Глава девятая. Кстати, о горячо любимой и горькой утрате, у меня остался всего один день

Кстати, о горячо любимой и горькой утрате, у меня остался всего один день, чтобы освободить ее квартиру. К полуночи все Алинины вещи должны быть убраны, или же, хозяин имеет полное право выкинуть все на улицу. Коробки я упаковала давно, еще пару недель назад. Мне просто нужно будет донести их до дверей, вызвать такси, и приплатить немного, чтобы таксист помог погрузить их и выгрузить у книжного магазина, где я потом их заверну и отошлю домой.

Поверить не могу, каким образом я потеряла счет времени, но мне пришлось сражаться с чудовищами, пережить допрос в полиции, обыскать кладбище, уговорить папу вернуться домой, спасти от смерти брата местного мафиози, научится новой работе, и участвовать в подпольном аукционе.

Удивительно, что я вообще все перечисленное успела сделать. Итак, воскресное утро, 31 августа, последний день арендного договора Алины, в этот день она должна была упаковать вещи и ждать такси до аэропорта, в конце концов вернутся домой, ко мне и штату Джорджия, к бесконечным пляжным праздникам на исходе лета. Вместо этого я оказалась наверху, стряхивая мокрый зонт и вытирая ноги о половик у ее двери. Так я и стояла на месте, бесцельно шаркая, вздыхая, и роясь в сумке в поисках зеркальца, чтобы вынуть соринку из слезящихся глаз.

Алинина квартира располагалась над пабом в районе Темпл Бар, неподалеку от колледжа Тринити, где она училась, по крайней мере первые несколько месяцев своего пребывания здесь, когда она все еще ходила на лекции, до того как стала выглядеть странно, похудела и стала замкнутой и скрытной.

Могу понять, почему я забыла вычистить ее квартиру, но теперь стоя перед закрытой дверью, я не могла поверить, как я могла забыть о ее дневнике. Алина была помешана на дневниках. Без него она не могла жить. Свой первый дневник она завела еще в детстве. Ни дня без строчки – ее девиз. Я знаю, я всегда совала нос в ее дневник и читала ее записи, а потом терзала ее, почему она доверяет свои секреты какому‑то дурацкому дневнику, а не мне.

Во время своей учебы заграницей, она доверяла свои самые важные секреты глупой книжке, а не мне, и мне нужна эта книжка. Разве что, кто‑то уже опередил меня и успел ее уничтожить, где‑то в Дублине были записи всего что случилось с ней, с того самого дня как она ступила на ирландскую землю. Алина всегда описывала мельчайшие детали. На этих страницах было бы перечислено все что она видела и чувствовала, где она была и чему научилась, как она узнала о своих и моих способностях, как Гроссмейстер обвел ее вокруг пальца и как ее угораздило влюбиться в него, и – я надеялась – там будет ясное указание на нахождение «Синсар Даб»: у кого она находится, кто ее перевозит, и по какой таинственной причине это делает.

«Я знаю, что это», – сказала он в своем последнем, взволнованном телефонном сообщении. – и знаю где… После этих слов сообщение резко обрывалось.

Уверена, Алина собиралась рассказать мне, что знает местонахождение книги. Я надеялась, что она написала это в дневник и спрятала его в месте, где лишь я смогу его разыскать. Я всегда находила ее дневники. Скорее всего, она оставила мне ключ как найти этот, самый главный ее дневник.

Я сунула ключ в замочную скважину, подергала ручку пытаясь открыть дверь – замок заедал – толчком распахнула дверь и, разинув рот, уставилась на девушку внутри, та свирепо зыркала на меня и поигрывала бейсбольной битой в руках.

– Давай его сюда, – потребовала она, протягивая руку и кивком указывая на ключ. – Я слышала, как ты тут возишься и уже позвонила в полицию. Откуда у тебя ключ от моей квартиры?

Я сунула ключ в карман.

– Ты кто такая?

– Я здесь живу. А ты кто такая?

– Ты не можешь здесь жить. Моя сестра живет здесь. По крайней мере, до полуночи сегодняшнего дня.

