Джек Девшей — Манасский Мордоворот 8 страница

Шмелинг как будто боялся отпустить канат, но, повинуясь команде рефери, все-таки сделал шаг навстречу Луису, точнее, двум его ударам, левому и правому хукам, в последний из которых Джо вложил всю свою силу. Макс упал лицом вперед, перевернулся и... встал. На свою беду. По тогдашним правилам, если боксер быстро вставал, ему не отсчитывали десять секунд, а практически тут же продолжали бой. Луис, не теряя времени, провел очередную серию, и Шмелинг, согнувшись пополам, ткнулся в пол руками. Он и на этот раз тут же встал, и рефери снова дал команду продолжить бой. Луис нанес еще несколько ударов, последним из которых был акцентированный короткий правый кросс. Шмелинг упал на колени и не смог встать. В этот момент кто-то из его секундантов выбросил полотенце, но рефери лишь отбросил его. Нет, он совершенно точно не собирался сегодня помогать нацистам. Тогда секундант выскочил на ринг, но рефери дал ему команду уйти. Правда, через секунду он решил сменить гнев на милость, подошел к Шмелингу и стал помогать ему встать вместе с наконец-то прорвавшимися к нему на помощь секундантами. Это был конец.

«Вот теперь я чувствую себя чемпионом», — сказал Луис, едва сойдя с ринга.

После неполных трех минут боя Шмелинг представлял собой страшное зрелище. Его немедленно повезли в больницу. Машина ехала через Гарлем, который весь высыпал на улицу, играл на всех музыкальных инструментах сразу и пел, отмечая победу своего любимца. Макс, лежавший в машине в полубессознательном состоянии, все-таки услышал многократно повторенное самыми разными голосами имя «Джо Луис».

В больнице среди прочих травм у него обнаружили две микротрещины в одном из позвонков шейно-грудного отдела: сказались те самые удары, нанесенные Луисом, когда Шмелинг держался за канаты, не давая себе упасть. Немецкий посол пытался заставить Макса опротестовать результат матча на том основании, что Луис нанес ему запрещенный удар, но Шмелинг отказался наотрез, заявив, что Джо дрался по американским правилам, которые допускают такие удары, и он сам отлично это знал, а значит, никакого нарушения не было.

По приезде в Германию Макс обнаружил, что для нацистских властей он больше не существует. Этому обстоятельству он был только рад. Геббельс, правда, попытался выступить с утверждением, что у Луиса что-то было в перчатках, но при отсутствии какой бы то ни было поддержки этой идеи со стороны Шмелинга она долго не прожила.

Через много лет Макс сказал: «В моем поражении была и положительная сторона. Победа над Луисом навсегда сделала бы меня «арийской эмблемой» Третьего рейха».

Неполный раунд на ринге со Шмелингом и бремя ответственности, связанное с этим боем, так измотали Джо морально и физически, что он позволил себе длительный отдых и в следующий раз вышел на ринг только через семь месяцев, но потом поставил защиту своего титула на поток. Он стал первым по-настоящему активным чемпионом мира. В 1939 году защитил свой титул четыре раза, в 1940-м — также четыре, а в 1941-м — семь. При этом, в отличие от другого активного чемпиона Томми Бернса, он дрался не с мешками для битья, а с самыми сильными тяжеловесами своего времени, и не его вина, что среди них никто не мог с ним по-настоящему тягаться.

Тони Галенто, казалось, удалось дать бой Луису. Это был один из самых колоритных персонажей той эпохи. Бакалейщик, неожиданно открывший в себе боксерский талант, до Луиса рвал на ринге всех в клочья. Его рост сильно недоставал до 170, а вес сильно переваливал за 100. За сложение его прозвали Двухтонным Тони, а за манеру ведения боя — Бешеным Бульдозером. Во втором раунде Джо послал его в нокдаун, но в третьем Галенто отплатил ему той же монетой. Его сумбурные атаки были временами опасны по причине их полной непредсказуемости. В четвертом раунде рефери вмешался, видя, что на ногах Галенто держат только канаты, и действительно, едва Луис отошел, все две тонны Тони упали на пол. Видя состояние Галенто, рефери принял решение остановить бой.

