Глава II. Затмение. 1 страница

Карс встречал Зарвард с «распростертыми объятиями». Узкие улочки через которые проезжал их экипаж, были залиты солнцем. И, казалось, от этого, лица заполнявших их людей светились в улыбках. Под трехарочным мостом, соединявшим две части города шумела река Ахурян. И подстать ей слишком шумными показались Зарвард жители этого города.

Карс чем-то напоминал Шушу, но был более густонаселенным. Дома располагались плотно друг к другу. Многие из которых находились на внушительных холмах. Здесь было много памятников, красивых фонтанов.

Бессчетное количество лавок, чайных, бань – все это могло вскружить голову, человеку впервые попавшему сюда. Отовсюду слышны были звонкие голоса торговцев, зазывавших к себе покупателей.

Проезжая через мост Зарвард наслаждалась прекрасным видом церкви Сурб Аракелоц. Она одновременно органично вписывалась в местный пейзаж и выделялась среди остальных построек. И сложно было оторвать от нее глаз.

Наконец их экипаж остановился напротив двухэтажного дома. Он был построен из черного камня и имел богатое убранство. Проезжая по вымощенным крупными булыжниками улицам, взору Зарвард в основном представали простые одноэтажные, либо двухэтажные дома. Они также были в основном из темного камня, однако, были просты в своем исполнении. Конечно, встречались и масштабные постройки, но их было немного.

Второй этаж дома имел большой балкон, светлые тона которого контрастировали с внешним обликом строения. Тонкая ажурная ковка придавала всему изысканный вид. Сбоку было еще два балкона меньшего размера, выполненные в том же стиле. Массивная входная дверь имела красивую резьбу. Рукой талантливого мастера были вырезаны армянские орнаменты.

Внутренний интерьер был выполнен в смешанном стиле. Здесь были предметы, характерные как европейскому стилю, так и восточному. Он был обставлен мебелью, привезенной из Парижа, Венеции и других крупных мегаполисов. Наличие большого количества ковров необычайно красивых узоров и старинных армянских предметов, придавали уют и тепло дому. Изысканная лестница вела на второй этаж, где находились три огромные комнаты, интерьер которых еще полностью не был сформирован.

- Вот в этом доме вы будете жить, - обратился к молодым Петрос, - надеюсь он тебе понравился, Зарвард. Мы с Рипсиме решили, что вам будет лучше иметь свой собственный дом. Пусть это будет нашим свадебным подарком. Но вы в любой момент можете переехать к нам. Мы всегда будем рады видеть вас в нашем доме.

- Спасибо вам огромное. Мне очень понравился дом. Мы с Арамом тоже всегда будем счастливы вас видеть.

- Ладно, мы вас оставим. Вам надо обустроиться и отдохнуть. Завтра мы ждем вас у себя. Мы созовем гостей, чтобы поделиться с ними нашей радостью.

Это было неожиданностью для Зарвард, что им с Арамом придется жить в отдельном доме. Обычно молодожены поселяются в доме родителей жениха. Они еще друг друга толком не рампознали и поэтому оба были немного смущены. Чтобы заполнить создавшуюся паузу, Арам предложил поднять приданное Зарвард и разложить все ее вещи в одной из верхних комнат.

Потихоньку они пытались преодолеть скованность по отношению друг к другу. Чуткий ум и прекрасное образование обоих позволили провести остаток вечера в интересных беседах. И это общение сблизило их и «разделительная линия» между ними словно растворилась. Они до этого и не догадывались, сколь многое их объединяет.

В первое совместное утро Зарвард проснулась очень рано, чтобы приготовить завтрак для своего мужа. Арам высоко оценил кулинарные способности своей жены. А иначе и быть не могло, ведь и мать Зарвард и ее бабушка Тамар были прекрасными хозяйками и все свои умения передали своей любимой дочке и внучке.

Днем они направились в дом родителей Арама. Сюда пришли многочисленные родственники, друзья семьи, Арама. Все было организовано прекрасно. Столы, расставленные в огромной гостиной, ломились от обилия еды. Приглашенные музыканты усиливали атмосферу праздника, ничем не уступающую настоящей свадьбе. Гости веселились, пели, поднимали тосты во здравие молодоженов. Обстановка была очень душевной. Все приняли Зарвард с радушием и теплотой. Приглашали в гости. Следуя традиции, дарили ей дорогие подарки. Лишь далеко заполночь, изрядно повеселевшие гости начали расходиться.

