Первая вторая. Истина письма, написанного рукой Фрейда

Семинар с того момента, откуда видно все «без труда» как «при свете дня» провозглашает, что ему доступно разглядеть то, что видит Дюпэн (невидимое другими), разглядеть то, что сам Дю­пэн видит или видит, будучи един в двух лицах одновременно (внутри и вне круга, только напо­ловину «получающая сторона» и сторона, вы­бывшая из игры), (также, в конечном итоге, как и все прочие).

Как в общем-то и Дюпэн, в тот момент, когда, наперекор своему ослеплению «получающей сто­роны», и тому, что о нем говорили «третий, кто из

[716]

этих двоих видит... и т. д.». Как и Дюпэн, Семинар возвращает письмо по назначению, уже устано­вив его место и путь, его закон и судьбу, а именно назначение: прибытие по назначению.

Но Дюпэн, проницательный Дюпэн, смог ока­заться таковым, только войдя в круг, вплоть до за­нятия одного за другим всех мест, в том числе, не ведая того, места Короля и Полиции. Как и все те другие, которых он великолепно дублировал, он оказался вовлечен в движение волею Короле­вы и согласно пакту, подлежащему исполнению с ее стороны. И «показать свое превосходство» для него, пусть даже по отношению ко всем дру­гим мастерам, своим соперникам, близнецам, братьям или коллегам (Атрей/Тиест), означало повторить ловкий маневр, не имея возможности обернуться. Что не обязательно лишало его удо­вольствия в тот момент, когда другой уже держал в руке перо.

Итак, повторение Дюпэна. Имея возможность «сейчас без труда отыскать ключ к шифру при свете дня», Автор Семинара, не будем забывать, устраивает своим коллегам, вероотступникам и нерадивым хранителям, сцену завещания Фрейда. Он желает, по крайней мере, вместе со «взрывом эмоций», признаки которого мы опре­делили, отыскать направление: исправить, вы­прямить, вывести на верную дорогу то, что не востребовано и еще, «вооружившись» «возвраще­нием к Фрейду», «исправить слишком явное от­клонение, чтобы оно не проявилось как таковое на всех поворотах». (О намерении,стр. 366). Он ставит в упрек своим коллегам, как мужчинам, так и женщинам, то, что они, считая себя мастерами («как Дюпэн», смотрите выше), исказили его соб­ственные «термины», термины автора Семинара. Значит, он присваивает их себе, но он это делает

[717]

для того, чтобы вновь вернуть их Фрейду, так как речь здесь идет о том, чтобы восстановить насто­ящее учение, истинную доктрину.⁸ К тому же Дю­пэн, называя себя «сторонником дамы», обязыва­ет Королеву контрактом, подобным тому, что связывает ее с Королем, к тому же здесь еще как бы присутствует пакт между Фрейдом, который, уйдя из жизни слишком рано, как и Король, так ничего и не узнал о последствиях — и автором (место автора) Семинара. Но Король, связан ли он пактом? или покойником? С этим вопросом требуется повременить.

Столь примечательная вспышка ярости, как бы самый коварный «удар ниже пояса», «ярость явно женской природы», направляется против того или той из его коллег, Бонапарт, кото-рый(ая) считал себя, во Франции, в течение дол­гого времени, самым уполномоченным храните­лем, законным наследником авторитета Фрейда, поддерживая с ним не только переписку, но и личные связи, являясь его представителем даже в нашей стране в качестве некоего министра, о чьем предательстве и ослеплении автор Семи­нара уже осведомлен. И она, этот министр, даже вознамерилась в своей книге наложить руку⁹ на

⁸ Более дословно «Фрейдов опыт в его подлинном пони­мании». (Инстанция письма в бессознательном, Сочи­нения,стр. 523).