Упрямый и агрессивный, как бык, аргентинец Артуро Го-дой сумел продержаться 15 раундов, но это было все, чего он добился. Однако бой получился настолько захватывающим, что решили организовать матч-реванш. На этот раз рефери остановил встречу в восьмом раунде, после того как Луис вдоволь повалял аргентинца по полу. Едва встав на ноги, Артуро обежал рефери и попытался снова броситься на Луиса, но у него на руках повисли его же секунданты, которые, вполне возможно, и спасли его от нокаута.

Неожиданно трудным соперником оказался Бадди Бэр, младший брат Макса, чьим жалким подобием его считали. Однако для Джо, по крайней мере поначалу, он оказался куда более трудным соперником, чем Макс. В первом раунде Бадди послал его в глубокий нокдаун и даже выбил между канатами ринга. Но Луис встал и вскоре стал гонять Бэра из угла в угол. В шестом раунде Бадди трижды побывал на полу, а за отказ выйти на седьмой рефери дисквалифицировал его. Позже был и матч-реванш, и на этот раз Джо нокаутировал Бадди уже в первом раунде.

Но главным событием предвоенного бокса стали не все эти бои, а встреча Джо с чемпионом мира в полутяжелом весе Билли Конном. В этом бою было все — интрига, переходы инициативы из рук в руки и неожиданный финал.

Билли Конн вообще достоин отдельного рассказа. Он родился в 1917 году. На профессиональном ринге начал выступать, когда ему еще не было 17, и поначалу чуть не стал жертвой плохого менеджмента — его, еще совсем зеленого мальчишку, подставляли под очень сильных бойцов. В результате первый бой Конна закончился поражением, и к концу 1935 года, то есть через полтора года с начала карьеры, его послужной список включал 12 побед, 6 поражений и 1 ничью. Неплохо для середняка, но для такого таланта, каким был Билли Конн, скром-новато. Однако он быстро учился. Рос уровень его соперников, но росли и его результаты. За 1937—1938 годы Конн одержал 12 побед и потерпел всего три поражения, каждое из которых было весьма сомнительным. В 1939 году Билли завоевал чемпионский титул в полутяжелом весе. Очень скоро стало ясно, что никто в этой категории не сможет в ближайшее время оказать достойное сопротивление заматеревшему Конну, и в конце 1940 года он принял решние перейти в тяжелый вес.

Решение, надо сказать, было смелое. Конн недотягивал даже до лимита полутяжелого веса (79,4 кг). Кроме того, в его арсенале не было нокаутирующего удара. Его стиль основывался на фантастической технике и каком-то запредельном чувстве соперника, которого Билли читал как открытую книгу.

Где-то в это время на сцену вышел Майк Джекобс, промоутер Джо Луиса. Говорят, он всю жизнь мечтал иметь сына, но судьба обошла этого талантливейшего дельца. С Луисом Джекобса связывали взаимная симпатия и уважение, а вот к Конну он стал относиться именно как к сыну. В общем, при таком раскладе Билли мог быть уверен, что бой с Луисом у него в кармане. Он его и получил.

Бой состоялся 18 июня 1941 года. Накануне на взвешивании выяснилось, что Конн весит всего 75,8 кг. Это было так несолидно, что в официальных документах ему накинули около 3 кг. Луис весил около 90, тоже меньше, чем обычно. Присутствующие слегка недоуменно смотрели на Конна, который был, кстати, красив, как голливудская звезда, и думали о том, что завтра оставит от этого лица Луис. Билли выглядел рядом с ним именно тем, кем был, — представителем другой весовой категории.

