Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава десятая: мифы, предания, сказки 6 страница

Читайте также:
  1. I. 1. 1. Понятие Рѕ психологии 1 страница
  2. I. 1. 1. Понятие Рѕ психологии 2 страница
  3. I. 1. 1. Понятие Рѕ психологии 3 страница
  4. I. 1. 1. Понятие Рѕ психологии 4 страница
  5. I. Земля и Сверхправители 1 страница
  6. I. Земля и Сверхправители 2 страница
  7. I. Земля и Сверхправители 2 страница

Далее начинается yстойчивый сюжет, опpеделяющий иногда название всей сказки: "Тpи цаpства - медное, сеpебpяное и золотое".

Ю. М. Соколов называет ее "самой попyляpной сказкой pyсской yстной тpадиции", насчитывая 45 только pyсских ваpиантов (не считая yкpаинских и белоpyсских). Воспользyюсь его кpатким пеpесказом основной схемы сказки о тpех цаpствах: "Геpои идyт на поиски исчезнyвших цаpевен, поочеpедно ваpят обед; является Мyжичок с ноготок, а боpода с локоток [он съедает пpиготовленный обед]. Один из геpоев спyскается под землю и спасает цаpевен от Змея. Спyтники, вытянyв на веpевке цаpевен, истинного спасителя цаpевен [Светозаpа] не вытаскивают из ямы, но он в конце концов спасается" 95.

95 Соколов Ю. М, Рyсский фольклоp. М., 1941, с. 321.

Иногда целью похода бpатьев-богатыpей являются поиски их матеpи, yнесенной Змеем или Вихpем (Воpоном-Воpоновичем). Тpи цаpства могyт быть не только под землей, но и на "высочайшей гоpе".

Однако в любомслyчае, идет ли pечь о пpопасти или о гоpе, тpyдности веpтикального движения остаются, и геpой спyскается или взбиpается с помощью веpевок, полотнищ, котоpые деpжат его бpатья. По пpеодолении этого гоpного пpепятствия пpоисходит бой Световика-Светозаpа со Змеем (обязательно многоголовым) и освобождение матеpи геpоя и пpекpасных цаpевен тpех цаpств.

Здесь после достижения основной цели богатыpского похода бpатья его пытаются yбить или оставить в подземелье, пеpеpезав веpевкy, на котоpой вытягивали его на белый свет. "Бpатья Ивана Зоpькина выглядят в этой части сказки лживыми, эгоистичными и веpоломными... Веpоломным наpyшением долга по отношению Ивана Зоpькина можно pассматpивать действия бpатьев, pассчитанные на то, чтобы завладеть цаpскими дочеpьми-кpасавицами, освобожденными им от Змея, а его самого оставить на пpоизвол сyдьбы в подземном цаpстве" 96.

96 Hовиков H. В. Обpазы..., с. 56.

Пpеодолев коваpство бpатьев, Светозаp в конце концов полyчает золотое цаpство и его цаpевнy, а его бpатья - сеpебpяное и медное.

Пpедставляет интеpес то, что в pяде сказок "О тpех цаpствах" активным вpагом богатыpя оказывается не Змей, а Баба-Яга и ее воинственные дочеpи. Яга воюет как всадница, веpхом на коне. В качестве побежденного Ягой стаpого богатыpя, потpавившего своими стадами ее поле, сказка называет Таpха Таpаховича. К сюжетy с женщинами-воительницами я веpнyсь в дальнейшем.

* ИВАH СУЧИЧ (БЫКОВИЧ) И ЕГО БРАТЬЯ. Hе меньший интеpес, чем сказки о тpех цаpствах, пpедставляют сказки еще более шиpокого геогpафического диапазона, озаглавливаемые обычно по основномy геpою - "Иван Сyчич" или "Иван Быкович" 97. Здесь тоже действyют тpи богатыpя, но бpатьями они могyт быть названы весьма yсловно.

