Натуралистическое направление Августа Шлейхера.

К середине XIX в. компаративистов больше стали интересовать конкретные языковые факты, чем общетеоретические вопросы языкознания. Время господства немецкой классической философии в лин­гвистике кончилось. В Европе в середине XIX в. языкознание на­ходилось под влиянием идей Чарлза Роберта Дарвина (1809 - 1882). В недрах сравнительно-исторического языкознания сформировалось новое, натуралистическое направление. Главой этого направления стал Август Шлейхер. На­туралистические взгляды Шлейхера изложены в трудах: «Языки Европы» (1850), «Немецкий язык» (1859), «Теория Дарвина и языкознание» (1863), «Значение языка для есте­ственной истории человека» (1865). К натуралистическому направлению относились Август Шлейхер, Мориц Рапп, Ханс Шпербер.

Август Шлейхер (1821 - 1868) был образованнейшим человеком своего времени. Он учился философии, увле­кался ботаникой, садоводством, исто­рией; вёл эксперименталь­ную научную работу как естествоиспы­татель. Но главной в его жизни была лингвистика. Он много времени уде­лял изучению мёртвых древ­них и живых современных языков. Первым из западноевропейских учёных Шлейхер ввел в сравнительно-исторические исследования данные о славянских и балтийских языках, особенно о литовском. Он создал сравнительно-историческую литуанистику и стал ведущим специалистом по славянским языкам в Западной Европе.

По своим философским взглядам Шлейхер был стихийным материалистом. Он

Август Шлейхер (1821 – 1868)

перенес в языкознание много естественнонаучных терминов: организм языка, языковые семьи, родословное древо и др.

Шлейхер утверждал, что языкознание по своим методам относится к естественным наукам. Естественные науки отличаются от исторических наук. В естественных науках господствуют законы, не зависящие от воли людей, а исторические науки не могут избавиться от субъективизма. Филолог, изучая памятники старины, должен оценивать их, то есть проявлять к ним субъектив­ное отношение, так как филология исследует язык произведений разных эпох, чтобы постичь дух народа, понять замысел авто­ра. Лингвистика же имеет дело с объективными, не зависящи­ми от воли людей законами. Таким образом, несмотря на то, что и лингвистика, и филология изучают человеческую речь, цель и средства у них разные. Лингвистика - наука естествен­ная, а филология - наука историческая. Поскольку лингвистика - естественная наука, объектом её изучения должен быть язык как нечто независимое от воли людей. Субъективизм здесь является не только излишним, но и вредным. В некоторых областях лингвистика и филология могут смыкаться. Например, в синтакси­се действуют и объективные законы, и воля людей. Сти­листика же целиком относится к филологии как область пол­ного господства автора. Шлейхер приводит следующий пример. Филолог похож на крестьянина, имеющего лошадей. Крестьянин знает привычки своих ло­шадей, их рацион, но не интересуется их анатомией, принад­лежностью к типу, классу животных. Так и филолог характеризует особенности па­мятников какой-либо эпохи, страны, но не проникает в глубь языкового организма. Ему безразличны вопросы, связанные со структурой языка, его типом. Лингвист же похож на зоолога. Зоолога не интересуют индивидуальные особенности каждой лошади. Для него важно изучение биологического вида лошади, то общее, что объединяет всех лошадей. Так и лингвист интересуется си­стемой языковых классов и местом данного языка в этой сис­теме.

Раз языкознание - естественная наука, то язык как её объект ничем не отличается от объектов биологии и ботаники. Языки, как и животные и растительные организмы, тоже рождаются, зреют, борются друг с другом за выжива­ние, стареют и умирают. В XIX в. в этой борьбе за существова­ние победили индогерманские языки. То есть Шлейхер распрост­ранил теорию борьбы за существование и естественного отбо­ра на языки.

