|
Читайте также: |
ни на что, духовного естества человека.Ф. строил спектакль на
контрастном сопоставлении массовых сцен масляничного гулянья и
камерных <кукольных> эпизодов. Пластическая характеристика каждой
куклы была индивидуальна и чрезвычайно выразительна. Элементы
пальцевой техники классического танца в примитивном
кукольно-схематизированном варианте составляли танец Балерины.
Нагло-вызывающий самодовольный Арап весь en dehors, нараспашку;
Петрушка, напротив, <закрыт>, en dedans, движения его угловаты,
ломки, экспрессивно-нервны и как бы рассогласованы. В замечательном
дуэте Карсавиной (Балерина) и Нижинского (Петрушка) лидировал
танцовщик - он был центром действия, так же, как и в <Видении розы>.
В противовес классической традиции балета XIX в. мужской танец
выходил на первый план. Это было новым в эстетике хореографического
искусства.
В следующем Сезоне 1912 состоялся балетмейстерский дебют Нижинского,
положивший конец монополии Ф. в этой сфере.Ф. продолжал ставить, но
не его спектакли были теперь в центре внимания. Хореограф и в новых
работах возвращался к опробованным полюбившимся темам. Ссора с
Дягилевым привела к временному разрыву, и в Сезоне 1913 Ф. не
участвовал. Последовавшее перемирие уже не могло вернуть былого
положения. Премьеры оказывались самоповторами. Не стали новым словом
ни его <Бабочки> на музыку Р.Шумана, ни <Тамара> на музыку
М.Балакирева, ни <Дафнис и Хлоя> М.Равеля. Художественные идеи Ф.
словно бы исчерпали себя, став мощным стимулом в творчестве шедших
следом. В годы 1-й мировой войны лишь подтвердилось очевидное - Ф.
Дягилеву был больше не нужен.
Оставался Мариинский театр. В эти петербургские годы Ф. явно тяготел
к русским композиторам, и прежде всего к Глинке, поставив на
Мариинской сцене его <Вальс-фантазию>, <Арагонскую хоту> и танцы в
опере <Руслан и Людмила>. Хореографическая картина <Сон> была
сочинена, по всей видимости, наспех для благотворительного спектакля
Литературного фонда 10.1.1915 в честь 100-летия со дня рождения
М.Лермонтова по его стихотворению. Батальные сцены, предсмертные
видения, являвшиеся раненому герою в облике хоровода девушек, может
быть, и перекликались с волновавшими всех военными темами, но с
музыкой <Вальса-фантазии> Глинки сопрягались все же насильственно.
Напротив, <Арагонская хота> (29.1.1916, Мариинский театр) стала одним
из его шедевров, увы, нами утраченных. Внимание хореографа было
приковано к тем элементам испанского танца, которые близки танцу
классическому. Этот ход сообщал всей композиции аромат естественности
и подлинности. Изысканное оформление Головина дополняло эффект,
придавало пластической картине законченность. Интуиция и отменная
музыкальность не изменили Ф. и при постановке уже в советское время
танцев в опере <Руслан и Людмила> (27,11.1917).
Война подталкивала художника к высказываниям на героическую тему. Так
появился <Стенька Разин> на музыку симфонической поэмы А.Глазунова
(28.11.1915). В тот же вечер давались две другие фокинские премьеры
<Эрос> и <Франческа да Римини> с музыкой Чайковского. В <Эросе>
мотивы <Видения розы> и <Шопенианы> узнавались без труда, Эклектика
отражала компромиссность фокинских усилий. Участие М.Кшесинской в
главной роли этот компромисс делало неизбежным. И во <Франческе да
Римини> готовность уступить классическому танцу успеха не принесла.
