Глава I. Рассвет.

НЕ СТУЧИТЕСЬ В ОТКРЫТУЮ ДВЕРЬ

Оказавшись здесь впервые, невольно ловишь себя на мысли, что если и есть «рай на Земле», то ты сейчас находишься именно там. Здесь теряется чувство времени и ты полностью поддаешься магии местной природы.

Особенно хорош Арцах в эти майские дни. Воздух пронизан непередаваемыми ароматами и красками, навеянными цветущими деревьями, несчетным количеством пряных трав. И словно песнь затягивает горная речка, журча, устремляясь вниз и ударяясь о камни, обдавая холодными брызгами распустившиеся по берегам цветы.

В маленьких деревушках, переходящих одна в другую, меняются лишь названия, а дома кажутся одинаковыми. Главной их особенностью является то, что они находятся в гармонии со здешней природой. Дома кажутся не рукотворными, а выросшими подобно диким растениям, которые покрывают местное нагорье.

Каждое время года здесь имеет свои непередаваемые запахи. И, если лето или зиму проводишь вдали от этих мест, то непременно скучаешь по их ароматам.

Семью Гароян знали и уважали все односельчане. Они жили в небольшой деревушке Дзорагет недалеко от Шуши. Глава семейства Аведик Гароян являлся сельским нахараром[1] и слыл человеком мудрым и справедливым. Село считалось самым процветающим в округе и немалая заслуга в этом была Аведика Гарояна. Седовласый мужчина с аристократическими усами обладал статной осанкой, несмотря на свои восемьдесят девять лет. Он не расставался с изящной палочкой, подаренной ему сельским мастером, так как прихрамывал на левую ногу. Хотя, он мог вполне комфортно передвигаться и без палочки, она стала частью его образа.

Неуемной энергии Аведика, могли позавидовать многие молодые люди. К нему за советом и за разрешением споров приходили многие сельчане не только из родного села, но и из соседних деревень. И, практически не было случая, чтобы кто-то уходил разочарованным. Подстать Аведику была его жена Тамар. Она была на семь лет моложе него и обладала не меньшей мудростью и авторитетом, чем ее муж. Тамар ни минуты не сидела без дела, помогала всем нуждающимся жителям села, одаривая их едой, одеждой и часто деньгами. За ее доброту и щедрость, сельчане от мала до велика, относились к ней с особой теплотой и трепетом. Несмотря на преклонный возраст, в ее внешности вырисовывались утонченные аристократические черты. Она каждое утро причесывала свои длинные седые волосы. Затем собирала их и завязывала платок из дорогой материи так, чтоб он прикрывал ей и рот. По особым случаям, она надевала на голову диадему, украшенную золотыми и серебряными монетами. Ее дорогие наряды не отдаляли Тамар от простого народа. Наоборот люди относились к ней с еще большим уважением, за то, что она всегда держала свое высокое достоинство. Род ее был знаменит, и она получила хорошее образование и владела иностранными языками. Главы многих семей мечтали видеть красавицу Тамар в качестве своей невесты. Однако ее выбор пал на Аведика. И хотя ее семья категорически была против этого выбора, так как семья Гароян не была из их круга, в конце концов, им пришлось смириться. Тамар обладала невероятно сильным характером и практически всегда добивалась своего.

И даже Аведик, человек с жестким нравом, не всегда мог устоять перед напором своей жены. Но она никогда не манипулировала своим мужем и служила ему надежной опорой во всем. Она была безумно счастлива рядом с ним и ни разу не пожалела о своем выборе. Тамар вырастила семерых детей: трех сыновей и четырех дочерей. Все они обзавелись семьями. Двое сыновей жили вместе с родителями в их большом доме. А младший – Саак, уже давно жил в Шуше. Он владел несколькими лавками, в которых торговал коврами, тканями, специями и множеством других товаров. Он часто сам ездил в Тифлис, Венецию, Исфаган, Дамаск, Мадрас, Константинополь и другие города, привозя оттуда отборный товар. Дела его шли весьма успешно. Он в свои 54 года обзавелся широкими связями среди местной знати. Частым посетителем его лавок, был сам губернатор и его супруга. Саак выглядел отменно, носил костюмы из дорогой материи, многие из которых были сшиты в именитых европейских ателье и обладал изысканными манерами и вкусом. В кармане своего жилета он носил швейцарские часы «Бреге» («Breguet») на золотой цепочке и имел привычку время от времени поглядывать на них. Он в наибольшей степени из всех детей впитал аристократический дух, унаследованный от матери.

Его жена Татевик не любила светских приемов, на которые часто приглашали ее мужа, и с неохотой сопровождала его. Несмотря на свою скромность, когда она появлялась на публике, то затмевала своим тонким вкусом и мудростью, почти всех местных дам, многие из которых не упускали возможность похвастаться тем, что жили и обучались заграницей. Но ей больше была по душе роль верной и любящей жены и заботливой матери.

Тамар выделяла Саака среди всех своих детей, может потому, что остальные сыновья жили с ней рядом. А может потому, что Саак обладал ее характером. И когда ее любимый сын приезжал их навестить, для нее этот день превращался в праздник. Она надевала свой лучший наряд, готовила всевозможные кушанья; обязательно гату и традиционные лепешки с зеленью, которые Саак обожал и, по его мнению, никто не умел готовить их так, как его мать. Также, обязательным атрибутом праздничного стола являлось вино, которое Тамар с Аведиком делали сами. Оно хранилось в огромных глиняных сосудах – карасах, которые были закопаны в земле таким образом, что на поверхности оставалась лишь горловина. Они наливали в них молодое вино, затем плотно закупоривали горловину специальной пробкой, изготовленной из овечьей шерсти и смолы, затем засыпали землей, чтобы никакие внешние факторы не могли повлиять на вкус вина. По мере созревания напитка, они откупоривали пробку и через горловину, которая была довольно таки широкой, специальной кружечкой черпали из сосуда вино. Аведик часто вспоминал историю, как соседская свинья взобравшись к ним в огород, откопала один из сосудов, невообразимым образом откупорив пробку, вдоволь напилась вина. Затем, опьянев, свалилась наземь и так целый день пролежала не шелохнувшись. И хотя Саак был безразличен к крепким напиткам, он выпивал три-четыре бокала родительского вина за ужином и часто забирал с собой бутылку-другую. Он любил угощать им своих гостей, среди которых были люди из высшего общества. И все они отмечали необычайно приятный вкус и богатый аромат вина. И когда интересовались происхождением напитка, Саак с гордостью говорил, что к его созданию приложили руки родители.

