Лжекоммунист

Иным людям не хочется
Человечность проявить.
Произносят они сладкие речи,
Но порядочность у них не в чести.

Раскусил я некоторых,
За грош готовы променять честь,
Надуваются своей гордыней,
Чтобы самоуправность утвердить.

Чванливы иные чересчур,
Давя на бедняков.
Пугая других, устрашая,
Падишахом, султаном желают быть.

Канона человечности не знают,
Даром проводят жизнь.
Среди колхозных товарищей
Стараются дьяволами быть.

Иной губами шевелит,
Ехидно улыбаясь, скалит зубы.
Наводя страх на бедняков,
Силу власти демонстрирует.

Мука на вид, а сам — горький хинин,
Издалека видится как бедняга.
Напоминая с виду тихого зайца,
А скрыто норовит львом стать.

Говоря сладкие слова,
Берет взятки, сам с обвислым пузом,
Называя себя партийным,
Старым Мурсал-ханом хочет быть.

Эй, Сулейман, по-одному
Разоблачай всех, не оставляй никого.
Берущим плату за немолотое зерно
Мельником иной мечтает быть.

(Подстрочный перевод А.Кардаша и Ш.Агаевой).

Рис. 9.32. Сулейман Стальский.

Как видим, "Лжекоммунист" создавался поэтом в жанре острого политического памфлета. В нем Стальский создал сатирический, резко отрицательный образ той части членов ВКП (б), которая держала в своих руках органы власти в обществе на разных уровнях — от аульского до центрального, Памфлет в философско-аллегорической форме создает обобщенный образ коммуниста-руководителя, который "не желает человечность проявить", напротив" он утверждает властность, самодовольство, надменность, падишахство, султанство, подражает Кюринскому правителю начала XIX века Мурсал-хану [50].

С.Липкин, переводивший памфлет на русский язык, заменил политически острый заголовок "Лжекоммунист", в котором заложен идейный замысел произведения, на нейтрально-метафорический заголовок — "Сорняки" [51].

СОРНЯКИ

Для этих — добрые дела
Посулами, словами стали.
Красиво речь их потекла,
Зато гнушаться нами стали.

Их грош поломанный прельстит,
Продать готовы честь и стыд.
Какой высокомерный вид, —
Как будто узденями стали!
Их одолеет ночью прыть —
Велят крестьянина будить,
За бочкой пива снарядить
Султанами, царями стали!
В прошлом у горцев — привилегированное сословие.
Ведут себя не по-людски,
Живут впустую, по-скотски,
Их презирают старики,
Они нам чужаками стали.

Напыжиться, уста сомкнут,
Кто похрабрел — тех согнут.
Кто потрусливей — тех пугнут, —
Подумать, господами стали.

Кричат: я — друг вам, друг и брат, —
Хинин предстаь мукою рад!
Казаться зайцами хотят,
А хищными волками стали.

Кричит: "партийцы мы!" —
Обман: Набили взятками карман!
Выдергивай их, Сулейман:
Они ведь сорняками стали.
1934 г.

Как видим, в тексте как будто воспроизводились авторские эпитеты ("узденями стали, султанами, царями стали", "чужаками стали"), но читатель по ним не может установить адресат сатиры — о лжекоммунистах. Лишь по первой строке последнего четверостишья ("Кричат: "партийцы — мы!" (Обман!) [49]., внимательный читатель сможет сообразить, что речь идет о "членах партии". Но о членах какой партии идет речь? Много партий существует на свете. Кроме того, термин — "партийцы" применяется к любой группе единомышленников". В памфлете С.Стальского речь идет исключительно о партийцах — коммунистах, причем о тех, которые стали лжекоммунистами.

По мнению поэта они представляли собой столь грозную силу в обществе, что уподобление их в переводе "сорнякам" облегченно представляло их суть и возможность борьба с ними. Соответственно вставленный переводчиком в уста поэта надуманный призыв ("Выдерживай их Сулейман: Они ведь сорняками стали!" [50]) делал поэта наивным и легковерно-мечтательным [50].

В другом стихотворении ("Тербия", 1937 г) С.Стальский создает нарицательный образ доносчиков, любителей анонимок, компрометирующих материалов, разоблачительных докладных записок, на основе которых в 30-е годы органы НКВД — ГПУ осуществляли массовые беззакония. Русское слово "материалы" (компрометирующие) столь широко вошло в обиходный лезгинский язык, что С.Стальский включил его в филологическую ткань своего произведения, чтобы гневно осудить это социальное зло.

