Глава 9: Кальциевая портьера

Глядя на доктора Патель, Шерлок подумал, что она почти не изменилась со времени их последней встречи: все такая же талантливая в своей области и куда более заинтересованная в содержимом его черепа, чем в нем самом. Поджав губы, она внимательно изучала его медицинскую карту, периодически задавая короткие вопросы и не пытаясь успокоить или подбодрить. Шерлок подобный подход одобрял, а Джон – нет.

Шерлок был практически уверен, что большинство врачей оробели бы, оказавшись в пижаме лицом к лицу с одним из ведущих специалистов в весьма узкоспециализированной отрасли медицины. Конечно же, Джон был не таков. Он продолжал настороженно смотреть и хмуриться, пока медсестрам раздавались быстрые, толковые инструкции. Доктор Патель отчитала их за то, что анализы крови не были готовы, а потом буквально вылетела за дверь, чтобы потребовать доступ к аппаратуре, необходимой для проведения диагностического сканирования.

- Она – одна из лучших в этой сфере, - заметил Майкрофт, будто поясняя, но Шерлок разглядел легкое неодобрение, проступившее на его лице в линиях вокруг глаз и рта. Доктор Патель была выбрана в качестве лечащего врача Шерлока не Майкрофтом, а их матерью, которую куда более волновала медицинская квалификация, чем ласковое общение с больным и его родственниками.

- Быть хорошим врачом – это нечто большее, чем просто понимать, о чем идет речь, - холодно сказал Джон. – Шерлок – человек, он не контейнер с мозгом или кусок мяса. – Он скрестил руки, вновь садясь на уродливый стул у постели Шерлока и постукивая пяткой по полу: резкая дробь раздражения среди приглушенных шумов больницы.

Но злость Джона была всего лишь тонким налетом, прикрывающим что-то другое: спутанный клубок глубоко запрятанных эмоций. Шерлок с усилием моргнул, пытаясь заставить себя внимательно посмотреть на друга сквозь густую завесу непреходящей усталости и тумана, что застилала его разум.

Оу.

Джон по-прежнему был напуган. Морщины въелись в его кожу, бороздя лоб и скобками окружая губы. Руки подергивались и потирали друг друга, когда он сложил их ладонь к ладони на коленях, прежде чем на мгновение сжать ногу – вновь появилась угроза психосоматической хромоты – и все из-за Шерлока. Словно в короткой яркой вспышке он вспомнил Джона со своей внутренней Бейкер-стрит, который цеплялся за него так, как будто до ужаса боялся отпустить. И теперь в реальном Джоне, в том, который только и имел значение, Шерлок увидел отголосок той же отчаянной потребности.

Он отпустил руку Шерлока, как только Майкрофт вернулся вместе с доктором Патель. Маловероятно, что Джон поступил так из-за стыдливости, потому что его совершенно не беспокоил вопрос физического контакта в присутствии старшего брата Шерлока, когда тот практически застыл над кроватью, являя собой картину напряженного волнения и наполовину скрытого, прорывающегося искрами изумления. Может, он подумал, что будет мешаться? Какой бы ни была причина, Шерлоку не хватало его прикосновения. Он начал привыкать к тому, что Джон все время был рядом, практически продолжением его самого, и сейчас небольшое расстояние между ними казалось шире мили.

Что еще хуже - это лишало его связи с реальностью, заставляло чувствовать себя сорванным с якоря. Правда, головокружение исчезло, затерявшись где-то в шквале судорог, а боль в его голове и теле пришла в странное равновесие. Ушла острота, вместо нее тяжелая пульсация наполняла тело от макушки до пят, изредка возрастая до жестокой вибрации лишь для того, чтобы снова отступить. Дарящие исцеление руки Джона были не настолько волшебны, чтобы легчайшим касанием убрать мучительные ощущения, но делали их куда более терпимыми.

Не говоря ни слова, Шерлок вытянулся, подвигаясь на кровати и не обращая внимания на скрипучий протест тела и разума, а потом вцепился в запястье Джона и потащил его руку к себе. Дурацкую капельницу, что вливала физраствор в его кровь, поставили снова; это не давало перекатиться на бок, чтобы отгородиться от Майкрофта, так что он намеренно проигнорировал брошенный искоса изучающий взгляд брата, когда почувствовал, как теплые и такие реальные пальцы Джона переплелись с его собственными.

- Доктор Патель немного похожа на меня. Больше сосредоточена на решении загадки, чем на чем-то другом, - объяснил Шерлок, с ненавистью ощущая, как движения челюсти отдаются мелкими болезненными взрывами в висках. – Дело свое она знает, а ты понимаешь, что я нахожу банальные разговоры с посторонними людьми весьма утомительными.

