Глава 13. Невеста и жена — ты жизнь моя!

Невеста и жена — ты жизнь моя!

Нам вместе через скорбный мир идти

К воротам за пределы бытия,

Где ждут нас неизвестные пути.

Едины в каждой мысли, в каждом деле,

Пойдем с тобой к высокой, трудной цели.

Альфред Теннисон. «Принцесса»

По щекам Элси неудержимо струились слезы. Час настал: несмотря на то, что расставание с отцом было в высшей степени условным, она вдруг ощутила себя полностью отделенной от него, словно безвозвратно переступила порог до мелочей знакомого, привычного и уютного родного дома и сразу очутилась в новом, огромном, неизвестном ей мире. И замерла, одинокая, осиротевшая, не понимающая, что делать, как себя ве­сти, к кому прилепиться. Но состояние потерянности длилось недолго: Элси бережно обняли мужские руки, такие же сильные, как руки отца. Это были объятия, наполненные нежностью и добротой. В таких объяти­ях женщина обретает покой. Убирая с влажного горя­чего лба прядь волос, она опускает утомленную голову на плечо мужа, и слезы ее высыхают.

— Жена! Моя драгоценная жена!

От слов Эдварда и, особенно, от интонации, с кото­рой они были сказаны, Элси затрепетала. Отчаяние от расставания с самым дорогим для нее человеком утих­ло. В сердце шевельнулось новое светлое чувство. Оно росло, изгоняя страх и одиночество. «К мужу твоему влечение твое» (Быт.3:16), — вдруг всплыли в ее памяти слова Писания, и душа Элси наполнилась радостным ощу­щением покоя, защищенности, принадлежности муж­чине, женой которого ей суждено быть отныне и на­всегда — и на земле, и в вечности.

— Муж. Мой муж, — несмело прошептала она, за­глядывая в серые, все понимающие глаза. Было очень странно называть мистера Травиллу мужем. Элси даже показалось, что она совершает непростительную дер­зость. — Мой милый, добрый друг, не огорчайтесь и не сердитесь на меня из-за моих пустых, глупых слез.

— Не пустых и не глупых, дорогая. Они вполне есте­ственны и оправданы. Я хорошо понимаю тебя: никто лучше меня не знает, кем долгие годы был для тебя отец.

— Он был мне и отцом, и матерью.

— А еще верным другом и мудрым наставником, которому ты всегда доверяла. Я знаю, моя маленькая женушка, чем ты пожертвовала ради меня! Только Бо­гу известно, как сильно я тебя люблю, как высоко це­ню твою жертву, и какое бесконечное блаженство ты внесла в мою жизнь и в мою душу!

Элси больше не плакала. Ее сердце, полное любви, радости и благодарности, успокоилось, и молодая жена начала понемногу осваиваться со своей новой ролью.

Доехали новобрачные на редкость удачно. Им со­путствовала теплая, ясная погода. Небо было безоб­лачным. Днем оно пленяло взор бездонной, чистой синевой, а по вечерам загоралось множеством ярких звезд, которые сплетались в загадочные светящиеся письмена. И Элси с Эдвардом, дождавшись наступле­ния темноты, увлеченно строили предположения о со­держании таинственных небесных посланий. Нако­нец молодые прибыли в Вайемид.

Родовое поместье Элси основательно подготови­лось к встрече хозяев. На балконах и на деревьях раз­вевались ленты и флаги. Священник, мистер Мэйсон, встретил супругов у пирса, тепло их поздравил и бла­гословил. Сприггс ограничился сдержанным привет­ствием, но было видно, что он рад. Когда новобрач­ные ступили на берег, раздался пушечный выстрел, за­гремели барабаны, и две миловидные девушки-мулат­ки пошли впереди, усыпая дорогу цветами. Пройдя под замысловатой аркой, специально сооруженной к их приезду, молодожены оказались между двумя длин­ными рядами улыбающихся и кланяющихся негров. На черных лицах ярко светились белозубые улыбки. То и дело раздавались громкие возгласы: «Да благо­словит Бог дорогую мисс и ее мужа!», «Господи, благо­слови господина и госпожу!», «Добро пожаловать до­мой!», «Мы вам рады!», «Мы помним вас, мисс Элси! Мы ждали вас, как солнца!». Негры прыгали, размахи­вали руками и даже танцевали под барабанную дробь. Столь пламенная встреча до слез растрогала нашу доб­рую героиню.

У нее для каждого нашлось ласковое слово. Элси обращалась к людям по имени, расспрашивала, как они живут, и протягивала им свою белую ручку, кото­рая в огромных черных руках казалась совсем крохот­ной. Многие, выражая привязанность и преданность хозяйке, целовали поданную руку. Элси представила каждого раба «новому господину», как она его называ­ла. Мистер Травилла тепло пожал руки всем черноко­жим, чем сразу же завоевал их сердца.

Тетушка Филлис, как всегда, была на высоте. Она мастерски организовала торжество. В подготовку пра­здника Филлис и кухарка Салли вложили все свои си­лы и сноровку. Их старания не пропали даром: верные служанки услышали немало похвал. Но больше всего Салли и Филлис порадовало, что всем явно пришлись по вкусу приготовленные кушанья и убранство двора и дома.