– Фигня. Я подписала арендный договор три дня назад и заплатила вперед. Не нравиться, говори с хозяином.

– Ты и правда позвонила в полицию?

Он равнодушно посмотрела на меня и ответила:

– Нет, но позвоню, если понадобится.

Какое облегчение. Сегодня я еще не видела инспектора Джейни и радовалась свободе. Не хватало еще, чтобы он нарисовался тут и арестовал меня за попытку проникновения в чужую квартиру, или подобную ерунду.

Я поглядела ей в след.

– Где вещи моей сестры? – спросила я. Все мои аккуратно упакованные коробки исчезли. Не было порошка для снятия отпечатков пальцев на полу, не было осколков стекла, ни разгромленной мебели, ни подранных обоев, ничего, все исчезло. Квартира была чистенькая, видно было, что ремонт сделан хорошо и со вкусом.

– Откуда мне знать? Здесь было пусто, когда я въехала.

– Как зовут хозяина? – я была потрясена, просто выбита из колеи. Пока я колебалась в нерешительности, разбивать ли стены и пол в тщательных, но очень дорогих поисках ее дневника, потом отвлеклась на другие вещи, и вот я потеряла все вещи сестры!

Кто‑то уже жил в ее квартире. Не справедливо – у меня был в запасе еще один день!

Я бы спорила до самого захода солнца, до последнего удара часов, но новая жилица сказала нечто, отчего я оставила все попытки:

– Парень в баре, внизу, ведет его дела, но тебе наверное нужно поговорить с самим хозяином.

– И кто же он?

Он пожала плечами. – Никогда не видела его. А звать его – Бэрронс.

Я ощутила себя подопытной крыской в лабиринте. Вокруг стоят люди в лабораторных белых халатах и смотрят как я бегаю в своей коробке, ничего не понимая и слепо тыкаясь в стены не находя выхода. Они смотрят и смеются.

Я ушла так и ни сказав девушке ни слова. Вышла наружу, в аллею за пабом, вжалась спиной в нишу в кирпичной стене, тщетно пытаясь спрятаться от дождя и позвонила Бэрронсу на мобильный. Вчера ночью он оставил под моей дверью телефон с тремя номерами. Первый обозначался буквами ИБ. По нему сейчас я и звонила. Остальные два были непонятные ЕВНМН и ВССО.

Он зло откликнулся, прорычав в трубку:

– Чего?

В трубке слышались звуки разбивающегося стекла и ломающейся мебели.

– Расскажи мне о сестре, – пролаяла я в ответ.

– Она умерла? – саркастически заметил он. Снова что‑то упало и разбилось.

– Где ее вещи?

– Наверху, рядом с вашей комнатой. В чем дело, мисс Лэйн, это не может подождать? В данную минуту я немного занят.

– Наверху? – закричала я. – Так ты признаешь, что они у тебя?

– А почему нет? Я хозяин квартиры в которой она жила, и вы не успели вынести вещи во время.

– Я пришла во время. У меня был в запасе еще целый сегодняшний день!

– Вас избили, вы были заняты и я позаботился обо всем за вас. – громоподобный грохот прервал его слова. – Не за что.

– Ты хозяин квартиры, где жила Алина, и ты даже ни удосужился мне рассказать? Ты сказал мне, что не знал ее! – кричала я, чтобы он расслышал меня в шуме который раздавался на другом конце трубки. Ну, допустим, не только поэтому. Я была в ярости. Он мне врал. Открыто и не стесняясь. О чем еще он мне лгал? Удар грома над головой разозлил меня еще больше. Настанет день и я сбегу от Иерихона Бэрронса и от этого дождя. Однажды я найду себе пляж, посажу свою петунии прямо там и пущу корни.

– К тому же, – отрезала я. – твоего имени не было на письме о повреждениях в квартире, которое мы получили!

– Человек, который занимается моими арендными делами, послал это письмо. И я не знал вашей сестры. Я не знал что она живет в моей квартире, пока поверенный не позвонил несколько дней назад сообщить, что возникла проблема с одной из моих квартир. – раздался глухой удар и Бэрронс охнул. Через мгновение он продолжил:

– Он звонил вам домой в Эшфорд, но там никто не ответил. Он не хотел отвечать за выкидывание вещей жильцов на улицу. Я узнал имя, сообразил, позаботился. – раздался глухой удар и мне показалось, что телефон упал и покатился по полу.

