Глава восемнадцатая военный совет

Военный совет пришлось устроить все там же — под роскошным кокошником Полины Осипенко. Сходились по одному. Турецкий с Дроздовым пришли последними.

Манько старался, как всегда, но никакого величия, никакого вдохновения на лицах, подобного изображенному на известной картине «Военный совет в Филях», не было и в помине. И дело даже не в том, что крестьянина на заднем плане заменял неуклюжий Пал Палыч — настроение царило пораженческое.

— Конечно, — говорила Романова, — я могу собрать много народу — из Высшей школы милиции, рядовой состав...

— Чтобы всех их положить... — ответил Дроздов, — это будет просто мясорубка. Какие, к черту, милиционеры против обученных боевиков. Вы что, шутите! Мои люди обошли вокруг — взять комплекс очень непростая задача. Вот если бы с вертолетами...

— И с танками... — добавила Романова.

— Нет, — покачал головой Меркулов, — ни вертолеты, ни танки, даже если бы они у нас были. Как только начнется штурм, Президента они прикончат.

Воцарилось тяжелое молчание. Все понимали, что так оно и будет.

— У меня, конечно, есть профессионально обученные люди, — задумчиво сказал Дроздов, — но сколько их? Десяток? Этого мало.

— А Президент в это время... — сказал Женя Точилин.

Турецкий в течение всего невеселого разговора молчал.

Ему казалось, что выход где-то есть, только он никак не мог сообразить, где именно. Мысль крутилась по закоулкам мозга, но, как только он пытался ухватить ее, ускользала.

— А если кого-то запустить туда, чтобы он охранял Президента? — думал вслух Грязнов.

— Шутишь? Кто туда проберется!

— Есть человек! — вдруг заорал Турецкий.

Он поспешно взахлеб стал рассказывать пораженным товарищам о своем знакомстве с наемником, с киллером-профессионалом, который может решительно ВСЕ.

— Ту машину помнишь, которую из реки вынули, так это же он! Один, практически голыми руками. У меня еще на кухне потом носки сушил.

— Так, — сказала Романова, — хорошие у тебя знакомства, Турецкий. А в Питере это не он наследил? Очень похожие дела там, как я слышала.

— Может быть, — спокойно ответил Саша, — он сам питерский, как я понял.

— Нет, Саша, это несерьезно, — старался урезонить Турецкого Меркулов.

— Очень серьезно, Константин Дмитриевич, в высшей степени серьезно. Этот человек, понимаете, может убить голыми руками, может...— Турецкий не находил аргументов,— в канализацию просочиться, по потолку ходить, в воздухе растворяться. Я видел его в действии.

— Это когда же? — поинтересовалась Романова.

— Он мне помог Саруханова отбить. Просто вдруг возник рано утром посреди двора и замочил обоих боевиков. Жаль, не появился на пять минут раньше, тогда бы Саруханов остался жив.

— Очень хорошо, — сказал Дроздов, на лице которого появилось странное, суровое выражение, — знаю я такую публику. Встречался. Да, возможно, он и просачивается в канализацию. Почти без преувеличения. Но ты особенно не шути с ним. Это страшные люди. Отчаявшиеся, озлобленные. Кстати, он наверняка запросит денег. Много денег

— Ну сколько? — спросил Точилин.

— Полмиллиона, — пожал плечами Дроздов, — долларов, разумеется, — добавил он, увидев изумление на лицах.

Точилин, услышав о такой сумме, только присвистнул.

Он понимал, что в случае чего наскребать эту сумму придется семье Президента. Не милиционеры же будут сбрасываться. А в бюджете одни дыры.

— Значит, опять за счет здравоохранения и прибавок к пенсиям... — мрачно процедил он. — Тут выколачиваем увеличение дотаций на больницы — опять все коту под хвост!

— Но им столько и платят. Работа у них трудная, — мрачно улыбнулся Дроздов. — В общем, Саша, я твою идею не поддерживаю. Понял?

— Хорошо, не поддерживаешь! — кипятился Турецкий. — Тогда я хочу выслушать другие предложения. Что ты, Дрозд, предлагаешь? Спецназ? Или собрать отряд из гаишников в отставке? Это Шура быстро организует.

— Спецназ мог бы и справиться... — проворчал Дроздов.