Мистера Мэйсона пригласили к обеду и усадили на почетное место по правую руку от мистера Травиллы. Позвали и мистера Сприггса. Элси хозяйничала за столом так же красиво и ловко, как и в то время, когда стул напротив нее занимал не муж, а отец. Она успела сменить дорожное платье на домашнее, а волосы украсила белыми цветами. В этом убранстве Элси выгляде­ла необыкновенно привлекательной — и не только по мнению мужа, для которого Элси была хороша в лю­бом наряде, но и в глазах всех присутствующих.

После обеда Элси и мистер Травилла пригласили мистера Мэйсона в библиотеку. Священник рассказал о людях и о своей работе. Он заверил миссис Травил­ла, что управляющий строго придерживался ее прика­за: физических наказаний не было и в помине, а хо­зяйство находилось в идеальном порядке, ожидался небывалый урожай.

Элси осталась довольна. Она спросила у мужа, со­гласен ли он с ее впечатлением, и тот ответил утверди­тельно. Затем молодая госпожа сказала, что привезла небольшие подарки для слуг, рабочих и членов их се­мей. Она попросила, чтобы завтра вечером люди при­шли к дому, где она собственноручно раздаст подарки.

Священник пообещал, что все будет сделано, и ушел, оставив супругов наедине.

— Все очень хорошо, мой маленький друг. Да? — сказал мистер Травилла.

— Да. Я так рада, что поручила присматривать за благополучием моих бедных, беззащитных людей та­кому человеку, как мистер Мэйсон. Вам нравится дом?

— Очень. По крайней мере, то, что я успел увидеть. Библиотека великолепна, и столовая мне нравится.

— Мне не терпится показать вам все! — воскликну­ла Элси, протягивая руку к шнуру звонка.

— Погоди, женушка! Не сегодня, — остановил ее мистер Травилла. — Ты устала.

Элси опять села в мягкое кресло и, откинувшись на спинку, сказала со смехом:

— А я и не знала, что устала. Но я обещала повино­ваться и...

— Нет-нет! — смешался Эдвард. — Не надо расцени­вать мои слова как приказ. Разве я не говорил тебе, что ты будешь всегда поступать так, как посчитаешь нужным? Ты достаточно долго была в совершенном послу­шании отцу. Только, пожалуйста, прислушивайся ко мне в тех вопросах, в которых я разбираюсь лучше.

Элси пересела к мужу на колени. Он обнял ее за та­лию.

— Но я не хочу быть непослушной, — сказал она, робко отвечая на нежный поцелуй. — Я обещала перед Богом повиноваться вам, вашим приказам. И должна держать слово.

— Но как ты собираешься повиноваться тому, чего нет? Это невозможно.

— Так вы вообще не намерены мне приказывать?

— Конечно, нет. Я твой муж, твой друг, твой защит­ник, твой возлюбленный, но не твой господин.

— Тогда, мистер Травилла...

— Прошу тебя, называй меня Эдвардом. И гово­рить мне «ты».

— Ох, мистер Травилла, ведь Эдвард звучит так не­почтительно!

— Не больше, чем обращение «мистер Травилла» и «вы» напоминает мне, что я намного старше тебя. Скажи «Эдвард», милая, и больше не называй меня мистером Травиллой, особенно, когда мы наедине.

— Хорошо, мис... Эдвард, я постараюсь. И если я по забывчивости назову тебя мистером Травиллой, то за­ранее прошу меня простить. Хотя папа не принимал подобных оправданий.

— Но я не буду очень строг, если увижу, что ты ста­раешься. Иногда мне казалось, что мой друг — твой отец — был с тобой слишком суров.

— Не осуждай моего дорогого папочку! — тихо, но твердо сказала Элси. Ее лицо на мгновение стало серьезным, почти печальным. — Он был очень строг, это правда, но имел полное право требовать быстрого и безоговорочного послушания. Вместе с тем, он был таким добрым, таким любящим, нежным и сострада­тельным. Я могла прийти к нему с любыми радостями и печалями, с любыми тревогами и неприятностями, и всегда находила понимание, сочувствие, и получала помощь. Не было ни одного случая, когда он оттолк­нул бы меня или проявил равнодушие, — Элси помол­чала, вспоминая.

— Он сажал меня на колени, выслушивал все, что я хотела сказать, прижимал меня к сердцу, целовал, на­зывал ласковыми именами, радовался и печалился вместе со мной, советовал, как поступить. Он всегда был доступен и интересовался всем, что так или иначе касалось меня. Он не считал никакую мою мысль или чувство, даже самые незначительные, недостойными внимания. Сомневаюсь, что даже ты, мой друг, до кон­ца понимаешь, кем на самом деле был и остается для меня отец! Всем... кроме мужа, — добавила Элси с улыбкой. Встретившись с добрым, мягким и в то же время страстным взглядом Эдварда, она покраснела.

