|
Читайте также: |
института Сербской Академии наук, открытие которого состоялось в мае
1946. Возобновилась традиция публикаций на иностранных языках с
резюме на сербском, французском и русском языках. В 1949 вышел первый
том <Трудов Математического института Сербской Академии наук>. В этом
издании в течение нескольких лет Б. напечатал ряд своих работ, в том
числе и воспоминания <Ляпунов в Одессе> (1956).
Б. был одним из основателей Югославского общества механиков, а на
съезде общества в 1964 был избран его почетным председателем.
Принимал он участие и в других научных мероприятиях, как всегда
помогая советом и делом.
Педагогическая деятельность Б. не ограничивалась лекционной работой.
После войны он был членом комиссии по организации профессорских
экзаменов. Еще в Киеве Б. интересовали вопросы математического
образования: писал о реформе преподевания математики в Германии. В
Югославии ученый опубликовал (совм. с Т.Анджеличем) 6 учебников по
геометрии для средних школ, писал статьи по вопросам постановки
преподавания математики в школе, а также разрабатывал программу
математических знаний для инженеров: участвовал в подготовке
пятиязычного словаря (сербско-русскофранко-англо-немецкого)
математических терминов и содействовал его изданию, фундаментальный
учебник Б. по теоретической механике в трех томах (1933-55) успешно
служил не одному поколению студентов.
Интересовала Б. и история науки. Он перевел на сербский язык <Начала>
Евклида, снабдив книгу своими библиографическими примечаниями и
подробными комментариями (1957): написал ряд популярных статей об
Архимеде, Евклиде, Галилее, И.Ньютоне, М.Ломоносове, статьи,
посвященные памяти югославских математиков М.Петровича,
Б.Петроньевича, русского профессора из Петербурга А.Хлытчиева.
Одним из проявлений признания заслуг Б. в науке и образовании в
Югославии является статья о нем в Югославской энциклопедии,
появившаяся еще при его жизни (1955). Будучи в изгнании, Б. оставался
человеком, с уважением и любовью относящимся к своей родине. Он
следил за успехами русских ученых и после войны участвовал в
написании рубрики <Научные вести из Советского Союза>.
Лит.: Лейбман Э.Б. Математическое отделение Новороссийского
общества естествоиспытателей (1876-1928) // Истор.-матем. исслед.,
вып. 14. М., 1961; История механики в России. Киев, 1987; Цвыкало
А.Л. Александр Михайлович Ляпунов. 1857-1918. М., 1988.
Н. Ермолаева
\БИЦИЛЛИ Петр Михайлович (1.10.1879, Одесса - 24.8.1953, София) -
историк, филолог, литературный критик. Родился в семье мелкопоместных
дворян, предки - выходцы из Албании, итальянского происхождения, один
из них получил потомственное дворянство как участник войны 1812. Отец
Б. служил секретарем в Одесском городском кредитном обществе. Среднее
образование Б. получил в одесской 11-й гимназии. В 1905 закончил
историко-филологический факультет Новороссийского университета и был
оставлен стипендиатом при нем для подготовки к магистерскому экзамену
по кафедре всеобщей истории. Несколько лет работал во Франции,
Германии, Италии. В 1910, сдав магистерский экзамен, был избран
приват-доцентом по кафедре всеобщей истории и одновременно
преподавателем той же дисциплины на Одесских Высших женских курсах. В
1912 опубликовал исторические очерки <К вопросу об источниках
<Афинской политики>, <Тацит и римский империализм>, ав 1914-
<Западное влияние на Руси и начальная летопись>. Эти работы
обнаружили широкие познания молодого ученого, его умение проводить
тонкие параллели между филологией, историей и философией культуры,
творческий подход к истории языка.