Однако «недовес» Луиса таил большую опасность, чем даже малый вес Конна. Билли весил столько, сколько всегда, и чувствовал себя оптимально, а вот Джо — нет. Дело в том, что в подготовке он допустил большую ошибку — очень быстро сбросил вес. Луис справедливо полагал, что для победы над Конном нужна скорость, а следовательно, меньший вес. Но радикальная сгонка веса очень ослабляет. Удивительно, но эту ошибку допускали даже такие выдающиеся боксеры, как Джо Луис и МохаммедАли.

Начало боя не предвещало для Луиса никаких проблем. В первом раунде Конн оказался на полу. Это не был настоящий нокдаун — у него просто сдали нервы. Однако он сумел быстро взять себя в руки. Уже во втором раунде Билли дрался с противником тяжелее себя на 14 кг на равных. Его левый джеб постоянно терзал Луиса, сбивал его с цели и не давал нанести мощный акцентированный удар. Кроме того, Конн все чаще и активнее подключал и правую руку. Небольшое преимущество он имел и в третьем, и в четвертом раундах.

Однако в пятом раунде Луис перехватил инициативу. Он также выиграл и следующие два раунда, нанося главным образом левые хуки в голову и правые кроссы по корпусу и в лицо. Конн быстро нашел противоядие и от этой тактики Луиса. Используя свое преимущество в скорости, он стал постоянно на-

носить на отходе левый джеб. Джо не доставал своего быстрого соперника, удары его летели мимо, а силы от этого таяли еще быстрее.

В десятом раунде Конн уже полностью контролировал бой. В одиннадцатом и двенадцатом раундах Билли перешел в решительную атаку. На голову Луиса обрушилось его же оружие: левые хуки и мощные удары справа. Если бы Конн обладал таким ударом, как его соперник, вполне возможно, что дело бы закончилось нокаутом уже тогда.

Гонг возвестил о начале тринадцатого раунда. Чувствуя близкую победу, Конн дал эмоциям захватить себя и допустил роковую ошибку. Он позволил себе забыть, кто такой Джо Луис и какой у него удар. Желая как можно быстрее и эффектнее закончить бой, забыв о разнице в весе, Конн пошел в шквальную атаку, явно не опасаясь нарваться на встречный удар. Видимо, ему казалось, что после «порки» в двух предыдущих раундах Луис уже не сможет сильно ударить. А скорее, он ни о чем не думал. Просто запах близкой победы над величайшим боксером современности и все, что с этим было связано, дурманили голову. Конн перестал избегать обмена ударами, в котором у него заведомо не было никаких шансов. Поначалу он имел даже некоторый успех, но Луис обрушил на него всю свою артиллерию. Пропустив несколько увесистых ударов, Конн потерял преимущество в скорости. Где-то между делом он пропустил правый апперкот, от которого у него чуть не отскочила голова. Луису оставалось только дожать противника, что он и сделал. Серия следовала за серией, Конн отвечал все реже и реже, пока наконец не перестал отвечать совсем. Последовала длинная серия, закончившаяся знаменитым коротким правым боковым Луиса, который прозвали «молот». Удар пришелся точно в челюсть. Конн рухнул на пол. На этот момент он вел по очкам на всех трех судейских записках. Билли мог даже проиграть оставшиеся раунды, но без нокдаунов, и все равно бы победил. И он, и зрители прекрасно понимали, что он мог это сделать. Мог, но не сделал. Поэтому все эти рассуждения не имели смысла. А имело смысл только то, что Джо Луис нокаутировал Билли Кон-на в тринадцатом раунде и защитил свой титул в восемнадцатый раз.

После этого боя Луис и Конн подружились и часто появлялись вместе. Однажды много лет спустя, чтобы сделать им приятное, организаторы встречи с боксерами предложили им посмотреть их памятный матч. Джо тут же согласился, а у Билли мгновенно стал такой вид, словно у него заболел зуб. «Джо, посмотри это кино, — сказал он, — и если там переделали финал, скажи мне. Тогда я тоже посмотрю». После этого он пошел в бар. Меньше чем через час туда прибежал Луис с сияющими глазами и закричал: «Билли, ты не представляешь себе — я опять выиграл!»

