Теория знания раннего Шеллинга.

Точно так, как Фихте начинал свою философскую деятельность, “отталкиваясь” от Канта, от него самого, стремясь преодолеть фихтеанскую односторонность, “оттолкнулся” Шеллинг. Его философское развитие в молодые годы шло чрезвычайно быстро. С интервалом в три года он переходит от увлечения Кантом к сторонникам Фихте и далее к философии природы.

Что касается второго периода раннего Шеллинга, когда он шел в русле философии знания Фихте, то здесь он выступил с такими работами как «О возможности формы философии вообще» (Über die Möglichkeit einer Form der Philosophie überhaupt. 1794), «О Я как принципе философии или о безусловном в человеческом знании» (Vom Ich als Princip der Philosophie oder über das Unbedingte im menschlichen Wissen. 1795), «Философские письма о догматизме и критицизме» (Philosophische Briefe über Dogmatismus und Kriticismus. 1796).

Шеллинг тоже фиксирует противоречивость у Канта из-за допущения «вещи в себе», что вело, на его взгляд, к дуализму, и стремится избежать его. По его мнению, философия есть наука, имеющая определённое содержание и форму, к тому же возможна только одна научная форма философии. Всякая наука, независимо от содержания – это «Целое, которое стоит под формой Единства» (Шеллинг Ф.В.Й. О возможности формы философии вообще //Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения. – СПб., 2000. – С. 7.), т. е. онадолжна иметь единство, а это единство может обеспечить только некоторое основоположение, поиск которого – задача теории знания или «первоначальной науки», Шеллинг её ещё называет «Philosophia prima», «Теория (Наука) всех наук», «Пранаука», «Наука по преимуществу». Идя близко к Фихте, Шеллинг полагал, что основоположение может быть только одним: «Абсолютно в себе самом безусловное основоположение должно иметь содержание, которое само является безусловным, т.е. не обусловленным никаким содержанием какого-нибудь другого основоположения». (Там же. С. 12.) Таким качеством обладает только основоположение в виде «Я есть Я». Я положено самим собой, оно субстанциально. Им же положено и не-Я. Следовательно, первое основоположение, звучит так: «Безусловное = Я». Второе основоположение - «Всё обусловленное = не-Я». Из двух первых выводится и третье: «Обусловленность определяется посредством безусловности». (Там же. С.15.) По мнению Шеллинга, эти три основоположения содержат в себе «первичную форму всякой науки», основу философии.

В работе «О Я как принципе философии или о безусловном в человеческом знании» Шеллинг более фундаментально ставит вопрос о безусловном или об абсолютном основании знания, анализируя смысл слова «обусловливать». «Bedingen (обусловливать), - пишет Шеллинг, - означает действие, посредством которого что-либо становится Ding (вещью), bedingt (обусловленным), тем, что сделано вещью, а отсюда вместе с тем ясно, что ничто не может быть положено как вещь посредством самого себя, т.е. что безусловная вещь (unbedingtes Ding) есть противоречие. А именно, Безусловным (Unbedingt) является то, что вовсе не делается вещью и что вовсе не может ею стать.». (Шеллинг Ф.В.Й. Ранние философские сочинения. – СПб., 2000. – С. 42.) Следовательно, в мире вещей мы не можем найти безусловное, поскольку необусловленных вещей не бывает. Безусловное может быть найдено только в субъекте. Философия, которая ищет безусловное основание знания в мире вещей, вне познающего субъекта, называется догматизмом. Критическая же философия находит безусловное основание знания в сущности субъекта. Но что значит «находит»? Во всяком случае, это не значит, что безусловное мы находим в субъекте наподобие тоже некой вещи. Безусловное и ни объект, и ни нечто, обусловленное субъектом. Оно – абсолютный субъект или абсолютное Я.

Это абсолютное Я, полагает Шеллинг, исходный пункт системы философии, оно есть «причиной самого себя» и может быть мыслимо по аналогии со спинозовской субстанцией. Поэтому он и говорил: «Я смею надеяться, что когда-нибудь наступит счастливое время, когда я буду в состоянии построить систему в противовес и в параллель Этике Спинозы». (Цит. по: Фишер Куно. История новой философии. Том седьмой. Шеллинг. Его жизнь, сочинения и учение. – СПб.; 1905. – С. 303.)

Более подробно различия между догматизмом и критицизмом Шеллинг рассматривает в специальной работе, где сравнивает с последовательным критицизмом законченную догматическую систему Спинозы. (Шеллинг Ф.В.Й. Философские письма о догматизме и критицизме // Шеллинг Ф.В.Й Сочинения. В 2 т. Т.1. М., 1987. С.39-89.) Критицизм и догматизм – две философские системы, которые имеют нечто общее и в то же время они принципиально отличны друг от друга. Общее у них то, что обе ищут пути разрешения противоречия между субъектом и объектом.1 Философия самим фактом своего существования свидетельствует о наличии этого противоречия, об этом же свидетельствует и многочисленность школ и направлений. Не было бы всего этого, если бы не было изначального противоречия между субъектом и объектом, которое имеет разные способы выражения одного и того же вопроса: «Как возможны синтетические априорные суждения?».

В самом деле, пишет Шеллинг, «если предположить, что существует только единство и нет никакого множества, ничего подлежащего объединению, то синтетические суждения невозможны.., если предположить, что множество существует первоначально и не может быть объединено, то отсюда следует то же самое». (Шеллинг Ф.В.Й. Философские письма о догматизме и критицизме // Шеллинг Ф.В.Й Сочинения. В 2 т. Т.1. М., 1987. С. 76.)

Налицо противоречие, которое можно выразить различными способами: как противоречие между абсолютным единством и множеством или как противоречие между субъектом и объектом. Примирение этого противоречия, делает вывод

Шеллинг, может быть достигнуто только в случае тождества или единства субъекта и объекта. И обе системы (догматизм и критицизм) стремятся к устранению противоречия между субъектом и объектом – к абсолютному тождеству. Однако стремятся к нему различными путями. Когда субъект растворяется в абсолютном объекте, то мы получаем догматизм типа спинозовского. Такой догматизм, достигший абсолютного тождества субъекта с объектом, завершается самосозерцанием субъекта, которое догматизм принимает за созерцание абсолютного объекта. Критицизм же требует тождества абсолютного объекта с субъектом, но в таком случае субъект перестаёт быть субъектом, поскольку исчезает его противоположность объекту. (Шеллинг Ф.В.Й. Философские письма о догматизме и критицизме // Шеллинг Ф.В.Й Сочинения. В 2 т. Т.1. М., 1987. С. 78.) Выходит, что, стремясь к абсолютному тождеству субъекта и объекта, обе эти системы обречены на полную тождественность.

В чём же тогда преимущество критицизма? Ответ на этот вопрос Шеллинг находит в практической плоскости: догматизм ориентирован на неограниченную пассивность, а критицизм на неограниченную активность: «В догматизме моё назначение – уничтожить в себе всякую свободную причинность, не действовать самому.., короче говоря, мой удел – самая неограниченная пассивность.... Моё назначение в критицизме – стремление к неизменной самости, безусловной свободе, неограниченной деятельности. Будь! таково высшее требование критицизма». (Там же. С.82-83.)

Дата добавления: 2015-08-13