Второй отпуск в Сухуми в одиночку. Знакомство

С замечательной армянской семьёй.

На этот раз моя сестричка посоветовала мне поехать опять в Сухуми, но не на старое место, к одинокой «хохлушке», а почти в центр города, в армянский квартал, на улицу Мояковского, 17. Пришлось, так и поступить, другого варианта не было. Опять с Курского вокзала, тем же поездом Москва-Сухуми. Я всегда ездил поездом, который приходил в Сухуми около 6 часов утра. Такси быстро довезло меня до нужного мне дома. Кругом сплошной частный сектор. Я подошёл к дому, постучал в калитку. Никаких звуков, кроме истошного лая маленького спаниеля, подбежавшего к калитке. Дом стоял у самого уличного забора. От калитки шла каменная дорожка вдоль дома и скрывалась в глубине двора-сада. Забор соседнего участка проходил в 2-х метрах правее дома, с обеих сторон засаженный какими-то фруктовыми деревьями. Впоследствии я узнал, что это алыча. Наконец собака успокоилась, повернула голову в сторону двора и завиляла хвостом. Такое поведение собаки позволяло судить о том, что сейчас к калитке кто-то подойдёт. И действительно, из-за дома вышла пожилая, полная, седеющая армянка с приветливым выражением лица. Причёсываясь на ходу, подошла к калитке и мягко спросила:

- Здравствуйте! Ви к кому?

- Здравствуйте! Если Вы тётушка Алануш, то я к Вам. Я приехал отдыхать по совету своей сестры Томары, которая отдыхала в Сухуми с мужем, а проживала у Вас.

- Вай! Ви Томин брат, Славик-джан! Я очень рад! Счастливо приехать! Ви извини, я совсем плохо говорить русски!

- Не смущайтесь, ничего страшного, я всё прекрасно понимаю!

- Славик-джан, заходи на двор, я сечас завтрак готовить буду!

Впустила меня во двор и принялась подымать всех жителей своего дома, и кажется, всех прилегающих, радостно сообщая, что к ним приехал гость, Томин брат, Славик-джан. Мне показалось, что был поднят весь армянский квартал, и оповещён об этом знаменательном событии. Пройдя вдоль дома, я очутился в центре небольшого дворика, посреди которого стоял, врытый в землю стол, удлинённой формы, а вокруг него, под стать ему, скамейки. К этому месту собралась вся семья, младший сын, лет 23-24, Карапет, в последующем Каро, по-домашнему, дочь Женя лет 28, её муж Амояк, около 35 лет, и дочери Жени, Карине, 8 лет, и маленькая Алануш, 5 лет. Все меня радостно приветствовали и поздравляли с приездом с их прекрасный Сухуми. Я смотрел на все весёлые, доброжелательные лица и у меня самого, становилось тепло и радостно на душе.

Меня поселили на втором этаже главного дома, со светлой и просторной комнатой, двумя окнами, выходившими во двор, и одним, на улицу. В смысле моего благоустройства, всё было в лучшем виде. Ну, а поскольку город я уже до некоторой степени знал, расспросил, где, что и как найти. Я знал по первому приезду, что уехать из Сухуми в конце августа большая проблема. Поэтому спросил, как от их дома дойти до городских ж/д касс. Каро и Амояк почти одновременно спросили меня, зачем мне кассы сразу по приезде в Сухуми. Я объяснил им мой горький опыт прошлой поездки, и что мне пришлось почти весь месяц, ежедневно ходить и отмечаться в очереди. Они тут же заверили меня, что этого больше мне делать не нужно, а билеты они мне достанут за двое суток до отъезда безо всякого труда. Я им доверился и не обманулся. Должен оговориться, что фотографий от поездок в Сухуми у меня осталось почему-то очень мало, а воспоминаний много, поэтому пришлось воспользоваться фотографиями, мест мною посещаемых и памятных, из программы Google «Планета Земля». Но надо учесть, что за это время там много что изменилось, в особенности после кровопролитной войны Абхазии за свою независимость. Вот, к примеру, что осталось от здания, на первом этаже которого был мой любимый пивной бар. Я почти каждый день ходил туда завтракать перед поездкой на море. На море я ездил, а иногда и ходил пешком, главным образом на западную окраину города, в сторону Келасури. Там было гораздо меньше народа, чем на городских пляжах, и море значительно чище. Ну, а береговая линия там практически везде покрыта галькой, где мельче, где крупней. Песчаные «полянки» попадались очень редко. Вот на одном из таких пляжей у меня произошло очень интересное и неожиданное знакомство, которое вылилось в небольшое приключение. Я уже собирался уходить с пляжа, когда ко мне подошёл человек небольшого роста, с приятной улыбкой и лет на 5-6 постарше меня:

- Извините меня, Вы случайно не военный?