Я сдулась. Наверху, у меня был такой момент – «ага, я все поняла!» Я тут же сделала выводы, что он скрывал какую‑то личную связь с моей сестрой, что я нашла доказательство этой связи, нашла доказательства его подлости, и что теперь все чудесным образом расставлено по своим местам и все понятно, но его ответ был вполне логичен. Двое из моих боссов в «Кирпичном Заводе» владели разной собственностью и никогда лично не участвовали в делах, кроме случаев, когда возникали проблемы. Они не видели даже документов, пока не возникала необходимость идти в суд, и они никогда даже понятия не имели, кто снимает у них квартиры.

– Не думаешь ли ты, что очень уж много совпадений? – спросила я, когда снова услышала его на другом конце линии. Он тяжело дышал, словно бежал, или дрался или и то и другое вместе. Я попыталась представить, кто или что может драться с Бэрронсом, да еще и заставлять его быстро бегать и решила, что не хочу знать.

– Я сталкиваюсь с совпадениями слишком давно и уже перестал про них думать. А вы?

– Да, – согласилась я. – И я собираюсь докопаться до истины.

– Именно так вы и поступаете, мисс Лэйн.

Его голос звучал однозначно враждебно. Сейчас он точно бросит трубку.

– Погоди, кто такой ЕВНМН?

– Если вы не можете меня найти, – проскрежетал он.

– А что значит ВССО?

– В случае смертельной опасности, мисс Лэйн. Но на вашем месте, туда я звонил бы только если и правда соберетесь умирать, иначе я убью вас сам. – я услышала в телефоне отдаленный мужской смех и Бэрронс повесил трубку.

– Ты тоже их видишь, – сказала я тихо, когда опустилась на скамейку рядом с веснушчатой рыжей девушкой. Я нашла ши‑видящую на территории Тринити – обыкновенная девушка, как и я.

На обратном пути в книжный магазин, погода прояснилась, и я отправилась понаблюдать за людьми в колледж. Солнце лишь слегка пробивалось сквозь облака, но день все равно выдался теплый и люди собирались группами, учились, смеялись и просто болтали.

«Увидишь нечто эльфийской, – как‑то раз посоветовал мне Бэрронс, – смотри не на Эльфа, а на толпу вокруг, и заметишь, кто еще смотрит на это создание».

Совет он мне дал дельный. Пришлось, правда, пару часов понаблюдать, но в итоге я заметила ее. Помогло то, что город был наводнен Эльфами. Они показывались примерно каждые полчаса, то Носорог пройдет, сопровождая своего хозяина, то нечто новенькое появится, как то создание, что мы наблюдали вдвоем с этой девушкой.

Молоденькая девушка подняв взгляд от своей книги посмотрела на меня пустым ничего не выражающим взглядом, просто вершина маскировки. Ореол вьющихся рыжих волос обрамляли лицо с тонкими чертами, маленький прямой нос, розовые губки и дерзкий подбородок. Ей не больше пятнадцати лет, возможно даже четырнадцать и, несмотря на столь юный возраст, она прекрасно освоила маскировку ши‑видящей. Ее притворство было почти безупречным. По сравнению с ней я просто неуклюжая корова. Интересно она научилась всему сама или ее кто‑то обучал?

– Простите, что? – спросила она, моргая.

Я взглянула на существо. Оно улеглось на спину на бортике многоярусного фонтана, словно впитывая теплые лучи солнца. Стройное, прозрачное и красивое оно было похоже на те волшебные прозрачные картинки с феями, которые так популярны сейчас. У существа было облако тонких волос, изящное лицо, мальчишеская фигура и маленькая грудь. Существо было обнажено и не утруждало себя наведением чар. Зачем? Обычный человек и не заметит Эльфа, и как говорил Бэрронс, многие Эльфы думали, что ши‑видящие или давным‑давно исчезли совсем, или их осталось так мало, что вероятность встречи с ними стала ничтожно мала.

