Глава двадцать девятая

По моему безволию и малохарактерности я, конечно, сблизился с капитаномПостельниковым безмерно и зато стал заниматься науками гораздо менее игораздо хуже, чем прежде. Все свое время я проводил у моего голубогокупидона и перезнакомился у него с массою самых нестрогих лиц женского пола,которых в квартире Постельникова было всегда как мошек в погожий вечер. Этопреимущественно были дамы и девицы не без пятен и не без упреков.Постельников был женский любимец и, как настоящий любимец женщин, он непривязывался решительно ни к одной из них и третировал их encanaille(Пренебрежительно (франц.)), но в то же время лукаво угождал всем имвсевозможными мелкими, нежными услугами. Он и меня втирал в особенное комногим из этих дам расположение, отказываться от которого, при тогдашнихюных моих летах, я не всегда был в состоянии. Сближение мое с этой женскойплеядой, которую я едва в силах возобновить в своей памяти, началось сосвадьбы той самой Тани или Лизы, которой я возил цветы. Она выходила замужза какого-то чиновника. Постельников был у нее посаженым отцом и поднесживую розу, на которой были его же живые стихи, которые я до сих пор помню.Там было написано: Розе розу посвящаю, Розе розу я дарю, Розу розой украшаю, Чтобы шла так к алтарю. На этой свадьбе, помню, произошел небольшой скандальчик довольностранного свойства. Постельников и его приятель, поэт Трубицын, увезлиневесту из-под венца прямо в Сокольники и возвратили ее ее супругу только надругой день... Жизнь моя вся шла среди подобных историй, в которых, впрочем,сам я был очень неискусен и слыл "Филимоном". Так прошел целый год, в течение которого я все слыл "Филимоном", хотя,по правде вам сказать, мне, как бы по какому-то предчувствию, кличка этажестоко не нравилась, и я употреблял всяческие усилия, чтобы ее с себясбросить. Я и пил вино, и делом своим, не занимался, и в девичьем вертоградеориентировался, а поэт Трубицын и другие наши общие друзья как зарядили менязвать "Филимоном", так и зовут. Ну, думаю: враг вас побери, зовите себе какхотите! Перестал об этом думать и даже начал совершенно равнодушноотзываться на кличку, бесправно заменившую мое крещеное имя. Однако я должен вам сказать, что совесть моя была неспокойна: онавозмущалась моим образом жизни, и я решил во что бы то ни стало выбраться изэтой компании; дело стояло только за тем, как к этому приступить? Каксказать об этом голубому купидону и общим друзьям?.. На это у меня нехватило силы, и я все откладывал свое решение день ото дня в сладостнойнадежде, что не подвернется ли какой счастливый случай и не выведет ли онменя отсюда, как привел? Избрав себе такой выжидательный способ действий, я не ошибся в моихнадеждах на благодетельный случай: он не заставил себя долго ожидать иявился именно яко тать в нощи. Этим распочинается самая скверная полоса,закончившая собою первую половину моей жизни.

Дата добавления: 2015-08-21