Особняком в творчестве Ф. этого периода стоят <Прелюды> на музыку
Ф.Листа, показанные на Мариинской сцене 31,3.1913, но созданные для
гастролировавшей в Берлине труппы А.Павловой. Премьера была
восторженно принята в Берлине, заслужив одобрение великих Р.Штрауса и
А.Никиша, но встречена в штыки в Петербурге, Критики осудили самый
принцип сценического истолкования симфонической музыки, для балета не
предназначенной. И - ошиблись. Пусть Ф. не вполне удалась эта
попытка, он верно выбрал путь. Он был из тех, кто начинал, в том была
его миссия.
Весной 1918 Ф. отправился на гастроли в Стокгольм и больше на родину
не возвращался. Вместе с ним была жена и партнерша Вера Петровна
Фокина (урожд. Антонова), Ф. было уже 38 лет - <пенсионный возраст>
по меркам императорских театров, но он продолжал балетмейстерскую,
педагогическую, даже исполнительскую деятельность. Приходилось
браться за все, чтобы выжить. Правда, побед больше не было. Уже в
последние петербургские годы критики отмечали утраты в танцевальной
форме: и не случайно - Ф. мало танцевал. Тело деформировалось,
перестало быть послушным. За рубежом утраты становились все заметнее.
Но танцевать приходилось даже если случалась травма - ради гонорара
за спектакль. В 1919 семья Ф. перебралась в Америку. 30 декабря
состоялся первый концерт в <Metropolitan Opera>: <Видение розы>,
<Умирающий лебедь>, ряд других миниатюр. Новое появилось через год,
но по существу новым не было - перепевы старого соединялись с
безуспешными попытками заинтересовать зрителя. В 1921 супруги осели в
Нью-Йорке, открыв там балетную школу. Ставить приходилось для
полупрофессионалов и откровенных любителей - американский балет лишь
зарождался. Мысли о возвращении возникали. Тем более, что Ф. в России
ждали - надеялись, что именно он возглавит труппу бывшего Мариинского
театра. Слали телеграммы, задумывали чествования.Ф. приглашения
принимал, но в последний момент возвращаться раздумывал.
Безрезультатно завершились и последние переговоры с Ф. о возвращении
в 1931. Но и американским хореографом он тоже не стал, Ф. продолжал
жить в кругу своих прежних идей, чуждый происходившим вокруг
изменениям.
Наиболее значительным из поставленного в последний зарубежный период
были балеты <Паганини>, <Синяя Борода>, <Русский солдат>. <Паганини>
на музыку С.Рахманинова (премьера 30.6.1939 в Лондоне, труппа <Ballet
Russe du Colonel de Basil>) эклектично объединил гротесковые
зарисовки и эпизоды белотюникового балета: особенно неубедительными
были как раз сцены сильфид. В <Синей Бороде> на музыку одноименной
оперетты Ж.Оффенбаха (премьера 27.10.1941, Дворец искусств в
Мехикосити) в комическом свете представала вампука академического
балета и те формы классического танца, которые раньше казались Ф.
безнадежно устаревшими, а теперь вызывали явную симпатию. Балет
<Русский солдат> на музыку сюиты С.Прокофьева к кинофильму <Поручик
Киже> (премьера 23,1,1942, Бостон, одновременно в Opera House и
Балетном театре) обращался к эпохе Павла 1, но явно перекликался с
идущей в то время войной с фашистами. Действие развивалось на двух
разнесенных по уровню площадках: на одной - погибал смертельно
раненый солдат, на другой - сменялся калейдоскоп картин,
проносившихся в его сознании. Действие склонялось к
мелодраматическому. В музыке же преобладали иные - сатирические -
интонации...
Реформы Ф. положили начало новому балетному театру - театру XX в.
Изолированности балета от развития других искусств был положен конец.
Требование подчинить действие логике открывало дорогу режиссуре,
исторической достоверности, убедительности детали. Иным стало
оформление, превратившись из служебно-функционального в чрезвычайно
существенный компонент спектакля. Свою художественную программу Ф.
высказал в мемуарах, опубликованных на английском языке в 1961
(Memoirs of a Ballet Master. Boston).
Соч.: Умирающий лебедь.Л., 1961; Против течения. Воспоминания
балетмейстера. Статьи, письма.Л.М., 1962; 2-е изд.Л., 1981.