- Я действительно, военный, но как Вы догадались?

- Это, наверное, от профессии, я военкоматовский работник и почти безошибочно узнаю военных, в чём бы они ни были одеты. Наверное, пора познакомиться, Николай!

- Очень приятно, Вячеслав, слушатель военной академии, из Москвы, как Вы, наверное, догадались, в отпуске и провожу время в этом чудесном городе.

- А я недавно уволился из кадров, и мне недалеко отсюда дали участок для строительства дома, на улице «Ущелье». Здесь совсем недалеко, за дорогой на Очамчиру, короче метров 150. Приглашаю посмотреть моё будущее жилище, не возражаете?

- Да, нет, торопиться мне некуда, да и отказать коллеге неудобно.

- Ну вот, и прекрасно, у нас там и угоститься есть чем.

- А что, это только название такое, или, действительно, это настоящее ущелье?

- Самое настоящее, сейчас сам всё увидишь, ты не протии, что я на «ты» перешёл?

- Да нет, у нас в армии с этим просто, ты же сам знаешь.

И повёл меня этот мой новый, незапланированный знакомый в самое, что ни на есть настоящее ущелье. Преодолев очамчирскую дорогу, пройдя метров 40 через рощу экзотических, здоровенных деревьев, мы вошли в настоящее ущелье. Я сразу почувствовал освежающую прохладу, по сравнению с пляжным пеклом. «Улица-ущелье» была шириной метров 150, а почти вертикальные её «стены» из скальной породы вздымались от 70 до 100 метров. Впечатление было потрясающее. На скальных выступах росла всякого рода растительность, от кустарников, до небольших деревьев. Всё это производило впечатление глубокого зелёного тоннеля. Ущелье тянулось строго с севера на юг. По этой причине, утром восточная сторона была в тени, а при заходящем солнце, западная сторона погружалась в тень. Только в полдень некоторое время сохранялось «равносветие». Климат резко отличался от сухумского, здесь царила приятная прохлада с лёгким, спускающимся с верховьев ущелья, освежающим ветерком. Пройдя от входа в улицу метров 70, мой спутник резко повернул к западной стенке, и с гордостью показал мне место своего будущего дома, обозначенного пока одним фундаментом. Поздравив моего нового знакомого с началом работ и пожелав ему успешного завершения строительства, я напомнил ему о каком-то угощении, упомянутом им в начале нашего разговора. Я и на самом деле начинал чувствовать голод, спровоцированный прекрасным климатом ущелья.

- Не переживай Вячеслав, сейчас мы пойдём к Гоге, он нас и накормит и напоит, замечательный человек! Начиная от дома Николая к устью ущелья, по его средине, тянулся небольшой овражек, по берегам поросший густым кустарником. Дойдя до конца этого овражка, я увидел строение похожее на российский сарай, с той только разницей, что дверь в нём было не вертикальная, а горизонтальная, и была устроена ровно посредине, обращённой к нам, стены. Подойдя совсем близко, я понял, что это не дверь, а амбразура торговой точки, с откинутой «дверью», в верхнее горизонтальное положение, и игравшая, в таком положении, роль навеса. Метрах в трёх от этого сооружения стоял, вкопанный в землю стол, покрытый ветхой клеёнкой. Так же, как и в доме моих хозяев, вокруг стола располагались скамейки, тоже врытые в землю. Я потом понял, что это местная традиция, вкапывать уличную мебель в землю. Мы сели за стол, а Николай крикнул:

- Гоги-и!

После некоторого молчания, из амбразуры появился огромный козырёк фуражки, потом нос, и наконец и вся сияющая физиономия Гоги:

- А, Николай! Гамарджёба! Как дела, как здоровье, как стройка? Я смотрю, ты с новым другом, это хорошо, угощать будешь!

- Гоги, у тебя 6-й номер гудаутского разлива есть?

- Обижаешь, дорогой! У Гоги всегда всё есть, особенно для уважаемых людей! Сколько будешь брать?

- Если есть, неси ящик, ну, и всё остальное, как всегда!

- Правильно делаешь! Всё равно одним пить не придётся, у людей на угощение нюх особый!

