В поисках положительного 1 страница

Самое крупное событие начала XX в. — это революция в России. С нею связан весь период радикальных перемен, начавшийся задолго до октябрьского переворота 1917 г. и продолжившийся после него. В контекст революционных потрясений вошло и то, что происходило на Восточном Кавказе.

Анализируя состояние социально-экономического развития многих районов Кавказа за период от покорения его Россией до Октябрьской революции, следует отметить, что здесь значительными темпами развивалась земледелие, садоводство, животноводство, кустарная промышленность и промыслы. Установление прочных экономических, политических и культурных связей с Россией положило начало восстановлению и подъему культуры многих народов Восточного Кавказа, хотя в условиях колониальной политики царизма этот процесс шел очень медленно.

Более 130 лет назад русский историк Н. Глиноецкий писал: "Лезгин серьезен, положителен, постоянно занят возможно лучшим устройством своего быта; во всех делах лезгин как будто бы сознает, что он должен трудиться не только на себя, но и для потомства.

Взгляните на дома лезгин, на их сады; везде видно, что они заботятся о том, чтобы все это было прочно и долговечно. Это поразительная черта их характера как-то не ладится с известной их воинственностью…

Лезгины воинственны, эта правда, что вполне понятно, вследствие сурового характера их Родины (не только из-за постоянной борьбы с внешним врагом), но о них нельзя сказать, чтобы они были войнолюбивыми. Войнолюбивый и хищнический народ не станет заботиться об устройстве своего благосостояния, как это делает лезгин.

В Закавказье лезгины считаются самыми лучшими, самыми смышлеными работниками" [1].

Таким сложился национальный характер и быт лезгин до окончательного утверждения России на Кавказе.

С покорением Кавказа Россией лезгины, как и многие народы этого региона, потеряли не только государственность, но и всякую самостоятельность. Более того, во время очередной Российской административной реформы на Кавказе в 1860 году лезгинский народ был расчленен: часть лезгинского народа оказалась на территории впервые созданной Дагестанской области, а другая — была поделена между административными единицами, созданными севернее реки Куры в Закавказье. Доктрина "разделяй и властвуй" была всецело использована в отношении лезгинского народа.

Во второй половине XIX в. в Восточном Кавказе возникли и стали развиваться капиталистические отношения. Как известно, г. Баку был одним из индустриальных центров России на Кавказе. "Почти вся нефть добывается в Бакинской губернии, — писал В.И. Ленин в работе "Развитие капитализма в России", — и город Баку из ничтожного города сделался первоклассным в России промышленным центром… Число занятых в горной промышленности Кавказа рабочих возрастало также чрезвычайно быстро [2].

В поисках заработка в Баку со всего Кавказа, Поволжья, Иранского Азербайджана, Турции направлялись бедняки, батраки, разорившиеся кустари и крестьяне. Массовому переходу тюрков из Иранского Азербайджана, Турции способствовало и то обстоятельство, что Россия оказалась более демократическим государством, чем Иран и Турция с их чрезвычайно деспотическими режимами. С 80-х годов XIX века сотни тысяч татар (так в то время называли тюрков в Закавказье) ежегодно переходили из Иранского Азербайджана в Баку. Сказанное подтверждается азербайджанскими научными источниками. В частности М. Исмаилов, в монографии "Социально-экономическая структура Азербайджана в эпоху империализма", пишет: "Отходничество из Северо-Западного Ирана в Россию, принявшее с 80-х годов XIX в. массовый характер, к 1905 г. достигло не менее 300 тыс. человек в год. Большая часть указанных отходникав оставалась в Бакинской и Елизаветпольской губерниях" [3]. Согласно последнего источника, население г. Баку в 1843 г. составляло 6198 человек, а к 1904 году выросло до 177000 человек. Население Елизаветполя (Гянджи) за указанное время выросло в 13 раз!

За Северо-Западной частью Ирана исторически закрепилось название Атропата-кан-Азербайджан. При тюрко-татарских завоевательских походах из Средней Азии здесь в основном осело тюркское население. На рубеже XV и XVI вв. в Азербайджане сложилось государство Сефевидов, основанное кызылбашскими (тюркскими) племенами. Столицей этого государства был г. Тавриз. С конца XVI в. азербайджанская знать (в основном тюрки) потеряла первенствующее положение в Сефевидском государстве; главной опорой сефевидов стали иранская бюрократия и землевладельцы.