Дом, в котором они жили, с первого же дня понравился Зарвард и она все больше и больше привязывалась к нему. Она, конечно же, скучала по родным, по дому. Но с ней рядом был Арам, который окружил ее заботой. Ее чувства к нему с каждым днем крепли. И когда тот уходил по делам, она с нетерпением ждала его возвращения.

Карс был очень уютным городом, с узкими мощеными улочками. Со всех сторон свисали расписные балконы, создавая ощущение тесноты. Город был укреплен мощной крепостью и потому ее жители ощущали себя защищенными. На улицах было шумно, а на многочисленных базарах велась бойкая торговля. Продавцы изощренными способами зазывали в свою лавку покупателей. Арам тоже имел здесь свою лавку, однако, он не пользовался услугами зазывал, так как его товар и так пользовался огромным спросом. В магазине продавались изделия из серебра: украшения, посуду и прочую утварь. Он был, пожалуй, самым искусным серебряных дел мастером во всем Карсе и даже взял на обучение несколько учеников.

В то время как Арам управлялся торговыми делами, Зарвард управлялась хозяйством в их просторном двухэтажном доме, который находился недалеко от центра. Иногда к ней заходила жена аптекаря Завена Юзбашяна ханум-Гаянэ или жена школьного учителя Айка Саркисяна ханум-Асмик и они вместе пили кофе, делясь последними новостями. А когда Араму удавалось выкроить свободное время, они вместе с Зарвард навещали родителей и те были очень рады их приходу.

Зарвард писала письма матери, бабушке. Рассказывала обо всех своих радостях и переживаниях. А те, в свою очередь, делились новостями из тех краев, где покоилось беззаботное прошлое Зарвард.

Саак отправляясь в свои «торговые путешествия», конечно, не мог не преминуть возможностью навестить дочь. И она была чрезмерно счастлива встретиться с отцом. И Саак замечал, насколько преобразилась та, превратившись из примерной дочери в примерную жену.

А когда родился долгожданный сын, то все большое семейство Гароян приехало в Карс дабы увидеть первенца этой счастливой пары супругов. Они намерены были задержаться здесь вплоть до крещения. Таинство крещения, столь важное для армян, должно было пройти в главной церкви города – Сурб Аракелоц. Еще до рождения сына, Зарвард почти каждый день посещала эту церковь. Она прекрасно знала и ее настоятеля Тер-Тадеоса, человека мудрого и обладавшего невероятной духовной силой. Он всегда находил время для беседы с прихожанами. Понимая насколько тяжело обустроиться в чужом городе, Тер-Тадеос, особую заботу проявлял к Зарвард. Тем более, он увидел, насколько чистым сердцем та обладает.

Зарвард с малых лет любила посещать церковь. Особенно ей нравилась маленькая церквушка, которую посещали жители деревни Дзорагет. Ее аскетичные, почти ничем не приметные стены вызывали в ней душевный подъем и успокоение одновременно. Она не в состоянии была объяснить природу этого явления, ей просто хотелось ощущать его. Так как путь до часовни, название которой никто из жителей не мог вспомнить и все его называли "Сурб"[9], был нелегок (он лежал через опасные горные перевалы и ущелья), отец всегда противился тому, чтобы его маленькая дочка ходила туда со всеми. Однако Зарвард знала, что у нее есть сильная заступница в лице бабушки. Человек глубоко верующий, она считала, что никто не должен противиться желанию посетить "божий дом" и там обратиться к Богу. Поэтому желание внучки почти всегда удовлетворялось. Тамар обязательно каждое воскресенье посещала часовню и никакие природные катаклизмы и хвори не могли помешать ее священному ритуалу. Она хорошо знала и часто беседовала со священником Тер-Гукасом, который проводил все богослужения в церкви. Она жертвовала большие средства на нужды церкви и Тер-Гукас с благодарностью принимал их, приобретая церковный инвентарь и сооружая различные пристройки, необходимые для проведения службы.

Зарвард особенно любила бывать в церкви, когда Тер-Гукас служил праздничные мессы. Его звонкий голос во время исполнения патарага[10], унаследованного от Нерсеса Шнорали[11], ласкал ее слух и тогда ей казалось, что она слышит пение ангелов. Время от времени юный Саркис, сын местной жительницы Сатеник отданный на служение, в благодарность за то что Бог услышал ее молитвы и избавил ее отрока от страшной хвори, взмахивал кадилом[12] и запахом ладана наполнялось все пространство.

