|
Читайте также: |
<Наше время... - время крушения утопизма, всякой социальной
фантастики. Утопизм рухнул в пучину голода и крови>; большевизм -
<это только заключительный аккорд тысячелетнего безумия>. <Потухшим
маяком> стали для Н. и надежды на спасительный Запад. <Главный
трагизм нашего положения, - писал он, - мы не знаем, что делать, куда
идти>. Советский критик В.Полонский заметил, что название книги
неплохо передает положение русской эмиграции, блуждание во мраке
самого писателя.
Поняв безысходность своего положения в зарубежье, Н. склонился к
<сменовеховству>, а в начале 30-х отмежевался от монархизма. В
брошюре <Национальная слава и национальный позор. О Николае II>
(Брюссель, 1933) писал о последнем царе как о личности, <которую
хотелось бы вырвать из нашего прошлого>, осуждал его как виновника
небывалого разорения страны, вызвавшего революцию. Брошюра <Глупость
или измена? Открытое письмо Милюкову> (Брюссель, 1930) - памфлет на
кадетского лидера: <Вы, старик..., уже стоящий в могиле..., рветесь к
власти..., в ослеплении своем метите себя в преемники Сталина>;
претензии П.Милюкова Н. называл <старческим слабоумием>. Придя к
выводу о невозможности возврата России к прошлому, Н. стал мечтать о
возвращении на родину: <Самая заветная теперь мечта моя - это
какая-нибудь глухая дыра, где можно спрятаться вдали от всего>; ему
виделись в то же время мрачные картины российской действительности:
<разрушено все, голод в Поволжье, неизбежны войны>, <будет жизнь наша
сера, как безводная пустыня>. В 1926 Н. просил предоставить ему
советское гражданство. Эту эволюцию писателя усиливало чувство
изолированности в эмиграции, о которой он писал: <Я знаю эмиграцию...
это душное болото, мертвечина ее поражает>. Изданная в 1935 в
Тяньцзине (Китай) книга <Неглубоко уважаемые> - беллетризованные
записки об эмиграции, в которых в нелестном свете предстают и
писатели - М.Алданов, И.Бунин, Д. Мережковский, К.Бальмонт и др. В
финальную часть книги было введено обращение <К Иосифу Сталину>, к
которому действительно обращался Н.: <Сил у меня осталось уже
немного, но я все их отдам служению Родине>, заверял он (ходатайство
не было удовлетворено).
Эмигрантская критика оценивала произведения Н. отрицательно или с
иронией. <Ив.Наживин все сделал, чтобы заслужить дурную славу
...злостного врага новой, честной России>, - писал меньшевик
Ст.Иванович (1921) по поводу <Записок о революции>. Автор записок,
<не понимая революции, так и говорит..., а раз не понимает, то все
это чепуха, мерзость>; книга Н. - <незаменимое руководство к тому,
чтобы поближе узнать автора, приглядеться к нему - бунтующему
обывателю революции>. Как <вопль обывателя, маленького, задавленного
грандиозностью событий человека> оценивалась книга Н. и в журнале
<Сполохи>.
Наряду с документальной прозой Н. издал большое число
беллетристических произведений - повесть <Четверть века спустя>
(Берлин, 1922), рассказы для детей <В деревне>, сборник рассказов
<Перед катастрофой> (Мюнхен, 1922). К <Запискам о революции> примыкал
сборник <Во мгле грядущего> (Вена, 1921), в который вошла повесть
<Искушение в пустыне> - антиутопия о <коммунистической колонии> на
уединенном острове в океане. Автор пародировал идею создания
коммунистического общества: на остров доставляются из лондонской
тюрьмы коммунисты разных стран и национальностей, им предоставляется
полная свобода деятельности, ее финансирует международная комиссия по
борьбе с коммунизмом. За этим следуют дискуссии, раскол, саботаж,
преследование <врагов коммуны>, расстрелы <за контрреволюционный
образ мышления> и т.п. В результате - полный развал хозяйства. <Общее
дело не сложилось>, <духа коммунизма не оказалось>. Спасительной
стала идея перехода к более совершенной и справедливой форме
экономической жизни - на основе частной собственности. В годы
эмиграции продолжалось издание собрания сочинения Н., начатое в
Москве, в 1926-35 отдельные тома издавались в Париже, Новом Саде,
Риге, Тяньцзине (всего 41 том). Среди них <Фатум. Беженский роман> -
о судьбе высокообразованного интеллигента, гвардейского офицера и
талантливого художника, отец которого был расстрелян, а имение
разграблено; в эмиграции он бедствует, служит лакеем на морских судах
и находит благополучие и счастье в Америке. <Прорва, Беженский роман>
вышел в 1928 в Риге, <Молодежь> - о молодом поколении эмигрантов в
Бельгии, студентах университета, их невзгодах и драмах жизни - в
Париже, <Недостроенный храм> - в Тяньцзине (1935).
