Критика метода якобы со стороны науки.

Казалось бы, всякое внедрение нового научного метода, тем более, приносящего великолепные научные результаты, должно наукой только приветствоваться. В истории науки новые методы обычно применяют уже лет через двадцать полностью и широко. Так бы и было в отношении микроэпиграфики, если бы целью науки являлся поиск научной истины. Однако новые результаты сразу доказательно подрывают многие общепринятые положения уже сложившейся академической науки, а потому идут вразрез с интересами и амбициями некоторых именитых исследователей. Поэтому возникла критика моих работ.

Сначала меня «критиковали» сетевые хулиганы, которые меня объявили сумасшедшим. Эта тактика себя не оправдала. Тогда из меня попытались сделать мошенника – и вновь ничего не получилось. Теперь хулиганы занимаются оскорблениями, пересмеиванием и мелочными придирками. Однако один из них, по кличке Сер-Серж, иногда выступает под псевдонимом С.В. Яковлев. Естественно, первое обвинение состоит в том, что я «не получил специального лингвистического или исторического образования» [5:3]. Я лишь не завершил своё образование на филологическом факультете МГУ, то есть, не прошел практику в школе, и не написал дипломной работы. На юридическом языке это называется незаконченное высшее образование по филологии. Поэтому С.В. Яковлев просто лжет.

А вот что он, например, пишет по поводу мелких надписей: «Как можно понять из умолчаний, само собой подразумевается наличие в глубокой древности и специальных инструментов, которыми наносили невидимые невооруженным глазом надписи далёкие лесковского Левши, у которых, очевидно, как и у него, никакого «мелкоскопа» и в помине не было, а просто «так глаз пристрелявши» [5:3]. – В этом заключается суть моих оппонентов: исходить не из результатов, а из фигур умолчания. Кто и какого размера может читать надписи – это проблема психофизики зрения, а вовсе не историографии. Имеются и в древности имелись люди, которые могут разглядеть микроскопические надписи, если им это позволено. Но ведь и в наши дни масса реклам завлекает какими-то льготами и выгодами. А все условия, которые этому препятствуют, даны таким мелким шрифтом и в таком большом объёме, что с одного взгляда не читаются. Так почему С.В. Яковлев не предъявляет претензий к существованию мелких надписей на рекламах?

Другая претензия касается качества исходных материалов: «Особенностью процесса поиска неявных надписей является то, что В. Чудинов не считает принципиально значимой разницу между фотографией предмета и сделанной с целью передачи «общего» представления о предмете зарисовкой» [5:7]. Но такова была вся существовавшая до моих работ эпиграфическая практика. Сначала были просто зарисовки надписей, потом появились гравюры с прорисями. Первые фотографии начала ХХ века им сильно уступали. К тому же основным способом передачи информации были печатные книги с черно-белыми растровыми иллюстрациями. И только по мере оцифровывания всё большего количества исторических источников и выкладывания их в интернет появилась возможность переходить к отлично сделанным фотографиям. Но это относится просто к вопросам совершенствования технологии обработки информации, ибо любая буква будет узнаваемой не только на отличном снимке, но и на снимке невысокого качества, а также при размытом изображении, поскольку для эпиграфики важны именно топологический свойства букв, а не предельная ясность картинки.

Все эти мелочные придирки, которые С.В. Яковлев наслаивает друг на друга (хотя в одних случаях надписи крупные и не подпадают под первый пункт критики, в других – предельно ясные и не допускающие разночтений, так что не подпадают по второй пункт критики) нужны С.В. Яковлеву для того, чтобы придти к выводу: «В. Чудинов использует для своих исследований с неизменно сенсационными результатами фиктивный материал – псевдоинскрипции» [5:10]. Впрочем, эту же мысль и в этих же терминах С.В. Яковлев отстаивал и в качестве Сер-Сержа.

Я привел выше 3 изображения, которые в точности копировали все ниточки и стежки на Туринской плащанице, мельчайшие детали на реверсе римской монеты якобы Пакациана и на черепе мумии Мернептаха – где здесь псевдоинскрипции? – Естественно, как и во всякой исследовательской деятельности, бывают более доказательные и менее доказательные дешифровки, более успешные и менее успешные. Да и применение моего метода требует опыта, поэтому ранние мои чтения могли быть уязвимы именно с этой точки зрения. Если же подмечать только недостатки, то невозможно будет сделать ни одного открытия, а также защитить диссертацию. У Сер-Сержа-Яковлева не нашлось ни одного слова в пользу нового подхода, что само по себе выходит за рамки науки.

Зато сразу высветилось, что новый научный метод оказался с неизменно сенсационными результатами именно потому, что не разделял устоявшихся заблуждений. Более того, содержать штат из нескольких сетевых хулиганов в течение пяти лет только для того, чтобы ЕЖЕДНЕВНО оскорблять исследователя фиктивного материала В.А. Чудинова – не слишком ли большая роскошь? А как объяснить, что, по мнению одного из моих почитателей, за 2012 год более 60% запросов россиян в Гугл были сделаны именно по истории Руси и именно в связи с моими работами? Что уже ряд вузов РФ перестраивает свои программы по истории России и по русскому языку, учитывая вновь открывшиеся данные? Словом, вся эта «критика» есть или откровенная ложь, или суммирование мелких недостатков отдельных работ, чтобы получить в результате абсурдное обвинение.

Наверх страницы ↑↑↑

Дата добавления: 2015-08-21