- Большинству из тех, на кого падает твой взгляд, жалость уже не нужна, - отметил Джон, наклоняясь вперед и опираясь на колено локтем. – Есть огромная разница между пациентом и… и мертвым телом. Ты имеешь полное право на ее сочувствие, Шерлок.

Шерлок собрался возразить, указать, что ни в том, ни в другом случае сочувствия к объекту не испытывал никто, кроме Джона, но прежде, чем он успел открыть рот, в палату вошли двое санитаров, а за ними следовала доктор Патель.

- Поскольку анализ крови все еще находится в работе, мистер Холмс, мы будем двигаться дальше. В обычных условиях мы начали бы с КТ-сканирования, но получить доступ к магнитно-резонансному томографу – задача не из простых, - вздохнула она и посмотрела на часы, прежде чем вновь поднять глаза на своего пациента. – Поэтому нам надо пользоваться моментом, а отмена чужого обследования означает, что мы должны отправляться туда прямо сейчас, чтобы не потерять ни минуты.

- Отмена? – тихо спросил Шерлок, бросив быстрый взгляд на Майкрофта.

В ответ брат слабо пожал плечами и улыбнулся с легким намеком на самодовольство.

– Это никому не принесло вреда, - сказал он.

Доктор Патель многозначительно откашлялась, прежде чем вновь обернуться к Шерлоку.

– Поскольку вы уже проходили через обе этих процедуры в прошлом, я полагаю, нет необходимости знакомить Вас с тем, как они проводятся?

- Нет, - произнес Шерлок, вкладывая в интонацию приличную дозу «переходите уже к делу». Джон мог считать, что Патель – не лучший врач, но он, казалось, подзабыл, что друг может быть поистине кошмарным пациентом.

- Вероятно, он вернется через час или около того, - сообщила доктор Патель Майкрофту. – Позже, если потребуются дополнительные обследования.

- Мы его сопровождаем, не так ли? – прервал ее Джон, вытаскивая свою ладонь из пальцев Шерлока. Он поднялся, скрестил руки на груди и с вызовом поднял подбородок.

- В этом нет никакой необходимости, - ответила доктор, делая пометки в карте Шерлока и не глядя на Джона. И только когда он заговорил вновь – более глубоким, твердым голосом, подходящим больше для зоны боевых действий, чем для больницы – она подняла взгляд, чтобы увидеть готового стоять на своем капитана Джона Ватсона.

- Полагаю, что есть, - сказал он четким, не допускающим возражения тоном – тем самым, что Шерлок частенько слышал, когда спор относительно его неудобоваримых экспериментов доходил до точки «переговоры окончены».

- Медперсонал будет наготове, чтобы помочь ему в случае очередного припадка, - попыталась объяснить доктор Патель, опираясь на логику и отбрасывая любую мысль о чем-либо, принадлежащем к сфере эмоций. – Он будет в полной безопасности.

- Дело совсем не в этом, - ответил Джон, и Шерлок поднял на Майкрофта взгляд, пытаясь вложить в него намек о необходимости вмешательства с его стороны.

- Доктор Патель, доктор Ватсон будет сопровождать моего брата исключительно для… - Майкрофт помедлил, с особой тщательностью выбирая слова, и посмотрел на Шерлока, приподняв бровь, - моральной поддержки. Уверяю вас, он там будет не в качестве врача, и он сам прекрасно это осознает, так что не позволит себе вмешиваться в ваши действия. У меня же есть небольшое дело, которым следует заняться.

- Дело, более важное, чем ваш брат? – спросил Джон резким и слегка вызывающим тоном, словно порываясь броситься в бой: следствие переизбытка волнения и нехватки сна, предположил Шерлок. Эмоции Джона всегда были ближе к поверхности в периоды усталости и стресса.

- Дело, касающееся Шерлока, которое не может быть решено из зала МРТ, - ответил Майкрофт, которого, похоже, совершенно не задели слова Джона. Он поднял свой пиджак, отряхнул его, расправляя складки, и просунул руки в рукава. – Я вернусь через час. И Шерлок, прошу, постарайся вести себя прилично.

Шерлок с радостью продемонстрировал бы брату средний палец, если бы усилие пошевелить рукой не было столь болезненным. В конце концов, он обошелся слабым фырканьем в знак того, что слышал его слова, в то время как санитары подняли бортики по сторонам кровати, выкатили ее из палаты и двинулись по коридору.