Я протянула девушке свой дневник, открыла на странице, где делала эскиз нового существа.

Она вздрогнула, захлопнула книгу и насупилась.

– Как ты смеешь? Хочешь подставляться сама – вперед, мешать не стану, но не тяни меня за собой!

Она схватила свою книгу, рюкзак и зонтик, подпрыгнула и унеслась с кошачьей грацией. Я рванула вслед за ней. У меня был миллион вопросов. Я хотела узнать, как она разобралась в своих способностях. Я желала знать, кто учил ее, и хотела познакомиться с этим человеком. Я хотела знать больше о своих талантах, и не от Бэрронса, от которого подробностей не дождешься. Кого я обманывала? Хоть она и была гораздо моложе меня, мне было одиноко в большом городе, и мне хотелось подружиться хоть с кем‑нибудь.

Бегала я хорошо. Мне было удобнее бежать, на мне были кроссовки, а у нее босоножки. Несмотря ни на что она, не сбавляя темпа, неслась по улицам, проталкивалась сквозь толпу туристов и торговцев. Я продолжала преследование. В конце концов, она свернула в аллею, остановилась и развернулась ко мне, смахнула прядь огненных волос с лица и коротко, зло взглянув на меня быстро просканировала всю аллею своими по‑кошачьи светящимися зелено‑золотыми глазами. Она так быстро оглядела все пространство, тротуар, крыши, и даже небо над головой.

Небо? – нахмурилась я, мне совсем это не понравилось. – Почему?

– Да чтоб меня! Как тебе удалось так, бля, долго прожить?

Она еще слишком маленькая, чтоб ругаться.

– Как ты разговариваешь? Моя мать, за такие слова, вымыла бы тебе рот с мылом.

Она воинственно посмотрела на меня и сказала:

– Моя мама, притащила бы тебя на совет и заставила бы их запереть тебя за то, что ты подвергаешь опасности себя и общество.

– Совет? Какой совет?

«Неужели возможно? Таких как я много? У них есть своя организация подобно той, о которой рассказывал мне Бэрронс?» – пронеслось у меня в голове.

– Ты хочешь сказать совет ши…

– Заткнись, – прошипела она. – Из‑за тебя, бля, все погибнуть могут.

– Он существует или нет? – спросила я. – Совет… ну ты поняла… таких, как мы с тобой? – если это правда, мне нужно с ними встретиться. Если они до сих пор ничего не знают о Гроссмейстере и его портале, я должна им рассказать. Может быть, мне удастся свалить все эти мерзкие заботы на кого‑то еще, например, на целый Совет. Может получится умыть руки и целиком и полностью сосредоточиться на моей мести, а вдруг удастся заручиться их помощью в этом деле? Интересно, Алина их знала, встречалась с ними?

– Тихо ты! – она снова всматривалась в небо над головой.

От этого мне стало не по себе. – Почему ты смотришь наверх?

Она закрыла глаза, покачала головой, и мне показалось, будто она молила Иисуса, Марию, Иосифа и всех остальных святых дать ей побольше христианского смирения и терпимости. Когда она открыла глаза, она быстро подошла ко мне и выхватила дневник у меня из рук.

– Ручку, – приказным тоном заявила она. Я достала ручку из сумки и бросила ее девушке в протянутую руку.

Она написала:

«Мы с тобой здесь, но ветер – везде. Не бросай слов на ветер, если не хочешь, чтобы они вернулись к тебе».

– Как мелодраматично, – попыталась я улыбнуться, лишь бы отогнать пробежавший по спине холодок.

– Это первое правило, которое мы учим, – сказала она и зло посмотрела на меня. – Я выучила это правило в три года. Ты старая и должна знать его лучше меня.

Я ощетинилась.

– Я не старая. Кто тебя научил этому правилу?

– Моя бабушка.

– Ах, вот в чем дело. Меня удочерили. Никто мне ничего не рассказывал. Мне пришлось учится всему самой и как мне кажется я неплохо справилась. Как бы ты одна все выучила?