За тюрками, перешедшими из Иранского Азербайджана в Закавказье, закрепился этноним "азербайджанцы". Такое обращение в то время было общепринятым: людей выделяли не по национальности, а по месту их происхожления. Например, выходцев из Шеки называли шекинцами, из Кубы — кубинцами, из Самурской долины — самурцами и.т.д., хотя все последние в основном составляли лезгины.

К началу XX века на нефтепромыслах Баку работали лезгины, талыши, таты, татары (азербайджанцы), турки, русские, армяне, грузины и т.д. Баку превратился в интернациональный город. До нефтеразработок Баку, как показано выше, был небольшим городом и основное население его составляли лезгины, таты, талыши. В то время русские, армяне и татары (азербайджанцы) составляли в нем небольшой процент.

Положение рабочего человека на нефтепромыслах было тяжелым. Вот как описывает жизнь рабочих в Баку Кази-Магомед Агасиев: "Жить без чистого воздуха, без ясного неба, без чистой воды, жить полуголодным, работать круглый год с утра до вечера без просвета… — это была картина рабства" [4]. Еще более мрачную картину описывает М. Горький: "В Баку я был дважды: в 1892 и в 1897 году. Нефтяные промыслы остались а памяти моей гениально сделанной картиной мрачного ада… Я не шучу. Впечатление было ошеломляющее. Весь день, с утра до ночи, я ходил по промыслу в состоянии умопомрачения. Было неестественно душно, одолевал кашель, я чувствовал себя отравленным… И земля, и все на ней, люди — обрызганы, пропитаны темным жиром, всюду зеленоватые лужи напоминали о гниении. Песок под ногами не скрипел, а чмокал" (4).

Лезгины, составляя почти третью часть рабочих на предприятиях Баку и более половины — в Дербенте, внесли существенный вклад в защиту интересов беднейших слоев населения.

К.-М. Агасиев, М. Айдунбеков, А. Османов и другие лидеры лезгинского народа в 1904 году создают социал-демократическую организацию "Фарух" (Поборник справедливости"), которая активно защищала интересы рабочего человека. В том же году создается организация "Гуммет" ("Энергия"), которая также стояла на социал-демократических позициях. Возглавляли ее М. Азизбеков, А. Джапаридзе, X. Сафаралиев, М. Мамедьяров.

В 1911 году возникла организация Мусават ("Равенство"), которая с самого начала стояла на националистических, пантюркистских позициях. Возглавлял эту организацию известный пантюркист Мамед-Эмин Расулзаде — русский татарин, получивший образование в Константинополе (Стамбуле). В качестве всемусульманского деятеля он работал в Персии, Турции и России. Кроме М.-Э. Расулзаде в работе "Мусават" участвовали также видные пантюркисты как М. Гаджинский, А. Топчибашев, Ф. Хойский.

26 октября 1917 г. пало Временное правительство. Керенский бежал из столицы. В Баку усилилась борьба за власть. Партия "Мусават" призвала мусульман на религиозную войну с иноверцами. Прежде всего с армянами, русскими и грузинами.

Накануне Нового года страшная по жестокости резня произошла в поезде, шедшем из Баку в Тифлис. Мусаватисты ворвались в вагоны с пассажирами и вырезали десятки лиц армянской и русской национальностей: женщин, стариков и детей. Жертвами стали даже солдаты, возвращавшиеся домой с турецкого фронта [5].

Лезгины решили предотвратить дальнейшее обострение межнациональных взаимоотношений. К.-М.Агасиев, Н.Самурский и другие члены организации "Фарух" пошли в массы для разъяснительной работы. Рабочие дружины по ночам патрулировали жилые поселки окраин. "Под особой защитой находились армянские и русские семьи, которые, спасаясь от мусаватистов, покидали дома, оставляя все имущество" [5].

15 января 1918 года при участии Н.Самурского, Н.Зевина, Б.Сардарова, М.Айдунбекова, К.-М.Агасиев провел интернациональное собрание рабочих-уроженцев Бакинской, Елизаветпольской и Тифлисской губерний, Дагестанской и Терской областей. Съехались свыше 80 человек, из них 26 из Дагестана. С докладом выступил К.-М.Агасиев. Идею укрепления братского единства рабочих всех национальностей поддержали русские, чеченцы, армяне, грузины, татары.