⁹ Вопрос о руке: так называемая держательница Фрейдова послания, Бонапарт оказалась тем самым обречена сносить удары. Причем наносимые неоднократно, спонтанно, с завидным упорством. Заметка внизу стра­ницы, неуважительно отзывающаяся о кухарке, в кото­рой уже более скромно довольствовались пренебреже­нием к кухне, была включена в Сочинения,почти через десять лет после первой публикации Семинара в Психоанализе. Но уже после семинара в Риме, в выступле­нии того же лица пятью годами ранее, против Бонапарт выдвигалось основное обвинение: вторая рука! В ее тек­сты письмо Фрейда не попало из первых рук. А некто, «мало сведущий» во Фрейдовой теории, «потому что он сталкивается с этим благодаря работе Марии Бонапарт, которую он без конца цитирует в качестве эквивалента Фрейдова текста, причем не ставя об этом в известность читателя, возможно, рассчитывая, и не без основания, на его хороший вкус, который не позволит спутать одно с другим, но тем не менее не доказывая этим, что он не видит никаких признаков, что это пришло из вторых рук (Сочинения,стр. 247). И так как одновременно не­обходимо оставить за собой право на то, что исходит из первых рук, и не увлекаться обобщениями по поводу вторых, существует, таким образом, два «уровня», хоро­шей и плохой второй руки. «Хорошая», мы еще убедим­ся в этом, конечно же, подходит к письму с Фрейдовым текстом как «к тексту, проводнику слова, в той мере, в какой оно представляет собой новое явление на свет истины», оно способно «обращаться с ним как с истин­ным словом», и «воспринимать его во всей его подлин­ности» «полновесного слова» (Сочинения,стр. 381); речь идет о тексте Фрейда Упорное стремление отстранить «вторую руку» Бонапарт читалось в нескольких строках перед главой во славу «полновесного слова». -

[719]

Украденное Письмо. Вначале на письмо, изъятое из обращения, принадлежащее перу Фрейда. Она распорядилась, поместив во главе своей книги о По, неким свидетельством, подписанным ру­кой Фрейда, облеченным в форму некоего пись­ма, которое одновременно скрепляет пакт и пре­дательство (в зависимости, с какого места по­смотреть), одновременно подставляя отца психоанализа на место Короля, Королевы (кото­рой требуется вернуть «ее» письмо, чтобы вос-

[718]

становить пакт, удалить следы предательства и «исправить отклонение») и таинственного дру­га Королевы или заговорщика, подписавшегося под украденным письмом. Как скажут далее об истине (causa sui причина — она же одновремен­но и причина и следствие), Фрейд единственный (и по причине смерти, поскольку он занимает место усопшего (Короля), кто заключает кон­тракт только с самим собой.

Это свидетельство, подписанное рукой Фрей­да, необходимо привести полностью. Ради раз­влечения, но также чтобы соизмерить то, как бы Король действительно расценил тот факт, что, унося с собой последнее перо первой рукой, он активизирует народ после своей смерти, дожи­даясь его восстановления, и даже реставрации. В положении безвременно умершего, a priori,он никогда не смог бы сделать предисловия к Семи­нару, который возложил на себя эту обязанность добровольно и справлялся с ней неоднократно. Но можно только в мечтах представить себе как бы выглядело предисловие Фрейда к Семинару. Чтобы воодушевить мечтательность, вот то, что он подписал, своей собственной рукой, самой первой, для единственной Бонапарт (после пуб­ликации Предлогов теория факторов приводится здесь лишь в целях сохранения последователь­ности):

«Мой друг и ученица Мария Бонапарт в своей книге пролила свет психоанализа на жизнь и твор­чество великого писателя с патологическими на­клонностями».

«Благодаря ее интерпретационной работе, те­перь становится понятным, сколько характеров произведения были обусловлены личностью чело­века, и можно даже увидеть, что эта личность была

[720]

сгустком мощных аффективных фиксаций и тягост­ных событий, имевших место в его раннем отроче­стве. Подобные исследования не претендуют на объяснение гения творческой личности, но они по­казывают, какие факторы побудили ее к творчеству и какой предмет для изучения был предложен ему судьбой. Нет более притягательной задачи, нежели постигать.законы человеческой психики на инди­видуальностях, не вписывающихся в общепринятые представления».

Дата добавления: 2015-08-05