Особенно Зарвард любила праздник освещения винограда. Тер-Гукас держал над гроздьями винограда, принесенными в обилии прихожанами, большой серебрянный крест и произносил молитву. "Тер вохормя, тер вохормя, тер вохормя..." - звонким голосом произносил священник. Смысл многих слов были недоступны Зарвард, но она ощущала их глубокое духовное содержание. В конце Тер-Гукас читал "Hayr mer", после чего он обращался с приветственным словом к постоянным прихожанам. Зарвард всегда ждала этого момента, так как иногда упоминания удостаивалась и она. Затем, наступало время вкусить виноград, сладкий как мед.

Естественно, ни у кого не возникало сомнений, кому доверить проведение обряда крещения. На удивление собравшихся, за все время таинства, мальчик, которого нарекли Григором, ни разу не всплакнул. Даже когда Тер-Тадеос три раза окунул младенца в воду, тот всего лишь поморщил лицо. Закончив церемонию, священник вопреки обычаю, поцеловал малыша в лоб и окутав в полотенце, передал родителям. При этом не преминул воскликнуть:

- Славный сын земли армянской вырастет из него.

Все души не чаяли в Григоре. Все мысли и все внимание семей Симонян и Гароян было направлено на малыша. Даже содержание всех писем получаемых из Арцаха сводилось к расспросам о Григоре. Теперь у Арама и Зарвард практически было все, о чем они могли мечтать.

Естественно, Григор был окружен заботой и вниманием со стороны родителей. Петрос и Рипсиме почти каждый день приходили, дабы понянчить внука. Каждое малейшее изменение во внешности и поведении малыша воспринималось с восторгом и трепетом.

Зарвард часто пела Григору колыбельную, услышанную от матери – «Арна орор» и малыш засыпал. Точно так же как они с Арсеном засыпали под бархатистый материнский голос.

Арама лишь беспокоила неопределенность, в которой находились армяне на протяжении нескольких веков и обострение данной ситуации в последние годы. Появилось ощущение, что их судьба больше не принадлежала им самим. Они вынуждены были мириться с тем, что на их родной земле являются, по сути, чужаками. К тому же, уже сколько времени не было вестей от Арсена, ушедшего на фронт.

До него, конечно, доходили слухи о массовых убийствах армян, но он, как и большинство жителей Карса, надеялся, что это преувеличено и является следствием войны. Он не верил, что турки могут задаться целью, уничтожить его народ. Арам надеялся, что вскоре все станет на свои места и его семья, как и многие другие смогут жить в мире и спокойствии. Он иногда задумывался о том, правильно ли сделал, что привез Зарвард в Карс. Но Арам любил свой город и, несмотря на то, что Зарвард иногда скучала по родителям и родному очагу, она тоже полюбила Карс и была счастлива рядом с мужем и маленьким Григором.

Впрочем, у армян Карса, в частности у семьи Симонян не было поводов для беспокойства. Они имели влиятельных покровителей в том числе среди городских чиновников, слыли щедрыми меценатами, а потому пользовались уважением в обществе. А русские войсковые части, расположенные в городе, служили гарантом безопасности христиан.

Однако политическая ситуация внезапно изменилась. В конце апреля 1918 года русские войска, получив приказ от нового советского правительства, покинули Карс. Никто не мог поверить, что это произойдет. Многие со слезами на глазах провожали солдат, которые олицетворяли их безопасное будущее. Однако они должны были смириться с новыми реалиями. Многие армяне покидали город вслед за русскими. Они забирали лишь самое необходимое, оставляя все нажитое на разграбление.

Дилемма: остаться или уезжать встала и перед семьей Симонян. В доме главы семейства - Петроса должны были принять судьбоносное решение. Все понимали неопределенность будущего. Но сложно было решиться оставить дом, с которым столько связано, город, в котором они прожили всю свою жизнь.

А для Арама и Зарвард сдерживающим фактором был малолетний ребенок, которому было чуть больше года. Нельзя было решиться на столь долгое и опасное путешествие. И поэтому, было принято решение оставаться в Карсе. Арам и Петрос надеялись, что в случае чего им удастся откупиться и турки позволят их семье жить в относительном спокойствии. А когда Григор подрастет, они переберутся в Россию, либо в Европу.