Безликие, стандартные стены и потолки, выкрашенные в нейтральные белые, бежевые и голубые тона, скользили мимо него. Флуоресцентные лампы отмечали путь, словно белая разметка посередине дороги, и Шерлок опустил веки, защищаясь от сенсорной нагрузки. Это было словно зеркальное отражение другого места в другое время. Еще один тест, еще одно обследование: светящие в лицо лампочки и глупые, ненавистные вопросы об уровне боли и координации, пока врачи пытаются «препарировать» его сложный мозг своими корявыми инструментами.

Он приоткрыл глаза, чтобы посмотреть на доктора Патель – она стала старше и чуть полнее, чем раньше. Счастлива в браке уже восемь лет; один ребенок, которым в основном занимаются няни и детский сад. Работающие родители: много денег и совсем нет времени. Вероятно, когда-нибудь они об этом пожалеют, а может быть, и нет.

У нее был проницательный взгляд человека с интеллектом выше среднего. Это, по крайне мере, Шерлок смог распознать и восхищаться еще тогда. До него, она никогда не работала с детьми. Без сомнения, они бы до ужаса боялись ее, но было определенное облегчение в этом безразличном отношении ко всему, кроме физиологии. Ей были интересны отдельные его составляющие, а не весь он в целом.

Джон же беспокоился обо всем: плоть, кровь, кости, разум и состоящий из этого человек. В этом была одна из причин, почему он, шагавший рядом с Шерлоком по коридору, не отставая от быстро катящейся кровати, был такой напряженный-сердитый-уставший-сильный. Другой частью уравнения являлся страх, и только за Шерлока. Джон боялся того, что могло обнаружиться в результате обследования, неизвестного зла, что притаилось за кальциевой портьерой черепа друга.

В каком-то смысле, подумал Шерлок, находка хоть чего-то будет почти облегчением. Это будет означать проблему, которой можно искать решение, болезнь, которую можно попытаться вылечить. Его мигрени всегда были подобны цветку боли, не имеющему корней. Не с чем было бороться, но симптомы распускались снова и снова, подобно редкой флоре пустыни, появляющейся на свет в результате дождей, пролившихся после долгих лет засухи.

Почему-то он сомневался, что на этот раз все будет иначе. Судороги были чем-то другим, новым плодом мигрени, требующим исследования, но маловероятно, что причина их крылась в структуре его мозга.

Джон взглянул на него, сурово сжатый рот изогнулся в слабой улыбке, и Шерлок попытался ответить ему тем же. Он хотел сказать что-нибудь – заверить Джона, что все происходящее является суетой на пустом месте, и что это он, в первую очередь, виноват, раз вызвал скорую помощь – но сомневался, что его слова будут хорошо восприняты. Что бы там Джон ни думал о докторе Патель, он был твердо убежден, что сейчас место Шерлока - в больнице.

Кровать проехала сквозь распахнувшиеся двойные двери в зал МРТ, и Шерлок скривился при виде большого, молчащего пока аппарата, занимающего всю середину помещения. Устройство было изящнее, чем те, что он помнил, более обтекаемое по форме и не такое громоздкое, но принцип его действия остался прежним.

- Вы можете встать? – спросил один из санитаров, выражая всем своим видом готовность поднять и переложить Шерлока, если потребуется. Должно быть, лицо его пациента было достаточно красноречиво, потому что он сделал шаг назад и передал Джону нелепую тоненькую больничную рубашку, которую должен был надеть Шерлок.

- Могло бы быть и хуже, - заметил Джон, уловив в чертах Шерлока легкое отвращение. – По крайне мере, на тебе есть нижнее белье.

- Только потому, что оно было на мне, когда медицинская бригада забирала меня из дома. – Шерлок осторожно приподнялся на локтях, ожидая, пока его мозг и тело найдут общий язык, прежде чем спустить ноги с кровати и, покачиваясь, встать.

Господи, это было ужасно, как будто ему опять четырнадцать, и тело вновь представляет из себя сплошные локти и колени. Ноги казались чересчур длинными, бедра подрагивали в попытке удержать его вес, но он заставил себя выпрямиться, отметив со слабым удовлетворением, что, хотя в голове заверещало от подобных действий, боль все же не была такой парализующей, как сегодня утром.

- Ну да, тогда не говори никому, а то их, наверное, конфискуют, и ты останешься с голой задницей, - чуть помедлив, пошутил Джон. – Надеюсь, на них нет металлической отделки?

- На нижнем белье? – спросил Шерлок, слегка опираясь на Джона, пока тот ловкими, чуточку огрубевшими пальцами завязывал тесемки этого глупого одеяния.