Лит.: Красовская В. Русский балетный театр начала XX века, ч. 1.
Хореографы.Л., 1971.
А. Соколов-Каминский
\ФОНДАМИНСКИЙ (псевд. Бунаков) Илья Исидорович (1881, Москва -
19.11.1942, Освенцим) - политический деятель, издатель. Из семьи
богатого торговца. Учился в московской частной гимназии Креймана. Как
вспоминал В.Зензинов, в конце 90-х Ф. вместе с А.Гоцем был идеологом
<кружка юных идеалистовобщественников, искавших смысла и оправдания
жизни, чутко откликавшихся на все ее веяния и мечтавших о служении
человечеству>. С 1900 изучал философию в Берлинском и Гейдельбергском
университетах, был членом Галле-Гейдельбергского кружка <молодых
эсеров>. Весной 1902 арестован на границе за помощь политэмигрантам и
участие в организации транспортов нелегальной литературы, 2 месяца
провел в одиночной камере Петербургского дома предварительного
заключения. После окончания учебы в конце 1904 вернулся в Россию. В
начале 1905 - член Московского комитета партии эсеров (ПСР). С
сентября по 18.10.1905 - в Таганской тюрьме. В 1906 делегат 1-го
съезда партии на Иматре. Получил известность как талантливый оратор;
вел партийную работу под всевдонимами Лассаль, Непобедимый; псевдоним
Бунаков выбрал по случайно увиденной на Маросейке вывеске магазина. В
1906 при попытке проникнуть по заданию ЦК ПСР на восставший крейсер
<Память Азова> был арестован, дважды судим военным судом, но
оправдан, после чего бежал через Берлин во Францию, где близко
сошелся с Д.Мережковским, З.Гиппиус, Б.Савинковым. Был членом
Заграничной делегации партии, участвовал в разоблачении Азефа. С 1910
один из лидеров ликвидаторства среди эсеров, в 1913 участник создания
группы <Почин>. С 1914 <горячий оборонец>. Вместе с Н.Авксентьевым и
Савинковым издавал в 1914-15 газету <Новости>, в 1915- журнал
<Призыв> (орган социал-демократов и
социалистов-революционеров-оборонцев) и газету волонтеров <За
рубежом>.
В апреле 1917 вернулся в Москву. 2 0 мая избран на 1-м Всероссийском
съезде Советов крестьянских депутатов товарищем председателя
исполкома Советов, 3-й съезд ПСР (майиюнь) избрал его в ЦК.
Принадлежал к правой группе партии, входил в число ее главных
<златоустов>. Комиссар Временного правительства на Черноморском
флоте, где пытался противостоять растущему влиянию большевиков.
5.1.1918 выступал на заседании Учредительного собрания; проявив себя
в очередной раз как <блестящий оратор и диалектик, умевший спорить и
убеждать> {М.Вишняк]. После разгона Учредительного собрания
нелегально работал в Москве, Петрограде, Костромской губернии,
представлял правых эсеров в Союзе возрождения России, редактировал
вместе с М.Вишняком и П.Сорокиным печатный орган Союза <Возрождение>
(<Сын Отечества>). Был послан на Северный Кавказ для связи с
генералом Деникиным, в ноябре 1918 участвовал в Ясском совещании с
послами стран Антанты, 5.4.1919 через остров Халки близ
Константинополя и Марсель эмигрировал в Париж.
Первые годы изгнания Ф. занимался активной политической работой в
правой группировке эсеров-<авксентьевцев>. Один из основателей и
редакторов журнала <Современные записки>. Как писал сам Ф., <когда
нас спросят, в чем оправдание вашего пребывания в эмиграции, мы
укажем на томы <Современных записок>. Согласно программе журнала, он
создавался для <сплочения демократических сил России вокруг лозунгов:
возрождение русской культуры; преодоление большевизма; воссоздание
свободной России на началах, провозглашенных мартовскою революцией
1917 года>. На Ф. возлагалась организационная и техническая работа,
успеху журнала способствовали его личные качества: <Совершенно
неслыханной в кругу русской идеологической интеллигенции была его
терпимость к чужим убеждениям, даже самым далеким, даже враждебным.