Несмотря на усилия погасить националистический пожар, этих настроений держались крепко. Они распространялись и среди солдат, которые сформировались в группы по национальному признаку.

10 февраля 1918 года организация "Фарух" провела новое собрание в Сабунчи. С докладом выступил лезгин Али-Мирза Османов. "Фарух" обратилась к партиям, входившим в состав Совета рабочих и солдатских депутатов, с предложением немедленно разоружить бесчинствующих солдат, организовать интернациональную гвардию. В заключении воззвания говорилось: "Свободолюбивая лезгинская беднота будет бороться до последней капли крови против националистов и контрреволюционеров" [5].

В марте 1918 г. в Баку партия "Мусават" с целью захвата власти подняла мятеж, который был подавлен бакинскими рабочими под руководством демократических организаций.

28 мая 1918 года было объявлено об образовании Демократической Республики Азербайджан. В июне 1918 г. в Гяндже мусаватисты сформировали протурецкое правительство.

В сентябре 1918 г. турки захватывают Закавказье и власть в республике Азербайджан передают пантюркистам. При этом турки и пантюркисты ликвидировали организацию "Фарух", физически уничтожив ее руководителей. Кроме коммунистических опусов, касающихся "Фарух", из которых ничего невозможно извлечь, мы ничего о ней не знаем. Мы не знаем, сколько тогда людей подверглись физической расправе, поэтому оставляем траурную символическую СТРАНИЦУ, чтобы в будущем описать эту трагедию. Это было трагедией не только членов организации "Фарух" и ее руководителей, но и всего лезгинского народа, поскольку турки, захватив в 1918 году Баку и Лезгистан в целом, привели к власти турок и пантюркистов.

Последнее подтверждается и турецкими источниками. В частности, в книге "Воспоминания о Кавказе" ("Записки турецкого разведчика") Мустафы Бутбая сказано: "Во время первой мировой войны Россия потерпела ряд поражений. Турецкое правительство, потеряв на Востоке свои владения, решало восполнить их землями на побережье Черного моря. С этой целью Турция воспользовалась состоянием России и задумала расширить свои земли за счет захвата Батумского округа. На будущее Турция решила создать на Северном Кавказе Мусульманское государство, которое представляло бы своего рода стену и препятствие между ней и Россией. С этой же целью Турция создала в Баку азербайджанское правительство. Одна турецкая дивизия под командованием Мет Иззет-паши продвинулась далеко на север. Этим самым Турция хотела показать горцам свои намерения в оказании помощи создаваемому горскому правительству. Для того, чтобы действовать в этом направлении, было создано Северо-Кавказское политическое общество. Оно получило материальную помощь от правительства Иттихадистов. После перемирия название этого общество изменилось на Благотворительное общество Северо-Кавказских эмигрантов… Общество себя особенно не афишировало и его члены имели связь только с теми членами партии Иттихад, на которых они могли положиться… Оно полностью было во власти Энвер-паши и Тала-ат-паши" (6). Так, лезгины и другие коренные народы Кавказской Албании-Лезгистана попали под власть турок и татар (азербайджанцев). С этого времени началась целенаправленная и жесткая тюркизация Кавказской Албании-Лезгистана. Хотя в 1920 году Советская Россия освободила Закавказье от турок, руководство в республике Азербайджан осталось за тюрками, поскольку во время турецкой оккупации лезгинские национальные лидеры были физически уничтожены, а Советская Россия в это время вела протурецкую политику. Об этом говорят факты. Так, например, в греко-турецкой войне 1919-1922 гг. Турция получила огромную помощь от Советской России деньгами (10 млн. руб. золотом), оружием, боеприпасами…

При Советской власти многим народам Кавказа удалось восстановить свою государственность в той или иной форме. Однако лезгинскому народу вследствие захвата Лезгистана турками и осуществленного последними геноцида в отношении лезгин в 1918-1920 годах выполнить эту задачу не удалось.

Поскольку была разрушена цельность народа и его государственность, то очень трудно написать что-то о лезгинском народе в целом. Поэтому попытаемся показать, что сделали и что стало с лезгинским народом через судьбы его некоторых представителей.

