Санкт‑Петербург. Июнь 1992 г. — Да‑а, — Колька задумчиво поставил чашку на стол, — дело не просто пахнет

— Да‑а, — Колька задумчиво поставил чашку на стол, — дело не просто пахнет керосином. Дело — труба!

Мы сидели у него на кухне. Вечерело.

— Что “труба” — понятно. Непонятно, что делать? У тебя есть какие‑нибудь мысли?

— Мысли мрачные, — Коляныч посмотрел мне прямо в глаза, — ежели ситуацию проанализировать трезво, то получится следующее: Учителю мы подгадили, так? Он, что естественно, очень расстроен. Судя по твоему рассказу, Кутузов собирался сделать тебя едва ли не преемником. Ты начхал. Он дал тебе подзатыльник. Как предупреждение, надо понимать. Мне тут тоже всякого дерьма наснилось, но не более того. Отсюда вывод: гадили мы оба, а пинать он будет конкретно тебя. Может, вывод и преждевременный. Но пока — так.

Изложил он ясно. Примерно в подобном ракурсе я себе все и представлял.

— Следовательно, — продолжил Колька, — надо придумать адекватные меры. Мне видятся варианты. Завернуться в простынку и своим ходом на погост. Этот вариант с негодованием отметем. Дальше. Мер физического воздействия пока нет. Поначалу он будет действовать на астрале. А значит — что? Значит, нам нужна астральная защита.

Тут он жестом фокусника выудил из завала на подоконнике книжку. “Астральное Каратэ”, — читалось на обложке. Я с сомнением взял ее в руки, открыл на первой же попавшейся странице и прочел:

“Ката астрального удара

Выполняется сидя на полу на пятках, в позе лотоса, сидя на стуле, лежа и стоя.

Боец предельно расслабляется и выходит в медитацию (размышление), что сейчас он будет убивать в себе все человеческие эмоционально‑интеллектуальные начала: любовь, добро и зло, привязанности к родителям и детям, жажду жизни и страх смерти, Шиву и Христа, Будду и Зевса и т. д и т. п. Он концентрируется на идее — смерть всему земному злу во мне, да останутся только потоки чистой изначальной космической сансы, АУМ! — и делает общий сане — удар по всем чакрам тела…”

— Знаешь, Коляныч, если это не бред, то я китайский парашютист! Санса, Шива, Зевс… Да и сам подумай, по книжкам же все равно не научиться, будь там хоть истинная правда. Нужен наставник. А то, пока мы будем санс‑удары наносить, Кутузов из нас паштет сделает!

Колька, казалось, вовсе не удивился моей реакции, наоборот, будто этого и ждал.

— А! — произнес он, подняв указательный палец. — В здравый мозг дерьмо не лезет! Впрочем, мы‑то с тобой, можно сказать, ограниченно здоровы. Иначе глюки бы не смотрели. Книжки все же читать полезно. Иногда. Но ты прав. Особенно если рассмотреть ситуацию с точки зрения существования эгрегоров…

— Фи, — я изобразил отвращение, — как ты наукообразен. Если прибавить эту наукообразность к твоей человекообразности, то возникает потребность: ДАВАЙ КОНКРЕТНЕЕ!

— Ладно, — мой друг примирительно поднял ладонь, — я буду конкретен, лаконичен и краток. Мы — э‑э, как бы это выразиться поточнее — в жопе. Большой, темной и мрачной. Выбираться наружу можно только в куче, э‑э, — компоста… Мы с тобой, мой маленький нетерпеливый друг, столкнулись не просто с черным Магом. Мы столкнулись с типом, у которого есть свой ручной эгрегор. Следовательно, в одиночку нам не защититься. Значит, надо искать другой, не менее мощный эгрегор и в него включаться. А там большие дяди сами разберутся.

— Хорошая идея, Большой Терпеливый Словоблуд, но как узнать, подходит ли для нашей цели какой‑то конкретный эгрегор? Просто перебирать их один за другим?

— Я же говорю, в куче компоста, — Коляныч улыбнулся. — Не дрейфь, братишка! Не пропадем! Объявлений всяческих Школ вон по городу сколько расклеено. А вот это, — он выудил из развала еще одну книжку, — почитай для кругозора. Полезная вещь.

На обложке, представлявшей собой репродукцию старинной гравюры, были изображены всадники Апокалипсиса. И надпись: “Бешеная скачка на бледном коне. Моносов Б. М.”.

— Гут! — сказал я. — Прочту… Ну что, будем искать?

* * *

И мы принялись искать. Первой на нашем пути оказалась одна из Школ “Сетокан — Каратэ”… Но прежде чем появились какие‑то результаты, Учитель нанес следующий удар.

В тот вечер я валялся на диване и читал Колькину книжку. История показалась мне настолько интересной, что я даже жалел, что книга такая тонкая. Прочитав уже изрядный кусок, я как раз добрался до главки “Гибель богов” и прочел эпиграф:

И они были так усердны в своих нападках, Что без сожаления истребили друг друга.

“Книга Ключей”

Едва я дочитал последнее слово, как в дверь позвонили. Подпрыгнув от неожиданности, я скатился с дивана и поплелся открывать дверь, размышляя: “Кто бы это мог быть?”

“Бешеная скачка” осталась сиротливо лежать на полу.

Коляныч перед визитом всегда звонит по телефону, а кроме него, собственно… Неужели Светка? Она настоящая женщина, в смысле: если ее ждешь, рискуешь прождать очень долго. А если не ждешь — получи сюрприз!