После таких боев обязательно проводят матч-реванш, так как он неизменно дает фантастические сборы. Начались переговоры. Луис тем временем успел еще трижды защитить свой титул. Наконец повторный матч Луис — Конн был назначен на 12 октября 1942 года. Но бой состоялся не тогда, а почти через четыре года. Шла война, и оба участника той эпохальной встречи были призваны в армию.

По крайней мере два своих гонорара за бои Луис пожертвовал на военные нужды. Вся выручка от боя с Бадди Бэром пошла в фонд помощи ВМС, а заработок за последний «предвоенный» бой с Эйбом Саймоном, состоявшийся 27 марта 1942 года, — в фонд помощи армии. Луис и Конн собирались полностью отдать армии свои гонорары за матч-реванш, но здесь произошел скандал. Выяснилось, что оба боксера, пользуясь хорошими отношениями, задолжали Майку Джекобсу, и он хотел удержать сумму долга из их гонораров. Луис также остался должен Роксборо, и тот тоже не думал жертвовать эту сумму в фонд армии. Менеджеров, мягко говоря, не поняли. Какие долги, когда родина в опасности? И бой между сержантом Бэрроу (Луисом) и капралом Конном не состоялся. А 16 октября 1942 года Национальная боксерская ассоциация заморозила все чемпионские титулы боксеров, находившихся на службе в армии.

Непобедимый Джо стал символом для сражающейся Америки, и прежде всего для самих солдат. Каждый хотел перед лицом опасности быть таким, как Джо Луис, чья смелость никогда не нуждалась в истеричном надрыве. В его ледяном спокойствии была та надежность, которой больше всего не хватало людям, которым пришлось жить в очень ненадежное время, и лучше всего это выразил президент Рузвельт во время той встречи, о которой уже шла речь. Отдел пропаганды американской армии использовал Джо на полную катушку. Было выпущено огромное количество киножурналов для военных с участием Луиса, не говоря уже о том, что сам он постоянно разъезжал по фронтам в составе концертной бригады, где проводил демонстрационные бои и выступал с речами, простыми и доходчивыми, в которых говорилось именно то, что люди, не знавшие, будут ли они живы завтра, хотели услышать. После войны многие ветераны вспоминали, что, когда Луис произносил свою знаменитую фразу: «Мы победим, потому что мы на стороне Бога» (ставшую такой же крылатой, как в СССР слова безвестного сталинского речеписца: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами»), солдаты действительно начинали ощущать себя Христовым воинством, которое шло на бой с силами зла. Именно так: не «с нами Бог», то есть не Бог на нашей стороне, а проще и величественнее — мы на стороне Бога, тем более что первый вариант был в ходе истории множество раз дискредитирован самыми разными фанатиками и циниками, искренне и не очень убежденными в том, что они выполняют Божью волю. В таких делах, как человеческая психика, в-отличие от арифметики, сумма от перемены мест слагаемых резко меняется. Луис поменял их местами, как надо.

В одной из самых первых послевоенных речей президента Трумэна имя Джо Луиса было упомянуто среди тех, кто внес наибольший вклад в дело победы. Нельзя сказать, что правительство отплатило Джо черной неблагодарностью. Он недоплатил налогов на сумму около миллиона долларов. Специальным указом президента ему их простили. Таким образом, новый, 1946 год Джо встретил без долгов, но и без гроша в кармане, хотя у него и была кое-какая собственность. Куда девались его деньги, меньше всего знал он сам. Правда, он как-то довольно язвительно заметил, что хотя от его гонораров ему доставалась половина, но все издержки всегда оплачивались именно из его половины. Очень легко все списать на менеджеров, но это было бы не совсем верно. Безусловно, они наживались на Джо, но, с другой стороны, они же добивались для него и самых больших гонораров. Кроме того, многие боксеры, заработавшие куда меньше Луиса, отнюдь не бедствовали. Джо просто не умел обращаться с деньгами. Они сами утекали у него из рук и, в частности, оседали в карманах самых различных прихлебателей. Джо был щедр, как самый настоящий чемпион или, точнее, как самый настоящий король.