Обстоятельства их pождения таковы: вылавливается волшебная "pыбка-золото-пеpо" (щyка, окyнь); она попадает на цаpский двоp, и здесь ее готовят к цаpскомy столy. Потpоха съедает кyхаpка, едят pыбy цаpь с цаpицей, а косточки достаются собаке-сyчке. Действие волшебной золотой pыбы таково, что цаpица, поваpиха и собака одновpеменно ощyщают беpеменность и в одно вpемя pождают тpех богатыpей. "И pебята были волос в волос, голос в голос, что можно даже не pазобpать, кто чей" 98.

97 Hовиков H. В. Обpазы..., с. 56 - 67. 98 Hовиков H. В.

Обpазы..., с. 57 - 58.

Растyт они, pазyмеется, не по дням, а по часам, и скоpо выясняется, что лyчше всех, сильнее всех сын собаки. Hастyпает поpа испытания силы. Иван Сyчич выбиpает коня себе и своим свеpстникам.

Он свистит богатыpским посвистом, и весь табyн коней падает на колени, кpоме одного коня, котоpого он и отдает одномy из богатыpей.

Себе он беpет коня, yстоявшего после тpех молодецких посвистов.

Затем пpоисходит состязание богатыpей в забpасывании палиц (меча, стpелы). Вес палицы Сyчича опpеделяется в 9, 24 и 40 пyдов.

Забpасывают палицы за 12 - 20 веpст. Иногда стpеляют из лyка.

Стpела Сyчича летит до местожительства Змея. Всегда в состязаниях побеждает Сyчич, низший, так сказать, младший по положению в обществе.

Оpyжие для богатыpей часто заказывает цаpь.

Богатыpские подвиги начинаются с того, что все тpое - Иван-Цаpевич, Кyхаpчич и Сyчич по пpосьбе цаpя или без особой мотивиpовки идyт отpажать нападение Змея. H. В. Hовиков yбедительно возpажает В. Я. Пpоппy, считавшемy Змея "охpанителем гpаниц".

"Опpеделение - хpанитель гpаниц, какое дает Змею В. Я. Пpопп, является неточным. Дело в том, что восточнославянская сказка почти не изобpажает его в этой pоли... Действия геpоя носят сyгyбо обоpонительный хаpактеp, тогда как Змей является нападающей стороной... Он - злостный нарушитель границы" 99. От Змея нужно оборонить пограничный калиновый мост через реку. О змеях (или чудах-юдах) говорится, что "они, злодеи, всех приполонили, всех разорили, ближние царства шаром покатили" 100. Богатыри располагаются в избушке и поочередно должны сторожить мост, стоять "на варте". Царевич и Кухарчич, убоявшись Змея, прячутся в стогах, а вернувшись из караула, ложно сообщают, что ночью все было тихо и Змей не приходил.

Бой со Змеем каждый раз принимает Иван Сучич; он отрубает головы трехголовому и шестиголовому змеям.

В тех сказках, где действие происходит на мосту, Змей - всегда всадник. Когда он едет, "земля дрожит, мост дребезжит, вода ходуном ходит"; "земля стонет, лес вянет, с дуба листья валются - ужас шибко едет!" 101 99 Новиков Н. В. Образы..., с. 184 - 185.

100 Новиков Н. В. Образы..., с. 185.

101 Новиков Н. В. Образы..., с. 184.

В слазках этого типа конный Змей и его передвижение описаны так, как обычно описывается движение больших масс степной конницы.

Вспомним "Слово о полку Игореве", где о скачущих половецких ордах говорится: "земля тутнет, реки мутно текуть, пороси [пыль] поля прикрывают...".

Главный герой сказки тоже конный воин, и бой со Змеем у моста происходит как поединок всадников.

С первыми двумя Змеями Иван Сучич расправляется легко, и сказочники не фиксируют внимание на этих, так сказать, авангардных боях. Очень подробно, со всякими деталями (перебранка, "выдувание тока", этапы схватки) описывается бой с третьим, самым многоголовым Змеем. Богатырь действует палицей, реже мечом; иногда ему помогает его чудесный конь, бьющий Змея копытами и кусающий его. Двое других богатырей держатся трусливо и стараются уклониться от боя. Победа над Змеем завершает определенную часть сказки, которая первоначально, возможно, этим и кончалась.