В 1917 Б. защитил в Петроградском университете диссертацию на тему
<Салимбене. Очерки итальянской жизни XIII века> (опубл. Одесса,
1916), в которой на примере дворянина, единственного продолжателя
рода Гренонов, вступившего в орден Св.Франциска, раскрыл намечающееся
отличие человека раннего Возрождения от средневекового. После защиты
избран штатным доцентом, а вскоре - экстраординарным профессором по
кафедре всеобщей истории в Новороссийском университете, В 1918
получил приглашение в Саратовский университет на должность
ординарного профессора, занять которую помешала гражданская война.Б.
был далек от политики и все свое время отдавал исключительно научной
и преподавательской деятельности, однако накануне революции он из
двух близких ему партий - кадетов и эсеров выбрал последнюю: его
привлекал свойственный русской интеллигенции романтический настрой по
отношению к революции, который вскоре после октябрьского переворота
сменился горьким разочарованием. В этот период Б. публиковал в Одессе
исторические труды <Основы социализма> (1917), <Падение Римской
империи> и <Элементы средневековой культуры> (оба - 1919), в которых,
усматривая исторические параллели между прошлым и настоящим, писал о
возможной деградации общественного сознания и возвращении к приемам и
навыкам давно исчезнувшего мышления, к периоду безраздельного
господства догматизма. <Что если, - провидчески предостерегал Б" -
<экспроприация экспроприаторов> выродится в спорадические грабежи и
насилия, завершится расхищением en masse общественного достояния и
наступлением <сумерек цивилизации>, нового средневековья?>
В 1920 Б. эмигрировал и поселился в Сербии, в небольшом городке
Вране. В автобиографии он вспоминал: <Хотя в бурные 19171920 годы я
был далек от активной политики, не участвуя непосредственно в
гражданской войне и не разделяя ее идеологических обоснований, но по
своей установке, по своим связям, которые поддерживал, находился в
лагере, враждебном октябрьской революции; когда наступил неизбежный
крах контрреволюции, вместе с людьми, меня окружавшими, покинул
Родину...> Он пережил длительную депрессию, связанную также с тяжелым
материальным положением и с неопределенным будущим, с невозможностью
работать по специальности и продолжать научную деятельность, что было
для него равносильно <отбыванию каторги>.
Человек энциклопедических знаний, Б. соглашался на место школьного
учителя, библиотекаря, пока не получил возможность преподавать в
Скопье. В 1924 переехал с семьей в Софию и приступил к работе в
Софийском университете как профессор по контракту на кафедре новой и
новейшей истории. <Его присутствие стало причиной качественного
скачка в преподавании. В его научном творчестве начинался самый
плодотворный период, внесший ценный вклад в болгарскую историческую
науку>, - вспоминал его ученик, профессор Х.Гандев.Б. выделялся среди
многих видных русских ученых, работавших в те годы в Болгарии (37
чел., в том числе Н.Кондаков, Н.Дылевский, С.Трубецкой): он
прекрасно владел древнегреческим и латинским языками, свободно читал
на семи европейских языках; тематика его лекций была необыкновенно
широка. Помимо основного курса по новой и новейшей политической и
социальной истории Западной Европы, вел многочисленные спецкурсы
(<Социальные утопии>, <Исторические синтезы>, <Социальная
терминология> и др.), всего около 80 курсов. В Праге вышли в свет две
его работы: <Очерки теории исторической науки> (1925) и <Этюды о
русской поэзии> (1926). Первая из них вызвала неоднозначные отклики,
Д.Чижевский указывал на главный ее недостаток - <вулканичность>,
подчеркивая в то же время <методологическую и философскую
плодотворность>. Именно в этом труде Б, впервые выдвинул и обосновал
свой научный метод, в основе которого тезис о безграничном
своеобразии исторического бытия. В <Этюдах о русской поэзии> Б.