Рамазанов Казим Рамазанович (1879-1919 гг.). Родился в сел. Уллугатаг Кюринского округа (ныне Сулейман-Стальского района) Дагестана. Учился в Темир-Хан-Шуринском реальном училище, затем в Бакинском и Московской офицерских школах. К. Рамазанов — активный участник первой мировой войны. За ратные подвиги имел российские награды. В конце войны попал в плен к немцам, а последние передали его своему союзнику-Турции. Отважного горца турки решили использовать в военных мероприятиях по захвату Кавказа. В 1918 году К. Рамазана вместе с войсками Турции прибыл в Баку. Здесь он встречается с членами организации "Фарух" и присоединяется к патриотам. Для организации сопротивления туркам "Фарух" направляет К. Рамазанова на север Лезгистана — в Дербент. И здесь К. Рамазанов оказывается в трудной ситуации. С одной стороны турецкие войска, с другой — так называемые белая армия Деникина, с третьей — партизанские отряды горцев. В среду последних турки внедрили своих агентов и вели огромную работу для настроя их против русских. Казиму Рамазанову за короткий срок удалось сформировать из мелких партизанских групп дисциплинированные и организованные боевые отряды. Своей умелой работой, смелостью и отвагой Казим Рамазанов снискал любовь и доверие партизан, он воодушевлял бойцов, поднимая их на дерзкие атаки против врагов. Он разоблачал турецких офицеров и лазутчиков, их коварные замыслы закрепиться военным путем на Восточном Кавказе. Турки начали против Казима Рамазанова настоящую охоту. Во время штурма Дербента, по указу командира экспедиционных турецких войск Казимбея, К. Рамазанов из-за угла был убит.

Рис. 9.4. Мовсес Силиков.

Силиков Мовсес (1862-1937 гг.). удин (представитель лезгиноязычного народа), военный деятель, генерал-майор русской армии. Окончил Московскую военную гимназию, Александровское военное училище, офицерскую стрелковую школу. С 1884 г. служил в русской армии, пройдя путь адъютанта до командира дивизии. Накануне первой мировой войны 1914-18 гг. являлся помощником коменданта Еревана. В годы первой мировой войны участвовал в боевых действиях на Кавказском фронте. Командуя полком, а затем Венской группой войск полковник М. Силиков отличился при взятии Муша, Битлиса, при штурме Эрзрума, после взятия которого был назначен его комендантом. За боевые заслуги был награжден многими орденами, Георгиевским оружием и произведен в генерал-майоры.

После развала Кавказского фронта и ухода русских войск, М. Силиков вышел в отставку. Однако в январе 1918 г. был назначен командиром первой Армянской стрелковой дивизии. За короткий срок М. Силиков создал боеспособные регулярные части. Вскоре М. Силиков был назначен командующим Ереванской группой войск. В мае 1918 г., когда турецкие войска, заняв Александрополь, начали наступление на Ереван, М. Силиков принял общее командование регулярными войсками и ополченцами. Армяне сознавали, что от исхода сражения зависит судьба народа, решается вопрос — быть или не быть Армении. В сражениях при Сардарапате и при Баш-Апаране турецким войскам было нанесено поражение, в результате которого была устранена нависшая над Араратской долиной угроза вторжения турецких захватчиков. В этих сражениях проявился незаурядный полководческий талант М. Силикова. Участник Сардарапатского сражения, будущий Маршал Советского Союза И. Баграмян впоследствии отмечал, что М. Силиков был "наиболее одаренным военачальником из всех генералов того времени"…

Благодаря одержанной в Сардарапатском сражении победе, значительная часть Восточной Армении была спасена от захвата турками, были созданы условия для восстановления армянской государственности. 28 мая 1918 года была провозглашена республика Армения.

Осенью 1920 г. М. Силиков командовал войсками на Карсско-Александропольском фронте, стремясь сдержать продвижение во много раз превосходящих сил противника…

После увольнения из армии М. Силиков работал в ряде советских учреждений. В 1937 г. был репрессирован, реабилитирован посмертно.