— Да, это дарованная мне Богом привилегия, — прошептал он, привлекая Элси к себе. — Моя жена, моя драгоценная женушка! Помоги мне, Господи, быть таким же любящим, нежным и сострадательным, как твой отец.

— Но ты ведь такой, Эдвард! Есть ли на свете жен­щина, которой Бог послал любви больше, чем мне? Дочь и жена! Эти имена — лучшие из всех, которыми когда-либо меня называли.

— Уверен, что в твоем воспитании не найдется ни одного изъяна, хотя ты казалась мне совершенством еще до того, как отец начал тебя воспитывать. Ах, мой маленький друг, сколько лет я любил тебя, почти не надеясь на взаимность! Я и сейчас с трудом верю свое­му счастью, — добавил Эдвард с радостным смехом.

На следующий день Элси с удовольствием показала мужу дом, а затем — все поместье. Несколько недель их пребывания в Вайемиде живо напомнили Элси ее пре­бывание в этом благословенном краю с отцом. Моло­дожены совершали такие же прогулки, плавали по чис­тым водам реки на той же лодке, скакали верхом по тем же лугам и полям. Элси заново открывала уже виден­ные год назад красоты и достопримечательности. Раз­ница состояла только в том, что с мужем Элси была почти неразлучна. Супруги всегда были вместе: за чте­нием в библиотеке, за роялем в гостиной, в беседах на веранде или в молчаливых вечерних прогулках, когда на землю обильно струился невесомый лунный свет, придающий пейзажу волшебное очарование. Трудно было пожелать лучшего медового месяца.

Только в одном молодоженов ожидало некоторое разочарование. Они надеялись на полное уединение, но их присутствие в Вайемиде невозможно было скрыть от радушных соседей, и им постоянно прихо­дилось наносить визиты и самим принимать гостей. Однако, поскольку и Элси, и Эдвард были словно со­зданы для того, чтобы блистать в обществе, они не особенно огорчались.

Жизнь молодых в Вайемиде была настолько радо­стной, что они несколько раз откладывали отъезд «еще на одну неделю», и в конце концов задержались на полтора месяца. В письмах из дома появились на­стоятельные просьбы о возвращении. Мистер Динсмор тосковал об Элси, а миссис Травилла — о сыне, и в не меньшей степени — о дочери, которую она так долго надеялась обрести.

Каждый день слуга отвозил на почту пакет писем, написанных Элси и мистером Травиллой, и возвра­щался с таким же полным пакетом. Мистер Динсмор, как и обещал, писал ежедневно, и его послания никог­да не оставались без ответа. Любовь к отцу не померк­ла в свете новой любви. Став женой, Элси не переста­ла быть дочерью, и они с Эдвардом всегда делились друг с другом содержанием своих писем.

Однажды утром, когда молодые сидели на веранде, приехал дядюшка Бен и вручил господину почту. Мис­тер Травилла отдал Элси письма, адресованные ей, и начал внимательно просматривать свои.

Вскоре его внимание привлек тихий вздох жены.

— Что случилось, дорогая? — спросил он. — Чему ты опечалилась?

— Я задумалась, — ответила Элси, не отрывая глаз от отцовского письма, которое держала в руке. — Папа пишет, — и она прочитала вслух: «Вы слишком задержались в Вайемиде. Когда вы вернетесь? Скажи Травилле, что я жажду взглянуть на милое лицо любимой дочери, которое давно уже радует только его взгляд. Неужели он забыл о своем обещании не разлучать нас? Я пишу эти строки в твоем будуаре и вспоминаю то время (кажется, что все было только вчера), когда ты маленькой девочкой сидела здесь у меня на коленях, пересказывая мне уроки и внимательно выслушивая мои замечания и пояснения. Ни у одного учителя еще не было такой милой и старательной ученицы!»

— Отцовская любовь пристрастна, — заметила Эл­си, с улыбкой взглянув на мужа. — Но я уверена, что он — лучший из учителей. Его четкие пояснения, ин­терес к предмету, внимание к ученику, тщательно по­добранные иллюстрации и другие наглядные материа­лы всегда превращали мои уроки в источник радости.

— Благодаря отцу ты прекрасно образована, — от­ветил ей муж.

Элси покраснела от удовольствия.

— Мне очень приятно слышать это из твоих уст. Ты высоко ценишь папу.

— Конечно. И его дочь тоже, — ответил Эдвард и горячо поцеловал Элси. Жена ответила ему таким же горячим поцелуем. — Твой отец с самого детства был мне почти как брат, я люблю и глубоко уважаю его.

— А что ты скажешь о возвращении? Может, уже действительно пора?

— Тебе решать, дорогая. Лично мне здесь очень хо­рошо. Надеюсь, и тебе тоже?

— Да, конечно. Если бы с нами была твоя мама и мои родители, то я, наверное, осталась бы здесь на всю зиму. Но, милый, нам все-таки надо собираться в обратный путь.

Эдвард согласился и, посовещавшись, они решили уехать в середине следующей недели, хотя точный день не назначили.

Дата добавления: 2015-09-03