- Зная твое пристрастие к дорогой одежде, я не удивлюсь, обнаружив на твоих трусах золотую строчку или платиновые пуговицы, - ответил Джон, и его слабая улыбка превратилась в широкую усмешку, когда он услышал, как засмеялся Шерлок.

- Между стильным и нелепым есть определенная граница, - Шерлок прикрыл глаза и постарался дышать размеренно, пока Джон помогал ему добраться до аппарата. – Нет, никакого металла на мне нет совсем, – он бросил взгляд на пластиковый катетер, что стоял сейчас уже в другой вене, отсоединенный от капельницы. Тот смотрелся на руке чужеродным образованием, когда Шерлок неуверенно потянулся, чтобы прикоснуться к щеке Джона. Ему требовалось найти что-то, действенное и успокаивающее, что привлечет и сможет удержать внимание Джона. – Прекрати нервничать, – мягко попросил он, желая, чтобы удалось заставить Джона подчиниться этому простому требованию. – Пожалуйста?

- Легче сказать, чем сделать, - ответил Джон; его рука дернулась, а затем он поднял ее и накрыл пальцы Шерлока, на мгновение прижимая его ладонь к своей колючей от щетины щеке, прежде чем отстраниться. – Я прекращу нервничать, когда ты вновь станешь самим собой. Давай, забирайся.

Он указал на ожидающее пациента устройство, и Шерлок согнул колени, покорно укладываясь на кушетку, а Джон, бросив на него еще один взгляд, проследовал за медсестрой в маленькую комнатку управления обследованием.

В детстве во время подобных процедур Шерлоку давали наркоз, потому что держать голову неподвижно было для него слишком тяжело. Те времена давно прошли, а привычка к лежанию часами в полнейшем покое на диване в данном случае оказалась весьма полезной. Клаустрофобией он никогда не страдал, и постарался расслабить плечи, когда санитар аккуратно уложил его голову и протянул затычки для ушей, чтобы защитить их от шума.

- Двадцать минут, мистер Холмс, - донесся сквозь переговорное устройство голос доктора Патель. – Мы будем держать Вас под наблюдением на случай судорог во время процедуры.

- И если тебе потребуется оттуда выбраться, просто скажи что-нибудь, - добавил Джон. Одной мысли о том, как в экранированной комнате контроля друг испепеляет взглядом доктора Патель, было достаточно, чтобы губы Шерлока дрогнули в улыбке, но он моментально прервал любой намек на движение, как только вибрирующее гудение и лязганье аппарата наполнило его слух странной симфонией.

Томограф транслировал картину его мозга, срез за срезом, на экран компьютера за стеной, предлагая к рассмотрению врачей серое и белое вещество. И все же, хотя они могут исследовать каждый отдел, каждую оболочку и борозду, они не увидят ничего, что делает его тем, кто он есть. Доктор Патель разглядит не корни его интеллекта, а только его пристанище. Она не сможет объяснить, что заставляет его смеяться или пробуждает к жизни те прекрасные, подобные вспышкам, моменты озарения.

Джон - единственный, кто будет глядеть на снимки и видеть Шерлока, а не очередной исследуемый мозг. Это будет их общим секретом – вот, кто я есть.

И впервые в своей жизни Шерлок не боялся, что кто-то увидит его изнутри.

*****

Джон смотрел, как распускающиеся на экране компьютера образы и странные формы превращаются в безошибочно узнаваемые сечения человеческого мозга. Конечно, он уже видел это раньше, давным-давно во время ординатуры, но тогда перед ним были посторонние люди, и тайны их личностей игнорировались во имя диагнозов. Теперь же в этих проплывающих перед ним изображениях был Шерлок. Это был разум, что друг нес в стенках своего крепкого черепа, тот самый, что дарил миру головокружительные цепочки дедукции и холодный анализ.

Осознание, что одного из самых великолепных людей, которых он когда-либо знал, можно свести к чему-то столь простому, было несколько шокирующим, и Джон наблюдал, словно зачарованный, как один снимок на экране сменяется другим. В физиологии мозга он разбирался слабо; имел представление, что и как должно выглядеть, и куда надо смотреть, чтобы предположить существование серьезной проблемы на самом поверхностном уровне, но мельчайшие нюансы формы и структуры, что показывала томография, были за пределами его познаний.