Натурализм Шлейхера был ответной реакцией на распрост­ранение в языкознании идеалистических концепций, идущее от Гумбольдта. Шлейхер стрем­ился к точности и объективности лингвистического анализа. В полемическом запале Шлейхер предлагал избавиться от дискредитировавших себя терминов языкознание, лингвистика и заменить их новым термином - глоттика (от греч. glotta 'язык'). Однако этот термин не вышел за пределы его работ.

1. Типологическая классификация языков.

Если классификация языков В.фон Гумбольдта была связа­на с его учением о совершенстве языков, то классификация языков А. Шлейхера является частью его учения о языке как естественном организме. Он возвращается к «тройственному» делению языков мира, которое предложил Фридрих Шлегель, и игнорирует четвёртый тип, описанный Гумбольд­том, - инкорпорирующие языки.

В основе типологической классификации Шлейхера лежит различие между значением и отношением. Под значением Шлей­хер понимал выражение в языке понятия и представления. Отношения меж­ду понятиями и представлениями могут быть выражены и не выражены материально, с помощью звуков. Значение выражается только с помощью корней, а корни есть во всех языках. Отношения же материально выражаются не всегда.

1) В изолирующих языках, например, в китайском и бирманском, нет специальных звуковых средств для вы­ражения отношений. В них слово равно односложному корню без аффиксов и подобно кристаллу. Шлейхер сравнивает слова изолирующих (корневых) языков с одноклеточными организмами или зародышами высших живот­ных, у которых нет функциональных органов (кит. Во бу па та - 'Я не боюсь его'; Та бу па во - 'Он не боится меня'). Это 1-й этап развития языков. Для него характерно недифференцированное тождество значения и отношения.

2) В агглютинативных языках слова состоят не только из кор­ней, передающих значения, но и из морфем, передающих от­ношения. Эти языки подобны растениям с ветвями и листвой. Так, в турецком языке корень сэв со значением 'любовь' может «обрастать» мор­фемами: сэвмэк - 'любить', сэвмэмэк - 'не любить', сэвдэрмэк - 'заставлять любить', сэвдэрмэмэк - 'не заставлять лю­бить'. К агглютинативным относятся тюркские, финно-угорские языки. Это 2-й этап развития языков. Для него характерна дифференциация значения и отношения.

3) Во флективных языках отношения выражаются внешней или внутренней флек­сией (рус. лёг - прошедшее время и ляг! - повели­тельное наклонение). Это 3-й этап развития языков.

2. Концепция развития языков А. Шлейхера.

А. Шлейхер, как и немецкие лингвисты-романтики, рассматривал три морфологических типа языков в качестве трёх стадий их раз­вития, поэтому он считал, что во флективных языках восстанавливается единство, утраченное в агглютинативных языках. Языки развиваются по закону гегелевской «триады»: тезис - антитезис - синтез. На 2-м этапе происходит снятие характерных черт 1-го этапа, а на 3-м этапе - снятие характерных черт 2-го этапа и возвращение к 1-му эта­пу на качественно новой основе.

Шлейхер под­держивал концепцию двух периодов в развитии языка:

1) В доисторический период дух народа проявляет себя в языке, и язык развивается стремительно.

2) В историческую эпоху дух уходит из языка. Язык начинает разлагаться под действием физических (главным образом - фонетических - законов). Этот процесс аналогичен воздействию химических законов на рас­тительные организмы.

Таким образом, в своих теоретических воззрениях А.Шлейхер сочетает стихийный материализм Дарвина с идеалистической философией Гегеля.

3. Реконструкция индоевропейского праязыка.