исследовал основу русского, итальянского, французского и английского
стиха. Основой стихосложения Б. называл ритм, который <находится в
органической связи с мироощущением поэтов>. Проследив эволюцию стиха
от Ломоносова до Блока, показав на ритмическом звучании ряда поэм и
стихотворений Пушкина трагическую основу его поэзии, увидев в
творчестве Лермонтова новое ритмическое искание русской поэзии,
открывшее будущее для Некрасова, Блока, Гумилева, Б. в своем анализе
стихосложения был близок к формальному методу и в то же время был
индивидуален, провозглашая абсолютное равенство литературной формы и
психологии творчества.М.Цетлан в своем отзыве особенно выделял этюд о
Пушкине: <Его остроумное доказательство того, что единство <Евгения
Онегина> создано ритмом и именно онегинской строфой, как и многое
другое, сказанное о Пушкине, представляется нам прочным
приобретением русской критики>. В работе <Проблема жизни и смерти в
творчестве Толстого> (СЗ, 1928, № 36) Б. писал, что в отличие от
Достоевского, пережившего явление смерти мгновенно, катастрофично,
извне - в виде казни, Толстой, переживший смерть близких, войну и
достигший сам того возраста, когда человек становится свидетелем
собственного медленного угасания, ощущал магическую связь начала и
конца, рождения и смерти.
Смерть у Толстого не трагедия и катастрофа, а некий уход. <Отношением
к смерти - объективно самому важному как всеобщему, непреложному,
неизбежному в жизни, определяется у каждого отношение к жизни. У
художника, следовательно, им определяется все его творчество>.
Параллельно с научной и преподавательской деятельностью в Софийском
университете Б, активно сотрудничал в периодических изданиях русского
зарубежья: журналах <Числа>, <Звено>, <Русские записки>; в Болгарии -
в <Ежегоднике Софийского университета> (<Годишник на Софийския
ун-т>), в <Болгарской мысли> (<Българска мисъл>) и др. Особенно часто
Б. публиковался в <Современных записках>. <Хотя он ни идейно, ни
географически не был близок к редакции, им было напечатано с 1925 по
1940 30 статей и 75 рецензий,...в отношении рецензий это был,
кажется, рекорд для <Современных записок>, - писал Г.Струве.Б.
внимательно следил за судьбой русской литературы у себя на родине и в
изгнаний, его отзывы о произведениях И.Бунана, В.Набокова,
В.Шкловского, М.Алдашва имели большой авторитет в мире русской
эмиграции, - это были не просто сухие обзоры, но суждения глубокого,
увлеченного и взыскательного литературного критика. Даже
небольшие статьи <Что такое роман?> (Звено, 1927, № 6), <Нация и
язык> (СЗ, 1929, № 40), <Зощенко и Гоголь> (Числа, 1932, № 6),
<Трагедия русской культуры> (СЗ, 1933, № 53), <Гоголь и Чехов> (СЗ,
1934, № 56) можно расценить как блестящие литературоведческие
миниатюры. Известность Б" жившего вдалеке от основных центров
эмиграции, была велика, об этом свидетельствует переписка с Буниным,
Алдановым, П.Струве и др.
В 1931-32 Б. составил <Хрестоматию по истории русской литературы...>,
получившую высокую оценку В.Вейдле. В 40-е в <Ежегоднике Софийского
университета> вышел ряд его наиболее значительных работ: <Творчество
Чехова, опыт стилистического анализа> (1942), <Пушкин и проблема
чистой поэзии> (1945), <К вопросу о внутренней форме романа
Достоевского> (1946), <Проблема человека у Гоголя> (1948). Б. раскрыл
стилистическую и философскую близость таких непохожих писателей как
Чехов и Гоголь. Особенно интересны его размышления над средствами
комической экспрессии у Гоголя.Б. видит в Гоголе обновителя
комедийного жанра, герой Гоголя - <чистая идея актера>. Не маска
символизирует характер, а человек, надев маску, обретает на время
образ и смысл жизни. Особенностью романа Достоевского Б. назвал
<синхроничность>, герой Достоевского - разновидность одного типа,
двойник. Все романы писателя пронизаны <двойничеством>, драматургичны
в своей психологической основе, отсюда стиль - <романадрамы>.