Доктор Патель, однако, была полностью погружена в процесс. Она наклонилась над плечом проводящего исследование радиолога – которого, вероятно, донельзя раздражал данный факт – и внимательнейшим образом изучала каждый появляющийся на экране образ. Обычно, пока проводится томография, врач ведет прием других пациентов, а потом либо направляет снимки на анализ соответствующим специалистам, либо, если сам обладает достаточной квалификацией, изучает их самостоятельно. Джон не был уверен, как рассматривать факт, что доктор Патель присутствовала каждое мгновение при обследовании Шерлока: в качестве ободряющего или повода для беспокойства.

- Еще десять минут, мистер Холмс, - сказала она, щелкнув тумблером переговорного устройства. - Потом мы добавим контрастное вещество, чтобы убедиться, что ничего не упустили.

- Это стандартная процедура? – не удержавшись, спросил Джон. Он ожидал получить в ответ холодный уничижительный взгляд, но доктор Патель отвлеклась от экранов и, потерев пару секунд глаза, посмотрела на него.

- Полагаю, что слова «стандартная процедура» и «Шерлок Холмс» редко появляются в одном предложении, - тихо сказала она, и легкая улыбка на губах немного сгладила резкость ее манер. – Однако это достаточно частая практика для пациентов с судорогами. Обычно мы ждем, чтобы тенденция стала очевидна: три или, возможно, четыре припадка, но, принимая во внимание его историю болезни, немедленные действия – наилучший вариант. Провести одновременно оба этих МРТ-исследования – самый эффективный способ продвинуться вперед.

- Меня удивляет, что его не перевели в частную клинику, - негромко заметил Джон, глядя, как на часах бегут минуты, пока одна из медсестер прошла в зал МРТ, чтобы ввести Шерлоку контрастное вещество. – Вы… Вы же не за счет НСЗ проводите эти обследования?

- Нет, мистер Холмс заверил нас, что финансовая ситуация находится под его полным контролем, и обслуживание других пациентов не будет поставлено под угрозу вследствие того, что мы используем данное оборудование, - она произнесла это таким тоном, будто во вмешательстве в делопроизводство НСЗ не было ничего необычного, и Джон заставил себя не задерживаться на мысли, за какие же ниточки пришлось потянуть Майкрофту за кулисами.

Доктор Патель вытянула шею, внимательно наблюдая за тем, как медсестра делает свою работу.

– Если бы это зависело от меня, я бы перевела его в свою частную клинику, - призналась она. – Тогда обследование шло бы и быстрее и эффективнее, но мистер Майкрофт Холмс посчитал, что для его брата лучше быть ближе к дому, если можно так выразиться. Вряд ли он вспоминает проведенное в моем учреждении время с теплотой и, должна признать, я не могу его за это винить.

Джон проследил, как вернулась в экранированную комнату медсестра, прежде чем вновь бросить взгляд на видеотрансляцию. Похоже, что Шерлок был в порядке: он слегка пошевелился, напрягая и расслабляя мышцы и готовясь к новому периоду неподвижности, как только аппарат возобновит свою работу. Джон молчал несколько минут, ожидая, что доктор Патель вернется к экранам, но та вместо этого откинулась назад, позволив радиологу выполнять свою работу.

- Вы всегда были его лечащим врачом? – наконец рискнул поинтересоваться Джон. Одно дело - читать медицинскую карту Шерлока, но беседа с кем-то из тех, кто писал эти заключения, давала возможность посмотреть на все под другим углом.

- Меня пригласили год спустя после начала его приступов, когда первичная диагностика не обнаружила никакой причины. Его мать была готова платить, чтобы иметь в своем распоряжении самого лучшего специалиста, и в результате за свои деньги она получила меня, – что-то промелькнуло на ее лице, и Джон узнал это выражение. Шерлок выглядел точно так же, когда вспоминал о делах, что ему так и не удалось решить – странная смесь недовольства самим собой и досады на головоломку, которая отказалась раскрыть свои секреты. – Впрочем, это ни к чему не привело. В конце концов, мы вынуждены были сосредоточиться на поиске путей, как облегчить его боль, что само по себе было непростой задачей. Едва достигнув совершеннолетия, он уехал из родительского дома. Я ничего не слышала о нем с тех пор, когда ему было девятнадцать, полагаю.

- И сейчас у него появился новый симптом, - пробормотал Джон, неспособный скрыть страх в своем голосе, который сдавленно прозвучал в замкнутом пространстве экранированной комнаты. Он ощутил на себе пристальный взгляд доктора Патель, но не поднял голову, по-прежнему глядя в пол.

- Врачам всегда сложнее, когда болеют их любимые, - произнесла она с неожиданной мягкостью, - хотя бы потому, что мы знаем, как плохо все может обернуться.