У Саака и его жены Татевик было двое детей – сын и дочь. Их сын – Арсен, после обучения в кадетском корпусе в Тифлисе, за блестящие успехи в учебе, был рекомендован в Павловское военное училище в Петербурге. Он с детства отличался большой сообразительностью и исключительной храбростью.

И даже генерал-майор Антонов, чей гарнизон располагался в Шуше, друг Саака и частый гость в доме Гароянов, прочил ему блестящее военное будущее. Во многом благодаря его наставлению Арсен выбрал для себя этот путь. Родители гордились успехами своего сына, однако сильно скучали, так как не видели его несколько лет. Особенно тяжело давалось расставание Татевик. Как и любая армянская мать, она сильно беспокоилась за своего ребенка, даже несмотря на то, что Арсен постоянно писал письма, в которых подробно рассказывал о своей жизни, учебе и новых впечатлениях.

В последнее время Саак приезжал в деревню с женой и с дочерью Зарвард, которая как и все, сильно скучала по Арсену, так как с детства они были неразлучны. Зарвард шел девятнадцатый год, и в каждый приезд Тамар говорила, что пора выдать ее красавицу внучку замуж. Зарвард была действительно красавицей. Ее черные, как смола волосы, контрастировали со светлой кожей лица. Выразительные большие глаза не могли оставить никого равнодушным. Ее тонкую талию, казалось, можно было обхватить пальцами рук, а походка выделялась такой легкостью, что создавалось впечатление, будто она не ходит, а порхает. Тамар смотря на нее, представляла себя молодой. Она любила с ней говорить, раскрывала семейные тайны. И обязательно пыталась подобрать достойных ей женихов, перечисляя знатные фамилии, хотя многие из которых, уже не обладали былым авторитетом в обществе. Зарвард не любила эту «церемонию», но никогда не выказывала недовольство бабушке и с особым вниманием выслушивала ее наставления.

Затем Тамар отводила Зарвард в маленькую комнату на втором этаже, где в углу стоял огромный коричневый сундук, который был украшен традиционными армянскими орнаментами. Зарвард, конечно, знала, что находится внутри него, так как не раз бывала в этой комнате, однако ей каждый раз было интересно снова заглянуть внутрь и услышать историю каждой вещи, хранившейся там.

Тамар открывала сундук, и поочередно доставала оттуда изысканные платья, куски тончайшей материи и много красивейших вещей, большинство из которых нынче уже не носили молодые особы в Шуше. Это был ожит[2] Тамар. Многое из этих вещей она ни разу не носила. Затем доставала серебряную шкатулку и показывала Зарвард фамильные драгоценности. Некоторые из которых достались ей от бабушек и даже прабабушек. Тамар каждый раз говорила своей внучке, что это все она передаст ей как только та выйдет замуж. И Зарвард было очень приятно, что будет беречь у себя частичку бабушки, которую она очень любит, и станет хранительницей семейных традиций.

Зарвард любила сюда приезжать. Несмотря на то, что она была современной городской девушкой, она любила тот колорит, который царил здесь, за пределами той суеты, к которой она привыкла. Она любила этих людей, эту природу, этот дом. Она любила наблюдать, как ее дедушка Аведик бережно ухаживает за виноградом, как ее бабушка Тамар печет ароматный хлеб в тонире, как деревенские детишки босиком бегают по камням.

Дом Гароянов внешне отличался от типичных здешних домов и был выполнен скорее в современной европейской манере. Каменный дом состоял из двух этажей и имел большую жилую площадь. С лицевой стороны второго этажа были встроены три балкона, которые упирались на массивные опоры. С боку была пристроена лестница, которая вела на второй этаж. Вторая лестница находилась внутри дома. На первом этаже находилась длинная терраса, где в свободное время любили отдыхать Аведик и Тамар, мило беседуя и греясь на солнце. Несмотря на внешнее великолепие, внутри дом не отличался от множества других. Он был обставлен минимумом предметов. В гостиной располагался большой обеденный стол, стулья. У стенки стояла большая тахта, покрытая ковром. Еще одна тахта, которая была еще больше, располагалась в специальном углублении в стене, за шторкой. На нем были сложены разноцветные матрацы, которые во время сна использовались по назначению. Деревянные полки, на которых хранилось вино, посуда и другая кухонная утварь, также размещались в углублении в стене и закрывались деревянными дверцами с резьбой. В углу стоял казан и несколько глиняных сосудов разной емкости.

На втором этаже располагались несколько комнат, в которых жили двое сыновей Тамар и Аведика со своими семьями. Также там находилась комната, в которой долгое время жил Саак со своей семьей. И когда они приезжали, то естественно останавливались в ней. Она была сделана на современный манер и ее интерьер разительно отличалась от остальных комнат. Там стояла большая деревянная кровать, а также тахта. Возле окна – письменный стол, покрытый зеленым сукном, заставленный книгами, возле стенки стоял покрытый черным лаком комод. На стене висел ковер необычайной красоты.

Хотя эта комната чем-то напоминала комнаты в городском доме, Зарвард не находила в них никакого сходства. Она любила подниматься сюда, когда все были чем-то заняты, и наслаждаться одиночеством. Она сидела возле окна читала книгу, либо выходила на балкон и оперевшись о периллы наслаждалась восхитительным видом. Эта красота ей казалась сказочной. Бесчисленное множество гор, расположенных одна на одной и покрытых буйной растительностью. Разнообразие красок радовало глаз и она не могла от них оторваться. А ее слух ублажал шум реки, которая текла неподалеку. Вода то и дело билась о камни и струи взмывали вверх, казалось, негодуя, что кто-то посмел встать на их пути. Она закрывала глаза и мысленно возвращалась в свое беззаботное детство. Она представляла, как с Арсеном бегает по изумрудной траве вместе с местной ребятней. И эти воспоминания грели ей душу.

Возвратившись из очередной поездки, Саак помимо прочего привез еще важную новость. И он спешил поделиться ей с Татевик.

- Ты помнишь, Петроса? – спросил он у жены.

