Почитатели Вишну и тайна его майи352

Жил некогда царевич Камадамана353, с юных лет прославившийся мудростью и благочес-

тием. Государь той страны, отец Камадаманы не мог нарадоваться на своего добродетельного

сына, но одно печалило его: предавшийся суровому подвижничеству царевич отверг все мирские

утехи и дал обет безбрачия; отец сватал ему многих царевен из славных и могущественных ро-

дов, но не мог заставить его жениться, позаботиться о продолжении своего рода.

«Женщины — источник счастья и благополучия, — говорил царь сыну. — Нет друга луч-

ше жены; неженатый не ведает блага. И нет без жены продолжения рода; а неимеющий сына по-

сле смерти попадает в ад, ибо некому свершать по нем установленные поминальные обряды. Я

уже стар, и мне, а не тебе пристало затворничество и умерщвление плоти. Женись, и я передам

тебе бразды правления царством, а сам удалюсь в лесную обитель, зная, что род наш не угаснет,

не прекратится вместе с тобою».

Царевич ему отвечал: «Отец, я давно отринул мирские заботы ради мудрости высшей, чем

та, которую исповедуешь ты. Открылась мне божественная мощь Вишну, проникающая нас и все

в мире, что нас окружает. Не проси, никогда не нарушу я своего обета. Не говори мне о бремени

царской власти, о продолжении рода. Память о прошлых рождениях354 дарована мне, и ведомо

мне, что уже тысячи раз пережил я старость и смерть, соединение и разлучение с женами. Я был

травой, был кустом, был лианой, был деревом355; я рождался домашним скотом и хищным зверем;

я был женщиной и мужчиной, простолюдином и брахманом, я жил среди бессмертных. Был я и

асуром, и ракшасом, и якшей, и гандхарвом, и апсарой, и царем нагов. Стократ исчезал я с гибе-

лью и растворением вселенной и снова появлялся с новым творением для новой цепи перерожде-

ний. И снова и снова падал я жертвой обманного существования — и всякий раз потому именно,

что брал себе жену.

Знай, что за рождение до этого, — продолжал царевич, — имя мое было Сутапас, я был

благочестивым отшельником. Уже тогда предался я всецело почитанию великого Вишну; и вот за

преданность мою дано мне было узреть его воочию. Всемогущий бог явился мне, восседающий

351 Матсьи — народность, жившая на территории современного Раджастхана. Вирата, царь матсьев, — один

из персонажей «Махабхараты».

352 Излагаемое здесь сказание содержится в «Матсья-пуране»; оно представляет собой иллюстрацию к

учению о майе — изначально недифференцированной всепорождающей божественной субстанции, проявлением

которой (проявлением «игры майи») считается вселенная, — в позднем индуизме (ср. примеч. 17 к №2). Сюжет этот

пользуется большой популярностью в индуистской религиозной литературе доныне.

353 Камадамана — букв. «Подавивший желания».

354 Память о прошлых рождениях — согласно религиозным воззрениям той эпохи, даруется на известной

ступени на пути к высшему совершенству и окончательному освобождению от перерождений.

355 Для индуистского мировоззрения характерно включение растений в круг перерождений наряду с живыми

существами (то же у буддистов и особенно у джайнов).

на Гаруде, и молвил: „Я доволен твоим поклонением, назови желание свое, и я его исполню“. Я

сказал ему: „Дозволь, о боже, мне постигнуть великую тайну твоей майи, волшебной силы твоей,

порождающей этот видимый нами мир“.

„Никто не постиг моей майи, никто не может постичь ее“, — отвечал мне бог, — так про-

должал свой рассказ царевич. — И он поведал мне повесть о святом мудреце Нараде, сыне Брах-

мы.