1948 стал поворотным в его жизни. По истечении очередного контракта
он был уволен из университета без пенсионного пособия, Новая власть
Болгарии объявила Б, педагогом <буржуазного> направления, игнорируя
большие заслуги ученого в деле развития болгарской исторической
науки. Еще в 1946 началась травля Б,, продолжавшаяся вплоть до самой
его смерти. В печати появлялись клеветнические, откровенно враждебные
статьи, критиковавшие научный метод и изыскания профессора в области
новой и новейшей истории. Атмосфера травли губительно действовала на
здоровье Б. <Чувство своей ненужности, обреченности все чаще
овладевало им, вспоминал его зять и биограф А. Мешерский. - Смерть
(рак легкого) он встретил удивительно спокойно: он ее ждал и,
очевидно, давно желал>. Зарубежная и эмигрантская печать почти не
обратила внимания на смерть Б. Между тем труды Б. и по сей день
представляют собой большую научную ценность, их отличает глубокое
познание литературы Запада и России, строгая дисциплина исторического
метода и тонкое чувство эстетической формы.
Соч.: Падение Римской империи. Одесса, 1919; Проблема
русско-украинских отношений в свете истории. Прага, 1930; Краткая
история русской литературы. София, 1934; К вопросу о характеристике
русского языкового и литературного развития в новейшее время. София,
1936; Пушкин и Вяземский. София, 1939; Заметки о роли фольклора в
развитии русского языка и русской литературы. София, 1944; Леонардо
да Винчи. София, 1946; Заметки о чеховском <Рассказе неизвестного
человека>. София, 1948; Заметки о некоторых особенностях развития
русского литературного языка. София, 1954; Статьи: История. Культура.
Литература // Рус. лит-ра, 1990, № 2. Лит.: Некролог // Ист. преглед,
1953, № 5.
М. Васильева
\БОБРИЩЕВ-ПУШКИН Александр Владимирович (псевд. Громобой) (8.12.1875,
Петербург - 3.10.1937, Ленинград) - политический деятель, адвокат,
публицист, драматург, Из дворян, сын присяжного поверенного, По
окончании в 1896 Петербургского училища правоведения кандидат на
судебные должности при Петербургской судебной палате. С 1898 помощник
присяжного поверенного, с 1902 присяжный поверенный. Выступал на
уголовных и политических процессах; в 1904 защищал поручика
Е.Григорьева по делу Боевой организации партии эсеров, в 1906-
обвиняемых по делу о Керченском погроме, в 1907 добился
оправдательного приговора В.Пуришкевичу. Сотрудничал в журнале
<Юрист>, критиковал российское судопроизводство. С 1905 член комитета
пропаганды Партии правового порядка в Петербурге; один из
организаторов Конституционно-монархического правового союза, член его
Совета. Участник 1 -го съезда Союза 17 октября, был избран в состав
ЦК и Петербургского городского совета партии, участвовал в работе
1-го, 2-го и 3-го партийных съездов и конференций. С 1911 товарищ
председателя Петербургского совета октябристов. Примыкал к левому
крылу партии, активно поддерживал реформы П.Столыпина, Ведущий
октябристский оратор и публицист, сотрудник газет <Голос правды> и
<Голос Москвы>. Сторонник блока с кадетами. Осуждал революционное
движение и вместе с тем правительственные репрессии, требуя отмены
чрезвычайного положения и смертной казни; доказывал взаимосвязь
революции и реакции, Критически отзывался о думской фракции
октябристов, указывая на ее недостаточно энергичный отпор
<посягательствам на народное представительство>, Развивал идею
<настоящего национализма> - подъема национальных чувств русского
народа, в котором видел единственное средство преодоления
политического кризиса в стране. Противник ограничения прав
национальных меньшинств, отстаивал равноправие евреев, признавал
право национальных меньшинств на культурную самостоятельность, но без
отступления от принципа территориального единства Российской империи,
полагая, что демократическое устройство государства приведет к отказу
от стремления к автономии. В 1912 потерпел поражение на выборах в 4-ю
Государственную думу по Калужской губернии, отказавшись от соглашения
с местными националистами. В 1 913 предлагал ликвидировать Союз 17
октября, заменив его партией левооктябристского толка. Автор пьес
<Мертвое солнце>, <Пираты жизни>, <Соль земли> (1912).