Джон не стал поправлять предположение об «их любимых». Не было в этом никакого смысла, когда на щеке его все еще ощущалось прикосновение Шерлока, а сердце глупо трепетало при воспоминании о встретившемся с его глазами напряженном взгляде, просящем не волноваться. Для стороннего наблюдателя они наверняка выглядели как любовники, и какое другое объяснение он мог дать?

- Скажем так, доктор Ватсон, на этих изображениях нет никакой очевидной причины для беспокойства, - доктор Патель указала в направлении экранов, и Джон, подняв голову, увидел, что она вновь сосредоточена на поступающих данных. – Мне необходимо провести более тщательный анализ и сравнить эти снимки с теми, что мы делали в последний раз. Безусловно, между ними будут небольшие различия, поскольку мистер Холмс в то время был еще юношей, но это предоставит нам всю требуемую информацию.

- Сколько это займет? – спросил Джон, выпрямляясь, когда обследование подошло к концу, и тяжелое пощелкивание и лязганье аппарата прекратилось. – Сколько времени Вам потребуется, прежде чем Вы будете знать наверняка?

- Возможно, пара часов, - ответила доктор Патель, вернувшись к своей прежней безразличной манере поведения, и обращая на него внимания не больше, чем на мебель. – Я зарезервировала также, исключительно из доскональности, оборудование для компьютерной томографии, и мы проведем ее, как только будет возможно. Ко времени ее окончания у нас на руках уже будет анализ крови, – она обернулась к одной из медсестер. – Пожалуйста, проводите мистера Холмса и доктора Ватсона в палату 201.

Джон поднял бровь. До этого они находились в помещении для вновь поступивших больных, пусть и изолированном от остальных, больше похожем на кабинет, чем на общий зал, но не оборудованном ничем, кроме медицинской техники для чрезвычайных ситуаций. Теперь, похоже, Шерлок получил персональную палату, и Джон легко почуял в простоте решения этого вопроса влияние Майкрофта. Наверное, это было частью его «дела».

Медсестры прикатили из коридора кровать Шерлока и помогли ему перелечь с кушетки аппарата МРТ на матрас. Джон смотрел, как друг откидывается со вздохом на спину и вытаскивает из ушей затычки, прежде чем прижать руку к глазам. Это был все тот же блокирующий свет жест, что Джон наблюдал постоянно последние пару дней, и он прикусил язык, сдерживая поток вопросов относительно самочувствия Шерлока. Назойливого шума томографа, вероятно, хватило, чтобы в голове друга вновь зашевелилась боль, и он не хотел причинять ему дополнительные страдания, добавляя свой голос к шуму и разговорам вокруг.

Линолеум поскрипывал под его ботинками, когда он шел, положив автоматически одну руку на бортик кровати Шерлока - скромное звено, соединяющее их - пока они направлялись в указанную доктором Патель палату. Это была стандартная комната, выкрашенная в нейтральный цвет, достаточно просторная, чтобы позволить врачам и медсестрам, в случае необходимости, беспрепятственно выполнять свою работу. Джон молча смотрел, как Шерлока снова подключают к капельнице – на этот раз только для гидратации организма; на палец детектива вернулся датчик пульса.

На полу оказались две сумки, в которых Джон обнаружил одежду для себя и для Шерлока, а также пару книжек и кое-какие туалетные принадлежности. Вряд ли Майкрофт проехался до Бейкер-стрит самолично, но кто-то, без сомнения, получил от него подробные инструкции.

Не говоря ни слова, Джон отпихнул сумки в сторону ногой и, подняв голову, осознал, что Шерлок наблюдает за ним с кровати. Друг был бледен даже на фоне простыней, на лице его не осталось никаких красок, кроме кругов под глазами. Точно так же он выглядел после слишком затяжного расследования, но тогда Шерлок был оживлен, в нем горел огонь, несмотря на то, что организм совершенно обессилел.

Сейчас ничего этого не было. Он просто выглядел усталым и больным, кожа его была похожа на пергамент, а волосы спутанными прядками прилипли к подушке.

- Ты выглядишь ничуть не лучше меня, - слова Шерлока закружились в воздухе, отвечая на невысказанные мысли Джона, словно те были написаны у него лбу. Однако в голосе друга, по крайне мере, было что-то от того человека, что он знал, и плечи Джона расслабились, когда он упал на стул рядом с кроватью.

- Рассказывай, - приказал Шерлок. – Почему ты так нервничаешь?

В ответ Джон слабо и невесело рассмеялся.