Н. писал и исторические романы: <Во дни Пушкина> в 3-х томах
(1930-32): <Кремль. Хроника XVI в.> (Новый Сад, 1932): <Распутин> в
3-х томах (Лейпциг, 1923: пер. на нем., болт., чеш., англ. яз.);
<Иудей> (Рига, IQ33) и <Евангелие от Фомы> (1933) - о времени
зарождения христианства, <Глаголют стяги> и <Бес, творящий мечту> - о
древней Руси. Романы <Поцелуй королевы> и <Древние письмена> написаны
в приключенческом жанре. Рассказы Н. печатались в журналах <Юный
друг>, <Рассвет>, <Русский голос> и др.
Соч.: Лилии Антиноя. Брюссель, 1933.
Лит.: Григорков Ю. Рец. на: <Во мгле грядущего> // Нов. рус. жизнь,
1921, 10 нояб.; И.В.[Василевский]. Рец. на: <Среди потухших маяков>
// Накануне, 1922, № 98; Алексеев А.Д. Литература русского зарубежья.
Книги 1917-1940. Материалы и библиографии. СПб., 1993.
Е. Трущенко
\НАЗИМОВА (наст. фам. Левентон) Алла Яковлевна (4.6.1879, Ялта -
30.6.1945, ЛосАнджелес) - актриса, продюссер, сценарист. Младшая дочь
ялтинского аптекаря, принявшего православие. В три года увезена
отцом, заболевшим туберкулезом, в Монтрё (Швейцария), где провела
детство. После развода родителей и возвращения в Ялту (1891) училась
в музыкальной школе в Одессе по классу скрипки, В 16-летнем возрасте
впервые участвовала в любительской постановке, предопределившей ее
дальнейшую судьбу. Поступив в 1896 в Московское филармоническое
училище на курс В.Немировича-Данченко, играла в незначительных ролях
в первых спектаклях Московского Художественного театра (МХТ),
закончила училище с медалью. В годы обучения вышла замуж за
соученика, актера С.Головина, брак быстро распался, но формального
развода Н. так и не добилась, что впоследствии негативно сказалось на
ее карьере в США. Проведя год после окончания училища в МХТ, но не
получив настоящей роли, предпочла работу в провинциальных антрепризах
Бобруйска, Вильно, Костромы, где в короткий срок освоила роли разного
плана в русском классическом и западном репертуаре. Осенью 1900 в
Костроме познакомилась с актером П.Орленевым, который стал ее другом,
учителем и партнером. Гастролировала по провинции с труппой Орленева
в ролях Грушеньки в <Карамазовых>, Оленьки в <Горе-злосчастии>
В.Крылова, Регины в <Привидениях> Г.Ибсена и др, В 1903 появилась в
этом репертуаре на сцене театра Неметти в Петербурге. В конце 1904
вместе с Орленевым отправилась на гастроли за границу, чтобы показать
запрещенную цензурой пьесу Е.Чиракова <Евреи>, в которой изображались
погромы, организованные не без участия властей. Успех гастролей в
Берлине, а затем в Лондоне, где, кроме прочего, были показаны пьесы
Ибсена, Чирикова и водевильные сценки, позволил труппе отправиться на
первые в истории русского театра гастроли в США. Дебют Н. состоялся
23.3.1905 на сцене <Herald Square> в Нью-Йорке. Известные продюссеры
Шуберты пригласили ее дебютировать в американском театре, при
условии, что она выучит английский язык. Освоив язык всего за
несколько месяцев, Н. выступила 13.11.1906 в <Гедде Габлер> Ибсена.