После Февральской революции отошел от активной политической
деятельности. С приходом к власти большевиков вступил в коллегию
правозащитников, защищал В.Пуришкевича и др. монархистов (дек. 1917 -
янв. 1918). В 1919 бежал из Петрограда к белым на Юг. Входил в
<Особое совещание> генерала Деникина. В 1920 эмигрировал, Один из
авторов сборника <Смена вех> (Прага, 1921), журнала <Смена вех>
(Париж, 1921-22) и газеты <Накануне> (Берлин, 1922-24). Исходил из
того, что вооруженная борьба против советской власти больше
невозможна; эта власть явилась для России <цементом, склеивающим ее,
заполняющим ее трещины>, что должно определить отношение к ней
защитников русской государственности. Обвинения в адрес этой власти
парировал тем, что <слаба власть - ее и обвинять ни в чем не стоит.
Просто она самоупраздняется, гибнет>. Рассматривая большевизм как
альтернативу анархии, осудил Кронштадтский мятеж и движение Н, Махно,
Выступал с критикой парламентаризма, считал, что Февральская
революция запоздала на 50 лет и что русский народ в принципе
отвергает <пышную либеральную идеологию правового государства>.
Осуждал белый и красный террор, но защищал социальные реформы
большевиков, которые, по его мнению, не исключали возрождения частной
инициативы без эмигрировавших прежних собственников. Связывал с новой
властью надежды на осуществление идеи русского мессианизма: русский
народ <в рабском виде>, в муках, неисчислимых страданиях несет своим
измученным братьям <всемирные идеалы>,
Один из лидеров движения возвращенчества, Б.-П. работал
юрисконсультом при русском отделе Лионской ярмарки, а в августе 1923
вернулся на родину. Состоял членом Ленинградской коллегии
защитников, с 1933 пенсионер. 10,1.1935 арестован и 22 января
приговорен военным трибуналом Ленинградского военного округа по
обвинению в терроризме к расстрелу, замененному 2.8.1935 с учетом
возраста и того, что Б.-П. допускал лишь <террористические
высказывания>, 10 годами лишения свободы. Отбывал наказание в
Соловецком лагере. По тому же обвинению был приговорен 3.10,1937
<тройкой> УНКВД Ленинградской области к расстрелу. 20.2.1963
реабилитирован.
Соч.: Судебные речи, т. 1-2. СПб., 1909-12; Война без перчаток.Л.,
1925; Патриоты без отечества.Л., 1925.
Лит.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.
А. Квакин
\БОБРОВНИКОВ Николай Федорович (29.4.1896, Старобельск -
21.3.1988, Беркли, шт. Калифорния, США) - астроном, исследователь
комет и малых планет. В 1914-16 учился в Горном институте в
Петрограде. Однако профессия горного инженера не удовлетворяла Б" и в
1917 он поступил в Харьковский университет на астрономическое
отделение. Здесь его учителем был известный астроном Людвиг Струве,
внук основателя Пулковской обсерватории В.Струве, Вместе с Б. учился
сын Людвига - Отто Струве, - впоследствии известный американский
астроном.Б. не удалось закончить учение в Харьковском университете:
он был мобилизован в армию генерала Деникина, участвовал в боях
против красных. В мае 1920, после поражения армии Деникина, англичане
вывезли Б. на остров Кипр, откуда ему удалось добраться до Праги и
там продолжить обучение в Русском институте под руководством
астрономов-эмигрантов В.Стратонова и И.Сикоры.