Однако этим планам не суждено было сбыться. Двадцать пятого апреля 1918 года турки вошли в Карс. Заметно опустевший город ждал своей участи. В некоторых районах, группы мужчин объединялись и готовились дать отпор туркам. Несмотря на то, что оружия было в достатке, так как русские солдаты, уходя, считали своим долгом оставить армянам хотя бы боеприпасы, а некоторые из них (в основном из армян) отказались покинуть город. Но силы, увы, были неравны.

Турки были хорошо подготовлены. Они не собирались упустить такой шанс, раз и навсегда покончить с армянами. Вход в неприступную крепость им был открыт предательской политикой Западных стран, боявшихся усиления сфер влияния Российской империи. Турецкие войска жестоко расправились с повстанцами. Они наводнили город, подавляющее большинство которого составляли армяне.

Турки в сопровождении курдов врывались в дома и под дулом ружей выдворяли беззащитных людей из их домов и отводили к центральной площади, где формировались две колонны. В одной находились женщины и дети, а в другой – мужчины. По мере формирования, они направлялись в сторону западных вилайетов. Тех жителей, которые сопротивлялись аресту, убивали на месте.

Семья Симонян ждала визита турок в доме Петроса. Примерно в полдень в дом вошел турецкий офицер в сопровождении двух вооруженных жандармов.

- Мне приказано арестовать вас и доставить в Константинополь – громко произнес седовласый турок с роскошными усами.

- Можно поинтересоваться, в чем нас обвиняют? – с тревогой в голосе спросил Арам.

- В государственной измене – непоколебимо ответил эфенди.

- Но никто из членов нашей семьи не принимал участие в военных действиях. И мы всегда сохраняли нейтралитет. К тому же, наша семья пользуется большим уважением в Карсе. И мы располагаем средствами, которыми мы готовы поделиться с турецкими властями. – Арам попытался задобрить эфенди.

- Слово «уважение» не применимо к армянам. К тому же, нам не требуется ваше разрешение для того, чтобы получить все, что нам нужно. Все ваше имущество, так или иначе, будет конфисковано. Не испытывайте наше терпение, следуйте за нами.

- Вы не смеете выселять нас из этого дома. Я здесь родился и…

- …умрешь – не изменившись в лице, произнес турок выстрелив в голову посмевшему упорствовать Петросу. - Кто-нибудь желает разделить его участь?

Рипсиме, с безумным криком бросилась на него. Стоявшие за спиной командира жандармы, на сей раз опередили его и кровавое тело женщины распласталось у ног мужа.

Арам готов был последовать примеру матери, но неимоверным усилием сдержал себя. Ведь один неверный шаг, мог поставить под удар его жену и ребенка. Он не мог себе этого позволить. Внутри себя он издал молчаливый крик отчаяния. Настолько сильный, что вырвавшись, он, наверняка, содрогнул бы горы.

Мгновенно побледневший Арам взглянул в последний раз на лица людей, которые так много значили для него. Он думал, что никогда не простит себе, что не смог их защитить. Тех людей, которые всю свою жизнь посвятили ему. Он даже не сможет сделать самое малое в этой ситуации, достойно проводить их в последний путь. Затем, он взглянул на Зарвард, которая опустив голову, крепко прижала голову малыша к своей груди, чтоб тот не заплакал. И наконец, его взгляд упал на смеющееся лицо эфенди и на него нахлынула сильная ярость и желание во что бы то ни стало выжить, чтобы отомстить.

Они вышли из дома. Пройдя немного, Арам повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на родительский дом и перед ним открылась страшная картина. Несколько аскеров[13], забежавших в дом, вытащили тела убитых на улицу и как стервятники, злобно пререкаясь друг с другом, начали снимать с пальца его матери кольца. А один из них, не сумев снять, отрубил ей палец.

Арама настолько ужаснуло увиденное, что он не мог и слова произнести, чтобы ободрить жену и сына. Зарвард очень беспокоило состояние мужа и она в этот момент больше переживала не за себя и малыша, а за Арама.

Арам понимал, что их, скорее всего, ждет участь намного тяжелее, чем просто быть застреленными. И что у него был шанс избавить свою жену и ребенка от неимоверных страданий. Но он не мог пойти наперекор своему инстинкту. Инстинкту выживания, который в эти моменты становится острее. Ведь существовал, хоть и минимальный, но шанс остаться в живых. И он, во что бы то ни стало, намерен был воспользоваться им.