А. Шлейхер занимался и конкретными исследованиями индоевропейских языков. В 1852 г. он опубликовал «Морфологию старославянского языка»; в 1857 г. - первую сравнительно-историческую грамматику литовского языка «Руководство по литовскому языку». Самый значительный труд А. Шлейхера «Компен­дий сравнительной грамматики индоевропейских языков» (1861 — 1862). Компен­дий (лат. Compendium «взвешивать вместе») – это сокращенное изложение основных положений науки. Это была вторая после Ф. Боппа сравнительно-историческая грамматика индоевропейских языков. Шлейхер описал жизнь звуков и форм десяти индоевропейских языков: индогерманского, санскрита, древнеиранского, древ­негреческого, латинского, древнекельтского, старославянско­го, готского и др.

Самое значительное место он уделил общим законам языкового развития, особенно фонетическим. Шлейхер утверждал, что фонетические законы в языках объек­тивны, регулярны и действуют с такой же неукоснительнос­тью, как и законы природы. В то же время не всё, что проис­ходит в языках, можно объяснить фонетическими законами. Параллельно с ними в языках действует закон аналогии. Многообразие форм благодаря этому закону постепенно сводится к наи­более употребительным моделям.

Первое поколение компаративистов установило родство индоевропейских языков, общность их происхождения, но не определило их источника. Фридрих Шлегель предполагал, что все индоевропейские языки восходят к санскриту, Расмус Раск возводил их к мёрт­вому древнефракийскому языку. А. Шлейхер попытался определить, каким был индоевропейский праязык. Он был убеждён, что в глубокой древности было множество праязыков, многие из которых исчезли в борьбе за существование. Один из них, индоевропейский праязык - это дописьменный язык, не зафиксированный в письменных па­мятниках. Индоевропейский праязык распался на языки, от которых уже сохранились письменные памятники. Необходимо изучить, как из праязыка развиваются позднейшие языки. Для этого необходима реконструкция праязыка, и не только от­дельных его форм, но и словаря. Шлейхер предложил помечать рекон­струируемые звуки и формы звёздочкой *.

По мнению Шлейхера, фонетика индоевропейского праязы­ка была проще фонетики живых индоевропейских языков, но она обладала строгой математической симметричностью. Система гласных включала девять элементов: три простых гласных: *i, u, а, шесть дифтонгов: * āă, aă, āi, ai, aĭ, āǔ, аǔ. В системе согласных было 15 звуков: три глухих смычных: *к, t, р, три звонких смычных: *g, d, b, три звонких придыхательных смычных: *gh, dh, bh.

В морфологии Шлейхер выде­лял имя, противопоставленное глаголу. Междометия, по его мне­нию, возникли на базе звуковых жестов, а наречия, предлоги и частицы выделились из глаголов и имён. Структура индоев­ропейского слова представляла собой соединение корня, суффикса и окончания. Приставок не было, а корни состояли из одного слога. Имена склонялись по девяти падежам: именительный, ро­дительный, винительный, отложительный, дательный, местный, инструментальный I, инструментальный II, звательный. У имён и глаголов было три числа: ед., дв., мн.. Каждое имя обладало одним из трёх родов: мужским, женским или средним.

Шлейхер описал систему склонения и систему спряжения индоевропейского праязыка. Он утверждал, что споры о том, что появилось раньше - имя или глагол - беспредметны. Эти части речи могли появиться только одновременно.

Одним из первых Шлейхер реконструировал лексический состав индоевропейского праязыка и сочинил на этом языке басню «Овца и кони». Последующие поколения лингвистов критиковали эту басню и считали ее грубым приближением к формам индоевропейского праязыка.

ОВЦА И КОНИ.

Овца, [на] которой не было шерсти (стриженая овца), увидела ко­ней, везущих тяжелую повозку [с] большим грузом, быстро несу­щих человека. Овца сказала коням: сердце теснится [во] мне (сердце мое печалится), видя коней, везущих человека.

Кони сказали: послушай, овца, сердце теснится [от] увиденного (наше сердце печалится, потому что мы знаем): человек - господин, делает шерсть овцы теплой одеждой [для] себя и [у] овец нет шерсти (у овец больше нет шерсти, они острижены, им хуже, чем коням).