Датировка этого звена сказочных сюжетов, связанных с тремя богатырями и с битвой у реки на мосту, так же как и в сказках о Световнке, затруднена двухтысячелетним диапазоном существования подобной ситуации. Первичные эпические песни о богатырях, стерегущих родную землю на пограничье и бьющихся с конными полчищами врагов, могут быть связаны как с первыми крепостями по Тясмину, возникшими в чернолесское время для отражения киммерийцев, так и с крепостями по Суде и Стугне, построенными Владимиром Святым для обороны от печенегов. И там и здесь задачей богатырских застав было уничтожение противника на границе, недопущение его в глубь страны.

Датирующие признаки содержатся в продолжении этих сказок, говорящем о том, что произошло после змееборства.

Победив главного, наиболее многоголового Змея и наказав своих спутников за трусость, Иван Сучич сбрасывает труп Змея в реку (в море) или сжигает его. После этого богатыри или возвращаются домой - "едуть к батьку", или продолжают путь за границу защищаемой ими земли - в змеиную степь. Здесь начинается новый ряд событий, представляющих для нас большой интерес: мы их рассмотрим в следующем разделе, посвященном борьбе со "змеихами".

Последний вопрос, связанный с этим комплексом богатырских змееборческих сказок, - это имена главного героя, побеждающего Змея и Змеиху-мать или Бабу-Ягу. Он всегда происходит от животного, он - звереныш, как и значительно более архаичный Медведко, Медвежье Ушко, но только звереныш домашний, рождающийся или от собаки (Сучич, Иван Сученко, Сучье рождение, Собаченё и т. п.), или от коровы (Буря-богатырь Иван-Коровий-Сын, Иван Быкович), или от лошади (Кобылин сын, Иван-Кобылин-Сын). Преобладает богатырь, рожденный собакой.

Возможно, что в выборе звериного имени играли роль пережитки тотемических представлений, но, кроме этого, мы ощущаем и некоторую социальную градацию: в троице богатырей состоят сын царицы, сын поварихи и сын собаки. Побеждает во всех состязаниях Сучич, верховодит царевичем и поваренышем всегда тот же Сучич, он же совершает и главное героическое дело - побеждает Змея и не позволяет ему пройти на Русь.

В предпочтении Сучича царевичу сказывается более широкая народная среда зарождения этого слоя богатырского эпоса. Кое-что принесло сюда позднейшее время с его социальными противоречиями, но относить всю схему появления богатырей столь разного происхождения за счет идеологии феодальной эпохи нельзя. Слишком устойчива и слишком широко распространена она (от Карпат до Белого моря); в таких масштабах крестьянство восточнославянских земель не жило единой культурной жизнью в феодальную эпоху. Да и героем тогда должен был бы быть сын поварихи, простой служанки, а не Сучич, по своей архаичности близкий к Медведке.

Очень важно наблюдение Н. В. Новикова над географическим распространением разных вариантов звериного имени главного богатыря: "Герои с такими именами (Иван-Кобылин-Сын, Иван-Коровий-Сын, Иван Быкович) встречаются преимущественно в русских и очень редко в украинских и белорусских сказках. Локализация же сказок с именем Ивана Быковича идет еще дальше: они, по всей видимости, бытуют только в пределах северных областей России" 102.

В Белоруссии и в Северной Украине господствует имя Сучича, Сученко (хотя доходит оно и до Севера). С некоторой натяжкой для объяснения собачьего имени богатыря может быть привлеченупоминавшийся выше геродотовский рассказ о неврах, которые "ежегодно на несколько дней обращаются в волка, а затем снова принимают человеческий облик"103.

102 Новиков Н. В. Образы..., с. 65.

103 Геродот. История. М., 1972, IV - 105, с. 213.