ТЕРБИЯ

Гьич нубатауз ччарадалай
Фитне авун кьведач виже, —
Эхир жув аватда виляй,
Аруш жедач ом жуван к1ваче.

Гзаф жув жуваз бегемиш,
Хьунухь жедач ак1ярамиш.
Ярхъи юкьуз гьак! асайиш,
Йиф атайла жемир гъуьрче.

Терг ая ей ихыпин гьалар,
А ваз чидай кт1ай ч1алар:
Кхьиз ч1уру материалар —
Гьич хъсан туш ахтин пегие.

Напрасно не лги о людях,
Сплетни разводить не надо.
В конце концов заслужишь презрение.
И тебя же опутают они.

Ты доволен салг собой —
Но жизнь такая не годится.
С утра до вечера кейфуя
В охоте ночь не проводи.

Откажись ты от своих манер,
От гнилых мыслей и дел.
Строчить гнилые материалы на людей —
Самый мерзкий из удел.

(Подстрочный перевод Ш. Агаевой).

Перевод Н.Ушакова:

ПОУЧЕНИЕ

Не лги о людях никогда.
Дурное скажешь о другом,
И та же самая беда
В твой собственный заглянет дом.

Другим указывая путь,
Ты о своем не забудь!
Пора бы в книги заглянуть, —
Полезно стать учеником!

О всех должен быть разговор!
Пусть обличье, как топор,
Звенит среди лесов и гор,
Но счетов не своди тайком…

Фальсификация идейно-художественного содержания, подмена текста проявлялись и в переводе С.Липкина одного из последних сатирических памфлетов С.Стальского, известного на лезгинском языке под названием "Миханнат". В переводе с арабского "миханнат" означает "фарисей", "двурушник", "подлец", в общем, "злодей" [50, 51]. В нем поэт продолжает начатую в "Поучении" разработку образа клеветника — доносчика, поставляющего в органы НКВД — ГПУ "разоблачительных материалов" с мнимый фактами из жизни будущих жертв беззаконий 30-х годов. Памфлет создавался в период "разоблачительной компании" 1937 года, которая в Дагестане, как и в других регионах страны, проходила с громадными арестами и расстрелами. Переводчик же, как и в случае с "Лжекоммунистом" самовольно заменил заголовок, исказив тем самым идейный смысл произведения. "Злодей" в его переводе стал называться "Наставление" и, хотя в тексте сохранены многие содержательные детали, оно превращено в дидактическое морализаторство. А составители же "Сочинения" С.Стальского Г.Корабельников и Н.Тихонов, скрыв фактическую дату создания памфлета "Злодей" (май 1937 г), включили его в цикл стихотворений периода "великой смуты" 1917-1920 годов [50].

В те трагические годы С.Стальский не только обличает "лжекоммунистов" и "злодеев", но активно защищает людей, попавших под дамоклов меч НКВД — ГПУ. Вдова репрессированного Г.Гаджибекова 3.Султанова в своих воспоминаниях, записанных поэтом Алирзой Саидовым в августе 1972 года и опубликованных на лезгинском языке в газете "Коммунист" (NN 30, 31 за 1991г) говорит, что после ареста Г. Гаджибекова С.Стальский ходил в НКВД республики и настойчиво доказывал его невиновность.

Ивестно также, что он посетил и камеру, куда ученый был заключен…

В 1936 г. С.Стальский создает стихотворение ("Не надо"), где он указывает, что не следует трогать людей, которые своим потом и трудом добились относительного благополучия. Он требует, чтобы их не лишали гражданских прав, и не выселяли.

ГЕРЕК ТУШ

Куьгьне замандин кугьне
Фитнеяр к1ват1ун герек туш
Фагьума, юлдашар, куьне
Бес я акI гат1ун герек туш.

Вичин жендек ишлемишай,
Гъекъ, гаф гьак1 ракъуриз вичяй,
А инсан мал къазамишай
Адан сес amlyu герек туш.

Я пис тийижиз, я хъеан —
Кими жедач гьахыпин инсан,
Фагьум тийиз ужуз, масан,
Дуллух, кьимет гун герек туш…

Гафар — ч1алар виридан сад,
Кьалай къуз ни гевил я шад.
Садаз вши артух я майшат
Адакай рахун герек туш.

---

Дата добавления: 2015-08-21