<Англоговорящая сцена сегодня стала богаче на одну великую актрису,
мадам Алла Назимова показала одно из наиболее ярких и разнообразных
исполнений, какие видела наша сцена за годы ее существования>, -
писала газета <New York Times> после премьеры. В последующие годы Н.
получила всеамериканское признание как пропагандистка творчества
Ибсена: играла в его пьесах <Кукольный дом> (1907), <Строитель
Сольнес> (1907), <Маленький Эльф> (1910), <Дикая утка> (1918),
гастролируя с ними едва ли не по всей Америке. Еще больший успех
снискала Н. в мелодрамах и водевилях, создавая в них тип
<женщинвамп>, роскошных и коварных соблазнительниц: <Комета> (1907),
<Белла Донна> (1913), <Тот сорт> (1914) и др. Большую часть года
гастролировала и вынуждена была жить в гостиницах, затем приобрела
небольшое поместье в Порт-Чешер (шт. Нью-Йорк), назвала его
<Хуторок>, проводила здесь время с приехавшей из России сестрой
Ниной, ставшей впоследствии главным редактором кинокомпании
<Metro> и ее двумя детьми. Племянник Н. Вэл (Иван) Льютон - в 30-40-е
стал крупным кинопродюссером. Сама же Н. профессионально
познакомилась с кино в 1916.
Драматический талант актрисы, который во всей полноте раскрылся на
театральной сцене, способствовал также кинематографическому успеху Н.
Ее приход в кино был связан с экранизацией в 1916 пьесы <Невесты
войны> (<War Brides>), пользовавшейся большой популярностью на
американской сцене прежде всего благодаря талантливой игре Н.
Пригласив актрису на главную роль в этом фильме, продюссер
Л,Дж.Селзник заключил весьма выгодный для нее контракт (1 тыс, долл.
за один съемочный день). Однако щедрость Селзника оказалась
оправданной, подобно пьесе картина имела ошеломляющий успех у
зрителей и принесла огромную прибыль. В этой ленте, проникнутой духом
пацифизма, актриса создала яркий образ молодой независимой женщины,
способной отстаивать свои права даже ценою собственной жизни,
мужественно вступив в противоборство с властью придержащей. В 1917 и
1918 Н. с неменьшим успехом снялась в фильмах режиссера Дж.Бейкера
<Разоблачение> (<Revelation>) и <Игрушки судьбы> (<Toys of Fate>), но
вершины своей популярности достигла в картинах режиссера А.Капеллани:
<Из тумана> (<Out of the Fog>, 1918); <Красный фонарь> (<Red
Lantern>, 1919) и <Око за око> (<Eye for Eye>, 1919), где ее
партнером неизменно был Чарльз Брайант. Стиль, мастерство,
европейская утонченность фильмов Капеллани находили абсолютное
соответствие природе актерского дарования Н. Мелодрама, излюбленный
жанр кино тех лет, благодаря одухотворенной, исполненной подлинно
драматического накала игре Н., превращалась в маленький
кинематографический шедевр. По отзывам тогдашних критиков, Н.
наибольшим успехом пользовалась у женской аудитории, т.к. ей
удавалось показать в представительнице слабого пола <глубоко
чувствующую личность, сильную не только страстью, но и творческим
интеллектом>. Игру Н. в кино сравнивали со сценическими шедеврами
Сары Бернар и Элеоноры Дузе. Однако не только актерский талант, но и
незаурядная личность Н., многогранная творческая индивидуальность в
сочетании с нестандартной, почти экзотической внешностью сделали ее
своего рода мифологической фигурой Голливуда 20-х. Она создала на
американском экране свой, особый тип женщины - таинственной,
загадочной обольстительницы, привнеся в него и аристократическую
роскошь, и декаданс старой Европы, и то, что, по меткому выражению
одного из ее современников, олицетворяло собой <агонизирующий
экстаз>. Этот дух эстетического эротизма был унаследован и развит
впоследствии в творчестве таких звезд мирового экрана как Пола Негри,
Глория Свенсон, Грета Гарбо. Вместе с тем Н. играла роли иного плана,
в частности, с большим успехом создала комедийный образ в фильме
<Отродье> (<The Brat>, 1919).