Сюрприз я получил. Светка с ходу вломилась в прихожую, поспешно облобызала меня и умчалась в туалет. “Она! — подумал я, закрывая дверь. — Сегодня будет хороший секс!” Впрочем, радоваться рановато. Может, она сейчас выйдет из “удобств”, одернет свой “макси‑пояс”, заменяющий юбку, и скажет: “Прости дорогой, я на секундочку. Приспичило!” И упорхнет. Такое уже бывало. Эх, хоть бы осталась! “Скачка” подождет, а в жизни наметится хоть какое‑то светлое пятно, без мрачного мистического антуража. Светка девица приземленная. И ни в какую такую мистику не верит.

Переваривая все это, я прошел на кухню, чтобы провести инспекцию холодильника. Есть ли что выпить? Моя взбалмошная подруга в этом деле не дура. Любит она это дело, чего уж там. Но не успел я открыть холодильник, как хлопнула дверь туалета, простучали каблучки и сзади на меня набросилось нечто аппетитное, горячее и вкусно пахнущее.

— Первое блюдо… — прохрипел я, задушенный в жарких объятиях.

— Какое еще блюдо! Я так соскучилась! — затараторила Светка, — Ты почему не звонишь, негодник?! Молчи! Я обиделась! И вообще…

Пришлось заткнуть этот поток самым эффективным способом — поцелуем. Теряя детали одежды, как осеннюю листву, мы пронеслись по коридору, отворили мной дверь в комнату и оказались на диване. Дальнейшее помнится смутно. Я пришел в себя, когда, совершенно голый, стоял на кухне перед раскрытым холодильником и наливал в бокалы вино. На часах стрелки категорично утверждали: ЧАС НОЧИ!

Из комнаты донеслось:

— И‑игорь! Я тебя жду‑у!

Ну как я мог устоять? Вино было доставлено и выпито. Диван разложен, после чего началась вакханалия. Последней связной мыслью было: “Соседи меня не поймут…”

Измучив друг друга до полного изнеможения, мы уснули. Не помню, что снилось. Какие‑то туманные образы, непонятные тени. Потом мелькнули мексиканские пирамиды. Я рванулся к ним, надеясь почему‑то, что вот‑вот узнаю нечто важное, как вдруг изображение пропало. Остался ровный багровый фон, в котором вдруг возникло яркое световое пятно, стремительно приближающееся к моей груди. Все мое существо содрогнулось. Вибрация была настолько сильной, что меня подбросило над постелью, а в следующий миг я оказался на полу. И услышал хруст, как будто что‑то острое пробило ткань.

Ничего не соображая, я вскочил. И увидел, как Светка выдирает из дивана ножницы, которыми я режу бумагу. И воткнула она их точно в то место, где я только что лежал!

— Что ты… — начал я и осекся. ЕЕ ГЛАЗА! В комнате полумрак, но глаза моей подруги горели призрачным бледным огнем!

“Мама!” — хотел заорать я. Но в этот миг Светка (Светка ли?!) прыгнула на меня.

Как ни странно, но я успел разглядеть блики света на ее обнаженном теле, вытянувшемся в полете. Матовое свечение кожи, колебание грудей в момент прыжка. Зрелище было настолько красивым, что я автоматически начал представлять композицию для рисунка… И тут до меня дошло: ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ УБИТЬ!!!

Расстояние между нами было всего метра полтора. Ну два от силы, если учесть то, что она прыгнула с середины дивана. Как я успел уклониться?! Ее тело пронеслось мимо меня, ногти пробороздили плечо. Я развернулся, чтобы увидеть, как она ловко приземляется на четвереньки и снова прыгает! Ножницы кромсали воздух. Ногти сверкали во тьме, как стальные. И все это происходило в полной тишине.

Я увернулся второй раз… и понял. Больше она не промахнется!

И тут все стало на свои места. Меня толкнуло изнутри. Я шагнул вперед и встретил следующий прыжок здоровенной затрещиной!

Звук был такой, будто я ударил по деревянной доске. Светку сшибло на диван, а я отшагнул назад и включил свет.

Меня трясло. Меня колотило и подкидывало, когда я отбирал у нее ножницы. Руки моей подруги были будто сведены судорогой. Но она не сопротивлялась. На щеке ее полыхало алое пятно. “Хорошо не в глаз”, — тупо подумал я. И тут Светка разревелась.

Казалось, она совершенно не соображала, что произошло. Но что пыталась меня убить, помнила. Я отнес ее в ванную и сунул под душ. Я напоил ее горячим кофе и с удовольствием выпил сам. Мы ополовинили ее пачку “Мальборо”. Я достал из холодильника лед.

Все это время она, трясясь от ужаса, сбивчиво рассказывала, что сегодня познакомилась в метро с каким‑то мужиком. И этот мужик долго смотрел ей в глаза и что‑то говорил. А что, она не помнит. Но помнит, что сразу очень захотела ко мне.

Я попросил описать мужика. Она долго не могла толком ничего сказать. Наконец, собравшись с силами, выдала что‑то вроде: “В черном, стриженый, глаза как у вурдалака. На китайца похож…”

“Китаец и есть”, — устало подумал я. Спать расхотелось. Страшно! Но адреналин…

Любовью мы занимались, пока не рассвело окончательно. Будто чувствовали — это наша последняя ночь. Больше мы со Светкой не встречались. Словно договорились держаться подальше друг от друга. Потом от общих знакомых я слышал, что она вышла замуж. За психиатра.

Дата добавления: 2015-08-05