– А почему ты – нет? – требовательно спросил он, прежде чем со всей силы прикусить губу. Нервировать Шерлока в данной ситуации было не лучшей идеей. То, что друг, похоже, совершенно не беспокоился, было хорошо.

- Ты себя не видел, Шерлок. Твоя мигрень невероятна сама по себе, но в сочетании с эпилептическими припадками? – он покачал головой; слова не шли у него с языка. – Я переживаю, что за этим может стоять нечто худшее. Что ты не будешь прежним, даже если врачи облегчат твое состояние. Твой мозг – не просто часть тела, что управляет жизненными процессами, именно он делает тебя тем, кто ты есть. Я не… - Джон поперхнулся и глубоко вдохнул, опустив голову и ненавидя себя за то, что звучал таким сломленным. Может быть, если бы он не провел так много времени без сна, он смог бы лучше контролировать свои эмоции, но прямо сейчас он чувствовал себя слишком раздавленным, чтобы держать лицо. – Я не хочу потерять лучшего друга.

Джон услышал, как зашуршали простыни, и, подняв голову, увидел, что Шерлок свесил ноги с края кровати. Детектив потянул за провод, прикрепленный к датчику, вытягивая его так, чтобы тот дал ему возможность опуститься перед другом на корточки, что он и проделал, щуря глаза и двигаясь не совсем уверенно, но не обращая никакого внимания на протесты Джона.

- Посмотри на меня, - скомандовал он, сбрасывая руку Джона со своего плеча и крепко сжимая ее в ладонях. – Если бы речь шла о серьезном новообразовании в мозгу, то симптомы были бы куда более комплексными и проявлялись бы постепенно. Если бы дело было в инфекции, то у меня, как минимум, поднялась бы температура, – он медленно покачал головой из стороны в сторону, словно отметая эти возможности. – Джон, это из-за мигрени. Я никуда не исчезну.

- Но именно это и происходит. После припадков…

- Так всегда бывает, и ты это знаешь. Ты сам мне это сказал в первое же мгновение, – та рука, в которой не было катетера, сжала пальцы Джона, крепко, почти болезненно и удивительно сильно, принимая во внимание, каким ослабевшим казался Шерлок.

- Ты не представляешь, как это выглядит, - прошептал Джон и откашлялся, прежде чем вновь заговорить. – И неужели ты, правда, думаешь, что твои симптомы не подходят под определение «комплексные»? – спросил он. - Я никогда не видел ничего подобного.

- Но я-то видел. Со времени, когда я был ребенком, ничего не изменилось, - отметил Шерлок знающим и логичным тоном, направленным на то, чтобы успокоить натянутые нервы Джона. – Иногда симптомы проявляются в другом порядке, но все равно они мне знакомы.

- За исключением эпилептических припадков, - пробормотал Джон, наклонившись вперед и моргнув от изумления, когда лбы их легко соприкоснулись, и получилось, что они практически служат друг другу опорой. Положение было удивительно успокаивающим; теплая ладонь Шерлока сжимала его руку, и этот ослепительный, пораженный болезнью разум был отделен от Джона лишь толщиной их черепных коробок да двумя тонкими слоями кожи.

Джон хотел бы прижаться сильнее – он чувствовал, как настойчивое стремление сделать это зазвенело во всем теле. Он желал вновь обхватить Шерлока обеими руками, как было предыдущей ночью, чтобы друг был совсем близко и под его защитой. Здесь, в больнице, они были слишком открыты всем глазам. Исчез теплый кокон Бейкер-стрит, и Джон обнаружил, что ему не хватает уюта кровати Шерлока и тишины и покоя их квартиры. Шерлоку было лучше находиться здесь, под присмотром профессионалов, но сам Джон ощущал себя хуже – еще более далеким и никчемным, чем когда-либо.

Подняв глаза, он столкнулся с взглядом Шерлока и почувствовал, как перехватило дыхание. В таком положении они оказались болезненно близко друг к другу, и воздух, что ходил при вдохах от одного к другому, заставил Джона осознать, насколько рядом находится рот Шерлока. Не задумываясь, он облизнул губы и мысленно поинтересовался, поймет ли Шерлок, если он просто наклонится вперед и попытается объяснить все свои страхи в поцелуе, без слов покажет ему: вот, что я к тебе чувствую, и вот почему так непереносима мысль о возможности тебя потерять.

Донесшийся от двери звук прервал ход его мыслей, и Джон виновато отстранился. Шерлок бросил мрачный взгляд через кровать, в сторону стоявшего на пороге Майкрофта, чье выражение лица было абсолютно непроницаемым, не считая слегка приподнятой брови. За его спиной были две медсестры, одна из них выглядела несколько неодобрительно, другая изо всех сил старалась скрыть улыбку.