В начале 20-х Н. снималась в основном на фирме <Metro>, иногда в
довольно посредственных фильмах. В это время ее популярность достигла
апогея. Определив свое творческое и жизненное кредо: <Немного слез,
немного смеха, много работы, много любви> - Н. культивировала
созданный ею экранный образ в какой-то степени и в быту. Духом
таинственности, необычности, экзотики была проникнуты атмосфера ее
роскошного дома, окруженного великолепным садом, - своего рода
поместье, названное <Садом Аллы>. Н. постоянно стремилась максимально
реализовать свои творческие возможности. Она разорвала контракт с
фирмой <Metro> и с присущей ей страстностью и энтузиазмом, купив
огромную студию, начала новое для себя дело - организацию
собственного кинопроизводства. После провала двух первых фильмов -
<Неизвестная принцесса> (<Princesse Tirloff>) и <Мадам Пекок> (<М-те
Peacoch>), Н. приступила в 1921 к постановке <Дамы с камелиями>
(<Camille>). При формальном наличии режиссера (Рей Смолвуд)
подлинными авторами были сама Н. и ставший ее мужем Ч.Брайант,
которому она доверила и следующие постановки своей студии. Экранная
версия знаменитого романа Дюма-сына, выполненная в стиле модерн, и
несколько необычная трактовка главной роли самой Н. шокировали
публику и критику, прежде всего во Франции, о чем свидетельствовали
рецензии тех лет,
Не менее спорной была экранизация <Кукольного дома> по пьесе Ибсена
(1922). Однако наиболее рискованной и, в конечном счете, роковой для
карьеры Н. стала постановка <Саломеи> (<Salome>, 1923) по повести
О.Уайльда, Фильм был поставлен как балет, что полностью
соответствовало дарованию актрисы. Талант танцовщицы помогал ей
создавать яркие, удивительные по своему пластическому рисунку роли.
Знаменитый критик Ш-Деллюк уделял особое внимание этой стороне
творчества Н. и подчеркивал, что <ее кинематографический танец точно
дозирован, прекрасно поставлен, всегда...вписывается в общую идею
фильма или психологию роли>. Пышные декорации в стиле английского
художника О.Бердслея с элементами французского декоративного
искусства 1910-х были выполнены художницей Наташей Рамбовой (наст.
фам. Уинифред Шонесси). Однако смелая попытка соединить танец и
драматургию на экране закончилась неудачей. Интересный творческий
эксперимент оказался преждевременным в эпоху раннего кинематографа и
потерпел коммерческий крах. Материальные затраты, связанные с
постановкой фильма, окончательно разорили актрису: она закрыла
студию, превратила в гостиницу свой роскошный экзотический дом и
практически исчезла с голливудского экрана. Губительным для ее имиджа
стал всплывший в прессе факт, что Н., так и не получив развода в
России, давно связала свою жизнь с английским актером. В 1927 Н.
приняла американское гражданство.
Н. возвратилась на сцену, ее первой ролью стала Раневская в <Вишневом
саде> А.Чехова (<Цивик репертори> на 14-й улице Нью-Йорка в
постановке Евы ле Гальеен, 1928). В этом же первом американском
репертуарном театре она с успехом выступала в постановках <Собачьего
Вальса> и <Катерины> Л.Андреева (1929). Годом позже Н. ушла в <Guild
Theatre>, где участвовала в постановке пьес <Месяц в деревне>
И.Тургенева и <Траур - участь Электры> О' Нила. Большая часть этих
постановок и те роли, что исполняла в них Н., принадлежат к числу
этапных хрестоматийных побед американского театра. Позднее актриса
играла в пьесах Б,Шоу, Ибсена, закончив свою театральную карьеру в
<Матери> К.Чапека (1939). В конце 30-х Н. окончательно переселилась в
Голливуд, где жила в <Саду Аллы> теперь уже на правах пансионерки. В
кино снималась изредка, в основном в ролях второго плана: <Уличная
мадонна> (1924); <Искупленный грех> и <Мой сын> (1925): <Побег>
(1940); <Кровь и песок> (1941): <Мост через реку Сан-Луис>, <Наше
время>, <С тех пор, как ты ушла> (все - 1944). Работала на радио.