На площади уже скопилось огромное количество ждущих своей участи людей. Чуть поодаль, на специально сооруженных перекладинах, виднелись тела повешенных армян. В основной своей массе это были те, кто участвовал в группах сопротивления. Некоторые тела уже успели иссушиться на весеннем солнце.

Зарвард с ребенком направили в колонну, которая по численности превосходила мужскую. В этот момент стойко державшаяся все это время женщина, вдруг не смогла совладать с собой и заплакала. Видя это, Арам пришел в себя, крепко обнял жену и ребенка, но его оторвали от них. Им вслед он лишь крикнул: «Не сдавайся».

Арам среди толпы вдруг увидел своего друга Миграна. Он подошел к нему. На Миграна, который слыл весельчаком и отличался невероятным жизнелюбием, страшно было взглянуть. Его осунувшееся лицо было почерневшим. Даже среди этих несчастных людей Мигран выделялся. Он рассеянно бродил в толпе, что-то шепча про себя и не сразу узнал друга.

- Что с тобой, Мигран? – Обеспокоенно спросил Арам.

- Они убили Вержине, мою Вержине. Они меня заставили смотреть как распарывают ей живот. Потом эти нелюди извлекли нашего ребенка и начали кидать в него камнями.

Арама до глубины души ужаснула участь друга и он только теперь начал представлять до каких пределов может дойти человеческая жестокость.

- Мигран, друг мой не смей сдаваться. Мы должны выжить, должны сопротивляться, мы не должны позволить, чтобы подобное повторяли над нашими матерями, женами, сестрами, дочерьми. Моя Зарвард с сыном здесь. Я должен их уберечь от расправы.

- Арам у нас нет шансов. Боже мой! Насколько мы глупый и доверчивый народ – армяне.

- Шанс есть всегда, Мигран. Сейчас не время сокрушаться над нашей судьбой. Мы должны найти возможность уйти. Я слышал, нас везут в Константинополь.

- Мы до Константинополя вряд ли доберемся. С нами расправятся очень скоро. А женщин, наверняка, поведут на юго-запад в направлении Алеппо. Но и из них лишь немногие выживут. Они вознамерились полностью стереть с лица земли армян.

Арам насторожился.

- Мигран, как ты думаешь, где они собираются с нами расправиться?

- Насколько мне удалось разведать, до Битлиса нас доставят. А там, часть нашего конвоя должна будет передислоцироваться. Скорее всего, это будет нашим конечным пунктом.

- Как раз в этот момент у нас появится прекрасная возможность убежать, – отметил Арам.

- Куда ты собираешься бежать? Весь город будет наводнен озверевшими турками.

- Мы все же должны попытаться, друг мой.

Обе колонны передвигались параллельно, на некотором расстоянии друг от друга. Возможно, это было сделано специально, чтобы еще больше унизить и заставить страдать тех людей, которые в них находились. Мужчины вынуждены были наблюдать, как время от времени, уводят их жен в специально сооруженные палатки, в которых ютились турецкие жандармы. Сопротивляться было бесполезно, да и силы были на исходе. А мужчин пытавшихся прорваться через цепочку надсмотрщиков, рубили ятаганами, либо в лучшем случае расстреливали. Да и колонны заметно редели, особенно мужская. Время от времени, под разными предлогами несколько вооруженных жандармов уводили людей и тех уже никто больше не видел.

Арама очень беспокоила судьба Зарвард и Григора и он искал способ обезопасить их нахождение в колонне. От того, что он бессилен был что-либо сделать, не находил себе места.

*****

На пятый день обе колонны достигли окрестностей Битлиса. Далее женскую колонну повели в направлении города, а мужчины остались дожидаться прибытия новых сил турецких войск. Арам понимал, что медлить нельзя, их участь предрешена. Прикрывшись под покровом темноты, им с Миграном удалось проскользнуть мимо потерявших бдительность конвоиров, с нетерпением ожидавших окончания их миссии. Их путь лежал в Битлис. Арам стремился вызволить жену и сына и надеялся найти представителей иностранных миссий и с их помощью обрести спасение. Они оба понимали, что шансы минимальны, но, по крайней мере, этот вариант был лучше, чем просто ждать неминуемой смерти.