Так, перекидываясь репликами и обмениваясь местными новостями, Гоги принёс ящик вина, сулугуни и салат по-грузински, помидоры и огурцы на тарелке, нарезанные кружками и посыпанные киндзой, а сверху зелёный лук и редиска целиком. Не успели мы спокойно выпить по стакану вина, как началось сплошное паломничество. Подходили знакомые Николая, знакомые Гоги, знакомые этих знакомых и т.д. Часа через три ящик, Слава Богу, кончился. Была попытка взять ещё один, но я поблагодарил всех присутствующих на данный момент, и, сославшись на то, что меня ждут дома, попрощался. Как хорошо, что овраг с кустами был рядом!

Я продолжал свой отдых. С утра, как правило, я отправлялся на море. Выходил на Проспект Сталина, завтракал в пивном баре, я уже показал, что от него осталось. В то время, даже утром, на Проспекте всегда было оживлённо. А по снимку видно, что хоть и утро, и не совсем позднее, на Проспекте ни души. До чего довели замечательную страну, с гордым, приветливым и гостеприимным народом! Я теперь постоянно ездил в сторону Келасури, за ж/д вокзал, на пляжи, где я приобрёл нового знакомого. Долго я там не задерживался, откровенно говоря, загорание, это не для меня. Если на пляже, вдруг, появлялась кампания для игры в волейбол, то я мог и задержаться. С моря я возвращался по набережной, до центральной её части. Там на пирсе, построили новый «морской» ресторан. В нём было приято пообедать, при лёгком прохладном ветерке с моря. В дневное время он работал по тарифам городской столовой. В то время в моде была песня «Марина, Марина, Марина…», это всё, что я из неё запомнил. На верхнеё «палубе» ресторана был закреплён уличный репродуктор, и это песня не умолкала, по-моему, круглосуточно! После обеда, я шёл пешком до дома, а если было слишком жарко, то добирался на такси. На фотографии видно, во что превратили мой любимый ресторан на море! Отдохнув дома часа полтора, я отправлялся в познавательные прогулки по городу. В первое моё посещение Сухуми, я, естественно не смог осмотреть все интересные места и объекты. Иногда подымался на Сухум-гору, на самой вершине, которой, был летний ресторан в виде ротонды с открытой террасой. Иногда оставался там ужинать. Дорога на гору весьма живописна, почти, как настоящая горная дорога, идёт серпантином. С правой стороны устроен бетонный парапет до двух метров высотой - с левой, довольно крутой склон. Но, не смотря на это, почти все склоны горы застроены домами частного сектора. Так примерно выглядит старый Сухуми с одного из склонов Сухум-горы.

Мои хозяева тоже привлекли меня к домашним вечерним развлечениям. И таким развлечением были карты. Как-то Амояк меня спрашивает:

-Славик, ты в карты игракшь?

- А во что именно?

- Ну, там, в очко, в буру, в «66»?

- Нет, об этих играх я только слышал, что через 10 минут, из-за стола можно выйти без штанов. В эти игры играли старшие дворовые ребята моего дома в Москве. Но я играл только с мамой и её подругой в «дурака», в «пьяницу», в «девятку», в «петуха», кстати, «армянского дурака». Вас такие игры устраивают?

- Ай! Славик! Это не интересно, это игры для детей и старух, а мы взрослые люди. А о штанах своих не беспокойся, мы играем по маленькой и на стол.

- Что значит на стол?

- Это значит, что назначается время игры, и всё, что за это время выиграно, кладётся на стол, и подсчитывается, на что этого хватает. На хороший арбуз, дыню или на «пузырёк» маджари. И идём на базар тратить выигрыш.

- Это, что-то вроде складчины, по-русски?

- Похоже, но немного не то, при складчине все вносят долю поровну, а у нас, только те, кто проигрался. Так интересней, появляется азарт, желание выиграть, понимаешь?

- Чего уж тут не понять. Я на днях слышал, как приезжий армянин, у ваших соседей, проигрался «вдрызг» и ревел, как по покойнику, о своих денежках и всех золотых перстнях, снятых почти со всех пальцев. Мне Алануш рассказывала, и, кстати, предупредила, чтобы я не попал в такую историю. Я её успокоил, сказав, что вообще не играю в карты.

- Я знаю, это совсем другое. Он играл в другом доме, туда специально приезжают профессионалы из Еревана и других мест, там проигрывают целые состояния. По сравнению с ними, у нас просто детская игра, развлечение перед выпивкой.