Основным занятием в годы войны для Н. было писание мемуаров, которые
так и не были опубликованы.Н. оказала огромное влияние на
американский театр. Так, 0'Нил написал одну из первых своих пьес -
<Анна Кристи>, в надежде, что актриса сыграет в ней, а Т.Уильямс,
увидев Н. в <Привидениях>, впоследствии говорил: <Я долго не мог
опомниться от ее игры. Это было одно из тех незабываемых впечатлений,
которые заставили меня писать для театра>.
Н. похоронена на кладбище Форест-Лоун, Ее выдающийся вклад в
американское киноискусство отмечен двумя звездами в аллее Славы
Голливуда - как актрисе немого и звукового кино.
Лит.: Орленев П. Жизнь и творчество русского актера П.Орленева,
описанная им самим.М.-Л., 1931; Литаврина М. Американские сады Аллы
Назимовой // Славяноведение, 1993, № 4.
Арх.: Рук. отд. Биб-ки Конгресса, Вашингтон, США, Коллекция
документов А.Назимовой.
Т. Гиоева А. Томашевский
\НЕВСКИЙ Николай Александрович (18.2.1892, Рыбинск, Ярославской губ.
- 24.11.1937, Ленинград) - востоковед. Из семьи судебного
следователя; дед со стороны матери - священник, протоиерей Рыбинского
собора. Оставшись сиротой, Н. учился в гимназии на казенный счет,
зарабатывал репетиторством. В 1909 поступил в Петербургский
технологический институт, нов 1910 перешел на китайско-японское
отделение восточного факультета Петербургского университета. Учился у
китаистов А.Иванова и В.Алексеева (последний отметил в дневнике: <Мой
двойник, только сильнее и вообще лучше>), а также у Л.Щербы.
Одновременно изучал в Практической восточной академии современный
японский язык и у Л.Штернберга - этнографию. В мае-сентябре 1913
впервые посетил Японию. В 1914 окончил университет, подготовив
дипломную работу о китайском поэте Ли Бо. В 1915 уехал на стажировку
в Японию - на год, затем срок был продлен до декабря 1917, но по
совету Алексеева, сообщавшего Н. о революционных событиях в России
(<Россия перестала быть государством. Здесь черт знает что
происходит. Кроме насилия, ничего>), решил отложить возвращение.
В 1915-19 занят был в основном изучением синтоизма, прежде всего
народных традиций и обрядов непосредственно в отдаленных районах
Японии (<Культовая поэзия древней Японии. VI-VIII вв.> / Восток, сб.
1. Л" 1935). Жил в Токио, в 1919-22 в Отару (Хоккайдо), где
преподавал русский язык в Высшем коммерческом училище и собирал
материалы об винах (<Айнский фольклор> / Там же). Познакомился в
Отару с Мантани Исо, ставшей его женой. С 1922 жил в Осаке, профессор
Университета иностранных языков. Первые свои печатные труды
опубликовал в японских научных изданиях, в том числе статьи о
своеобразной культуре островов Рюкю (посещал их в 1922, 1926 и 1928)
и, в частности, острова Мияко. В 1925 побывал в Китае. Во время
второй поездки в Китай в 1927 начал изучать на острове Тайвань язык и
культуру племени цоу - потомков докитайского населения, родственных
древнейшему населению Японии. Приступил к расшифровке тангутских
текстов, которые П.Козлов обнаружил в 1909 в мертвом городе Хара-Хото
(Монголия), и опубликовал первые статьи на эту тему.