- Рад видеть, что ты можешь встать с кровати, Шерлок, - произнес Майкрофт. – А теперь укладывайся обратно. Оборудование для проведения КТ-сканирования тебя ждет, – он немного помедлил и вздохнул, увидев, что брат не собирается повиноваться. – Пожалуйста?

Прищелкнув в раздражении языком, Шерлок, покачиваясь, поднялся на ноги и отпустил руку Джона, медленно проведя при этом кончиками пальцев по ладони, что оставило на ней странное покалывающее ощущение, а потом забрался на постель.

– Думаю, можно было бы обойтись и креслом, - пробурчал он, и Джон увидел, как одна из медсестер покачала головой.

- Прошу прощения, мистер Холмс. Кровать безопаснее в случае нового приступа, - и она аккуратно, стараясь не греметь, подняла бортики.

Джон поднялся на ноги, распрямляя плечи в попытке собраться с силами, и приготовился следовать за Шерлоком. Однако прежде, чем успел сделать хоть шаг, его остановил Майкрофт, встав на пути со слабой, ничего не выражающей улыбкой.

- С Шерлоком отправлюсь я. Полагаю, что вы уже сделали достаточно, - старший Холмс поднял руку, остановив ответ Джона движением головы. – Я воздаю вам должное, а не критикую, Джон, – что-то проглядывало в его взгляде, эмоция, которой Джон никогда там ранее не видел. Этого хватило, чтобы заставить его прикусить язык, напряженно и нетерпеливо дожидаясь продолжения речи Майкрофта. – Как я уже говорил, меня не было дома, когда Шерлок впервые начал страдать от приступов мигрени, но все же я был свидетелем одного или двух. Он ненавидел, когда к нему прикасались. Он рассказал вам об этом?

Джон нахмурился и поджал губы, раздумывая.

– Аллодиния, вы объясняли. Каждое прикосновение отдается болью… - он прервался, когда Майкрофт покачал головой и бросил взгляд на Шерлока, словно раздумывая, а не отложить ли этот разговор до другого времени. Спустя несколько секунд он, похоже, решил, что брат его находится в надежных руках, и вновь обернулся к Джону.

- Хотя данный симптом действительно присутствует во время его приступов мигрени, он всегда исчезает в первую очередь. Однако к тому моменту, когда Шерлоку исполнилось тринадцать, он уже не позволял ни мне, ни мамуле прикасаться к нему в течение всего эпизода, - Майкрофт пожал плечами, и на лице его проступила едва заметная печаль. – Даже прикосновения медсестер он переносил с трудом. Возможно, он улавливал наш страх причинить ему дополнительную боль, а может быть, присутствие другого человека заставляло его чувствовать себя в ловушке, но вы… Он испытывает потребность в вас. Он жаждет того облегчения, что вы можете ему предложить.

Майкрофт рассеянно поправил манжеты, бросив взгляд на золотое кольцо, поблескивающее на безымянном пальце правой руки.

– Вы – первый человек, к кому он потянулся за последние почти двадцать лет во время подобных периодов, Джон. Вы понимаете, что это значит?

Джон молча покачал головой, переваривая в усталом мозгу полученную информацию. Шерлок рассказал о том, что семья не предлагала ему выраженного в прикосновениях сочувствия, но не упомянул, что сам активно от него отказывался.

- Нет, - пробормотал Майкрофт, внимательно глядя на Джона. – И я не понимаю. Но все, что я знаю - вы не сможете помочь Шерлоку, если свалитесь сами. Когда вы ели в последний раз?

Джон пожал плечами, мысленно копаясь в путанице полных беспокойства часов – и в темноте, и при свете дня.

– Не помню.

Майкрофт склонил голову на бок в едва заметном жесте, словно обрабатывая полученные данные. Однако наблюдавший за его лицом Джон заметил, как что-то теплое мимолетно проступило в этих чертах. Ничего столь очевидного как улыбка, но взгляд старшего Холмса едва заметно смягчился, когда он понимающе кивнул.

- В вашем распоряжении около сорока минут. Предлагаю вам ими воспользоваться, - Майкрофт развернулся и направился к двери вслед за братом, прежде чем бросить через плечо: - Шерлок в надежных руках, Джон, но когда он вернется, то захочет, чтобы рядом были вы. И никто другой. Поразмыслите над этим, хорошо?

Дата добавления: 2015-09-03