- Петроса? – переспросила Татевик.

- Мой друг из Карса. Они с женой Рипсиме гостили у нас лет семь назад.

- Вспомнила, прекрасные люди, – с ностальгической улыбкой произнесла Татевик.

- Так вот, на обратном пути я решил остановиться у него. – Продолжил Саак.

- И как они живут?

- У них все хорошо, дела идут прекрасно. Всеми делами Петроса теперь заведует его сын Арам. И надо признать, что справляется он прекрасно. Мне удалось поговорить с ним, и я остался очень высокого мнения о нем. Мне кажется, его ждет прекрасное будущее.

- Но какое это отношение имеет к нам? – спросила Татевик, не понимая, к чему клонит ее муж.

- Самое прямое. Я думаю, Арам станет хорошей кандидатурой для Зарвард.

- О чем ты говоришь? Нашей дочери рано еще думать о замужестве. – пыталась сопротивляться Татевик.

- Ты сама прекрасно знаешь, что ей пора выходить замуж. К тому же, я уже говорил с Петросом о том, чтобы мы породнились. Я знаю их семью только с положительной стороны. Все уже решено. – Со свойственным себе спокойствием сказал Саак.

- Но я не хочу, чтобы наша дочь переезжала в Карс. – Пыталась привести последний довод прослезившаяся Татевик.

- Необязательно они должны жить в Карсе. Я предоставлю им все условия здесь и Петрос обещал, что не будет препятствовать им, если они решат жить в Шуши. Хотя Карс прекрасный город и нет ничего плохого в том, если наша дочь обоснуется там.

После этих слов Татевик и вовсе заплакала. Саак подошел к ней, взяв ее за руку, начал успокаивать.

- Я знаю, что это тяжелый момент, особенно для матери, но нашей дочери пора создать семью. Она достойна быть счастливой и я уверен, что с Арамом она будет счастлива. Я поговорю с Зарвард.

Татевик немного успокоилась, вытерла слезы и продолжила заниматься домашними делами.

Саак вышел на задний двор, уселся на скамейку и начал наблюдать за Зарвард, которая наводила порядок в саду. Он с восхищением следил за каждым умелым движением своей дочери. Вдруг Зарвард оглянулась и увидев отца несказанно обрадовалась, побежав к нему. Она кинулась ему на шею, так как успела сильно соскучиться. Она была сильно привязана к отцу.

Саак каждый раз привозил из поездок подарки своей дочери. На сей раз он подарил изысканное зеркало с серебряным обрамлением, на который был нанесен причудливый орнамент. Но главным подарком для Зарвард, всегда являлся сам приезд ее любимого отца.

Саак усадил рядом дочь и поведал ей о том, о чем рассказывал несколькими мгновениями ранее Татевик. Зарвард, конечно ждала, что рано или поздно наступит этот момент, но когда он настал, то оказался таким неожиданным, что она даже резко изменилась в лице, побледнела. Увидев это, Саак обнял дочь и начал гладить ее по голове. С ее огромных карих глаз, ручьем покатились слезы. Но это, ни в коем случае не означал протест против принятого решения. Она доверяла выбору отца и готова была с достоинством принять его. Зарвард просто еще полностью не осознавала себя взрослой и самостоятельной.

******

Семья Гароян готовилась к свадьбе. Хотя прошло два месяца со дня объявления Саком своего решения дочери, Зарвард до сих пор не видела своего будущего мужа. Она могла познакомиться с ним за несколько дней до свадьбы, когда Арам Симонян со своими родственниками должны были приехать из Карса в Шушу. По договоренности между Петросом и Саком свадьба должна была состояться на родине невесты. И решено было ее провести в имении родителей Саака. Затем молодожены должны были перебраться жить в Карс. И хотя Саак предлагал Араму всяческую помощь при обосновании в Шуше, Арам не мог оставить дела, так как был единственным сыном в семье.

Мысль о скором переезде терзала Зарвард. Намного сильнее, чем то, что она нисколько не знала своего жениха. Она не могла себя представить вне родного очага, вдалеке от родных людей. Но она не решалась перечить своей судьбе и вынуждена была смириться с решением отца.

Приближался тот день, когда должен был состояться приезд Арама. Зарвард сильно волновалась и хотя получила подробные наставления от матери как должна себя вести при первой встрече, которая по обыкновению длилась несколько минут, боялась, что-то сделать не так. По обычаю, она должна была выйти к гостям и подать стакан воды жениху. И каждый взгляд, каждое движение, каждый жест имел значение.

Саак как гостеприимный хозяин принимал своих гостей в просторной гостиной. Столы были богато обставлены угощениями. В комнате было шумно, мужчины вели бурную беседу на разные темы. И лишь молодой человек, в элегантном сером костюме, высокий, худощавый и с очень проникновенными глазами, сидел на тахте и молчаливо наблюдал за всеми. Он время от времени нервно поглаживал свои усы и платком вытирал едва поступавший пот со лба. Арам, обычно очень общительный, хоть и отличался крепостью духа, но на этот раз не мог совладать с волнением.

И вот наступил тот момент, когда в комнату, своей воздушной походкой вошла Зарвард. Она, держа в руке стакан, слегка опустив голову, направилась к своему жениху. Арам засмущался, однако взглянув на Зарвард не смог скрыть своей улыбки. Он был восхищен ее красотой и грациозностью. Зарвард подала ему стакан и стоя перед ним с опущенной головой, ждала, когда он медленно опустошит его. По традиции жених, выпивая стакан воды, должен был с низу до верху рассмотреть и оценить невесту. Арам тоже понравился Зарвард и ее сердце перестало учащенно биться. В ее душе появилась некая умиротворенность и она, помимо своей воли, прониклась симпатией к своему жениху.

Близился день свадьбы. Семья Гароян готовилась к этому событию с размахом. В их имении раскинулись три огромных шатра, в которых должны были проходить празднования. Свадьба должна была состояться в соответствии с традиционным армянским укладом. Под строгим руководством Тамар, искусные рукодельницы шили платье Зарвард. На белоснежном платье из тончайших тканей, золотом расшивались армянские орнаменты. В них были использованы некоторые узоры присущие их семье. Точно такие же, какие использовались на свадебном платье Тамар, а также ее бабушек и прабабушек. Тамар хлопотала над каждой деталью, ведь все должно было быть идеально в наряде ее любимой внучки.