Наступило время возвращаться на ринг. Долгожданный матч-реванш с Конном, состоявшийся 19 июня 1946 года в Нью-Йорке, был его первым боем после четырехлетнего перерыва.

И тут оказалось, что его не так уж и ждали. Публики было не так много, как всегда. Отчасти потому, что Джекобе, рассчитывавший на ажиотаж, непомерно задрал цены на билеты. Но главное — за пять лет, прошедших с первого боя с Конном, произошло слишком много событий, заставивших людей забыть о том, что когда-то их так волновало.

Через много лет, вспоминая былое, Джо любил повторять, что Луис до войны и Луис после нее — разные боксеры. И это было действительно так. Незадолго до второго боя с Конном доктор Беннетт, следивший за здоровьем Луиса все эти годы, играл с ним в настольный теннис и обратил внимание, что у того неладно с реакцией. Джо отлично брал мячи с одной стороны, но словно не видел их, когда они шли с другой. Тут же в команде Луиса состоялось совещание. Это был очень тревожный симптом. Джо неодинаково реагировал на раздражители с разных сторон. Но до встречи с Конном ему решили ничего не говорить, тем более что пока это проявлялось лишь время от времени и как-то поддавалось коррекции.

Если у Луиса ухудшилась реакция, то у Конна время забрало гораздо больше. Он прибавил восемь килограммов. Но это не пошло ему на пользу. Он потерял свое главное преимущество — скорость — как в ударах, так и в передвижениях по рингу. Перерыв, вызванный войной, обернулся бедой для Луиса и катастрофой для Конна.

Семь раундов прошли на редкость скучно. Публика свистела и топала ногами. В восьмом раунде у Джо прошла одна серия: два правых, левый хук и правый кросс, после чего Конн оказался на полу. Нокаут. Но эта победа не прибавила Луису славы.

В следующем бою с малоизвестным и абсолютно заурядным Тами Мауриелло от больших неприятностей Луиса, возможно, спас рефери. Джо пропустил сильный удар, но арбитр не дал Мауриелло закончить серию, а, усмотрев какое-то нарушение, встал между противниками. Джо пришел в себя и нокаутировал противника в том же раунде. Это уже было серьезное предупреждение.

То, что не удалось Конну и Мауриелло, удалось 5 декабря 1947 года прекрасному тяжеловесу Джерси Джо Уолкотту. Перед боем Луис повторил старую ошибку — слишком быстро сбросил вес и ослабил себя. Уолкотт доминировал все 15 раундов, дважды — в первом и четвертом — посылал Луиса в нокдаун и уверенно бы выиграл бой по очкам, если бы не двое боковых судей. Третьим судьей, выставлявшим очки, был рефери (иногда это практикуется по сей день). В тот день роль судьи на ринге исполнял Руби Годдстин, близкий друг Джо, который славился как самый объективный судья в профессиональном боксе. Характерно, что Уолкотту и в голову не пришло протестовать против того, что роль рефери будет выполнять друг Луиса, — настолько он был уверен в его честности. Джерси Джо не ошибся — Годдстин отдал победу ему, за что, кстати, Луис никогда не держал на него обиду.

Но победителем был все равно объявлен Луис, и ему впервые пришлось уйти с ринга под рев, свист и улюлюканье зала. Луис тяжело переживал свою «победу». Он собирался покинуть ринг, но только после повторного боя с Уолкотгом. Он состоялся 26 июня 1948 года и прошел достаточно ровно и скучно. В восьмом раунде Луису удалось овладеть инициативой, а в одиннадцатом после серии ударов Уолкотт оказался в нокауте. Точку в этом бою, как и во многих других, поставил короткий правый боковой в челюсть.

За три послевоенных года Луис провел всего четыре встречи, одну из которых, строго говоря, проиграл, а остальные три выиграл без особого блеска. Пора было уходить.