В 1924 Б. переехал в США, занимался в Чикагском университете под
руководством известного американского астрофизика, специалиста в
области звездной спектроскопии Эдвина Фроста, который был
одновременно директором Йерксской обсерватории. Окончив Чикагский
университет с ученой степенью доктора наук (1927), Б. начал работать
в Йерксской обсерватории в качестве ассистента, а в 1927-29 был
откомандирован на средства фонда Келлога в Ликскую обсерваторию на
горе Гамильтон. В 1929-30 он был стипендиатом Национального
исследовательского фонда по физике в Калифорнийском университете в
Беркли.
В 1930 Б. получил американское гражданство и в том же году женился.
Начиная с 1930 он работал в университете штата Огайо: в 1930-34
ассистентом профессора, в 1935-45 доцентом, в 1945-66 профессором.
Одновременно он в 1934-37 исполнял обязанности директора
астрономической обсерватории Перкинс (принадлежащей университету шт.
Огайо), а в 1937-51 был ее директором. В 1944 ненадолго призывался в
армию и служил в Военновоздушных силах США.
Основные научные исследования Б. были сосредоточены на изучении
спектров и фотометрии комет. Еще в 1925 он фотографировал кометы с
помощью 6-дюймовой (160 мм) камеры с объективной призмой, В
дальнейшем он применил для спектроскопии комет более мощные
инструменты, а именно, крупнейшие в мире телескопы-рефракторы
Йерксской обсерватории (40-дюймовый -102 см) и Ликской обсерватории
(36-дюймовоый - 91 см). В области фотометрии комет Б. выполнил важную
работу по сравнению оценок блеска комет, выполненных с помощью
инструментов разной силы (вывел формулы, по которым эти оценки можно
было приводить к неким стандартным условиям). В далнейшем большинство
исследователей комет использовали методику Б.
Ученый произвел обстоятельное исследование процессов в комете Галлея
во время ее приближения к Земле в 1910 (по фотографиям) и установил
существование резких изменений в движении облачных образований в
голове кометы. Он вычислил значения отталкивательных ускорений в
кометах, доходивших в хвостах 1-го типа по классификации Ф.Бредихина
до 2000 (по отношению к ускорению солнечного притяжения). Он
рассчитал также скорости разлета компонентов распадающейся кометы и
получил значения от 300 до 1000 м/с, что почти не отличается от
значений, получаемых современными методами.
Для фотометрических исследований Б. собрал громадный материал: 4500
фотометрических наблюдений 45 комет с 1858 по 1937, Он рассмотрел
наблюдения колебаний блеска комет, а также их векового убывания и
связанную с этим проблему истощения и дезинтеграции комет. Вместе с
известным американским астрономом Ф.Уипплом Б. полагал, что среднее
время жизни кометы измеряется тысячами ее обращений вокруг Солнца.
Изучая спектры комет, Б. наблюдал изменения относительной
интенсивности спектральных эмиссионных линий и полос с изменением
расстояния кометы от Солнца. По его данным было получено среднее
время жизни молекул в голове и хвосте кометы. Он привел некоторые
доводы в пользу наличия в спектрах комет изотопических полос молекулы
углерода: С^С^. Полосы Свана, принадлежащие молекулярному углероду,
были прослежены в хвостах комет порой на большие расстояния от головы
кометы.