Нажмудин Эфендиев (Самурский). Родился в 1882 г. До оккупации Закавказья турками работал в Баку, активно участвовал в "Фарухе". После оккупации Закавказья турками, перебрался в Астрахань, включился в работу в XI Армии Советов, надеясь, по-видимому, с ее помощью освободить Лезгистан от тюркской оккупации. Активно работает в XI Армии, став вскоре начальником политотдела. Знакомится с Лениным, Сталиным, Кировым, Орджоникидзе. С двумя последними находился в дружественных отношениях.

В 1920 году приезжает в Дагестан.

В 1921 году его избирают председателем ЦИК Дагестана. Фактический основатель Дагестанской республики.

Профессор А. Агаев пишет: "С приездом Н. Самурского состоялось заседание Дагревкома, на котором его избирают заместителем председателя ревкома Дагестана. "С первых же дней, — пишет А.Агаев, — Самурский произвел огромное отрадное впечатление на работников ревкома своими личными качествами. Собран, деловит, откровенен, прямодушен. Обладает тонким политическим чутьем. Образован в военном, политическом и техническом деле [5].

Остро стоял в это время в Дагестане вопрос с продовольствием. Положение осложнялось тем, что подразделения XI армии практически реквизировали мясо, масло, сыр, хлеб у населения по твердым ценам, установленным наркомом продовольствия РСФСР по законам военного времени. "Проанализировав фактическое положение дел, Н.Самурский встретился с Лавровым — начальником продотряда XI армии. Состоялся нелицеприятный разговор…" [5].

Сообщая об этих фактах Орджоникидзе, Н.Самурский обрисовал в письме катастрофическую нужду горцев в хлебе, предметах первой необходимости. "Население горных округов буквально раздето. В Даргинском и Андийском округах изданы приказы, чтобы до 12 часов дня мужчины не выходили из домов, дабы дать возможность нагим женщинам сходить за водой и управиться по хозяйству". И далее: "Для похорон мусульман нет саванов. Для того, чтобы похоронить мертвеца, замазывают его глиной или ближайший родственник снимает с себя последнюю одежду". Для того, чтобы одеть свои голые семьи, горцы продают последний скот и имущество.

Спекуляция на этой почве развилась до гиперболических размеров" [5].

"Мольбы, ходатайства, убедительна просьбы о помощи голодному и раздетому Дагестану не оставались без внимания. Уже весной 1920 года Дагестан получил денежную помощь. С лета она увеличилась во много раз. Железной дорогой и морем поступали в область пшеница, кукуруза, керосин, соль, сахар, мануфактура" [5].

Казалось бы, вопрос решен. Но нет. Бедствующий народ находится в сотнях верст от станций и городов. Государственного транспорта нет, кругом бездорожье… Решение и этой проблемы пало на Самурского как на заведующего транспортным отделом ревкома Дагестана. Самурский организует частный транспорт по твердым ценам да перевозки всего необходимого в горные села…

Рис. 9.5. Нажмудин Самурский

"Не пришел Самурский в восторг, — пишет профессор А.Агаев, — увидев, как относятся к различным ходокам, просителям, жалобщикам в отделах областного ревкома. Вчерашние лихие командиры партизанских отрядов, заняв руководящие должности в органах Советской власти, очень быстро перерождались в волокитчиков, бездушных и черствых чиновников" [5]. 31 мая Самурский подписал жесткий приказ N21. В нем говорилось: "Власти грубо обращаются с просителями и жалобщиками… Они не спешат выслушать их просьбы и жалобы, не вникают в письменные заявления, задерживают жалобщиков по несколько дней… Такое отношение к делу и народу является отрицающим всякие основы Советской власти… Товарищи, стоящие у власти, должны быть самым широким образом доступны народу, должны иметь дежурных переводчиков, которые переводили бы жалобы или излагали заявления безвозмездно. Обращение с жалобщиками и просителями должно быть не только приветливым, но и ласковым, теплым, братским" [5].

В конце приказа Н.Самурский счел необходимым еще раз напомнить работникам органов Советской власти: "Народ запуган и измучен старым режимом, но не знаком еще с новым строительством, он неграмотен, при отсутствии путей сообщения он делает большие расходы, чтобы дойти до властей, неся бремя свой жалобы. Он должен войти в советский дом, как в свое родное убежище, и выйти из него, оставив там тяжесть, вполне удовлетворенным и с проясненным сознанием. Обращение с народом есть та же агитация, то же строительство Советской власти" [5].