Было решено, что на свадьбу, наравне с именитыми гостями, будут приглашены соседи – жители ближайших домов. В этот день семья Гароян хотела поделиться своей радостью со всеми.

Помимо шатров собирали специальные конструкции, которые соединялись канатом, располагавшимся на приличной высоте от земли. На канате должны были показать свое мастерство пахлеваны,[3] щекоча нервы публики и, в конце концов, приводя ее в восторг. В то время как пахлеваны без страховки и вооружившись лишь длинным шестом для равновесия танцевали бы на высоте и выделывали бы всякие немыслимые трюки. Напряжение в толпе должны были снимать своими проделками – кинто[4].

Почти все жители деревни были задействованы в подготовке свадьбы. От мала до велика разделили между собой обязанности. Мужчины резали овец и мулов, расставляли столы, женщины пекли хлеб, готовили всевозможные кушанья. Девочки помогали женщинам, а мальчики выполняли поручения отцов. Старики наставляли молодых и те внимательно слушали их мудрые изречения. Именно подобные события в большей степени помогали передавать опыт от старшего поколения к младшему. И все это делалось не по принуждению. Все хотели быть причастны к событию и считали своим долгом помочь соседу в столь ответственный момент.

Казалось, все будничные дела отошли на второй план и мысли жителей деревни были сосредоточены на предстоящем событии. Такого ажиотажа здесь прежде не наблюдалось. Позабыв про личные дела, местные жители, прилагали максимум усилий для содействия семье Гароян в столь важный для них момент.

Откровенно говоря, Зарвард, как и ее мать, не любила шумных торжеств. Тем более, что на этот раз ей предстояло стать одной из главных действующих лиц. Но она понимала, что традиции ее предков священны и она должна им следовать. Ведь свадьба была одной из тех больших событий, на которой демонстрировалось приверженность к стародавним устоям. К тому же для Саака, как для человека имевшего не малый вес в обществе, было делом чести организовать достойный праздник для своей дочери.

Теплый майский день не оставлял никого равнодушным. Солнце играло в прятки, время от времени, озаряя своими лучами людей, занятых приятными заботами. Растительность на холмах красочно переливалась цветами. Повсюду пахло пряными травами, дурманящими жителей непередаваемым сочетанием ароматов.

Преодолевая крутые подъемы и лихо мчась по не менее крутым спускам, к деревне приближался фаэтон, который вез необычного гостя. Он остановился неподалеку от поместья и из него вышел невысокого роста молодой человек. Он был одет в форму российского солдата, держа в правой руке фуражку. Форма ему очень подходила. Она придавала его изысканным аристократичным чертам еще большую утонченность. Он своим мужественным взглядом оглядел все вокруг, глубоко вздохнул и уверенной походкой направился к дому.

Арсен был чрезвычайно рад вновь оказаться в родных краях. За время своего отсутствия он часто вспоминал эту природу, эти запахи. Но больше всего он мечтал о встрече с родными. Предвкушая встречу, он ускорил шаг. Вокруг резвились дети, как когда-то и он, старики сидели на лавках и бурно спорили, то и дело, размахивая руками. Женщины носились с посудой, едой, бельем; царило оживление и это не удивляло Арсена, ведь завтра должна была состояться свадьба его сестры – Зарвард.

Поэтому появление молодого человека осталось практически незамеченным. Лишь одна шустренькая девочка с криком «Приехал», бросилась к дому Тамар и снова, и снова произносила это слово.

- Что случилось Анушик – ничего не понимая, спросила Тамар.

- Приехал – неустанно повторяла девочка.

- Да не томи, говори кто приехал – произнесла Тамар и предчувствуя хорошую весть и дабы наконец унять девчонку, опустила руку в карман фартука и протянула ей горстку сухофруктов.

- Арсен приехал – улыбаясь во весь рот, произнесла Аревик.

Тамар схватилась от радости за голову, до конца еще не веря этой новости. Она поцеловала девочку в лоб и дала ей серебряную монету, хотя та вполне была довольна и предыдущим поощрением.

Тамар выбежала на улицу и помчалась навстречу внуку. Арсен бросился в объятья бабушки, крепко ее обнял и несколько минут они простояли обнявшись.

- Молодец, что приехал – сказала Тамар.

- Как же я мог не приехать на свадьбу своей любимой сестренки, к тому же я очень соскучился по hjlysv. Как сестра?

- Она готовится. Арам достойный человек, ей очень повезло.

- Я думаю, им обоим повезло – элегантно улыбнувшись, сказал Арсен.

- Пойдем, она будет очень рада тебя увидеть – произнесла бабушка.

По дороге домой, Арсен справлялся обо всех родственниках, выслушивая подробные рассказы бабушки. Из ее слов он узнавал, что некоторых не стало, кто-то женился, у кого-то родились дети, кто – то покинул родные края. Но волновало его и другое. Он хотел спросить об Арпине, соседской девушке, с которой он с детства дружил. В юношеские годы, дружба постепенно переросла в любовь, но он не осмеливался ей признаться в этом. Он и сейчас испытывал к ней очень нежные чувства и видимо был полон решительности, наконец, раскрыть ей свою душу.

Он никак не мог найти момент, чтобы спросить о ней у бабушки. Но все же, сумел перебороть свою природную застенчивость:

- А как поживает Арпине?

- Ах бедная Нуник, за что ей столько страданий. Ее ненаглядную Арпине, выкрал некий турок по имени Ялчин. Он приезжал в богатые деревни торговать. Его «хромой» Оган даже приютил на несколько дней. Твой дед, чувствуя неладное, созвал совет и настаивал, чтобы того выгнали из деревни. Но сельчане посчитали, что они не должны пренебрегать законами гостеприимства. И поплатились за это. Бедная Нуник, долго не могла утешиться, такую красавицу увели. Недавно узнали, что она в Эрзруме. Написала письмо матери, что с ней все в порядке и что муж не разрешает ей писать. А письмо это отправила втайне от него, через священника. Бедная девочка, за что ей столько страданий.

Арсен попытался не показать своего беспокойство, но его лицо побледнело. Беспокойство судьбой Арпине еще больше усиливалось от того, что он знал о той напряженной обстановке, которая складывалась в Османской империи по отношению к армянам. Об этом говорили в офицерских кругах, в которые он был вхож.