Он и ушел, официально объявив об этом 1 марта 1949 года. Однако, к сожалению, он вынужден был через полтора года вернуться на ринг только для того, чтобы проиграть новому чемпиону. Назад его вернуло не тщеславие, а нужда. Он так и не научился обращаться с деньгами, и после 12 лет чемпионства оказался фактически банкротом. Ничего удивительного. Джо всегда раздавал свои деньги направо и налево всем нуждающимся и тем, кто умело делал вид, что нуждался. О его щедрости ходили легенды, и все они соответствовали действительности. В кои-то веки молва не могла преувеличить добро, которое делал один человек. Друзья втягивали Луиса в самые разные финансовые авантюры, теряли деньги и исчезали из его жизни навсегда.

После своего поражения Луис одержал восемь далеко не блестящих побед и проиграл снова, на этот раз чемпиону будущему. Проиграл так, что оставалось только уйти окончательно. И он вновь ушел, но в 1956 году стал выступать как профессиональный борец. Больших денег на ковре он не заработал.

Уже в 70-е годы, когда гонорары боксеров сильно выросли,

обедневшего Луиса спросили, как он думает, каким было бы его благосостояние, если он выступал теперь. Старый Джо, к тому времени побывавший уже и в психиатрической лечебнице (сказалась тяжелая наследственность), улыбнулся и сказал: «Я заработал на ринге пять миллионов, разорился и остался должен миллион. Если бы я выступал сейчас, я бы заработал 10 миллионов, разорился и остался бы должен два миллиона».

Однако страна его не совсем забыла. Он не бедствовал. Работал в одном из лучших отелей в Лас-Вегасе «директором по приему особо важных персон», проще говоря, свадебным генералом. Другим таким же генералом в том же отеле работал великий пловец и известный когда-то киноактер, лучший исполнитель роли Тарзана Джонни Вайсмюллер.

Все последние годы Луису много помогал Макс Шмелинг, с которым они часто встречались, и многие другие люди, в том числе Фрэнк Синатра, который оплатил две его операции на сердце. Если Луис и был беден в последние годы, он не был ни одинок, ни забыт, ни заброшен. Есть люди, которых забыть невозможно.

Джо умер 12 апреля 1981 года в неполные 67 лет. Его похоронили как ветерана войны на Арлингтонском мемориальном кладбище. Он это заслужил.

НЕЗАМЕТНЫЙ ЧАРЛЬЗ

Когда уходит такой чемпион, как Луис, на его месте образуется пустота, и нужно быть очень ярким человеком, чтобы суметь ее заполнить. Эззард Чарльз таким не был, поэтому он не завоевал особой популярности среди современников. Более того, они долгое время не хотели даже признавать его чемпионом мира в тяжелом весе, когда он им уже давно стал. Просто все считали, что он не должен был им стать.

В самом деле, Эззард Чарльз, родившийся в 1921 году, начал свою боксерскую карьеру в среднем весе. В 1939 году именно в этой категории он стал чемпионом страны среди любителей. До этого в 16 лет он завоевал даже какой-то титул в полусреднем весе. В 1940 году Чарльз перешел в профессионалы, а уже в 1942 году, когда ему был всего 21 год, дважды победил Чарли Берли. Чтобы понять, чего стоили эти победы, нужно знать, кем был Берли. А был он предположительно самым великим боксером из тех, кто никогда не был чемпионом мира. Полусредневес, максимум средневес по своим данным, Берли ходил из одной категории в другую, иногда добираясь и до тяжеловесов, и бил всех подряд. Однако из-за плохого менеджмента он так никогда и не получил шанса драться за титул. Люди, которых он совсем недавно бил в буквальном смысле одной рукой, становились чемпионами, а он нет. С Чарльзом он ничего сделать не смог. Справедливости ради надо сказать, что Эззард был все-таки значительно крупнее. Рост у него был 183 см, а вес в это время где-то 78—79 кг.