К концу мая относятся первые поездки Самурского по городам, чаще по окружным и сельским ревкомам. Он побывал в Кадаре, Буглене, Дженгутае, добрался до Левашей, проник в Цудахар и, перевалив через гору, — в Сергокалу. На обратном пути ознакомился с жизнью и обстановкой в Губдене, Карабудахкенте и через горы, минуя Порт-Петровск, возвратился в Темир-Хан-Шуру. Привез массу впечатлений и идей.

Жители аулов часто жаловались Самурскому на несправедливые аресты. Он воспринимал подобные аресты как провокацию, настрой населения против Советской власти.

К.Н.Самурскому поступило заявление — от жителей Ботлиха о примирении кровников. Трагедия произошла прозаически: "Магома Курбан был убит своим односельчанином Саидовым ночью, во время похищения воды у Курбана, за пять минут до окончания срока пользования общественным водопроводом, орошающим земли Ботлиха" [5]. Н. Самурскому удалось предотвратить дальнейшее обострение отношений между тухумами, кровники примирились. В Нагорном Дагестане Самурскому открылся сложный социально-этнический и культурный мир.

Н.Самурский постоянно находится в гуще людей, проводит встречи, конференции, съезды. По прибытии Самурского со съезда бедноты в Гунибе обком партии сразу же предложил ему съездить в Тифлис. "Предстояло решить некоторые принципиальные вопросы, касающиеся взаимоотношений Дагестана и Грузии, обсудить вопросы, касающиеся грузин и дагестанцев, расселенных вдоль границы. Важно было добиться, чтобы аварские, дидойские и андийские барано-воды-кочевники могли беспрепятственно перегонять скот на зимние пастбища, расположенные на грузинской территории.

Руководители Грузии, как позже писал Самурский, встретили его "очень хорошо и охотно пошли навстречу всем нуждам Дагестана. Было, кроме того, закуплено товаров на 120 миллионов рублей. В том числе хлеба, риса, кишмиша, мануфактуры. Приобрел типографию иностранного производства для областных газет. Среди закупок много сельскохозяйственной техники (плуги, бороны и др.)" [5].

Вскоре после возвращения из Грузии Самурский опять совершает большую поездку по Дагестану для знакомства с положением дел на местах и жизнью народов Дагестана. "Объездил все округа, — пишет профессор А.Агаев, — невзирая на летнюю жару и суховеи, бездорожье, малярию, вспышки тифа, проказы, чесотки и грабежи, осуществляемые бандитами на проездных дорогах" [5].

Основное содержание выступлений Самурского перед населением округов — о текущем моменте; о наборе добровольцев в ряды дагестанской бригады; о продовольственном налоге; о мероприятиях по улучшению экономической и культурной жизни народа и т.д.

Поездку начал с Ботлиха. 30 июля 1921 года выступил перед населением округа. Далее маршрут его был таким: 2 августа — Гуниб, 6 августа — Кумух, 8 августа — Леваши, 8 сентября — Маджалис. С участием Самурского прошли съезды еще жителей в Дербенте, Ка-сумкенте, Ахтах и Хасавюрте.

Как результат поездки по округам появился обстоятельный документ, названный Самурским "Докладом". Он был направлен руководству обкома партии и ревкома. Главное в "Докладе" — беспокойство за состояние работы в округах: "Переходя теперь к суровой жизни самого дагестанца, приходится констатировать, что власть на местах до сих пор не подошла близко к народу, не сроднилась с ним, не сумела подойти к бедняку, а последний не видит в ней свою защитницу. Слишком много было обещано властью, и слишком мало дано. Конечно, тут немалую роль сыграла гражданская война, но тем не менее факт, что власть на местах в большинстве случаев не начала созидать, а ведет интригу, которая и мешает мирному налаживанию жизни" [5].

1-7 декабря 1921 г. состоялся Учредительный Вседагестанский съезд Советов. Он завершал процесс перехода политической власти от ревкомов к выборным органам Советской власти и учреждению автономной государственности. По докладу Д.Коркмасова, съезд обсудил и принял первую Конституцию ДАССР. Затем состоялись выборы Дагестанского Центрального Исполнительного Комитета в составе 56 человек. Председателем президиума ЦИКа избран Н.Самурский, а Д.Коркмасов был утвержден председателем Совнаркома республики.