- Что с тобой Арсен – спросила Тамар, увидев резко изменившееся лицо внука.

- Наверное, в дороге утомился – стараясь не выдать бабушке свою крайнюю обеспокоенность судьбой девушки, ответил Арсен.

- Пойдем, я тебе постелю в верхней комнате, полежишь, отдохнешь хорошенько.

Пока они шли к дому, каждый встречный останавливался, непременно говорил: «Ачкт луйс[5], Тамар». Затем они расспрашивали о всякой всячине Арсена. Некоторые даже пытались разузнать о судьбе своих родственников, в разных уголках мира. И когда Арсен, говорил, что он проходит службу совершенно в другом городе и даже стране и не может знать о них ничего, те даже обижались, считая, что Арсен специально не хочет им ничего рассказывать. Бабушка с внуком пытались поскорее вырваться из «тисков» соседей, но не всегда им удавалось это сделать.

Все многочисленные родственники и друзья были рады видеть Арсена. Даже на некоторое время позабыли о намечающемся событии и все свое внимание направили на столь желанного «гостя».

Арсен очень хотел увидеть сестру, которая еще не знала о приезде брата. И разумеется родителей, находящихся в этот момент в Шуше, занятых официальным приглашением почетных гостей. Они должны были вернуться вечером.

Проведя некоторое время в кругу собравшихся в гостиной родственников, Арсен направился к комнате, где Зарвард примеряла подвенечное платье. Дверь, была слегка приоткрыта, и Арсен застыл перед ней. Он с восхищением смотрел на сестру. В последний раз, когда он ее видел, Зарвард была совсем юной девушкой. А теперь, его взору предстала красивая молодая женщина, за которую он был счастлив и горд.

Арсен постучался в дверь и вошел. Зарвард замерла на месте. Затем с криком бросилась ему в объятья, не обращая внимания на то, что мастерицы расшивали некоторые детали на ее платье. Он ее покружил по комнате и ее счастью в этот момент, не было предела. Зарвард даже не надеялась, что ее брату удастся приехать. Она крепко вцепилась в его шею, боясь отпустить, чтобы тот ненароком не исчез.

Поговорив несколько минут с сестрой, Арсен оставил ее, чтобы рукодельницы довели до совершенства свадебный наряд.

Он поднялся на второй этаж, где бабушка с особой старательностью постелила кровать. В комнате было свежо и из окна падали лучи весеннего солнца. Он прилег на кушетку и хотя прилично утомился в дороге, не мог заснуть. Ему по-прежнему не давали покоя мысли об Арпине. Арсен пролежал минут сорок, ворочаясь с одного бока, на другой и так и не сомкнув глаз, встал. Дабы не отвлекать родственников, которые были заняты важным делом, он незаметно спустился вниз по лестнице. Арсен вышел во двор через заднюю дверь и решил пройтись по знакомым с детства местам.

Свежий горный ветер уже стал ему немного непривычен. Его легкие пытались вновь привыкнуть к кристальной чистоте местного воздуха и, поэтому Арсену было тяжеловато дышать.

Он наблюдал, как близкие ему люди неустанно трудятся и поймал себя на мысли, что именно самозабвенный труд, во многом помогал выживать этому народу в трудные для него времена. Даже тяжелую работу местные жители выполняли непринужденно, с небывалой легкостью и могло сложиться впечатление, что они не прилагали особых усилий. Арсен не понимал, как они успевают в то же время еще столько разговаривать. Тем более что в этих местах происходит не так много событий, чтобы каждый день часами напролет, что-то обсуждать.

Арсен со стороны наблюдал привычную с детства картину и в его сознании возникали разные мысли. Вдруг вдалеке он заметил одиноко сидящую женщину. Она, опустив голову, что-то нарезала в разложенные перед ней большие емкости. Эта женщина заинтересовала Арсена, тем, что была отстранена от всех. И он двинулся по направлению к ней. Подойдя ближе, он узнал знакомые черты. Это была Нуник, мать Арпине. Арсен ждал этой встречи и, конечно же, не мог упустить возможность поговорить с ней. Он с трудом узнал эту женщину, так как внешность Нуник претерпела значительные изменения. Ее тело словно сжалось и превратилось в комок, на лице появились ярко выраженные морщины. С ног до головы она была облачена в черные одеяния и это придавало внешности еще более удручающий вид. Нуник нарезала разнообразную зелень, готовя начинку для традиционных арцахских лепешек.

- Здравствуйте, Нуник айя – произнес Арсен.

- Здравствуй сынок – ответила Нуник, не поднимая головы.

- Я внук Аведика Гарояна – решил уточнить молодой человек.

- Я знаю, «баровес екел[6]» - почти шепотом, произнесла женщина.

- О, как я соскучился по этим чудесным лепешкам – попытался завязать разговор Арсен.

- Я скоро начну печь и первую же лепешку дам тебе попробовать.

- Спасибо Нуник айя, я не откажусь от этой чести. Я слышал Арпине… - робко начал Арсен.

Из глаз женщины градом покатились слезы.

- Не плачьте, прошу вас – виновато произнес Арсен и нежно обнял ее.

Почувствовав теплоту и искренность Арсена, она немного погодя, успокоилась и сеазала:

- Прости меня Арсен.

- Это вы меня простите. Я не должен был…

- С тех пор как увезли мою Арпине, я места себе не нахожу. Не могу взглянуть людям в глаза.

- Вы не виноваты.

- Виновата только я, не смогла уберечь свое дитя. Зачем я только живу на этом свете. Единственное, что заставляет меня жить – это надежда вновь ее увидеть. Хосров сверху смотрит и не находит себе места. Арсен, каким ты красавцем стал. После того как ты уехал, в ее глазах поселилась грусть. Она очень скучала по тебе. Хотя и не признавалась никому, но сердце матери не могло не почувствовать этого.

В горле Арсена образовался ком и ему, наверное, впервые в жизни захотелось зарыдать. Он замер на месте и не мог ничего произнести.

Но все же пересилил себя и с трудом выскреб слова:

- Письмо…бабушка говорила о письме.

- Да, я получила от нее письмо и это сейчас самое дорогое, к чему я могу прикоснуться. Она написала ее тайком и с помощью местного священника Тер-Аведиса, ее доставили мне.