Скрупулезная точность Геродота подтверждается значительным по широте и хронологической глубине славянским этнографическим материалом. Время зимнего солнцестояния определяется как "волчьи праздники" (коляда, зимние святки); в это время рядятся в волчьи шкуры, ходят колядовать с чучелом волка. В Польше волчьи карнавалы проводились не только в зимнее, но и в летнее солнцестояние, на Ивана Купалу. Вот это и есть геродотовские "несколько дней", после которых "оборотни"-ряженые вновь становятся людьми.

С волками связаны поверья о том, что мифический небесный волк заглатывает солнце (затмение). Особенно интересны широко распространенные легенды о волкодлаках (вовкулаках, вурдалаках и др.) - людях с волчьей шерстью или одетых в волчью шкуру. Помимо славянского (а также греческого и румынского) этнографического материала, о волкодлаках говорит и старинная Кормчая: "Облакыгонештеи от селян влъкодлаци нарицаються: егда убо погыбнеть луна или слънце - глаголють: влъкодлаци луну изъедоша или слънце. Си же вься басни и лъжа суть" 104.

104 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян... 1865 - 1869. М., т. 1, с. 736 - 765; Кулишиh Ш., Петровиh П. Ж., Пантелиh Н. Српска митолошки речник. Београд, 1970, с. 81 - 84.

Ежегодные волчьи праздники были связаны с ежегодными солнечными фазами (особенно зимними), а солнечные затмения расценивались как зловредные действияколдунов-волхвов ("облакопрогонителей"), названных волкодлаками. Геродотовский рассказ о неврах полностью подтвержден славянской этнографией.

Право на привлечение этого рассказа к вопросу о собачьем имени богатыря дает, во-первых, географическое распространение сказок о богатыре, носящем собачье имя: геродотовские невры жили в Северной Украине и в Юго-Восточной Белоруссии (милоградская археологическая культура) 105, т. е. именно в области сплошного распространения сказок о Сучиче. К фольклорным материалам следует добавить археологические данные, близкие к эпохе Геродота. Это ритуальные погребения собак у алтарей под зольниками, указанные выше, и культ собак у западных прасла-вян, отмеченный В. Гензелем 106. Во-вторых, нам следует учесть, что и собака и волк в некоторых русских диалектах называются одинаково - "хорт". Для собак это слово обычно обозначает охотничьего пса, борзую 107, а в значении волка оно встречено в Брянской обл., в заговорах, т. е. в весьма архаичном материале. Слова "волку с волченятами" заменяются в вариантах: "хорту с хортенятами" l08. На Украине и в Литве волков называют или "хортами святого Юра", или "Юровыми собаками" 109.

При наличии общего слова, обозначающего и волка и собаку, можно допустить, что ряд положительных, вероятно, тотемических волчьих черт впоследствии закрепился за собакой. Впрочем, сказки знают и положительного волка, волка-помощника, выручающего Ивана-Царевича.

Знаем мы и случаи, когда один из богатырей-помощников - Вертодуб в других вариантах (украинских) заменялся волком и своим хвостом вырывал дубы 110.

105 Мельниковская О. Н. Племена юго-восточной Белоруссии в железном веке. М., 1967.

106 Hensel W. Polska Starozytna. Warsza\va, 1973, с. 247.

107 Даль В. И. Толковый словарь..., т. IV, с. 562.

108 Записано мною в с. Вщиже Жуковского района Брянской обл.

в 1949 г.

109 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян..., т. 1, с.

763.

110 Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян..., т. 1, с.

765.

Однако при всей возможности видеть в Иване Сучиче нечто вроде славянского Ромула, воспитанного волчицей, ясных доводов в пользу этого нет, и высказанная догадка остается без обоснования.

В устойчивой схеме имен трех богатырей, происшедших от рыбы, съеденной царицей, служанкой и собакой (коровой, лошадью), есть два очень интересных отклонения. В некоторых сказках вместо Ивана Сучича появляется Таратурок-Собачий-Сын; это имя, искаженное сказочниками разных мест, все же сохранило свою общую основу, не поддающуюся этимологическому разбору, но допускающую исторические сближения.