Н.Самурский, став главой республики Дагестан, в первую очередь, поднимает вопрос о реальной самостоятельности республики, поскольку последняя в это время подчинялась Юго-Восточному бюро, находившемуся в Ростове-на-Дону. Поэтому никакие вопросы дагестанское руководство не могло решить самостоятельно, а шаблонное руководство из Ростова приводило к отрицательным результатам. В связи с этим в "Докладной записке", направленной в Политбюро ЦК ВКБ(б) Н.Самурский отмечал: "Пятимесячный опыт показал, что Юго-Восточное бюро осуществляет руководство без учета местных особенностей, направляет на места уполномоченных, не считающихся со своеобразием нашего быта, культуры. Результатом их непродуманных действий является отстранение от работы целого ряда проверенных товарищей. По настоянию уполномоченного ЮВБ В.Нанейшвили, три наркома Дагестана были отданы под трибунал. А последний их оправдал" [5].

На основе конкретных примеров Самурский делает вывод: "Подчинение Дагестана Ростову является в рамках новой экономической политики явным тормозом хозяйственного развития Дагестана. Поэтому представляется целесообразным и насущно необходимым выделить ДАССР в самостоятельную хозяйственную единицу и подчинить ее непосредственно Совету Труда и Обороны" [5].

Прошел весь 1922 год — Центр не отреагировал положительно на сигнал Самурского. Не принес перемен и 1923 год. Край стал открыто препятствовать прямому подчинению Дагестана Москве.

Несмотря на отчаянное сопротивление Ростова, Самурский и возглавляемый им ДагЦИК, продолжали настаивать на реальной автономии. Борьба за самостоятельность Дагестана продолжалась еще полгода. Лишь 1 апреля 1925 г. Самурский в докладе IV Вседагестанскому съезду Советов доложил "Первый вопрос — о выделении Дагестана из Юго-Восточного края и установлении непосредственной связи с Москвой. Здесь дагестанское правительство с гордостью може-заявить, что решение третьего съезда, имеющее чрезвычайное значение для нашей республики в смысле поднятия как хозяйства, так и культурной жизни, выполнено вполне…" [5].

Реальная автономия Дагестана, как ее мыслил Самурский, не могла существовать без своего бюджета, самофинансирования и хозяйственной самостоятельности. Отсюда следовало, что все предприятия, действующие не территории республики, должны подчиняться ее правительству и приносить ему доход.

Между тем именно в этом вопросе разошлись интересы Дагестана и Центра. Камнем преткновения стали рыбные промыслы и рыбная промышленность, дававшие значительную товарную продукцию, шедшую на экспорт, и приносившую немало средств в казну РСФСР. Споры по этой статье тянулись без малого три года. В конце концов они увенчались победой Дагреспублики во главе с Н.Самурским [5].

В 1926 году борьба развернулась вокруг нефтяных месторождений ДАССР. Этой проблемой Самурский занимался еще с 1920 года. "Надо ли здесь говорить, — пояснял он, — что от своевременной эксплуатации нефтяных залежей нашей республики во многом зависит быстрый темп индустриализации Дагестана, а следовательно, вовлечение в производство горской бедноты, приобщение ее к культуре" [5].

После долгих препирательств Самурскому удается возвратить нефтяные районы Дагестана, которые до этого были в ведении Нефтетреста, находящегося в Грозном.

Перед осенней сессией 1921 года Самурский занимался вопросом законодательное замены продразверстки продналогом. По поступившим из центра документам на территории всей страны вводился единый продналог Каждое крестьянское хозяйство должно было 15 процентов произведенного продукта (в виде хлеба, мяса, масла, шерсти и др.) отдавать государству. Хотя закон не подлежал обсуждению и должен был повсеместно выполняться в одинаковой мере, Самурский счел закон обременительным для дагестанского крестьянства. Тем более, что крестьяне Дагестана, исповедующие ислам, испокон веков ежегодно 10 процентов своего урожая и иных произведенных продуктов отдавали мечети в виде заката, в фонд помощи бедным. Итого 25% должно было уходить из хозяйства. Многовато. К тому же, если учесть, что в Дагестане сами по себе урожаи и надои невелики.

Дата добавления: 2015-08-21