- Прошу, покажите его мне – умоляющим тоном произнес Арсен.

Женщина повела молодого человека в дом. Арсен бывал здесь раньше и с тех пор абсолютно ничего не изменилось. Они зашли в небольшую комнату, где в укромном месте стоял небольшой сундучок. Нуник достала из кармана ключи, которым отворила замок. В нем хранилось лишь два предмета – золотой крестик на цепочке и письмо. Оба эти предмета были чрезвычайно дороги Нуник, так как имели отношение к Арпине.

Женщина бережно достала письмо и передала Арсену. Арсен достал из потрепанного конверта содержимое и взглянул на выведенные нежной рукой армянские буквы. Он представлял, сколько теплоты, нежности вкладывала в эти слова и сколько надежд связывала с этим письмом Арпине. Как сжималось ее сердце, когда она выводила эти древние буквы, которые напоминали ей о Родине.

Арсен начал читать письмо. В ней говорилось, что ее муж Хасан очень строг с ней. Он не позволяет ей ни с кем общаться. Единственным человеком в доме, кто испытывает к ней хоть какую-то жалость и сочувствие является служанка Хамида. Что силой пытался ее заставить принять ислам, но она отчаянно противиться этому, вследствие чего вынуждена терпеть периодические избиения. Но все же, физическое страдание для нее терпимо, по сравнению с мыслю о переходе в магометанскую веру. Ей периодически удается тайком посещать местную армянскую церковь, в которую приходит много женщин с похожей судьбой. Настоятель церкви Тер-Аведис, всячески поддерживает их моральный дух и пытается найти возможность высвободить их из «заточения». Благодаря содействию влиятельных людей, Тер-Аведису удается передавать некоторые послания. Вот и это письмо было доставлено усилиями этого человека. Однако с каждым днем ситуация ухудшается и положение всех местных армян становится угрожающим. В конце она пишет о своем единственном желании, хотя бы еще раз увидеть родные края. В письме также был указан точный адрес, где проживает Арпине.

Арсен прочитав письмо, передал ее Нуник. Он запомнил каждое слово.

Он расстроился еще больше, узнав о всех муках, которые вынуждена переносить эта хрупкая девушка. И вдруг осознал всю ту боль, которую мать каждое мгновение вынуждена проносить через свое сердце из-за страданий своей дочери.

- Я найду ее, обещаю вам. – Арсен прильнул своими губами к морщинистым, теплым, столько всего повидавшим на своем веку материнским рукам.

И впервые за долгое время в глазах Нуник появилась надежда. Слова Арсена были очень искренними и она поверила, что ему удастся совершить чудо. И она сможет вновь обнять свою Арпине.

Как только Арсен распрощался с Нуник, он в своем сознании начал разрабатывать различные схемы, по вызволению из «плена» любимой девушки. Но, ни одна из них не подходила. Он от безысходности злился на себя, но не сдавался и искал новые варианты. Он понимал, что в ближайшее время ему – курсанту, не удастся попасть в Эрзрум, да и в одиночку, без помощи ему не справиться со столь ответственным, архисложным делом. Слишком высок был риск. Но он был хорошо осведомлен о политической обстановке в Турции. О притеснениях армян. И он понимал, что рано или поздно российские войска должны вмешаться, дабы не дать учинить туркам расправу над братским христианским народом. И он, естественно, будет в первых рядах этих доблестных воинов. И тогда, у него появится прекрасная возможность спасти Арпине.

Арсен с этими тяжелыми мыслями долго бродил вдалеке от домов, там где лишь одинокий орел гордо парил в небе. Он не заметил, как солнце потихоньку начинало скрываться за высокими горами. Холодный ветер начал пронизывать тело Арсена сквозь его белую тонкую гимнастерку, но он долгое время выказывал безразличие к этому обстоятельству. Сопротивляться было бесполезно, и он, все еще находясь в печальном раздумии, потихоньку направился домой.

Когда он приближался к деревне, уже темнело. Вдалеке возвышался их дом. По мере приближения на террасе вырисовывалась женская фигура. В сумерках сложно было разглядеть черты прислонившейся о перилы женщины. Однако Арсен не мог не распознать свою маму. Она, облаченная в красивое синее платье, вот уже сколько времени стояла на этом месте и всматривалась вдаль. Несколько прядей ее аккуратно собранных волос развивались на ветру. Татевик с нетерпением ждала сына и вглядывалась в каждую фигуру, приближающуюся к их дому. Наконец она заметила Арсена и лишь тогда обрела внутренний покой.

Наконец наступил тот момент, которого они с нетерпением ждали. Мать нежно обняла сына и хотя твердо обещала себе не заплакать, но не смогла сдержаться и зарыдала на его плече.

- Я испорчу твою форму, прости меня за несдержанность – обратилась к сыну Татевик.

- Материнские слезы ничего не испортят, они священны – заявил Арсен.

- Пойдем к отцу – произнесла Татевик и они зашли в дом.

В гостиной все семейство Гароян сидело за большим столом и пило чай. Лишь двое мужчин были незнакомы Арсену. В центре стола, как и полагается, сидел глава семейства – Аведик Гароян. По правую руку от него расположился – Саак. Увидев сына, он поднялся со стола и крепко пожал его руку. Он хотел обнять Арсена, но при гостях он не мог себе позволить проявить эмоции. Арсен это понимал и ни в коем случае не корил за это отца.

- Познакомься, - подвел он сына к двум стоящим мужчинам.

- Петрос Симонян – представился старший из них.

- Арам Симонян – следом произнес второй.

- Арсен Гароян – в свою очередь ответил Арсен.

- Мы очень рады с Вами познакомиться. Мы много наслышаны о Ваших успехах, - продолжил Петрос. – К сожалению, моя супруга неважно себя чувствует и не смогла спуститься на ужин. Она просила передать Вам свои извинения, что не имеет возможности с Вами познакомиться.

- Передайте ей мои наилучшие пожелания. Надеюсь, завтра она будет чувствовать себя лучше и я почту за честь, если Вы мне ее представите, – ответил Арсен, желая смягчить робость гостя.

Затем Саак усадил Арсена рядом с собой и семья Гароян уже в полном составе, за исключением Зарвард, сидела за большим столом. За столом они вели интересные беседы. Симоняны оказались очень интересными собеседниками и ужин продлился довольно таки долго. И никто из Гароянов не думал о том, удастся ли им снова всей семьей сидеть за этим столом. Они просто наслаждались моментом и их лица светились от счастья.