Он всегда старался понять противника в его основной правде, не
переспорить, а переубедить его> {Г.Федотов]. В 30-е Ф. организовал
Общество друзей <Современных записок>, устраивал вечера журнала,
чтобы создать <сочувствующее окружение> и обеспечить материальное
существование <Записок>. По инициативе Ф. при журнале возникло
издательство, в котором издавались книги лучших его авторов
(П.Милюкова, И.Бунина, М.Алданова, Б.Зайцева и др.). Сам Ф. писал
мало. Серия его статей в <Современных записках> под названием <Пути
России>, где анализовалась политическая история страны,
идеологическая сущность русской государственности, свидетельствует о
близости Ф. к взглядам евразийцев.
Много работал Ф. с молодежью в кружках Христианского студенческого
движения, <Православного дела>, в Пореволюционном клубе
Ширинского-Шихматова. В 1932-39 вместе с Ф. Степуном и Г. Федотовым
издавал религиозно-философский журнал <Новый Град>, где пытался
отойти от узкопартийных догм, подняться до понимания общечеловеческих
ценностей. Как писал Федотов, Ф. <жаждал принять участие в
строительстве нового мира, который он провидел за хаосом
исторического крушения>. К журналу примыкало объединение молодых
поэтов <Круг>, под воздействием Ф. был создан <Русский театр>. По
словам Фетодова, Ф. обладал способностью притягивать к себе людей,
<мучающихся личным горем или заблудившихся на путях жизни. К нему шли
не только как к другу, но почти как к духовнику или светскому
старцу>.
Прекрасно зная литературу и искусство, Ф. собрал богатейшую
библиотеку и коллекцию фотографий (библиотека, изъятая в Париже
фашистскими оккупантами, погибла во время бомбардировки эшелона на
пути следования в Германию). Сам Ф. был в июле 1941 интернирован в
Компьенский лагерь, где много работал, читал лекции товарищам по
заключению, принял христианство. Отказался бежать из тюремной
больницы, был вывезен в Германию и погиб в лагере смерти.
Лит.: Зензинов В. Памяти И.И.Фондаминского-Бунакова // НЖ, 1948, №
18; Федотов Г.И.И.Фондаминский в эмиграции // Там же; Вишняк М.В.
Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954; Его же. <Современные записки>:
Воспоминания редактора. Индиана, 1957; Янковский B.C. Поля
Елисейские. Париж, 1991.
Л. Бадя
\ФРАНК Семен Людвигович (16.1.1877, Москва - 10,12.1950, близ
Лондона) - религиозный философ и психолог. Родился в интеллигентной
еврейской семье, Его отец - Людвиг Семенович - доктор, был удостоен
дворянства в связи с награждением его орденом Св.Станислава 3-й
степени за службу во время русско-турецкой войны 1877-78. После
смерти отца (1882) Семен, его брат и сестра воспитывались матерью -
Розалией, дедом со стороны матери (приобщившим их к еврейским
религиозным традициям), позднее их отчимом - Василием Заком,
народником, отбывавшим в 1870-е ссылку в Сибири.Ф. посещал гимназию
при Лазаревском институте восточных языков в Москве (1886-91), а
затем местную гимназию в Нижнем Новгороде (до 1894), куда переехала
его мать вместе с семьей после развода. Уже в школе Ф. познакомился с
народническими и марксистскими идеями, В 1894 поступил на юридический
факультет Московского университета: сразу же вступил в
социал-демократический кружок, однако вскоре обнаружил, что его
больше интересуют теоретические вопросы, нежели практика социальной
борьбы. В 1896 Ф. отдалился от своих товарищей по
социал-демократическому кружку и начал участвовать в дискуссиях на
квартире своего научного руководителя профессораэкономиста А.Чупрова.