До рассвета им удалось достичь города. Улицы были пустынны. Лишь иногда слышался топот коней, на которых одинокие жандармы патрулировали местность. Окна некоторых домов были разбиты, видимо еще не успели обрести новых хозяев, после учиненных погромов. Беглецы передвигались осторожно, чтобы оставаться неприметными. Они пытались вычислить то место, где могли находиться армянские женщины и дети. И это надо было сделать до того, как рассветет. Однако все их попытки, сориентироваться на незнакомой местности оказались безуспешными.

Вдруг сзади они услышали шум. Обернувшись, они увидели перед собой двух жандармов. Один из них был высоким и худым с растопыренными ушами, а второй в противоположность ему был низким и с круглыми формами.

- Паспорт, - произнес толстый, направив на них свое ружье.

- Но у нас нет с собой паспортов, - ответил Арам на чистом турецком языке.

- Армяне! – со злостью воскликнул длинный.

- Беги Арам – крикнул Мигран, грудью бросившись на них.

Мигран повалил обоих наземь и подобрав попавшийся под рукой камень, ударил им в голову рядом лежащего жандарма. Им оказался высокий, из раздробленного черепа которого тут же хлынула кровь. Второй в панике быстро вскочил на коротенькие ножки и схватив ружье выстрелил в Миграна. Тот попытался встать, но серия выстрелов, последовавших следом, окончательно свалила молодого человека.

Арам не стал медлить и осознав жертву друга, бросился в лабиринт узких улиц. Жандарм устремился в погоню за ним. Но он не мог долго и быстро бежать, то и дело останавливаясь, чтобы передохнуть. Но на его крики сбежались другие жандармы и военные, и узнав что случилось, включились в погоню за армянином.

Арам не знал куда бежать, где укрыться. Его голова ходила кругом от незнакомых картин. Он не знал к кому обратиться за помощью, да и вряд ли кто-нибудь захотел бы ему помочь. Ситуация была безвыходная.

Он бежал сломя голову, но не знал куда бежит. Забежав в чей-то двор, он остановился, чтобы перевести дыхание. Но, похоже, это было его конечным пунктом. Трое вооруженных жандармов настигли его. В момент, когда они собирались учинить жестокую расправу, над набравшимся неслыханной наглости армянином, на шум вышла хозяйка.

Она была в нарядном красном шелковом платье с богатыми вышивками. На ней было мало драгоценностей, но гордая осанка придавала ей величественный вид. Несмотря на преклонный возраст от ее лица невозможно было отвести взгляд, настолько приятны были ее черты.

- Убирайтесь вон! - Крикнула она туркам.

- Мы уйдем, но прежде заберем с собой армянина – подал голос один из жандармов.

- Это не армянин, а мой племянник Юсуф. И он останется в своем доме. А вам я советую немедленно уйти – с еще большим чувством произнесла женщина.

- Так-так, Вы значит решили укрывать у себя неверных – не мог угомониться жандарм.

- Я вам еще раз повторяю, это мой племянник Юсуф. И если немедленно не уберетесь, мне придется сообщить о вашем поведении эфенди … и он найдет на вас управу.

- Пойдем Ибрагим, это ханым [14] Наджат, она имеет влиятельных друзей. Мы обязательно найдем управу на этого гяура.[15] – Прошептал другу другой жандарм.

- Мы уйдем, но знайте из-за таких людей как вы, нам приходилось терпеть присутствие этих грязных «людишек» на нашей земле. Но благо нашлись те, кто перестал им потакать. Скоро некому будет за вас заступиться. Наступит и ваш черед. – Напоследок произнес самый наглый из троих.

- Пойдем в дом Юсуф – все с той же уверенностью в голосе, произнесла женщина.

Все это время Арам стоял оцепененный, наблюдая за тем, как решается его судьба. Он не надеялся на то, что этой женщине удастся отстоять его. К тому же он не понимал, почему рискуя жизнью, она спасала его.

Они вошли в просторный чистый дом. На стенах висели фотографии, на которых были изображены люди, принадлежавшие высшему сословию. Здесь же было несколько картин, принадлежавших кисти европейских мастеров. Мебель была без изысков, но со вкусом. На дальней стене висел огромный ковер.

- Как Вас зовут? – спросила женщина.

- Арам – еще не успев полностью отойти от случившегося, немного рассеянно произнес молодой человек.

- Меня зовут Наджат … Простите, что назвала Вас чужим именем.

Арам ничего не ответил, он с трудом понимал, что с ним происходит.

- Простите, но мне надо идти – вдруг опомнился Арам.