- Прошу вас извинить нас. Если позволите, мы с отцом удалимся. Не будем утомлять вас своим присутствием. К тому же, завтра нас ожидает важный день. Большое спасибо за прекрасный ужин! Спокойной ночи! – обратился Арам ко всем присутствующим.

Пока женщины убирали со стола, Саак и Арсен последовали в специально оборудованную в кабинет комнату. Отец начал расспрашивать сына о его жизни в училище. Есть ли у него какие-то сложности, нравится ли ему там.

Арсен рассказал отцу о своих успехах в училище. О том, что им довольны офицеры-преподаватели. С научными дисциплинами он не испытывает никаких затруднений, числится в отличниках. А в военной подготовке он старается никому не уступать. Саак и сам знал об успехах сына, ему об этом рассказывали его многочисленные друзья, которые не понаслышке были осведомлены о положении дел в Павловском военном училище. Но тем не менее, Саак искренне радовался словам сына, будто впервые об этом слышит.

- Ты знаешь, Зарвард после свадьбы, должна переехать в Карс? – сменил тему разговора Саак.

- Да, отец, я знаю.

- Я слышал, что положение армян в турции с каждым днем ухудшается – продолжил Саак.

- Да, ты прав. Но в Карсе все в порядке. Все жители этого города находятся под защитой Российской империи. А русские не дадут в обиду армян. – Успокоил отца Арсен. – К тому же, представители новой власти обещают провести реформы в стране. Мне стало известно, что 8 февраля они согласились подписать проект реформ и не будут препятствовать прибытию инспекторов из нейтральных стран, которые проследят за их внедрением. Правда, я не очень верю туркам. Армянам нужно быть готовым к любому повороту событий. Сейчас обстановка в мире накалена. И ты наверняка осведомлен, что наши войска тоже находятся в состоянии боевой готовности и в любой момент нас могут отправить на войну.

- Да я в курсе и это меня сильно беспокоит. Послушай меня сынок. Нам мужчинам приходится быть защитниками. Защитниками своего очага, своих детей, сестер, жен, матерей. Но не всем выпадает честь становиться защитниками Отчизны, защитниками целого народа. Тебе выпала такая честь. Но это и большая ответственность. Ты должен с гордостью нести эту ношу. И если враг сломит твое тело, твой дух не должен быть сломлен. Ибо если твое тело будет подвластно ему, то дух подвластен лишь тебе. И я уверен, что ты будешь храбрым воином и не уронишь честь своей фамилии.

Арсен внимательно выслушал наставления отца и пронес через свое сознание каждое его слово. Человек, который сидел перед ним, являлся для него эталоном всех мужских качеств, которые существуют. И слова отца для него имели огромное значение.

Арсен очень сильно утомился за этот день морально и физически. И хотя он старался не показывать своей усталости, но все же было заметно, что он перенасытился сегодняшним днем. И первой на это обратила внимание Татевик.

- Пойдем сынок, я тебе постелю.

И Арсен последовал за матерью, поднявшись по лестнице на второй этаж. Они вошли в небольшую уютную комнату, которая освещалась лунным светом. Она поставила на стол лампу и начала застилать тахту. Арсен, усевшись на стуле, наблюдал, как мать бережно готовит для него спальное место.

- Здесь тебя никто не будет беспокоить. Завтра нам всем предстоит важный день. Так что тебе надо хорошенько отдохнуть.

Затем она подошла к сыну и поцеловала его в лоб. Она на несколько секунд задержала взгляд на его глазах, как будто впервые их увидела и улыбнувшись собиралась выйти из комнаты.

- Майрик, - вдруг окликнул Арсен мать, - побудь немного со мной.

Татевик будто ждала этого. Она подошла и села рядом с ним. Мать взяла его руку и начала нежно поглаживать, как в детстве.

- Я никак не могу смириться, что ты находишься далеко от нас и мне придется привыкать, что не смогу часто видеть Зарвард. Эти мысли разрывают мне сердце, - неожиданно начала Татевик, после непродолжительной паузы.

- Майрик, не думай об этом, не изводи себя.

- Даже, если мой разум не будет думать, сердце все равно не будет давать покоя. Я никогда не думала, что придет время и вы «улетите из родного гнезда», как оперившиеся птенцы. Мою душу греют хвалебные слова в твой адрес. Я много раз слышала от уважаемых людей, насколько ты смел и умен. Я безмерно горжусь тобой. Но, знаешь, я бы хотела, чтобы ты был простым земледельцем или пастухом. Чтобы я могла каждый день видеть тебя и унять материнскую тоску. Но я понимаю, что ты достоин большего.

- Мое сердце тоже ноет от тоски, я каждый день думаю о вас, об этих краях, что вдохновляли меня, но я безмерно благодарен вам, что дали мне шанс послужить моей Родине.

- Но я боюсь войны, я боюсь, а что, если… - и голос Татевик задрожал, а глаза заблестели от появившихся слез.

- Майрик, если каждая мать не отпускала бы сына на войну, то кто тогда должен был защищать наших матерей, нашу землю, которой мы не перестаем восхищаться. И я не мог бы также искусно обрабатывать виноградники, как земледелец, и водить отару овец высоко в горы, где растет самая зеленая трава и течет самая вкусная вода, как пастух. Я лишь могу вдохновенно воевать, если кто-то вознамерится лишить меня всего этого, – ответил Арсен.

- Я буду молиться за тебя каждый день, вордис.

И Татевик своим нежным голосом, тихо начала петь колыбельную, поглаживая волосы сына. Она пела «Арна орор», точно также, как когда Арсен и Зарвард были совсем маленькими. И Арсену стало так спокойно. Он закрыл глаза и пронесся в беззаботное детство. И эти воспоминания плавно перетекли в сон. Татевик укрыла сына, поцеловала его теплый лоб и еще раз взглянула в это умиротворенное лицо, а затем тихонько вышла из комнаты.

Первые лучи солнца ворвались в комнату на втором этаже, где спал Арсен. Он встал с постели, подошел к окну и немного приоткрыл его. Комната наполнилась свежим прохладным воздухом и звуками природы. Было еще очень рано и снаружи практически никого не было. Лишь одинокий пастух подгонял свой скот на пастбище.