С 1922 Алексеев, Н.Конрад, приезжавший в 1927 в Японию, и др. друзья
студенческих лет уговаривали Н. вернуться на родину. Осенью 1929 он
возвратился в Ленинград. Работал в Институте востоковедения Академии
наук СССР, в университете (доцент, затем профессор), в Институте
живых восточных языков (до 1936), в Эрмитаже. В 1933 к Н. приехали
жена и дочь. Основные научные занятия Н. в этот период - японская
лингвистика и тангутоведение: обработка коллекции, собранной
Козловым, расшифровка текстов, составление словаря, реконструкция
языка, подготовка к изданию памятников. Подготовил также учебник
японского языка (вместе с Е.Колпакчи, Л., 1934) и книгу <Материалы по
говорам языка цоу> (М.-Л., 1935). 3.10.1937 был арестован и по
обвинению в <шпионаже в пользу Японии> приговорен вместе с женой и
др. востоковедами к расстрелу. Посмертно, благодаря усилиям Конрада,
была издана книга Н. <Тангутская филология> (М" 1960), в 1962
удостоенная Ленинской премии; затем <Айнский фольклор> (М" 1972):
<Фольклор острова Мияко> (М" 1978); <Материалы по говорам языка цоу>
(М" 1981). Подготовлен сборник <На стеклах вечности: Николай Невский.
Переводы, исследования, материалы к биографии>. Значительная часть
работ Н. и подготовительных материалов остается неопубликованной.
Лит.: Громковская Л.Л., Кычанов Е.И. Николай Александрович
Невский.М., 1978; Баньковская М.В. Мой двойник, только сильнее и
вообще лучше // Восток, 1992, № 5; Алпатов В.М.Н.А.Невский // Изв.
Акад. наук. Сер. лит-ры и языка, т. 52. 1993, № 6.
Р. Ильин
\НИЖИНСКАЯ Бронислава Фоминична (27.12.1890, Минск - 22.2.1972,
Лос-Анджелес) - танцовщица, балетмейстер, педагог. Сестра
В.Нижинского. Принадлежала к театральной династии польских балетных
артистов в четырех поколениях. Родители служили в Варшавском
императорском театре до получения отцом пенсии, затем стали
разъезжать, гастролируя во многих городах России и Европы. Отец,
Томаш Н., не только танцевал, но и ставил. Сочинил для своих детей
pas de trois, в котором Н. появилась в 5-летнем возрасте. Первые
уроки танца Н. получила у матери. После того, как родители разошлись,
мать - Элеонора Николаевна Н. (урожд. Вереда), обосновалась в
Петербурге. Будучи весьма стесненной в средствах, она отдала
Брониславу вслед за Вацлавом в балетную школу.
Поступила в Петербургское театральное училище в 1900. Окончила его в
1908 и была принята в Мариинский театр кордебалетной танцовщицей.
Вместе с братом принимала участие в дягилевской антрепризе, исполняя
и классические, и характерные партии. Начинающей танцовщице довелось
выступить в первом Русском сезоне (1909) в дивертисменте <Пир> и в
кордебалетных местах других парижских постановок. В 1910 репертуар Н.
пополнили фокинские Бабочка в <Карнавале> на музыку Р.Шумана и
<Половецкие пляски> на музыку А.Бородина, исполненные сначала в
дягилевской труппе (19 мая), а затем в Мариинском театре (22 сент.).
В этом же году Н. перевели в разряд корифеек. Из солидарности с
уволенным из Мариинского театра братом в феврале 1911 подала прошение
об уходе. Несмотря на просьбу дирекции, заинтересованной в
перспективной исполнительнице, покинула труппу, войдя в созданный
С.Дягилевым постоянно функционирующий <Русский балет>.
Особенностью биографии Н. являлось то, что с первых шагов артистка
оказалась тесно связана с самыми значительными художественными
явлениями своего времени в танце - с хореографией М.Фокина и
антрепризой Дягилева. По сути она оказалась в гуще событий балетной
жизни - там, где создавалось новое хореографическое искусство XX в.
26.4.1911 Н. исполнила партию Вакханки на премьере одноактного балета
<Нарцисс> (муз.Н.Черепнана и хореография Фокина), с которой начались
в Монте-Карло выступления <Русского балета>, Напористый танец Н.
вторгался в пасторальную идиллию и оттенял своей динамикой и
темпераментом появление томного, влюбленного в себя Нарцисса.
Неординарная внешность молодой танцовщицы: грубоватые черты лица,
отнюдь не изысканная форма ног - лишали ее права на лирические роли.