Второе отклонение представляет очень значительный интерес.

Место Сучича в ряде сказок занимает герой с именем Иван Попялов, Запечный Искр, Искорка Парубок, Матюша Пепельной 111. Я объединяю эти имена в силу того, что все они отражают идею огня домашнего очага. В славянском быту искры огня обязательно сохранялись до следующего дня в пепле ("попеле" - отсюда Попялов) на запечке, в углу печи. Хозяйка дома, протопив печь и изготовив еду, загребала остатки жара в угол и засыпала их золой; утром, разгребая пепел, она находила тлевшие искры и "вздувала", "вздымала" огонь. Таким образом, имя богатыря было связано с новым огнем, с огнем среди утренней тьмы.

Эта светоносная роль Ивана Попялова хорошо отражена в сказке, записанной в Брянской обл.: "В том царстве, где жил Иван, не было дня, а все ночь. Это зробил Змей..." Когда "убили того Змея, взяли змееву голову и пришовши к его [Ивана Попялова] хате, они разломили голову - и став белый свет по всему царству" 112.

111 Новиков Н. В. Образы..., с. 61, 69, 163, 164.

112 Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян..., т. 1, с.

264 - 265. Сказка №135.

Богатырь Искорка, Запечный Искр - источник и причина огня и света. На языке средневековых русских людей его нужно было бы назвать Сварожичем, огнем, внуком небесного Сварога, и, может быть, сыном Солнца-Дажьбога, который приходится сыном Сварогу.

По своему смысловому значению имя этого богатыря ближе всего к Светозару, Ивану Зорькину и, возможно, первоначально входило в богатырские сказания "О трех царствах", но в дальнейшем вплелось в комплекс мотивов, объединенных вокруг Сучича и Змея со Змеихой.

* БАБА-ЯГА-ВСАДНИЦА. ЖЕНЩИНЫ-ЗМЕИХИ. Совершенно исключительный исторический интерес представляют сказки, в которых врагами русского богатыря являются не Змеи, а змеихи, жены и сестры убитых змеев, или Баба-Яга, ездящая верхом на коне во главе своего воинства. Есть некоторые различия в облике женоподобных врагов богатыря в группе сказок "О трех царствах" и в группе "Бой со Змеем на калиновом мосту".

Рассмотрим первую группу ("О трех царствах"). В отличие от Змея, который выступает единолично, без сопровождающего его войска, являясь благодаря своей многоголовости как бы символом множественности нападающих, Баба-Яга располагает "ратью-силой несметной". Ее многочисленное войско "как бы оболок катится по краю неба". Богатыри побеждают войско Яги, и она проваливается в подземелье, куда за ней следует и герой сказки.

В подземелье кузнецы, швеи и ткачихи готовят войско для Бабы-Яги. Богатырь убивает всех изготовителей ягиных воинов и побеждает саму Бабу-Ягу. которая иногда обороняется кузнечным молотом 113.

В своем подземном царстве Баба-Яга обладает стадами скота и враждует с каким-то старым богатырем, которого она ослепила за потраву ее полей.

Слепой богатырь по имени Тарх Тарахович живет во дворце на высокой Сиянской горе 114. Совместно с Бабой-Ягой действуют и ее дочери. Мужских враждебных персонажей сказки с участием Бабы-Яги не знают. Сама Яга ездит верхом на коне.

113 Новиков Н. В. Образы..., с. 159 - 161.

114 Новиков Н. В. Образы..., с. 161.

Эти описания "подземного" царства, среди которого нередко возвышаются горы, навеяны, очевидно, какими-то областями, расположенными за горами, с которых нужно спуститься (как в подземелье) вниз, в долину. Долины эти населены воинственными и многочисленными женщинами-всадницами, образ которых нередко замещает традиционный образ Змея.