Арсен привык рано вставать, если даже ложился поздно. В этот субботний день - 9 мая 1914 года была намечена свадьба его любимой сестры. Его одолевало легкое волнение. Его всегда смущали торжественные церемонии, тем более подобного масштаба. Он представлял состояние Зарвард и испытывал те же переживания, что и она.

В комнате становилось прохладно, но Арсен стоял неподвижно у окна в тоненькой ночной рубашке. Его грудь украшал большой армянский серебряный крест, подаренный ему прадедом по случаю рождения, которого он толком и не помнил. Его взгляд был устремлен вдаль, а мысли еще дальше. Простояв неподвижно минут сорок, он закрыл окно и присел на стул. Стал высматриваться в каждый предмет в комнате и запоминать его до мельчайших подробностей. Ему здесь все было дорого и находясь далеко отсюда, он мог бы полностью восстановить в своей памяти интерьер этой комнаты и хотя бы мысленно, но перенестись сюда.

И вот уже послышались звуки снизу. Домочадцы видимо проснулись. Арсен оделся и спустился вниз. Тамар и Татевик уже вовсю суетились, дел было невпроворот. Увидев Арсена, они обе улыбнулись, он одарил их ответной улыбкой. Тамар взяла свежее полотенце и накинув ее на левое плечо повела внука во двор, чтобы тот умылся. Арсен снял верхнюю одежду и обильно оросил свое лицо и идеально сложенный торс холодной водой. При этом, судя по издаваемым звукам и выражению лица, он получал истинное удовольствие от этой процедуры. И примерно такое же удовольствие получала Тамар, глядя на внука и наполняя его вместительные ладони водой.

Позавтракав, каждый направился заниматься своими неотложными делами. Хотя все практически было готово к началу праздника, однако несколько важных мелочей все же нужно было доделать. Саак скрупулезно следил, чтобы все его поручения были выполнены. Все шло по намеченному плану и к приходу гостей все приготовления должны были быть завершены.

Обряд венчания планировалось провести в местной церкви, которая располагалась на возвышенности в живописном уголке деревни. Путь к ней был непростым, особенно для пожилых людей, но несмотря на это, на большие праздники вся деревня собиралась вокруг церкви. Здесь проводили обряды крещения, венчания, отпевания умерших. Сюда приходили и те, кто хотел поделиться своей радостью и освободиться от оков окутавшей печали. Сюда приносили жертвенных животных, чтобы воздать хвалу Господу, совершить матах[7]. Все жители ближайших деревень, которые были приверженцами христианства, хоть несколько раз в году посещали эту церковь.

Всех желающих церковь не могла вместить, поэтому на венчание были приглашены лишь самые близкие. Церемонию должен был проводить Тер-Гукас, который, вот уже на протяжении двадцати четырех лет бессменно служил в церкви. Именно он крестил детей Саака и Татевик и ему предстояло связать семейными узами Зарвард, которую он помнил еще совсем маленькой.

Тер-Гукас облачившись в торжественную рясу, стоя у алтаря, ждал молодых. Вегар на его голове скрывал лысину. Седобородый высокий священник, производил неизгладимое впечатление на человека впервые входившего в храм. В правой руке он величественно держал большой серебряный крест, а в левой – молитвенник.

Брачующиеся войдя в храм, встали перед священником склоня свои головы. Тер-Гукас, начал церемонию и стены храма «задрожали» от его мощного голоса. Каждый раз, когда он произносил «Амен» и перекрещивался, все присутствующие, вслед за ним перекрещивались. По окончании церемонии Тер-Гукас трижды перекрестил стоящих перед ним, серебряным крестом. Затем, соединив их руки, возвестил о создании новой семьи.

Переступив порог церкви, Арам разбил ногой тарелку. По шутливой традиции считалось, кто из молодых первым ее разобьет, тот и будет главенствовать в семье. После этого на голову Зарвард и Арама со всех сторон посыпались рис, монеты.

В деревне все уже было готово к началу празднеств. Вокруг поместья Гароянов собралось огромное количество народа. Гости все прибывали и прибывали. На огромных столах женщины расставляли всевозможные кушанья. В тонире пекли хлеб, жарили шашлыки. В огромных казанах варили хашламу, арису и другие блюда, которыми славился армянский народ и в частности арцахцы.

В этот день независимо от социального положения и национальности все были охвачены праздничным духом. Простой крестьянин и генерал, пастух и губернатор сообща пили за здоровье молодых, рука об руку кружились в танце.

Под чудесные звуки зурны, дhола, дудука и стар, и млад пускались в пляс. Подруги невесты демонстрировали необычайно красивый танец Энзели. Зарвард восхищенно смотрела на них. И оказавшись в центре этого таинства, продемонстрировала всем, насколько изящно она танцует.

Затем уже жених и невеста исполнили свой первый совместный танец.

И вот уже настал черед песен. Здешние люди были на удивление голосисты. Наконец у многих появилась возможность среди именитой публики представить свои способности. И те не скупились на похвалы. И не зря, ведь голоса и впрямь были звонкими и ублажали слух.

А что вытворял пахлеван, воспаривший над публикой, которая открыв рот, наблюдала за необычным действом. Под звуки зурны и дhола,[8] он на канате выписывал невероятные пируэты. От его танца замирало сердце как от восторга, так и от страха за его жизнь. Некоторые, особо впечатлительные люди, закрывали глаза. Их пытался развеселить кинто, но не всегда эта задача была разрешимой. Но особый интерес выступление пахлевана вызывало у мальчишек. Они восторженно кричали, пританцовывали, пытаясь подражать его движениям. Он был для них истинным героем. Напротив, кинто им явно не нравился и некоторые из них даже издевались над ним, строили рожицы.

Столы ломились от всевозможных кушаний. Вино лилось рекой. И невозможно было не попробовать все это изобилие.

Свадьба продолжалась до глубокой ночи. А некоторые гости расходились только под утро. Но на смену им, приходили другие. Три дня звучала музыка, были накрыты столы. Отовсюду, куда доходила весть о радостном событии в семье Гароян, приходили гости. Армяне, русские, кавказские татары, грузины – все они были желанными гостями в доме Гароянов.

Дата добавления: 2015-08-18