К счастью, Н. обладала настоящим сценическим темпераментом, столь
выигрышным в динамичном классическом танце и характерных плясках.
Умные, проницательные глаза впечатление некрасивости смягчали.
Обладая хорошей памятью, чуткая к пластическим новациям, Н.
внимательно наблюдала за тем, как сочинял Фокин, как он работал с
актерами, впитывала творческую атмосферу дягилевских лихорадочных
поисков нового. Это были ее <университеты>. На глазах Н. и с ее
участием создавался балет <Петрушка>, объединивший А.Бенуа,
И.Стравинского, Фокина, Н. исполняла эпизодическую роль Уличной
танцовщицы. Ее непритязательные, под аккомпанемент шарманки по
складам <произнесенные> кукольные движения вызывали не столько
интерес, сколько жалость, выгодно оттеняя торжествующее женское
обаяние, надменный профессионализм победоносной Балерины. Начальные
движения Уличной танцовщицы пародировали знаменитую коду противницы
Фокина - М.Кшесинской, которую та в балете <Талисман> бисировала до
шести раз.Н. участвовала также в одном из составов исполнителей в
балете <Синий бог> (муз, Р.Гана), в котором хореография Фокина была
стилизована в духе индийских танцев (премьера 13.5.1912). Н.
поддерживала смелые пластические фантазии брата в его первых балетных
постановках.
В декабре 1913 Дягилев разорвал контракт с Вацлавом; это привело к
тому, что Н. также покинула дягилевскую труппу. Вместе с мужем,
А.Кочетовским, в прошлом танцовщиком московского Большого театра, она
вошла в организованную Вацлавом собственную труппу и отправилась в
Россию, чтобы завершить формирование новой труппы. Тем временем
гастроли брата в Лондоне (1914) провалились и были прекращены до
окончания срока контракта. Начало 1-й мировой войны застало Н. в
Петрограде. Здесь она впервые попробовала свои силы в качестве
балетмейстера, поставив <Табакерку> А.Лядова, В 1915 уехала в Киев,
где выступала в оперном театре и организовала свою балетную школу.
Среди ее учеников был С.Лифарь, вошедший позднее в дягилевскую
антрепризу. В 1921 Н. окончательно покинула Россию, воссоединившись с
<Русским балетом>,
Теперь в труппе Дягилева Н. выполняла обязанности танцовщицы,
режиссера и хореографа. Она участвовала в возобновлении Н.Сергеевым
<Спящей принцессы> для лондонской постановки (2.1 1.1921) - варианта
<Спящей красавицы> П.Чайковского.Н. сочинила некоторые добавления, в
том числе номер для заключительного дивертисмента <Три Ивана>,
пользовавшийся большим успехом, В качестве хореографов следующего
балета - <Свадьба Авроры> (18.5.1922) - были названы Петипа и Н.
Неожиданным было оформление - костюмы Бенуа к <Павильону Армиды>
соседствовали с новыми костюмами, предложенными Н.Гончаровой.
Дягилев, имевший особое чутье на таланты, поверил в балетмейстерские
возможности Н. К тому же после разрыва с Л.Мясаным надобность в
хореографе была острейшая. Вплоть до 1924 Н. оставалась основным
постановщиком в <Русском балете>.
Парижский сезон 1922 был двенадцатым. Кроме <Свадьбы Авроры>, был
показан также новый спектакль - <Лиса> (первонач. назв. <Байка про
Лису, Петуха, Кота да Барана>; премьера 18.5.1922, <Grand-Орбга>,
Париж) с либретто и музыкой Стравинского, оформлением Гончаровой и
хореографией Н. Короткая, 16-минутная, постановка, объявленная как
<бурлескный балет с пением>, продолжала традицию <Золотого петушка>.
Но здесь певцы находились не на сцене, а в оркестровой яме,
Сценическое действие, объединявшее четырех актеров (Н" С.Идзиковский,
Ж.Язвинский, М.Федоров), восходило к традиции скоморошьего
представления. Пластика каждого соотносилась с вокальной партией и по
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 75 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 81 страница | | | Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 83 страница |