После этого у Чарльза произошел спад. В 1943 году он проиграл два боя: сначала по очкам сильному полутяжеловесу Джимми Бивинсу, а потом нокаутом в восьмом раунде другому известному боксеру, Ллойду Маршаллу. Потом Чарльза призвали в армию.

В 1946 году изголодавшийся по боксу Чарльз вернулся на ринг. С февраля этого года до июня 1949 он провел 31 бой, в основном с очень сильными соперниками, из которых проиграл только один, неплохому боксеру Элмеру Рэю. Поражение было вызвано невероятно плотным графиком: Эззард провел другой бой всего за 11 дней до встречи с Рэем. За это время он трижды рассчитался со своим старым обидчиком Бивинсом и один раз с Маршаллом, но большего и не понадобилось — Ллойд был нокаутирован уже во втором раунде. Об Эззарде впервые заговорили как о возможном наследнике Джо Луиса, хотя он тогда еще не был даже настоящим тяжеловесом.

Однако в разгар восхождения к боксерским вершинам с Чарльзом произошло событие, которое перевернуло всю его жизнь. 20 февраля 1948 года он в десятом раунде нокаутировал Сэма Бароуди, который скончался через несколько часов после боя. Друзья Эззарда говорили, что до конца своих дней он от этого так и не оправился. Более того, с годами у Чарльза появились проблемы с психикой.

Чарльз решил бросить бокс, но менеджеры нашли ту единственную струну, играя на которой можно было заставить совестливого Эззарда снова выйти на ринг. Ему сказали, что семье Бароуди не на что жить и нужно провести бой, чтобы заработать для них денег. А в качестве соперника ему подобрали его недавнего обидчика Элмера Рэя. Чарльз вышел на ринг как зомби и в девятом раунде нокаутировал Рэя. Когда тот рухнул на пол, Чарльз оцепенел и уставился на него завороженным взглядом. Но уже через несколько секунд тот начал вставать.

После ухода Джо Луиса трон чемпиона в тяжелом весе оказался вакантным, и Национальная боксерская ассоциация (NBA) организовала бой за него между Эззардом Чарльзом и другим известным тяжеловесом Джерси Джо Уолкоттом. Произошло это 22 июня 1949 года. По очкам с неплохим отрывом победил Чарльз. Однако чемпионом его признала только Национальная боксерская ассоциация, а Атлетические комиссии разных штатов сделать это отказались. Никаких юридических оснований у них для такого решения не было. Просто тень предшественника Чарльза была настолько велика, что полностью закрывала его самого. Конечно, значение NBA выше, чем всех остальных организаций, вместе взятых, но все же приятного в положении Чарльза было мало. Он трижды защитил свой титул, но на отношении к нему это не сказалось никак.

Неожиданно ему помог Джо Луис. Летом 1950 года он объявил о своем возвращении на ринг. Причина была простой и грустной — он не мог рассчитаться с долгами. Бой состоялся 27 сентября. Описывать его не нужно. Это был самый обычный бой между вышедшим в тираж ветераном и молодым, сильным боксером, в котором у Луиса заведомо не было никаких шансов. Из 15 раундов он выиграл только три, а концовка вообще получилась ужасной. Начиная с тринадцатого раунда Джо держался на одном честном слове, но это было честное слово великого чемпиона, и его хватило, чтобы закончить бой стоя, а не лежа.

После этой встречи все наконец-то распознали в Чарльзе чемпиона мира, но так и не полюбили. После боя с Луисом Эззард защитил свой титул еще пять раз. Самым трудным, пожалуй, был его второй поединок с Джерси Джо Уолкоттом.

За несколько дней до встречи произошел один показательный эпизод, о котором рассказал знаменитый тренер Эдди Фатч. Чарльз пригласил его посмотреть, как он спаррингует. Фатч пришел и увидел, что Эззард просто сидит в спортзале без дела. На вопрос почему, он ответил, что весит сейчас всего 177 фунтов (80,3 кг) и если продолжит спарринговать, то его вес может упасть ниже 175 фунтов (79,4 кг), лимита полутяжелого веса. Видимо, он опасался, что в таком случае его могут не допустить до боя. Обычно официальный вес Чарльза, когда он дрался уже в ранге чемпиона мира, составлял 83—84 кг, но, глядя на него, было трудно в это поверить. Все-таки он был настоящий полутяж.