Она пожала плечами и посмотрела на меня давая понять, что в любом случае справилась бы лучше меня, потому что она такая умная и особенная. О, прелестная самонадеянность юности. Куда пропала моя? Мне ее так не хватает.

– Так что насчет неба? – настаивала я. Я и правда крыса, а надо мной летают совы? Девушка перевернула страничку и написала одно единственное слово на пустом листе. Хоть чернила и были розовые, это слово, темное и зловещее, будто резануло по странице. «Охотники» – написала она. Мне почти удалось рассеять холод пробежавший по спине, но теперь он вернулся, сильнее прежнего, казалось будто за шиворот мне насыпали ведро ледышек, холод врезался прямо в сердце. Охотники это ужасная разновидность Невидимых, их первейшая задача – выслеживать и убивать ши‑видящих. Девушка резко захлопнула дневник.

«Их видели» – одними губами произнесла она.

«В Дублине?» – так же беззвучно, уточнила я, и опасливо взглянула на небо.

Она кивнула.

– Как тебя звать?

– Мак, – тихо ответила я. Можно ли доверять ветру свое имя? – А тебя?

– Дани. Мак, а дальше?

– Лэйн. – хватит с нее и этого. Странное ощущение, будто моя фамилия не настоящая.

– Мак, где тебя можно найти?

Я уже начала диктовать ей свой новый мобильный номер, но она отрицательно замотала головой.

– Мы придерживаемся старых традиций. Где ты живешь?

Я дала ей адрес «Книги и сувениры Бэрронса».

– Я там работаю. Мой босс – Иерихон Бэрронс. – я вглядывалась в ее лицо, вдруг она его знает. – Он один из нас.

Она странно посмотрела на меня.

– Думаешь?

Я кивнула и вырвала страницу из дневника, чтобы написать: «Таких как мы много?»

Она написала в ответ:

«Здесь не место для этого. Скоро с тобой свяжутся.»

«Когда?»

«Не знаю. Это им решать.»

«Дани, мне нужны ответы. Я кое‑что видела. Твой совет в курсе происходящего в городе?»

Ее яркие глаза расширились и она коротко мотнула головой.

Я раздраженно посмотрела на нее.

– Тогда скажи там, «кому‑следует» чтоб поторопились. Обстановка быстро ухудшается. – я снова открыла дневник и написала: «Я – Нуль. И я знаю о Гроссмейстере и «Синсар… – тут она выхватила мой дневник и разорвала страницу на мелкие клочки, я и моргнуть не успела. Она сделала это настолько быстро, что рука с ручкой все еще продолжала писать букву «Д» но уже в воздухе.

Никто не может так быстро двигаться. Она среагировала нечеловечески быстро. Я вглядывалась в ее наглую и лукавую мину.

– Что ты такое?

– Такая же как и ты. Неожиданные способности просыпаются при необходимости, – сказала она. – У тебя одни способности, у меня другие. Каждый день мы узнаем больше о том, кем мы были и чем становимся снова.

– Ты позволила себя догнать, – обвиняющим тоном заявила я ей. Она могла запросто сбежать. Да что уж там, эта девочка может наверно запрыгнуть на невысокие дома.

– И?

– Почему?

Она пожала плечами.

– Я не собиралась, но мне стало любопытно. Ровена послала целую толпу на твои поиски, чтобы разузнать где ты остановилась. Естественно, я первая тебя заметила. Она говорила так, будто ты очень могущественная. – она пренебрежительно посмотрела на меня. – Я этого не вижу.

– Кто такая Ровена? – у меня возникло предположение, которое мне не понравилось. – Старуха. Седые волосы. Сухонькая. Она?

Как я и подозревала, та старуха, которую я встретила в первую ночь пребывания в Дублине, и оказалось Ровеной. Она чуть не лопнула от злости, когда заметила как я засмотрелась на первого увиденного в своей жизни Эльфа, а позже, в музее, когда В’лэйн чуть было не изнасиловал меня, она даже не помогла мне, зато увязалась следом настаивая, что меня удочерили.

