Историософия американской идеи

Существует расхожее представление об антиисторизме американской нации. Сложилось мнение, что будто бы история не является для американцев той ценностью, которой она выступала, к примеру, в глазах европейцев. В действительности, фактор национальной исторической рефлексии имеет по отношению к американской государственности принципиальное значение. Другое дело, что история воспринималась не с точки зрения повторения ее в настоящем, а как прошлое, преодолеваемое новым временем. Сообразно с этим видением, образование США подрывало прежний ход мировой истории. Законы прошлого упразднялись. Модели истории как вечному возвращению противопоставлялась схема антагонизма прошлого и будущего.

Об «эксперименте доверенном рукам американского народа» говорил в своей иногуарационной речи первый президент США Дж. Вашингтон. По свидетельству А.М. Шлезингера «отцы»- основатели страстно штудировали труды классических историков в поисках способов избежать классической судьбы». Достоверно известно детальное изучение первыми президентами США исторических сочинений Тацита, Цицерона, Полибия, Тита Ливия. Американские Соединенные Штаты были учреждены в то время, когда монархическая идея казалась незыблемой. Римская история рассматривалась как иллюстрация того положения, что все республики гибнут. Скепсис в отношении перспектив американского республиканизма был первоначально весьма значительным. Соединенные Штаты Америки, по замыслу отцов-основателей, должны были фактом своего существования доказать, что современность не является заложницей прошлого.

Доказательство жизнеспособности американской республики адресовалось в качестве своеобразной прокламации миру. «Наши институты, - провозглашал в своем последнем послании пятый президент США Джеймс Монро, представляют собой важнейшую веху в истории цивилизованного мира. От сохранения их в первозданной чистоте будет зависеть все». «Более трех четвертей столетия нашего существования, в качестве свободной и независимой республики - подводил первые итоги американского эксперимента одиннадцатый президент Джеймс Полк, - уже не надо решать вопрос, способен ли человек к самоуправлению. Успех нашей восхитительной системы окончательно опровергает тех, кто в других странах утверждает, что «избранное меньшинство» рождено, чтобы править, и что большинство человечества должно управляться силой». Республиканизм был исторически первым индикатором успешности американского цивилизационного эксперимента. То, что первоначально рассматривалось в качестве экспериментального прецедента стало со временем позиционироваться в качестве столбовой дороги развития человечества.

Историцизм американцев проявляется сегодня в практическом применении истории в качестве важнейшего средства воспитания граждан. Изучение национального прошлого начинается в США еще на уровне детских дошкольных учреждений. На этом этапе соответствующими стандартами предполагается формирование знаний детсадовцев о генезисе национального фольклора, государственной символики, вкладе величайших деятелей американской истории. Нравственные императивы реализуются через понятия: «самообладание», «правосудие», «героизм», «лидерство», «личная ответственность» и т.п. Дошкольники учатся определять местонахождение стран и народов, упоминаемых в предлагаемых им педагогом исторических повествованиях. На стадии начальной школы уже используются приемы элементарного исследовательского анализа. Перед учащимися, к примеру, ставится задача реконструкции истории собственной семьи в контексте исторического времени. Российские школьники начинают изучать только в 5-ом классе, т.е. почти с шестилетним отставанием от американцев.

Идеология «плавильного котла»

Абсолютно гомогенных в этническом отношении государств никогда не существовало. Соответственно, для каждого из них была актуальна задача выработки оптимума интеграции различных населяющих страну народов. При отсутствии единого модельного подхода государство этнически дезинтегрировалось. Модели могли быть разные, главное в них- идеологическая системность аккумулирующая все представленные в стране этноидентичности. Превращение государства Габсбургов из всеевропейской интегральной державы в «лоскутную империю» австро-венгерской эпохи предопределило ее последующий национальный распад.

США фактически с момента своего создания взяли за основу обеспечения этнической интеграции модель «плавильного котла». Еще в 1776г. Томас Пейн определял зарождающуюся североамериканскую общность как «нация иммигрантов». По прошествии более чем полуторастолетнего периода самоидентификация принципиально не изменилась, и президент Ф.Д. Рузвельт обращался к американцам как к «сотоварищам по иммиграции».

Образ «плавильного котла» явился одним из базовых составных конструктов «американской мечты». Посредством него транслировалась идея, что только в Америке личный успех человека не зависит от его этнической принадлежности. Американская гражданская идентичность – вот главный фактор успешности. В действительной жизни – это далеко не так. Американский истэблишмент представлен, главным образом, англо- американцами, тогда как цветные по- прежнему находятся в США по низшей ступенью социальной иерархии. Однако мечта всегда мифологична. Для поддержания мифа можно даже избрать президентом представителя чернокожей части американской нации. Не случайно альтернатива выбора в Демократической партии проходила между нетрадиционными для Белого дома образами кандидатов- женщина или цветной. Идейно ослабленная за годы правления Дж. Буша- младшего «американская мечта» нуждалась в подпитке. Требовалась доказать, что путь на политический Оникс в Соединенных Штатах открыт каждому вне зависимости от гендерной принадлежности и цвета кожи.

Понятие «плавильный котел» вошло в широкий обиход после постановки в 1908 г. в Колумбийском театре Вашингтона пьесы с аналогичным наименованием. Ее автором был видный английский драматург, выходец из России, еврей по этническому происхождению Израил Зангуилл. Постановку спектакля поддержал своим присутствием президент США Теодор Рузвельт. Характерно, что появление пьесы пришлась на апогей иммиграции в Соединенные Штаты. В финале произведения главный герой произносит речь звучащую как своеобразный эсхатологический гимн Америке: «Вот он, великий плавильный котел! Послушай! Слышишь, как он ревет и шипит? Вот его гигантское чрево - сюда, в эту безбрежную ширь, пребывают тысячи и тех, кто питают ее, вливают в нее свое людской труд! О, какое кипение, о, какое движение! Кельт и латинянин, славянин и тевтонец, грек и сириец, черный и желтый… Да, Восток и Запад, Север и Юг, пальма и сосна, полюс и экватор, полумесяц и крест!... Как этот великий алхимик переплавляет и смешивает их в своем очищающем пламени! Здесь все они объединяются, чтобы создать Республику Людей и Царство Божие….

Пьеса получила восторженные отклики в политических и культурных кругах США. Развивая мысль И. Зангуилла, в прессе подчеркивалось, что еще более великими в сравнении с славянином, тевтонцем, греком и сирийцем «должны стать американцы, воплощающие в себе достоинства каждой из этих наций».

Итак, в «плавильном котле» усматривалась не столько деидентификация наций, сколько синергийных эффект умножения потенциалов их идентичностей. Впоследствии на протяжении столетия этот образ акцентировано пропагандировался американскими СМИ и насаждался в общественном сознании. Параллельно с ним использовались и другие метафорические конструкты- «салатница», «овощной суп», «миска салата», «великолепная мозаика», «пицца», «лоскутное одеяло» и т.п.

Дата добавления: 2015-08-13