— А Президента, пока он справляется... Да что говорить! — От избытка чувств Турецкий встал.

— Ну хорошо, предположим, мы примем твой вариант, — мягко сказал Меркулов, стараясь загасить назревавшую ссору. — Ты знаешь, как с ним связаться, с твоим новым товарищем?

— Нет, — растерянно ответил Турецкий, — не знаю.

Телефон зазвонил в тот же день.

— Александр Борисович? — спросил голос в трубке. — Как супруга?

Турецкий не ожидал вопроса и ответил:

— Спасибо, хорошо...

— Ну тогда приветик, — сказала трубка. — Носки я тебе в почтовый ящик закину.

— Погоди!.. — завопил Турецкий, соображая с лихорадочной быстротой. — Не надо в почтовый ящик!.. У нас оттуда все время крадут, а мне их мама связала. Может, заскочишь? Посидим, как белые люди. Тем более я сейчас холостой... Правда, заходи, а?

Киллер молчал несколько секунд, показавшихся Саше вечностью.

-Ну, если холостой, — проворчал он затем. — Пожрать приготовь, через полчасика буду.

Раздались короткие гудки. Еще некоторое время Турецкий сжимал трубку в руке, чувствуя, как вспотела ладонь. Потом он опустил трубку на аппарат и побежал на кухню — готовить яичницу, хотя времени еще было полно. Он в самом деле верил, что киллер придет. Насколько Турецкий вообще понимал этого человека, наемный убийца не боялся абсолютно ничего. И жизнью своей хоть и дорожил, но тоже до известных пределов.

Гость явился через сорок минут. Шума лифта Турецкий не услышал: посетитель, по вполне объективной причине, предпочел лифтом не пользоваться.

— Мама, значит, связала? — негромко поинтересовался Алексей, входя и покачивая за нитку серые фабричные носки «с макаронами». Турецкий хотел что-то сказать, но киллер жестом остановил его и, беззвучно ступая, быстро обошел всю квартиру, держа на ладони маленькую пластмассовую коробочку. Зеленый глазок успокоительно помаргивал. Киллер сел за кухонный стол и положил коробочку перед собой:

— Ну, выкладывай, зачем звал. У меня время деньги.

Ситуация повторялась: гость ел, а Турецкий рассказывал. При этом некоторой частью сознания он наблюдал за собой как бы со стороны и время от времени поражался безумию происходившего. Киллер подбирал яичницу деревянной ложкой прямо со сковородки, назло растленной Европе пренебрегая, тарелкой и вилкой.

— А на черта мне сдался ваш Президент? — спросил он, когда Турецкий умолк.

— Никто не говорит, что работа задаром, — ответил Саша, чувствуя себя пешеходом на тонком льду. Ему еще ни разу не приходилось торговаться с наемником. «Привыкай, Турецкий, привыкай, — сказал он себе. — Доживешь, того и гляди, еще не до такого». — Тебе заплатят.

Киллер вдруг расхохотался:

— Только не говори, будто самого Шилова мне отдашь на съедение! Все равно не поверю.

Саша испытал невероятное облегчение: если бы киллер собрался заявить бесповоротное «нет», он, наверное, сделал бы это сразу.

— Да, пожалуйста, вот уж это ради Бога, — ответил Саша. — И товарища Корсунского вместе с ним, и Аркашу Сотникова. Выбирай кого хочешь, дорогой. Турецкий разрешает!

Киллер усмехнулся, но ничего не сказал.

— Значит, — помолчав, начал Алексей, — по замыслу командования, я просачиваюсь в канализацию, отыскиваю вашего Президента и сторожу его, пока вы штурмуете. Так?

— Примерно так, — кивнул Турецкий.

— Середочка полна — и краешки играют... — Киллер насухо вытер сковородку куском лаваша. — Была охота класть хороших парней... — Он пристально смотрел куда-то в стену чуть правее головы Турецкого, и тот внезапно понял, что разум бывалого специалиста уже вовсю трудился, перемалывая возможные варианты. — Вы еще побольше шкаф не могли в Президенты выбрать?.. Уволоки такого по-тихому. Хотя... Макет комплекса есть? Или хоть план?

— Будет, — сказал Турецкий.

Дата добавления: 2015-08-13