– Отведи меня к ней, – потребовала я. Ненавижу ее, за то, что она уничтожила мой мир своей правдой, но мне нужно знать больше ее правды. Она назвала меня О’Коннор, упомянула кого‑то по имени Патрона. Она знала откуда я родом? Я почти что не могла себе позволить подумать следующую мысль. Она пугала меня так же сильно как и зачаровывала меня, словно я предавала моих родителей, все то что делала последние двадцать два года: У меня есть родственники в Ирландии? Двоюродные родственники, дядя, а может … сестра?

– Ровена сама назначит время, – сказала Дани. Когда я помрачнела и открыла рот чтобы поспорить, она отступила и подняла руки.

– Эй, не злись на меня. Я просто курьер. И она оборвет мне уши за то, что я вообще передала тебе сообщение. – она неожиданно довольно улыбнулась. – Но она смирится. Она считает меня крутой. У меня на счету 47 убийств.

Убийств? Она про Эльфов? Чем их убивает эта нахалка?

Она повернулась чтобы уйти, скорее даже – улететь. У меня нет никаких шансов догнать эту девчонку. Почему я не обладаю супер скоростью? Как бы она мне пригодилась.

– Мак, – сказала она через плечо. – еще кое‑что, и если ты заложишь меня Ровене, я скажу что ты врешь. Но тебе нужно знать. Среди нас нет мужчин. И никогда не было. Кто бы ни был твой босс, он не один из нас.

Назад я шла через район Темпл Бар, тут музыка лилась из открытых окон, а из пабов нетвердой походкой выходили шумные посетители. Когда я впервые прошлась по этой части города, мне вслед неслись одобрительный свист и улюлюканье, и мне было приятно слышать эти звуки. Я привлекала к себе внимание, у меня была притягательная одежда со всеми нужными аксессуарами. Сегодня вечером, на мне была мешковатая одежда и удобные кроссовки, никакого макияжа и мокрые от дождя, прилизанные волосы, так что мое появление прошло незамеченным и я была рада этому. Меня интересовало лишь общество теснившееся в моей голове, мысли заполняли каждый укромный уголок мозга, толкались и пытались привлечь мое внимание к себе. До сих пор, Бэрронс был моим единственным источником информации о том, кто я такая, и что происходит вокруг. Только что я узнала, что существует еще один источник, и источник организованный. Существовали другие ши‑видящие, они сражались и убивали Эльфов. Храбрая четырнадцатилетняя девчонка, с ни много ни мало супергеройской скоростью.

До сегодняшнего дня, еще даже не зная ее имени, я сбросила Ровену со счетов. Решила, что она сварливая старая баба, которая возможно и знает пару таких как я, а с прошлых времен возможно знает немного о ши‑видящих. Я даже подумать не могла, что она входит в сообщество ши‑видящих, активную сеть с советом и правилами, и матерями которые учат своих детей с рождения, справляться со своими способностями. Древний анклав, о котором рассказывал мне Бэрронс тогда, на кладбище, существует и в наши дни!

Я была зла, что она не пригласила меня в то сообщество в ночь, когда я увидела своего первого Эльфа и чуть было себя не выдала – и выдала бы, если бы она не вмешалась.

Но нет, она не взяла меня под свое крылышко, когда я так отчаянно нуждалась в помощи, и не научила меня как выживать, Ровена прогнала меня прочь и сказала идти и умереть где‑нибудь подальше от нее.

Именно это я и сделала бы – умерла – если бы мой путь случайно не пересекся с Иерихоном Бэрронсом.

Одна, без помощи, ничего не знающая о своих способностях, тот или другой из Невидимых чудовищ, в которых я отказывалась верить, убили бы меня. Возможно, Тень превратила бы меня в тонкую шелуху в следующий раз, когда я невольно забрела бы в покинутый квартал. Или Серый Человек справился бы с моей красотой побыстрее мерзкой прически и плохой одежды, в принципе если выбирать, то смерть от его рук не так и ужасна. А может, Много‑Ротый приложил бы ко мне все свои рты, или возможно Гроссмейстер обратил бы свое внимание на меня, и я стала бы его, а не Бэрронса, персональным ОС детектором, он бы попользовался мной и убил бы, как Алину.