- Вы никуда не пойдете, вас тотчас же растерзают.

- Но мне надо найти свою жену и ребенка.

- А где они? – спросила Наджат

- Я точно не знаю. Они в колонне, их гонят на юг, – обеспокоенно произнес Арам.

- Откуда вы прибыли?

- Из Карса.

- Я узнаю, где они располагаются и что с ними собираются делать. Вы отдохните, поешьте и ни в коем случае не пытайтесь покинуть дом, если хотите помочь своей семье. Армине – окликнула женщина.

На втором этаже появилась фигура хрупкой девушки. Она была одета в скромное черное платье, а голова была покрыта платком. Она медленно спустилась по лестнице.

– Накорми, пожалуйста, этого человека и найди ему какую-нибудь одежду.

Арам был удивлен увидеть здесь еще кого-то, тем более армянку. Он присел на стул и мельком наблюдал за ней. На лице девушки, под глазом, был глубокий шрам, возможно от каленого железа. К тому же она прихрамывала на левую ногу. Арам представил, через что пришлось пройти этой девушке.

Она не пыталась заговорить и Арам не осмеливался спросить ее о чем-нибудь. Ее глаза ему показались безжизненными и он испугался от мысли, что и его взгляд мог быть таковым.

Она накрыла на стол. Арам хоть и не ел несколько дней, но ком скопившийся в горле не давал ему возможности проглотить еду. Он лишь немножко отведал суп из баранины и поблагодарив Армине встал из-за стола.

- Она очень добрая, она вам поможет. Как помогла нам: мне и двум моим сестрам. Мои сестренки были совсем маленькими, когда на их глазах убили наших родителей и братика. А нас забрал некий курд, который их убил. Он пытался нас продать. Но купили лишь меня, так как сестренки были хоть и красивы, но очень малы и я оказалась в плену у некоего знатного турка. Ханум Наджат выкупила моих сестер у того курда. А затем, узнав у них про меня, нашла и меня. «Мой хозяин» не хотел меня отдавать, но у ханум Наджат были большие связи и ему пришлось с этим смириться. Но прежде чем меня отдать, он оставил заметный след на моем лице. Она собиралась переправить нас в Европу, но я приняла решение остаться здесь в знак благодарности за ее доброту. Она была против этого, но мне удалось ее переубедить, хотя это было очень сложно сделать. Для меня счастьем было осознавать, что мои сестры в безопасности.

Арам прочувствовал, насколько тяжело было ей об этом рассказывать. Но, пересилив свою робость, она все же поделилась этой своей личной историей с человеком со схожей с ней судьбой, тем самым несколько успокоив сердце.

Армине убедившись, что Араму больше ничего не нужно попросила разрешение подняться наверх.

Арам, облокотившись на мягкую подушку у стенки, к которой была прислонена тахта, всматривался в фотографии на стенах. Мысли путались в его голове. Несмотря на беспокойные чувства, терзавшие его душу, накопившаяся усталость взяла верх. Арам вздремнул.

От резкого шума Арам открыл глаза и вскочил с места. В первые мгновения он не мог понять, где находится и ему показалось, что он в опасности. Но увидев Наджат, он успокоился. Ее светлый образ, казался для него таким родным. И это несмотря на то, что знаком был с ней буквально пару часов. Арам не знал, сколько времени проспал. Он старался не подать виду хозяйке, что вздремнул. Арам с нетерпением ожидал новостей от Наджат. Однако не осмеливался первым заговорить.

- Я узнала, где находятся женщины. Они организовали стоянку на окраине города. Завтра на рассвете их поведут дальше, по направлению к Алеппо. К сожалению, я также узнала, что всех мужчин перебили.

Арам, опустил голову и закрыв глаза, сморщился. Он догадывался, какая участь ожидает его товарищей, но он до последнего надеялся, что произойдет чудо и они смогут выжить. Он также чувствовал себя виноватым перед другими, что ему удалось избежать этой страшной участи.

- Мы не можем сейчас пойти туда, - продолжала Наджат, - риск слишком велик. Мы подождем, когда они отправятся в путь и там у нас появится возможность ее спасти. Я попытаюсь получить от губернатора распоряжение о праве выбрать себе армянку, в качестве служанки. Он мне не откажет. Однако если мне не удастся получить нужную бумагу, то наверняка сможем подкупить алчных конвоиров.

Дата добавления: 2015-08-18