Услышав это, овца повернула [в] поле (она удрала, ретирова­лась).

Шлейхер разработал метод реконструкции индоевропейского праязыка. Он сравнивал индоевропейские языки и самую частотную форму относил к индоевропейскому праязыку, а при равенстве вариантов отдавал предпочтение санскриту. На­пример, слово «овца» в санскрите звучит как avis, в латинском - ovis, в литовском - avis, в старославянском - овьца, в не­мецком - аu. Значит, делает вывод Шлейхер, в индоевропейс­ком праязыке это слово звучало как avis. Доказательством правильнос­ти реконструкции может служить праформа, сохранившаяся, «законсервированная» в сосед­нем языке. Например, в германских языках перед сочетаниями *ng, nd гласный *е переходил в *i. Но в латинском языке такого перехода не было, поэтому при реконструкции корня слова «ветер» из имеющихся вариантов немецкого Wind и латинского ventus надо опираться на латинскую форму. Слово «кудель» в старославянском звучит как к[он]дель, в финском - kuontalo, поэтому в праславянском языке на месте русского [у] был дифтонгоид с носовым согласным *оn.

4. Учение А. Шлейхера о родословном древе.

По Шлейхеру, индоевропейский праязык в результате расселения племён распался на диалекты. Эти диалекты обособились в самостоятельные языки и стали дробиться вновь. Диффе­ренциация продолжалась до Нового времени. Шлейхер ис­ключал возможность скрещивания языков. Он разработал учение о родословном древе при­менительно к индоевропейским языкам. Индо­европейский праязык в соответствии с двумя направлениями, по которым устремились индоевропейские племена, разделился на две ветви: северную (славо-германскую) и южную (арио-итало-греко-кельтскую). По Шлейхеру, языки одной ветви всегда ближе друг к другу, чем языки разных ветвей. У языков разных ветвей близкими являются лишь те черты, которые были унаследованы от праязыка. В доказательство своей правоты Шлейхер приводит ряд фактов:

1) в Д. П. мн. ч. в северных языках в окончании всегда есть *m (рус. волкам, лит. vilkams, гот. wulfam);

2) в Д. П. мн. ч. в южных языках в окончании всегда есть *bh (санскр. wrkebhas - 'волкам', pedibus - 'ногам');

3) только в северных языках встречаются слова воск (нем. Wachse), люди (нем. Leute) и др.

После смерти Шлейхера обнаружилось, что этот тезис не подтверждается. Так, в словах со значением 'ухо', 'уши' в индоевропейских языках встреча­ется то *r,

то *ch, которое может превращаться либо в s [с], либо в š [ш]. Причем эти различия не соответствуют делению языков на северные и южные: лат. auris, нем. Ohr, англ. еаr, гот. auso, авест. usi, старосл. оухо - оуши. Немецкий, английский, старославян­ский и готский языки относятся к северной ветви, а латинский и авестийский - к южной. То есть появ­ление *r или *ch возможно как в северных, так и в южных язы­ках.

В дальнейшем, по Шлейхеру, северный язык (славо-германский) делится на германский и славо-литовский. Славо-литовский дробится на славянский и литовский. Южный язык (арио-греко-итало-кельтский) делится на греко-итало-кельтский и арийский. Арий­ский дробится на иранский и индийский и т.д.

Немецкий компаративист Иоганнес Шмидт (1843—1901) попытался преодолеть противоречия теории Шлейхера. В про­тивовес учению о родословном древе он разработал теорию волн. Согласно этой теории индоев­ропейский праязык ещё до своего распада делился на диалектные группы. Диалектные различия расходились из эпицентров инноваций во все стороны, подобно волнам от брошенного камня. Места расположения древних индоевро­пейских диалектов совпали с будущим раз­мещением групп индоевропейских язы­ков, а связи древних диалектов сохрани­лись. Вот почему одни и те же инновации можно встретить в языках разных ветвей. По Шмидту, соседние диалекты и языки всегда обладают некоторыми общими чертами.

