Венец пустынного лета

В горах весна и начало лета - самое опасное время для путника. Под лучами майского солн­ца тают ледники в заоблачных вершинах, и пере­сохшие русла рек и ручьев наполняются стремительным потоком вод, которые с шумом несутся по ущелью, как всадники, догоняя друг друга. Не­редко после весенних дождей дорога по дну уще­лья становится западней для путников. Вначале издали раздается глухой нарастающий шум, как будто сыплется песок, ударяясь о железную кров­лю,- это первый сигнал об опасности. Кажется, что темнеет небо, как будто тени сгущаются над ущельем, крепнет ветер, который своими порыва­ми, похожими на клекот и крики вороньей стаи, предупреждает о беде; внезапно резкий пронизы­вающий холод наполняет ущелье. Шум усилива­ется, нарастает и переходит в грохот. Течение реки становится все более быстрым. Она влечет за со­бой щебень, а затем гальку и ветви деревьев. Вол­ны, разбиваясь о камни и выступы скал, несутся вниз клубящейся пеной. Кажется, что вода кло­кочет и кипит, как в огромном котле. Ручей, кото­рый еще вчера едва струился между камней сереб­ряной лентой, превращается в широкий поток, который поднимается все выше,- так вражеские Войска взбираются по лестницам на стены крепо­сти и затем, сломав ворота, врываются внутрь нее и уничтожают все на пути: теперь вода несет с со­бой уже огромные валуны и вырванные с корнем деревья. Если путник не успеет подняться по скло­ну горы, то гибель его неизбежна. Ни один пловец не сможет сопротивляться стремительному пото­ку горной реки во время разлива.

Весной становятся опасными лесные тропин­ки, которые порастают высокой травой: пробуждаются от зимней спячки змеи, они прячутся в гус­той траве и под корнями. Змея обычно не напада­ет на человека, но если нечаянно наступить на нее, то ядовитые зубы, как клинки, вонзаются в тело. Поэтому весной, отправляясь в лес, пустынники надевают высокие сапоги из твердой кожи и при­вязывают к поясу длинную веревку, чтобы ее шур­шание в траве предупреждало змею о приближе­нии человека. Если дорога идет сквозь заросли кустарника, пустынники берут с собой длинный шест, которым проверяют, как слепой дорогу пал­кой, нет ли в кустарнике змей, которые особо ядо­виты и опасны весной. Уставший путник, прежде чем сесть на камень, должен осмотреться: не гре­ется ли змея под этим камнем после зимней спяч­ки, не видно ли поблизости змеиных нор. Охот­ники ставят капканы для ловли зверей, а змея сама может стать капканом для путника.

Весной пустыня покрывается ковром из цве­тов. Мне особенно нравились маки, растущие на пологих холмах. Их лепестки своим сочетанием красного и черного цвета похожи на огоньки, горящие между углей. Эти цвета напоминают мне древнюю схиму, на которой по темному фону баг­ряной вязью вышиты священные изображения и письмена.

Днем пустыню оглашает пение птиц, которые, прилетев домой из южных стран, радостно приветствуют родные леса и друг друга. Весной труд­но посещать пустыню, и сами пустынники в это время предпочитают оставаться на своих местах: копают огороды, чинят келий. После таяния сне­гов и весенних дождей земля местами превраща­ется в топкую грязь; рытвины, наполненные во­дой, перерезают дороги, и путнику кажется, что он идет по болотной трясине.

Летом пустыня - горы, покрытые лесами и кустарником,- это царство тишины и покоя. В пустыне нет удушливой летней жары, от которой страдают жители равнины и морского побережья. Даже в самые жаркие дни под густыми кронами деревьев, похожими на огромные шатры, куда не проникают солнечные лучи,- тень и прохлада. Эти сумерки леса кажутся образом той непости­жимой тайны, которую хранит пустыня. Летом пустынники ходят собирать ягоды, а кто умеет - грибы. Лес похож на сказку, которая очаровывает входящего в него человека. В этом необычайном мире как будто теряется само время и не хочется думать о том, что после отдыха пора собираться в путь. Здесь часы кажутся столетиями. Здесь по­лумрак, и только редкие лучи, пробивающиеся сквозь листву, бросают на землю светлые пятна.

Незаметно проходит лето; пустыня меняет свой облик. Осень набрасывает на лес и горы позолоченное покрывало. Опавшие листья багряно­го и золотистого цветов грудой лежат на земле. Осеннее солнце не жжет, а греет, словно ласкает, лицо. Осенью краски пустыни блекнут и становят­ся более глубокими. Нежный цвет увядающих стеблей и листьев приносит сердцу отраду, сме­шанную с легкой грустью. Как странно: золотис­тый цвет источает тишину. Кажется, что осенью горы погружены в глубокое раздумье. Осенью пу­стыня напоминает сердцу о смерти и вечности наполняя его особым чувством - чувством радос­ти: ведь смерть - это окончание подвига, конец страданий. Кончина пустынников озарена благо­датью, как осенний лес напоен теплом солнца. Цвета осени кажутся нежными, как дуновение ветерка, и тихими, как первые тени сумерек. Осень пустыни - это образ прощания и будущей встречи.

Наступает зима. Горы покрываются снегом, как сединой. Зима - это лучшее время для безмолвия и молитвы. Зима - это пустыня в пустыне, осо­бенно ночью. Кажется, что все в мире исчезло, скрылось под бескрайним белым покрывалом, ра­стянувшимся до горизонта. Монах-пустынник испытывает необычайную радость, зная, что ник­то не постучит в дверь его келий, не прервет мо­литву, не разлучит его даже на время с Богом, не нарушит сладкого безмолвия. Ночью снег при све­те луны кажется белыми цветами, засыпавшими землю, а звезды - искрящимися льдинками на небе. Снег, покрывший сугробами тропинки и до­роги,- это еще одна преграда между миром и пус­тыней. Монах, который видит перед собой снега, как белую колыбель, и горы, подернутые туманом, как будто прячущие под маской свое лицо, чув­ствует себя самым счастливым человеком в мире для него нет красоты большей, чем снега и горы. И кажется ему, что он младенец на руках своей матери-пустыни.

Осенью и зимой, когда с моря дуют ветры, нередко идут дожди; хорошо монаху в одинокой келий, когда капли дождя ударяют в кровлю его хижины, как будто поют протяжную песню. Этот монотонный шум дождя, в котором он слышит дивную мелодию, сливается с его молитвой. Ему кажется, что в струях дождя, как в волнах пото­па, исчез видимый мир и осталась только его келия, как ковчег, и нет больше ничего и никого в этом мире.

Дата добавления: 2015-08-13