Кто бы там Бэрронс ни был, он спас меня. Ни Ровена с ее развеселой шайкой ши‑видящих, а он открыл мне глаза на происходящее, и превратил в оружие. Бэрронс суровый учитель, но пусть уж лучше такой, чем вообще без никакого.

Дани сказала, что мужчин ши‑видящих нет и никогда не было.

Ну что ж, у меня для нее есть новости: Бэрронс видит их, он рассказал мне про них, мы сражались с ними бок о бок, и это гораздо больше того что Ровена или кто‑нибудь еще сделали для меня.

Однозначно, она очень скоро пошлет за мной. Ее отряд ши‑видящих разыскивает меня. Она знает, что у меня одна из Священных Реликвий Видимых. В тот день, в музее, когда В’лэйн опробовал свою смертельную сексуальность на мне, она видела как я угрожала ему копьем. Когда мне наконец‑то удалось сбежать, она нагнала меня и пыталась куда‑то увести. Но, прости любимая, уже слишком поздно.

Тогда в музее, она бросила меня во второй раз, позволила мне, из‑за воздействия смертельно сексуального Эльфа, раздеться при всех и вести себя, как безумная кобыла в период течки, и даже пальцем не пошевелила, чтобы мне помочь. Когда я потребовала объяснения ее поведения, почему она ничем мне не помогла, она холодно ответила: «Одна выдавшая себя – одна смерть. Две выдавшие себя – две смерти… Мы не можем рисковать и выдавать себя, особенно я.»

Она была важна, эта старуха. И у нее была информация обо мне, о том, кто я такая. И когда она пошлет за мной, я пойду.

Но только с опаской и осторожностью. В нашу третью встречу, все будет совсем иначе: Она будет доказывать, что достойна моего внимания.

Когда я добралась до книжного, уже стемнело. Я прошла по боковому переулку и подошла к черному входу в дом, в обеих руках у меня было по фонарику. Я заметила, что Бэрронс заколотил разбитое стекло в гараже.

Нет, у меня не паранойя на почве Теней. Я просто проверяла, что мой статус кво… ну, что он все еще кво. Один из моих врагов разбил лагерь прямо у черного входа. Это сделал бы любой солдат, полезть в разведку на постоянную базу врага и убедится, что ничего нового не произошло.

Ничего нового не случилось. Прожектора включены, окна – закрыты. Со вздохом облегчения я провела тыльной стороной ладони по лбу. С тех пор как Тени прорвались в магазин, я не могу их выкинуть из головы, особенно ту большую, агрессивную, которая угрожала мне в гостиной Бэрронса, и сейчас она беспокойно передвигалась туда‑сюда на границе света и тьмы.

Я моргнула.

Тень выпустила усик, который превратился в нечто подозрительно напоминающее кулак с вертикально отставленным пальцем – вы поняли с каким. Оно ведь не от меня этому научилось? Я отказываюсь это думать. В моей голове нет для этой мысли места, мозг переполнен. Это лишь игра теней, мне показалось.

Я направилась к лестнице и уже была на последней верхней ступеньке, взялась за дверную ручку, когда почувствовала его присутствие за спиной.

Темное.

Пустое.

Огромное, как ночь.

Я обернулась, меня словно затягивало в черную дыру открывшуюся у меня за спиной.

Привидение стояло без движения, молча наблюдало за мной, неподвижное словно смерть. Чернильно‑черное его длинное одеяние шелестело под легким ветерком.

Я прищурилась. Ветра не было. Ни малейшего дуновения. Ни один волосок на моей голове не пошевелился. Я облизала палец и подняла вверх руку. Воздух был тих.

А одеяние призрака колебались, развевались от ветра, которого не было.

Замечательно. Если я искала подтверждения тому, что это омерзительное видение, лишь иллюзия, я только что его получила. Наверное, я сфотошопила его мысленно из разных картинок, фильмы, детские сказки про привидения, и книг. В базе данных моих воспоминаний ее одеяния всегда развевались, я никогда не видела ее лица, и она всегда носит с собой острое, изогнутое смертельное лезвие, надетое на длинную палку из черного дерева, как раз такое, что сейчас у призрака в руках. Идеально. Слишком идеально.