Тем не менее он оставался тесно связанным со студенческим движением
вплоть до 1899; играл активную роль в московских студенческих
волнениях 1899; был арестован и выслан из Москвы на два года.
В 1898 Ф. познакомился с П.Струве и сразу же подпал под его влияние:
Ф. привлекала интеллектуальная независимость Струве.Ф. вошел в группу
<критических марксистов> наряду с Н.Бердяевым, С.Булгаковым, Струве и
М.Туган-Барановским. Принципиально важной работой Ф. того времени
стала <Теория ценности Маркса и ее значение> (СПб., 1900), которая
представляла собой попытку соединить марксову теорию стоимости с
австрийской психологической школой стоимости.
В 1899-1901 в основном находился в эмиграции в Германии,
интересовался немецкой философией. По возвращении в Россию сдал
экзамены в Казанском университете. Зимой 1901-2 находился под
влиянием труда Ф.Ницше <Так говорил Заратустра>. Впоследствии написал
статью о Ницше для сборника статей <Проблемы идеализма> (1902),
который отражал эволюцию <критических марксистов> в сторону
идеализма. В 1903-5 в Германии помогал Струве в редактировании
журнала <Освобождение> и в июле 1903 был среди создателей
либерального Союза освобождения. Вернулся в Россию в октябрьские дни
1905 и присутствовал на 1-м съезде кадетской партии. В 1905-6 Ф. и
Струве совместно редактировали либеральные журналы <Полярная Звезда>
и <Свобода и культура>. В этот период политические взгляды Ф.
претерпели значительные изменения: от откровенно враждебных к
российскому государству и его политической системе к более
эволюционистской позиции; Ф. и Струве совместно развивали энергичную
критику утопических политических взглядов и утилитарной этики
социалистов. Это послужило основой известного сборника статей <Вехи>
(1909), который поставил под сомнение все оттенки революционного
мировоззрения. В 1908 Ф. женился на Татьяне Сергеевне Барцевой, у них
было четверо детей: Виктор (1909), Наталья (1910), Алексей (1912) и
Василий (1920).
Решив, что политика не его призвание, Ф. отдал предпочтение
философским исследованиям. После открытия для себя Ницше Ф. испытал
также влияние Фихте, Канта и неокантианства; в 1904 опубликовал
перевод работы В. Виндельбанда <Прелюдии>. В 1907-8 под воздействием
сочинений Гёте и Спинозы Ф. эволюционировал от идеалистической к
идеалреалистической позиции. В последующие годы он синтезировал свои
знания по истории философии и собственное мировосприятие.
С 1906 по 1917 Ф. преподавал философию в различных учебных заведениях
Петербурга, включая Бестужевские курсы, Политехнический институт, ас
1912- Петербургский университет. В 1912 он принял православие. В
1913-14, находясь в научной командировке, подготовил в Германии
магистерскую диссертацию <Предмет знания> (опубл. Пг., 1915), которая
представляла основу его философской системы (защитил диссертацию в
мае 1916). В 1917 опубликовал докторскую диссертацию <Душа человека>
(осталась незащищенной).
С 1907 Ф. возглавлял философский, а с 1914- также и литературный
отдел журнала <Русская мысль>, написал для него много статей. Помещал
статьи и в др. журналах, таких как <Критическое обозрение>, <Логос>.
Публиковал переводы книг ряда авторов, в числе прочих Ницше и
Гуссерля. В 1917 помогал Струве в редактировании журнала <Русская
свобода>; вошел в возглавляемую Струве Лигу русской культуры. В
сентябре 1917 Ф. вместе с семьей отправился в Саратов, где занял пост
декана только что открытого историко-философского факультета местного
университета. Оставался там до 1921; спасаясь от голода, вывозил
семью на некоторое время в немецкие поволжские села. Затем вернулся в
Москву, где начал преподавать на философском факультете Московского
университета; вместе с Бердяевым вел занятия в Вольной Академии
духовной культуры. В августе 1922 вместе с группой ученых Ф. был
арестован, а затем выслан за границу.