Тот бой с Уолкоттом он выиграл, но проиграл следующий, состоявшийся всего через несколько месяцев, в июле 1951 года, а потом проиграл и матч-реванш. О Чарльзе быстро забыли, но он напомнил о себе еще раз, в 1954 году, двумя героическими боями с новым чемпионом Рокки Марчиано.

Любопытно, что сейчас к нему относятся с гораздо большим уважением, чем в годы его чемпионства, увидев в нем наконец того, кем он был, — выдающегося боксера, как правило дравшегося с боксерами гораздо крупнее себя и побеждавшего их.

Эззард Чарльз умер в 1975 году в возрасте неполных 54 лет. Все последние годы он провел в непрестанных молитвах за Сэма Бароуди, погибшего много лет назад, смерть которого он себе так и не простил.

СТОЙКИЙ НЕУДАЧНИК УОЛКОТТ

Для тех, кто верит, что «если долго мучиться, что-нибудь получится», Джерси Джо Уолкотт навсегда останется одним из самых вдохновляющих примеров их правоты.

Ровесник Луиса, родившийся в 1914 году в пригороде города Кэмден, штат Нью-Джерси, Уолкотт завладел чемпионским титулом после того, как великий Джо, став чемпионом, пробыл им почти 12 лет, покинул ринг, снова туда вернулся и снова покинул, уже окончательно.

Ругать менеджеров и промоутеров за то, что они грабят боксеров, стало банальным. Судьба Уолкотта — пример того, что происходит с боксером, когда у него нет серьезного менеджера.

Его настоящее имя — Арнольд Рэймонд Крим. Он был одним из десяти детей бедного дорожного рабочего, который к тому же рано умер. Первые профессиональные бои, по-видимому, провел в возрасте 14 лет. Это был один из многих видов заработка, к которым он обращался в то время. Дрался часто голодным, а тренировался вообще непонятно когда.

Серьезно Уолкотт начал выступать в 1930 году и псевдонимом взял имя любимого боксера своего отца. Начинал как полусредневес и нокаутировал своих первых четверых противников. В следующем году отправился в Филадельфию, где встретился с известным тренером Джеком Блэкберном и сумел произвести на него впечатление. Блэкберн сказал, что сделает из него чемпиона. Уолкотту было тогда 17 лет, и ему казалось, что счастливое будущее ждет его за углом. Между тем за углом ждала беда, а чемпионом он стал только через 20 лет.

К Блэкберну обратились его знакомые менеджеры Роксборо и Блэк с просьбой, чтобы он за очень большие деньги потренировал в Детройте их нового парня по имени Джо Луис Бэрроу. Блэкберн, разумеется, согласился, однако и Уолкотта бросать не собирался. Он хотел взять его с собой в Детройт, но буквально в день отъезда Джерси Джо свалился с сильнейшим тифом. Пару недель он болтался между жизнью и смертью, два месяца проболел, и еще год врачи запретили ему и думать о боксе. Впрочем, они могли и не запрещать. Сил у него все равно не было. Он вернулся на ринг только весной 1933 года, а к тому времени Блэкберн и думать о нем забыл. Он был слишком увлечен работой с Джо Луисом, чтобы думать о ком-нибудь еще. Уолкотг попытался работать с другими менеджерами, но на чернокожих тяжеловесов не было никакого спроса, и он погрузился в пучину мелкого клубного бокса, получая за бой около 20 долларов. На жизнь этого, разумеется, не хватало, и временами он занимался другой работой. Так, за 1934 год Уолкотт не провел ни одного боя. Когда Джерси Джо дрался, он далеко не всегда выглядел блестяще просто потому, что мало тренировался и еще меньше ел.

Дата добавления: 2015-08-18