Зачем я делаю это с собой?

– Не понимаю, – сказала я. Конечно, призрак ничего мне не ответил. Он всегда молчал и будет молчать. Потому что это вовсе не Смерть стояла сейчас в переулке, она не ждала, с бесконечным терпением, нужного момента, чтобы пробить мой билет и воздать по заслугам. Вечный Страж не подавал мне пальто, тонкий, но неопровержимый намек на то, что танцы кончились, балл окончен и погасли свечи.

И если я хотела еще доказательств что привидение это, был лишь видением, игрой переутомленного разума, мне нужно было только напомнить себе, что ни Бэрронс, ни Джейни и Дерек О’Баннион не видели его, хотя находились в непосредственной близости. Джейни и О’Баннион не были совсем уж убедительным доказательством, но Бэрронс – несомненно был. Боже правый, этот человек учуял запах поцелуя на мне. Он ничего не упустит.

– Это из‑за того, что я убила Роки О’Банниона и его людей? Поэтому я вижу тебя? Потому что я собрала их одежду и выкинула в мусор, вместо того, чтобы отослать в полицию или домой к их семьям? – у меня в колледже были лекции по психологии. Я знала, что здоровый разум иногда выкидывает шуточки, а мой здоровым назвать трудно. Он был обременен мстительными мыслями, сожалениями и быстро умножающимися грехами. – Я знаю точно это не потому что я убила тех Невидимых на складе или из‑за того что проткнула Мэллиса. Это были хорошие дела. – Я смотрела на привидение. Насколько мне придется быть честной с собой, чтобы избавиться от него?

– Это из‑за того, что я бросила маму горевать в Эшфорде, и переживаю что без меня ей не станет лучше?

Или эта штука преследовала меня за что‑то совсем другое? Неужели корни проблемы уходят в теплый день у бассейна, когда я загорала и нежила свою ухоженную шкурку у бассейна, слушала легкую музыку, а в это время за тысячи километров от меня, моя сестра умирала от потери крови распростертая в грязной Дублинской аллее?

Это случилось потому что я разговаривала с Алиной каждую неделю часами, целые месяцы, и никогда не почувствовала ничего подозрительного в ее голосе? Что так и не высунула голову из своего счастливого мирка, чтобы понять что‑то не так с ней? Потому что я уронила свой дурацкий мобильник в бассейн, поленилась пойти за другим и пропустила ее последний звонок, единственный шанс на всю свою жизнь услышать ее голос?

– Это потому что я подвела ее? Так? Я вижу тебя потому что мне стыдно, что я продолжаю жить дальше?

Тьма сгустилась под капюшоном призрака, безымянная, безупречная, шелковая тьма которая обещала забвение. Неужели я подсознательно ищу именно этого? Моя жизнь стала такой странной и ужасной потому что я хотела уйти – вместо того чтобы мучить себя страхом смерти, оказывается я просто заслужила смерть – неужели я утешаю себя таким обещанием?

Ну уж нет, это слишком сложно для меня. Не имею я суицидальной жилки. Я верю во все хорошее и радужное, и никакие чудовища и чувство вины в мире не изменят этого.

Ну и что дальше? Больше ничего, от чего мне может быть плохо, не приходило в голову, и честно говоря, искать не хотелось. Само психоанализ закончился прямо сейчас, не нужно копать вглубь.

Я не ела с самого утра, ноги болели от ходьбы, и я устала. Я хотела поесть, и усесться с хорошей книгой у теплого очага.

Неужели я не смогу сама разогнать своих демонов?

Я чувствовала себя круглой дурой, но попыталась:

– Изыди, нечестивый демон! – и направила на него луч фонарика. Он прошел сквозь него и уперся в кирпичную стену позади него. К тому времени как свет упал на булыжную мостовую, мой Мрачный Жнец исчез.

Хотелось бы верить, что больше он не появится.

Дата добавления: 2015-08-18