Дом навсегда

Открытое сердце — вот самый дорогой дар, который женщина может вложить в руки мужнины.

Джосая Дж. Холланд

Это был один из тех редких дней, когда просыпаешься и ощущаешь мир в душе. Вам наверняка случалось испытывать такое. За окном ярко светило солнце, воздух был свеж и прозрачен, деревья зеленели сочной листвой, и все вокруг дышало покоем.

У меня выдался выходной, поэтому я собиралась посвятить день стирке и уборке дома. Я работаю сиделкой, ухаживаю за больными, состояние которых врачи признают стабильным. Работа эта несложная, но отнимает массу времени, так что к законным выходным накапливается куча дел. Иногда это меня раздражает, но чаще всего я радуюсь возможности заняться чем-то иным, чем ежедневные обходы в больнице.

Телефон зазвонил в восемь утра. Это была моя мать. По ее напряженному голосу я сразу догадалась, что что-то случилось. Она едва сдерживала слезы.

Выяснилось, что моего дедушку, отца матери, поместили в лечебницу, где уже несколько лет находилась его жена. Прошло две недели, а обещание подселить деда к бабушке персонал так и не выполнил. И это при том, что существовал договор, по которому супруги могли делить одну палату на двоих.

Семь с половиной лет назад у бабушки нашли болезнь Альцгеймера, и ее положили в больницу, так ка:: домашнего ухода было недостаточно. К тому временя бабушке исполнилось девяносто, а деду — на год больше. При этом все семь с лишним лет он каждый день навещал жену. Ему приходилось проходить пешком почти милю, чтобы добраться до больницы. Там он разговаривал с ней, кормил, рассказывал немногочисленные новости о соседях и знакомых, всячески выказывая свою любовь. Даже когда состояние бабушки ухудшилось, дедушка продолжал свои визиты.

Когда мне удавалось вырваться с работы и навестить родных, дед всякий раз рассказывал мне о том счастливом дне, когда он впервые встретил свою любимую. Он заметил ее в пестрой толпе на ежегодной ярмарке, и она пленила его своей «непостижимой красотой». В тот день на бабушке было красное платье, и многие мужчины оглядывались ей вслед. Каждый раз после этих слов дедушка вытаскивал из бумажника старую фотокарточку, где молодая, чернобровая бабушка улыбалась, прижимая к груди цветы. Это фото дед всегда носил с собой.

Он так беспокоился за состояние жены, что совершенно забывал про себя. Иногда вечером он вспоминал, что ни разу не поел за весь день и что в холодильнике совершенно пусто. Недалек был день, когда о нем пришлось бы заботиться медсестрам и врачам.

Деду нелегко было смириться с этим. Он привык быть независимым, до девяноста трех водил машину, играл в

гольф до девяноста шести. Он содержал в порядке дом, стирал и гладил сам. В его сухоньком теле таился невероятный запас энергии.

Но всему приходит конец, и в девяносто семь ему пришлось переехать в дом престарелых при клинике, в которой лежала его жена. Мама и я несколько месяцев уговаривали его сделать это, и наконец он согласился, поставив единственное условие — его определят в палату с женой.,

Персонал и заведующий не чинили препятствий, их вполне устраивали подобные условия. Несколько дней назад соседку бабушки должны были перевести в другую палату, а дедушку подселить к жене.

Но прошло две недели, а их так и не поселили вместе. Дедушка был в замешательстве. Он не нашел жену на своем этаже, а на других этажах он просто не ориентировался. Дед попросил дочь разобраться в странной ситуации. И знаете, что сказал лечащий врач? Что это не в интересах самого дедушки — делить палату с тяжело больной женой. Если он станет по-прежнему заботиться о ней, это может повредить его пошатнувшемуся здоровью. И это при том, что они семь лет наблюдали за тем, как он приходил и уходил каждый день, как он заботился о дорогой жене, понимали, как она нужна ему. А еще им должно было быть известно, как старик не любил, если ему навязывают свои условия — это не просто злило его, это подтачивало его силы и лишало уверенности в себе.

Поначалу мама согласилась с доводами врача, но ее отец становился все печальнее и слабел день ото дня. У него была единственная тема для разговоров — как он хочет быть со своей любимой женой, с которой он прожил шестьдесят восемь лет. Мама с тревогой замечала, как сгорбилась всегда прямая спина отца, как погас в глазах озорной огонек.

То утро, когда она позвонила мне, было великолепным, но только пока я не узнала причину ее звонка. Я не

видела деда уже полторы недели и не знала, как у него обстоят дела. Словно в ответ на мои мысли солнце спряталось за облаками, а в воздухе запахло озоном.

Неужели мой дед, которого я обожала с раннего детства и уважала всю свою жизнь, обречен провести последние годы в одиночестве? Это было так: несправедливо! Поговорив с матерью, я приняла решение разобраться в сложившейся ситуации.

Когда мать повесила трубку, я сразу набрала номер клиники. Лечащий врач деда изложила мне свои соображения, которые я только что слышала от матери. Я попыталась объяснить, как важно для дедушки находиться рядом с женой. Впустую! Я настаивала, ругалась. Я втолковывала врачу, что порой быть разлученным с близким человеком равносильно медленному умиранию, даже если это делается во благо. Я рассказывала, как дедушка любит бабушку, как дорога она ему, как важно для него быть с ней до конца.

Я словно билась о бетонную стену. Я не выдержала.

— Да что вам за дело? — закричала я взбешенно. — У моего деда высокий уровень холестерина в крови, но он обожает жирный сыр. И знаете, что? Я никогда не запрещала ему есть этот чертов сыр! И никаких последствий! А когда врачи посадили его на диету, его состояние сразу ухудшилось! Неужели вам невдомек, что иногда стоит нарушить правило, если хочешь помочь человеку остаться самим собой? Жить в одной комнате с женой для деда невероятно важно. Неужели вы не видите, что надежда на воссоединение с ней — единственное, что не дает ему потеряться в этом мире?

Когда я выдохлась, на том конце провода воцарилось молчание. Затем мне пообещали подумать. Я сказала, что даю на раздумья пять часов. Если за это время ничего не изменится, я лично перевезу и бабушку, и деда в любое другое заведение, где им позволят быть вместе.

Затем я перезвонила матери.

— Бросай все. Мы отправляемся навестить наших старичков. Я заеду за тобой.

По дороге я купил а для деда цветной телевизор. В душе снова все пело. Я знала, что права и что добьюсь своего любой ценой.

Когда мы вошли в палату к бабушке, она крепко спала. Дедушка сидел рядом и гладил ее по белоснежным волосам. В глазах его стояли слезы, но он улыбался. Это была самая счастливая улыбка, какую мне только доводилось видеть.

— Я чувствую себя так, словно вернулся домой, — шепнул мне дед тихо. — Хочешь, я расскажу тебе, как познакомился с твоей бабушкой?

Джин Боул

Дата добавления: 2015-08-09