Нарада тоже хотел постичь тайну майи и просил Вишну ее открыть ему. Тогда Вишну

привел его к некоему пруду и повелел Нараде окунуться в его воды. И Нарада нырнул в те воды

и вышел оттуда в облике девы. Он забыл о прежнем своем существовании. Звали его теперь Су-

шила, и стал он дочерью могущественного государя, правившего в Каши. Отец просватал Суши-

лу за сына соседнего царя Видарбхи, и она познала счастье любви и долгие годы провела в бла-

гополучии и почете. Сушила стала царицей, и у нее родилось много сыновей, а потом появились

и внуки. Но вот возникла распря между мужем ее и отцом, и оба они пали в битве, и тогда же по-

легли на поле брани многие ее сыновья и внуки. На этом поле она оплакала их, воздвигла гро-

мадный погребальный костер, на который возложила тела погибших, и сама бросилась в него,

заливаясь слезами. Но чудо! — костер превратился в пруд, и Вишну вывел из него Нараду за ру-

ку и спросил: „О чем ты плачешь? Это и есть подобие моей майи, о Нарада!“ Тогда мудрец по-

просил себе у бога совершенство веры и преданности высшему божеству и память о прошлых

рождениях. И он пожелал, чтобы пруд этот стал отныне священным и чтобы вода его смывала

грехи паломников, которые окунутся в него.

Обещав все это Нараде, Вишну позвал его за собою и вывел из сени тенистого леса, в ко-

тором находился тот пруд, на просторы голой пустыни, беспощадно палимой солнцем. Долго

шли они по той пустыне, страдая от зноя и жажды, и вот наконец кончилась она и вдали завидне-

лась деревня. „Я не могу уже идти дальше, — сказал Нараде Вишну и опустился на землю в тени

дерева, росшего на пригорке. — Ступай в это селение и принеси мне воды“. Нарада отправился

туда и постучался в дверь первой же хижины; ее открыла девушка невиданной красоты, с ча-

рующими __________глазами, которые были похожи на очи самого Вишну. Мудрец полюбил ее, как только

увидел.

В этом доме его встретили с таким радушием, что он позабыл о своем спутнике, остав-

шемся у дерева за селением, и посватался к девушке, и родители ее ответили согласием. Он же-

нился на той деве и поселился в ее доме. Прошло всего двенадцать дней, а у них было уже трое

детей, и Нарада принял это как должное и нимало тому не удивился. А вскоре умер его тесть, и

он унаследовал его имение.

Одиннадцать лет он прожил в том селении со своей любимой супругой и детьми, наслаж-

даясь семейным счастьем. Но на двенадцатый год хлынули небывало обильные дожди, ближняя

река вышла из берегов и затопила все вокруг, и ночью, в бурю и ветер Нарада бежал, спасаясь, из

своего дома с женой и детьми. Бурная вода захлестнула их, подхватила и понесла; и во тьме и по-

топе Нарада потерял и жену и детей. Сам же он спасся, вынесенный водою на некий холм, едва

возвышавшийся над волнами. Рыдая, он тщетно взывал с того холма к своим близким, как вдруг

услышал знакомый голос: „Куда же ты запропастился, Нарада? Я жду тебя уже полчаса“. И тот-

час рассеялась тьма, и стихла буря, и в ясном свете дня Нарада увидел Вишну — он восседал под

тем же самым деревом на пригорке, а кругом простиралась все та же пустыня. Вишну взглянул,

улыбаясь, на изумленного Нараду и спросил его: „Что же, понял ли ты, наконец, тайну моей

майи?“

Когда Вишну поведал мне это, — закончил свой рассказ царевич, — он привел меня к та-

кому же точно пруду, как тот, в котором обрел свое новое рождение Нарада, и подал мне тот же

совет. И я вошел в пруд как отшельник Сутапас, а вышел оттуда девой для другой жизни. Но

больше меня уже не смущали ни радости, ни страдания этого мира, и теперь, в этом последнем

моем рождении ничто не отвлечет меня от почитания Вишну, в котором обрету я вечное избав-

ление от череды сих призрачных существований!»

Дата добавления: 2015-09-03