Несколько по-иному выглядят женщины-враги в сказках "Бой па калиновом мосту". В осиротевшей после гибели Змея змеиной земле змеиная мать и змеиные жены и сестры замышляют расправу с богатырями-победителями. Жены-змеихи превращаются в различные привлекательные предметы: в яблоневый сад с "духовитыми" яблоками, в колодец с ключевой водой, в кровать с пуховой периной и "одеялком соболиным". Пользование всеми этими благами для усталых от похода богатырей должно кончиться их погибелью, но сказка избавляет их от соблазнов для того, чтобы устрашить главной опасностью - местью Змеихи-матери. Змеиха-мать обрисована космическими чертами: она обращается то в тучу, то в гору с пещерой, то в бесконечную стену и поджидает богатырей. Иногда, "раззявив рот так, що одна губа по-пид облаками, а друга по земли волочется", она проглатывает богатырей с их конями. Иван Сучич освобождается от Змеихи и часто ищет защиты у ковалей Кузьм л и Демьяна 115.

115 Новиков Н. В. Образы..., с. 64.

В ряде сказок, где происходит бой на мосту, место Змеихи-матери занимает Баба-Яга, уже известная нам по вариантам сказок "о трех царствах". Баба-Яга гонится за богатырем, но ему удается задержать ее, бросая ей в огромную пасть то пять пудов соли, то стог сена, то поленницу дров.

Иногда против Яги выступают быки и кони, пасущиеся в поле.

Во всех сказках, где существует мотив преследования героя Бабой-Ягой. убежищем героя является кузница. Спаситель-кузнец не всегда носит традиционное имя Кузьмодемьяна, но весь ход событий одинаков с легендами о Кузьме и Демьяне (или Кузьмодемьяне): Баба-Яга в погоне:за героем прилетает к железной кузнице (иногда огороженной тыном) и должна пролизать дверь. Кузнец хватает ее за язык клещами и бьет молотом. Различна судьба побежденного врага.

Если Змея обязательно впрягали в плуг, то Бабу-Ягу кузнецы обычно перековывают на кобылу, но иногда тоже впрягают и пропахивают борозду "аж на сажень у вышли" 116. Яга-кобылица не удерживается у своего хозяина и скоро гибнет.

Связь Бабы-Яги с конями прослеживается в ряде сказок, где герою необходимо найти себе волшебного коня. Живет эта Яга "за тридевять земель в тридесятом царстве", "за степной [огненной] рекой". Дворец ее огорожен тыном, на котором торчат человеческие головы 117.

116 Новиков Н. Б. Образы..., с. 164 - 165.

117 Новиков Н. В. Образы..., с. 166.

Своих дочерей, числом до 12, она превращает в кобыл, а героя, ищущего коня, заставляет в порядке испытания пасти этот табунок Ягишен-кобылиц. Искомым волшебным конем для богатыря является невзрачный конек, сын Бабы-Яги. Герой иногда крадет коня и спасается бегством, а Яга преследует его только до пограничной реки, перейти которую она не может.

Конная Баба-Яга, или Яга-кобылица, мать оборотней-кобылиц, - это, конечно, не та традиционная русская Баба-Яга, которая живет в избушке на курьих ножках в дремучем непроходимом лесу. Эта живет за степной рекой среди шелковых трав, у криничной воды возле моря, что неизбежно наводит на мысль об амазонках, живших у Меотиды.

* ДЕВИЧЬЕ ЦАРСТВО. Непосредственно к этой теме степных всадниц примыкают сказки "Девичье царство" и сказки о Царь-Девице 118.

Девичье царство находится далеко, "за тридевять земель, за тридевять морей", за "огненным морем"; его называют "Подсолнечным".

Ясно, что речь идет о южных приморских областях. Есть в этом полуденном царстве и город, окруженный каменной стеной или железным тыном; высота стены 12 саженей. Подступы к городу охраняют Ягишны или сестра Царь Девицы.