Ф. и его семья прибыли в Германию в конце сентября 1922 и поселились
в Берлине. Хотя Ф. знал немецкий язык с юных лет и свободно говорил
на нем, ему было нелегко зарабатывать на жизнь. Вместе с Бердяевым Ф.
работал в Религиозно-Философской академии, которая, однако, вскоре
переехала в Париж и стала одним из интеллектуальных центров русской
эмиграции. Он также преподавал в Русском научном институте, который
давал молодым эмигрантам из России университетский курс обучения:
стал директором института в последний год его существования (1932).
Ф. был членом Русского академического союза, вошел в Братство Св.
Софии, а также принимал участие в Русском студенческом христианском
движении. В 1930-е с приходом Гитлера к власти многие евреи потеряли
работу, семья Ф. бедствовала. Определенная помощь пришла от
швейцарского психоаналитика Л. Бинсвангера, с которым Ф. познакомился
в 1934 и с которым поддерживал активную переписку. В 1937 Ф.
вызывался на беседы в гестапо, это послужило причиной его спешного
отъезда в конце года из Германии во Францию; семья вскоре последовала
за ним,
В Германии Ф. был принужден чем дальше, тем больше вести жизнь
затворника, это сказалось на чрезвычайной продуктивности его как
философа. В первые годы он написал несколько популярных философских
работ для русских студентов: <Крушение кумиров> (1924), <Смысл жизни>
и <Основы марксизма> (обе 1926), статью <Я и мы> (1925). В 1930 он
создал самую значительную для того периода работу по социальной
философии - <Духовные основы общества>, В 30-е Ф. много времени
посвящал книге, которая, вероятно, стала его самой известной -
<Непостижимое>, Работа над ней была начата в Германии, но в той
политической обстановке Ф. не смог найти издателя и в конце концов
перевел ее на русский язык и опубликовал в Париже в 1939.
В 1938-45 Ф. жил во Франции. Сначала семья поселилась на юге страны в
курортном местечке Лавьер, но вскоре Ф. вместе с женой переехал в
Париж. Они обосновались в Фонтене-о-Роз, общались с широкими кругами
русской эмиграции. Разразившаяся война заставила их снова вернуться
на юг Франции, где они жили до августа 1943, затем, спасаясь от
голода, перебрались в маленькую деревушку СенПьер-д'Аллевар в горах
близ Гренобля. Жизнь там была тяжела, особенно из-за постоянной
опасности облав гестапо на евреев. Иногда Ф. и его жена вынуждены
были по целым дням скрываться в лесу. Наконец пришло освобождение, и
Ф. с женой переехали в Гренобль. В сентябре 1945 они смогли выехать в
Англию и воссоединиться с находившимися там детьми. Все эти годы Ф.
не прекращал работы, написав книги <С нами Бог> и <Свет во тьме>;
последняя, хоть и появилась после войны (1949), но была задумана в те
тяжелые годы.
Последние 5 лет своей жизни Ф. провел с дочерью Натальей в Лондоне.
Ее муж погиб на войне, и она одна воспитывала двоих детей, Большую
часть времени с ними жил сын Ф. Алексей, получивший на фронте тяжелые
ранения.Ф. работал над своей последней книгой <Реальность и человек>,
которая была завершена к концу 1947, но опубликована лишь в 1956. Ф.
никогда не отличался хорошим здоровьем, в 1936 и 1938 перенес
обострение сердечного заболевания. Удивительно, что он вообще смог
справиться с тяготами войны. В августе 1950 у Ф. был обнаружен рак
легкого, в декабре он скончался. В период болезни он испытывал
глубочайшие религиозные переживания, которые воспринимал как чувство
единения с Христом. <Я лежал и мучился, - говорил он своему сводному
брату Льву Заку, - и вдруг почувствовал, что мои мучения и страдания
Христа - одно и то же страдание. В моих страданиях я приобщился к
какой-то литургии и в ней соучаствовал, и в наивысшей ее точке я
приобщился не ко страданиям Христа, а, как ни дерзновенно сказать, к
самой сущности Христа>.