В 1942 Б. опубликовал итоговую статью <Физическая теория комет в
свете спектроскопических данных>, которая заложила основы физической
теории комет. В дальнейшем многие исследователи в своих работах
опирались на результаты Б, Так, бельгийский астроном А.Дельземм по
скоростям выхода газов, определенным Б., вычислил скорости
образования молекул С2, CN и ОН в голове кометы. Украинские астрономы
ДАндриенко и В.Ващенко использовали данные Б. по фотометрии комет'
для изучения связи их бдеска с солнечной активностью. Исследования
-Б. использовали в своих работах советские астрономы С.Всехсвятский и
Б.Левин, немецкий астроном К.Вурм, американская исследовательница
комет Э.Ремер и др. В 1951 Б. опубликовал большой обзор <Кометы>,
который многими его коллегами был признан превосходным. Он не забывал
и советские издания. В 1930 опубликовал в журнале <Мироведение>
статью <Кометы и космогония>, в которой подчеркивал значение
исследования комет для решения проблемы происхождения Солнечной
системы. В 1931 его обзор <Происхождение астероидов> был опубликован
в первом выпуске <Успехов астрономических наук>.
Другой проблемой, которой много лет занимался Б., была природа
астероидов (малых планет). С помощью рефрактора Ликской обсерватории
он еще в 1928-30 изучил спектры 12 астероидов, построил кривые
распределения яркости вдоль спектра, что дало возможность судить о
природе их поверхностей.Б. доказал, что астероиды, в отличие от
комет, светят отраженным светом Солнца, в их спектрах не наблюдается
никаких эмиссионных линий или полос. Это означало, что астероиды не
имеют газовых оболочек (атмосфер). Б. установил, что астероиды
Церера, Паллада и Эвринома имеют более голубой цвет, чем Веста. По
изменениям в спектре он определил период вращения Весты (5 час. 55
мин.), что почти совпало с периодом, определенным Т.Герелсом другим
способом.Б. обратил внимание на то, что фиолетовый и ультрафиолетовый
концы спектра астероидов заметно ослаблены, причину данного явления
он приписал наличию у этих тел пылевых оболочек. Сходство спектров
некоторых астероидов и комет (если исключить эмиссионные полосы в
спектрах комет) навело Б. на мысль, что малые планеты - это кометы,
потерявшие под действием солнечного излучения свои газовые оболочки.
В этом он явился прямым предшественником эстонско-ирландского
астронома Э.Эпика, который высказал аналогичную гипотезу (исходя из
других соображений) на 34 года позже. Эта гипотеза в 60-х 70-х широко
обсуждалась в астрономических кругах и в конце концов была отвергнута
большинством астрономов.
Б. занимался и спектроскопией звезд. В 30-х он изучил полосы окислов
металлов: титана, циркония, скандия и опубликовал итоговую статью
<Молекулярные полосы в звездных спектрах>. Он изучал также спектры
новых звезд и, в частности, наблюдавшуюся в них запрещенную линию
кислорода.
В 1966 Б. ушел в отставку с поста профессора университета штата
Огайо, получив звание заслуженного профессора, однако не оставил
работы. Его внимание привлекли некоторые вопросы истории астрономии.
В 1967 он опубликовал статью <Дотелескопическая топография Луны>, в
которой на большом материале рассматривал взгляды древних и
средневековых астрономов на лунный рельеф и вообще на природу
спутника Земли. Это была последняя публикация ученого. Он переехал в
Беркли, и там протекал последний период его долгой жизни.
Соч.: Происхождение астероидов. Успехи астрономич. наук, 1931, вып.
1; The Physical Theory of Comets in the Light of Spectroscopic Data
// Revue Mod. Phys., 1942, vol. 14; Comets. Astrophysics. Ed.
J.A.Hynek. New York, 1951.
Лит.: Osterbrock D.E. Nicolas T.Bobrovnikoff and the Scientific Study
of Comet Halley 1910 // Intern. Halley Watch Newsl., 1986, № 9.
В. Бронштэн
\БОГДАНОВИЧ Карл Иванович (29.10.1864. м. Люцинишки, Тракайской вол.,
Вильнюсского у. 5.6.1947, Варшава) - геолог. В 1874-81 Б. учился в
нижегородской гимназии: затем поступил в Петербургский горный
институт. Призвание Б. определилось на студенческой практике после
Дата добавления: 2015-08-05; просмотров: 67 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 15 страница | | | Русское зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть xx века. 17 страница |