Ивана-Царевича, пытающегося проникнуть к Царь-Девице, предупреждают: "Много туда ехало разных богатырей, а ни один оттуда не вернулся. Все-то головушки ихни на тычинушках, а только одна тычинка стоит порозна - не твоей ли головушки быть?" 119.

У Царь-Девицы иногда оказывается целое войско девиц, удалых полениц, с которыми она тешится в зеленых лугах.

Ездит Царь-Девица верхом на богатырском коне, под которым гнутся мосты, а в его "ископыти" увязают обычные кони. Царь-Девица (Белая Лебедь, Настасья-Прекрасна, Девица-Красавица) является обладательницей живой и мертвой воды, молодильных яблок, "кувшина о двенадцати рыльцах". За этими чудесами и посылает старый царь своих сыновей в "Девичье царство". Поездка эта мирная, не носит характера военного похода. Герой (обычно Иван-Царевич) добирается до Царь-Девицы, и, застав ее спящей в шатре, овладевает ею.

Богатырша рождает сыновей и заставляет Ивана жениться на ней, угрожая его отцу: "Я все царство побью, попленю, головнёй покачу".

Сказочное "Девичье царство", очевидно, отразило реальное пребывание на юге тех или иных "женоуправляемых" кочевников, будут ли это сарматы или давние киммерийцы, с которыми тоже связывали легенды об амазонках.

Крепости с высокими каменными стенами также указывают на южные причерноморские земли, где были десятки хорошо укрепленных греческих городов, завоеванных в конце их исторического пути кочевниками-сарматами.

О человеческих головах на "тычинах" сообщает Геродот, описывая быт тавров Крымского полуострова: "У тавров существуют такие обычаи: они приносят в жертву Деве потерпевших крушение мореходов... тело жертвы сбрасывают с утеса в море... голову же прибивают к столбу...

...С захваченными в плен врагами тавры поступают так: отрубленные головы пленников относят в дом, а затем, воткнув их на длинный шест, выставляют высоко над домом" 120.

Спустя почти тысячу лет после Геродота Аммиан Марцеллин писал об этом же (может быть, по Геродоту), но уже в прошедшем времени: "Умилостивляя богов человеческими жертвами и закалывая пришельцев в жертву Диане, которая у них называется Орсилохой, они укрепляли на стенах капища головы зарезанных..." 121.

Такая деталь, как "головушки на тычинках", не является доказательной, но и без этого сопоставления ясно, что сказки о Яге-всаднице и о девицах-поленицах в Подсолнечном приморском царстве связаны с южными народами, последней волной которых до появления тюрок были "женоуправляемые" сарматы. Однако следует сказать, что греческие авторы в своих сказаниях об амазонках нередко путали амазонок с киммерийцами. "Вполне вероятно, - пишет Б. Н. Граков, - что в легендах об амазонках отразились древнейшие походы племен, обитавших у Меотиды, в Европу и Малую Азию, и в том числе киммерийцев" 122.

118 Новиков Н. В. Образы..., с. 70 - 75.

119 Новиков Н. В. Образы..., с. 72.

120 Геродот. История, IV - 103, с. 213.

121 Вестник древней истории, 1949, № 3, с. 288.

122 Граков Б. Н. Ранний железный век, с. 103.

* Краткий обзор восточнославянских волшебных богатырских сказок сразу вводит нас в определенную историческую обстановку. Прежде чем располагать сказочные сюжеты в том или ином хронологическом порядке и искать им историческое объяснение, нам нужно уяснить себе общее впечатление от всего сказочного комплекса и определить, что в них отразилось и что не отразилось.

Поскольку основное содержание рассмотренных сказок - это борьба славян (символизированных одним или тремя героями) со степными кочевниками (символ - Змей, змеихи), то нам предстоит определить, какой именно период их трехтысячелетнего противостояния степнякам отражен (или в большей степени отражен) в русских, украинских и белорусских богатырских сказках.