Ф. отдавал себе отчет, что слишком просто критиковать
материалистические идеи и совсем иное - предложить философское
обоснование для альтернативного взгляда на мир, Делом его жизни стала
попытка создать такое обоснование. Главные идеи Ф. изложены в трех
книгах, которые были задуманы как трилогия: <Предмет знания>, <Душа
человека> и <Духовные основы общества>. <Предмет знания>, вероятно,
наиболее сложная работа Ф. Это - попытка высвобождения теории
познания из тисков психологии путем опоры (в получении знаний о мире)
на универсальную онтологию или всеединство.Ф. доказывал, что
существуют два типа знания: рациональное знание о мире и
непосредственный опыт о нем, который также имеет право на
существование, т.к. оба субъект и объект - коренятся в <абсолютном
бытии>. В работе <Душа человека>, следуя характерному для
неоплатонизма разграничению между духом (духовным началом), душой и
телом, он рассматривал человека как существо с глубокой внутренней
жизнью, которая отнюдь не является исключительно продуктом
воздействия окружающей материальной среды.Ф. доказывал, что нации так
же, как и индивидуумы, имеют душу, и этот довод определял его
последующую интерпретацию большевистской революции, истоки которой он
связывал с духовным распадом российского национального самосознания.
В книге <Духовные основы общества> Ф. использовал понятие
<всеединства> для исследования социальной жизни и доказывал, что
состояние всех обществ в большей или меньшей степени отражает их
связь с Богом. Эта работа представляла попытку пересмотра основ
политического либерализма, Поддерживая многие либеральные идеи, Ф.
отмечал их неадекватное философское толкование, Он полагал, что
свобода и право должны служить абсолютным духовным ценностям.
<Либеральный консерватизм> Ф. был одной из многих его попыток
примирить идеи личной свободы и религиозно-государственного
<всеединства>. Трилогия Ф. создавала основу для всесторонней и
взаимосвязанной интерпретации мира, которая по широте и смелости
взглядов напоминала идеалистические концепции Гегеля и Фихте.
Критика Ф. современного либерализма вплеталась в его трактовку
большевистской революции. В статье <De Profundis> (сб. <Из глубины>,
1918) он доказывал, что революция разразилась из-за духовной
ограниченности консервативной и либеральной оппозиции. Охраняя
государство, консерваторы, заявлял Ф., отказались от своих
религиозных корней, в то время как либералы, обладая избытком
технических знаний и опыта, не понимали того, что государство и закон
имеют абсолютную метафизическую ценность. В результате им не хватило
твердой воли и убежденности, способной противостоять большевикам, Ф.
также сетовал на пассивность русской религиозной культуры. В этой и
других своих статьях он воспринимал революцию как симптом
разложившейся национальной души, что, по его мнению, вытекало из
процесса секуляризации Европы и, как следствие этого, упадка
христианской гуманистической традиции.
Ф. не был удовлетворен своей трилогией. В его позднейшие работы были
внесены изменения, которые, помимо прочего, обуславливались и
переменами во внутренней жизни самого Ф. То, что Ф. в дореволюционный
период называл <идеал-реализмом>, в начале 1930 превратилось в
<религиозный онтологизм>, Горький опыт революции и эмиграции
заставлял Ф. в поисках ответа на волновавшие его вопросы все чаще
обращаться к религии. В статье <Я и мы> он непосредственно связывал
жизнь индивидуума с жизнью сообщества и предлагал персоналистическое
обоснование социальной жизни, что в дальнейшем (в <Непостижимом>)
стало одним из элементов его философской картины мира. Таким образом,
всеединство <Предмета знания> становилось персональным всеединством и
персональным Богом.
С годами творчество Ф. все более приобретало исповедальные черты. Он
доказывал, что Бог непостижим вне связи с ним.Ф. утверждал, что
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 55 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 120 страница | | | Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 122 страница |