти черны от вкалываемых иголок…

Когда в Дагестане началось ущемление и преследование лезгин на националистической почве, представительные лезгины выступили против произвола. Как было сказано выше, это стоило председателю СМ Дагестана А.С.Айдунбекову должности, а другой его сподвижник, директор рыбного треста Дагестана Г.Мурсалов, оказался при непонятных обстоятельствах под колесами поезда и погиб.

К сожалению, такие трагические судьбы не единичны у лезгин, а было массовым. Вспомним трагическую судьбу Искендера Казиева. Некоторые материалы о нем, о его деятельности опубликованы в "Лезгистандин хабар" [53]. Ниже привожу эти материалы без особых изменений, чтобы читатель сам мог судить обо всем. Во вводной части статьи написано: "Об этом человеке уже многие годы говорят по-разному. Одни утверждают, что он посвятил свою жизнь борьбе за права лезгинского народа, другие отзываются о нем, как о человеке психически больном, третьи — упорно хранят молчание, не желая признать, что когда-либо имели с ним знакомство.

Выбравший путь борьбы с тоталитарным режимом, он властной рукой был отброшен на "берег" гонений и травли. Искендер Казиев нажил себе врагов.

Публикация его писем не является исследованием его трагической судьбы, его возвеличиванием, наоборот, является желанием заглянуть в эпоху антилезгинской политики. В справочнике "Писатели Советского Дагестана", выпущенном Дагестанским книжным издательством в 1964 году, о нем написано: "Лезгинский писатель Искендер Казиев родился в 1924 году в селении Джаба Ахтынского района. Участник Великой Отечественной войны.

Первое произведение И.Казиева — детский рассказ "Гербарий" — было опубликовано в лезгинском выпуске альманаха "Дружба" в 1954 году. Известность принесла писателю повесть "Разведчики", опубликованная в 1957 году в том же альманахе, а затем на русском языке в книге "Литературный Дагестан" и в сборнике "Дагестанские повести и рассказы", выпущенном в Москве издательством "Советский писатель". Эта же повесть была переведена на аварский, даргинский, кумыкский, лакский языки.

Первый успех вдохновил писателя на написание большого романа "На земле Смоленской", посвященного также, как и повесть "Разведчики", героизму советских людей в годы Великой Отечественной войны. Он был издан на лезгинском языке в 1962 году.

Наряду с крупными произведениями писатель продолжал писать рассказы, очерки, критические статьи, которые печатались в периодической печати. Его очерки "Человек труда" и "Заза" вышли отдельными книжками.

В 1964 году опубликованы два крупных произведения Искендера Казиева: "Утренние зори" — первая книга, роман трилогия "Беспокойное положение" и повесть "Мелодии чунгура" — о жизни переселенческого колхоза".

В справочниках писателей, изданных позднее, имя Искендера Казиева не значится.

Говорят, что И.Казиев позволил себе написать открытое письмо на имя бюро обкома партии Дагестана, где резко критиковал антилезгинскую линию первого секретаря обкома Даг. ССР А.Даниялова. Копию письма отправил в ЦК КПСС. Его вызвали на бюро обкома партии, объявили клеветником и исключили из рядов КПСС. В тот самый день первый секретарь обкома на бюро явился, тем самым предоставил возможность членам бюро расправиться с неугодным писателем. Потом, по указанию сверху, И.Казиева исключили из СП ДАССР, лишив, таким образом, всех возможностей для существования. Он вынужден был покинуть Дагестан…

Редакция газеты "Лезгистандин хабарар" считает, что проблемы, которые поднял И.Казиев, актуальны и сегодня. Поэтому они представляют интерес не только для редакции, возможно, и для многих, которым не безразлична судьба лезгинского народа. Теперь пусть читатели сами скажут: кто он?

Дата добавления: 2015-08-21