5. Вопрос о прародине индоевропейцев.

Существование индоевропейского праязыка предполагает, что была и прародина индоевропейцев. С XIX в. лингвисты, историки, археологи ищут её территорию. Фридрих Шлегель считал родиной праиндоевропейцев Индию. Август Шлейхер полагал, что ею является Средняя Азия, поэтому языки индо-иранцев более близки к праязыку.

Австрийский учёный Oттo Шредер (1855 - 1919) в конце XIX в. выдвинул гипотезу, по которой прародиной индоевро­пейцев признавались степи южной России от Дуная до Вол­ги. Немецкий учёный Герман Хирт в 90-х гг. XIX в. доказы­вал, что только центральная Европа может быть прародиной индоевропейцев. Болгарский учёный Владимир Георгиев (1908 - 1986) назвал в 40-х гг. XX в. прародиной индоевропейцев бас­сейн Дуная.

У каждого учёного были свои доказательства, нередко под­крепляемые археологическими данными. Но все компаративис­ты понимали, что ответ на вопрос надо искать в сло­варном фонде индоевропейского праязыка. Наличие слова в словаре говорит о том, что люди были знакомы с данным предметом. Немецкий учёный Адальберт Кун (1812 - 1881) стал основоположником лингвистической палеонтологии. Это наука, которая на основе данных словаря выявляет образ жизни умерших предков. Опи­раясь на историко-лингвистические данные, палеонтология от­вечала на вопросы о том, с какими народами тот или иной на­род связан по своему происхождению; какими были быт и культура этого народа в древние времена; с какими народами он сопри­касался.

На основе сопоставления живых и мёртвых индоевропей­ских языков компаративисты установили, что индоевропейцы знали волка, медведя, кабана, выдру, свинью; жили на территории, где были снежные зимы и тёплое лето. Наличие слов «море, корабль» свидетельствует о том, что индоевропейцы жили недалеко от моря и знали морепла­вание. Главным занятием индоевропейцев было скотовод­ство. Почти во всех индоевропейских языках есть названия «ко­рова, бык, вол, скот, мясо, шерсть». Слова «иго, ось» говорят о том, что индоевропейцы пять тысячелетий тому назад приручили лошадь. Они занимались обработкой цветных металлов «бронза», ткачеством «веретено, нить, одежда». Слова «дом, ворота, дверь» свидетельствуют об оседлом образе жизни. Индоевропейцы строили укрепления, селились в деревнях (древнерус. въсъ, лит. vicus).

На конгрессе славистов в 1979 г. Тамаз Валерьевич Гамкрелидзе и Вячеслав Всево­лодович Иванов выдвинули гипотезу о том, что роди­ной праиндоевропейцев является междуречье Тигра и Евфрата, где находился Вавилон. Они использовали лингвопалеонтологические данные, которые подтверждались археологи­ческими раскопками в Северной Месопотамии. Эта гипотеза изложена в монографии Т.В.Гамкрелидзе и В.В.Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы» 1984 г.

При оценке натуралистической концепции А.Шлейхера сле­дует учитывать, что многие его высказыва­ния были данью лингвистической традиции своего времени. Язык уподоблялся живому организму и в ра­ботах Р. Раска (язык - «явление природы»), В.Гумбольдта (язык - это «природный организм»), И.И.Срезневского (язык - это «естественное произведение») и других лингвистов XIX в. Достоинство натуралистического направления состоит в том, что язык стал признаваться продуктом естественного развития человечества. Было доказано, что законы, по которым развивается язык, носят объективный, не зависящий от воли человека характер; что в языке, как в живом организме, все элементы взаимосвязаны и что язык способен развиваться. Лингвистика не отвергла ни одной из этих идей и постоянно возвращалась к ним в XIX, XX и XXI вв.

Дата добавления: 2015-08-13