- Согласен, если первая игра будет учебной.

- Славик! Как ты мог подумать, что мы будем обыгрывать своего гостя. Моя тёща, нам всем башки поотрывает. Между прочим, она тоже любительница поиграть в карты. Она уже взрослой сюда из Турции приехала, где научилась так играть в карты не рассказывает. Но может нас всех, и разуть и раздеть. С нами она не играет, а только сидит, и болеет, за проигрывающего. Женя моя тоже играть будет, ну, а расплачиваться за себя и неё, буду, конечно, я.

На том и порешили. Кстати, я узнал, что «пузырьком» у них называется старая, темно-зелёного цвета, бутыль, литров около шести, явно дореволюционного происхождения, а, может быть, и, привезённая из Турции.

На фотографиях: Стр. 386 – Проспект Сталина; Дом, похожий на зелёную гору. Стр. 387 – Старый кбхазский замок, Набережная, Бывший ресторан «Чайка», Старый Сухуми. Стр. 386 – «Парадный» выход на Центральную набережную, Морской вокзал, Сухумский питоиник.

И начались наши вечерние «потехи». Играли, как правило, полтора часа, чтобы ещё успеть и на базар. Особый интерес представляла покупка вина. В это время, все, прилегающие к Русскому базару дома, были оккупированы крестьянами,,прилегающих деревень, и более дальними, привезшими для продажи свое молодое вино, не нужное в домашнем хозяйстве в таком количестве. По словам Амаяка, на базаре торговали одни перекупщики, и покупать надо только у самих хозяев продукции. А они-то, как раз, и размещались по прилегающей, к базару, округе. Тут тебе и ночлег, тут тебе и торговое место. Местная власть против этого не возражала. Отправлялись мы в «винную экспедицию», как правило, втроём. Амояк, как старший, и умудрённый опытом виноторговли, возглавлял эту экспедицию, а мы с Коро были ассистентами, не имеющими права решающего голоса. Нас провожали Женя и Тётушка Алануш. Напутствую нас, Женя сказала:

- Амояк! Вы с Каро не первый год ходите покупать в это время вино, ты всех продавцов знаешь, как всоих родственников. Не шляйтесь вы по всем домам и не пробуйте вино, оно у всех одинаковое. Покупайте быстрей, и приходите домой трезвыми!

Тётушка Алануш сказала Жене что-то по-армянски, хлопнув, при этом, себя по бёдрам, и засмеялась. Женя в ответ тоже засмеялась и пошла к своему дому. Улыбнулся и Каро, глядя на меня. Только я один ничего не понимал, и вопросительно посмотрел на Каро. Он успокоил меня, сказав, что мать не очень лестно отозвалась об Амояке в таких его походах. Выходя из дома, когда его уже не было слышно, Амояк не удержался от комментария:

- Вот, глупые женщины! Что понимают в этом деле! Что, что знаю всех продавцов! Погода каждый год разный, вино разный! Пробовать надо, как не пробовать, что покупать, что попало! А ты Славик не волнуйся, это тёща назвала меня старым ишаком, который проваливается каждый год в одну и ту же яму! А Каро добавил:

- Это что-то вроде ваших граблей, на которые постоянно наступают!

Когда мы подошли к дому первого потенциального продавца, Амояк сразу пришёл в самое добродушное состояние. Вошли во двор дома, недалеко от калитки традиционные, навечно вкопанные в землю, стол и скамейки. Стол накрыт, как и везде чистой клеёнкой. Садимся за стол, обмениваемся репликами. Через некоторое время, из-за дома показывается пожилой грузин с 3-х литровым канцелярским графином и тремя гранёными стаканами, подходит к столу:

- Гамарджёба, уважаемые! Угощайтесь, сейчас старуха салат принесёт. Дальше идёт обычная процедура восхваления его вина, самого лучшего в сухумском районе! С чувством глубокого уважения и к хозяину вина, и к вину, и к дому, в который мы зашли, выпиваем по 3 стакана вина. Хвалим вино, хозяина вина, хозяев дома, и ждём приговора Амояка. Амояк глубокомысленно ещё раз пробует вино, и заявляет:

- Спасибо за угощение, вино очень хорошее, но сам понимаешь уважаемый, мы пришли на базар и просто обязаны уделить внимание и другим продавцам. Зайдём ещё в пару домов, если лучше ничего не найдём, обязательно вернёмся к тебе!

Дата добавления: 2015-08-18