Прежде всего необходимо сличение всего сказочного комплекса с русским богатырским былинным эпосом X - XIV вв. Сличение дает отрицательный результат: в сказках нет тех исторических лиц, которые отражены в былинах (Владимир, Добрыня, Олег Святославич, Апракса-королевична, Шарукан, Отрак, Кончак, Роман Мстиславич и др.) 123.

123 Рыбаков Б. А. Древняя Русь. М., 1963.

В сказках нет былинной географии, нет Поля Половецкого, "несметной силушки" татарской, нет самого стольного Киева.

Самым главным отличием является почти полное отсутствие в былинах женщин-врагов. Несколько сюжетов, где выступает дева-поленица, всегда казались исследователям архаичными, привнесенными из другого, более древнего добылинного жанра.

Наличие женского воинства является главной отличительной чертой богатырских сказок от богатырских былин. Противниками былинных богатырей были воины-тюрки - печенеги, половцы (потом наслоилось имя татар), народы вполне патриархальные, у которых не было, как правило, женщин-воительниц.

А в сказках нас прежде всего поражает обилие женских воинственных персонажей: Баба-Яга верхом на коне во главе полчищ, застилающих горизонт "как облак", Ягишины-кобылицы, змеиная мать, змеиные сестры и постоянные упоминания о скоте, о пастбищах, о табунах превосходных коней. Все это находится у каких-то гор с ущельями и пропастями, близ моря или за морями.

Это, очевидно, иной, дотюркский степной мир "амазонок" киммерий-ско-сарматского происхождения.

Амазонки упоминаются в связи с ранними эпизодами греческой мифологизированной истории: троянская война, поход аргонавтов, вторжение амазонок на Балканский полуостров, и в них справедливо видят киммерийцев, которые могли быть такими же "женоуправляемыми", как и сарматы, к которым прочно прикрепился этот эпитет.

Географически амазонки приурочивались к побережью Меотиды - Азовского моря.

Хронологический диапазон действий киммерийцев и сарматов - целое тысячелетие (I тысячелетие до н. э.) с интервалом в VII - III вв., когда соседями праславян были скифы. Уловить в сказках что-либо специфически скифское (не киммерийское и не сарматское) трудно.

Плохо помогает нам здесь и история: мы не знаем точно, входила ли земледельческая страна сколотов в Большую Скифию, которая охватывала бы в политическом единстве все разнородные части условного скифского пространства. Вероятно, временами входила (например, во время вторжения Дария в 512 г.), но обращает на себя внимание, что на южной границе сколотской земли в момент соприкосновения со скифами возникает ряд новых (по сравнению с черполесскими) укреплений: пахари оборонялись от появившихся новых кочевников - скифов, во всяком случае, от первых скифских наездов.

И в одной группе сказок бой со Змеем всегда происходит на рубеже, на пограничье. Богатыри не пускают Змея в глубь Руси.

Итак, при взгляде на богатырские сказки, так сказать, с птичьего полета намечаются три периода "богатырской ситуации": киммерийский, скифский и сарматский. Разберем их по отдельности.

В древнейший период следует отнести сказки о Котигорохе, легенды о Кузьмодемьяне и сказки "О трех царствах".

Покати-Горох - пахарь, рожденный в большой семье; ему и его братьям приходится пахать на себе, без коня или волов (архаизм): "сами запряглись и поехали орать". Действует богатырь после успешного нападения Змея, пленившего братьев и сестер богатыря. Его оружие выковано из разной железной мелочи, чуть ли не из фибул ("шпулек"). Он пешим бьется с конным врагом. Сквозь сказку проходит противопоставление медных вещей железным. Все архаичное - медное, все новое - железное. И у Змея, владельца конных табунов, есть большие запасы железа. Напоминаю: "Киммерийцы сыграли главную роль в распространении железа не только в Восточной, но отчасти и в Центральной Европе" 124.


Дата добавления: 2015-08-03; просмотров: 79 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: ХОРС. СИМАРГЛ. | Глава восьмая: РОД И РОЖАНИЦЫ | Глава девятая: РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ 1 страница | Глава девятая: РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ 2 страница | Глава девятая: РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ 3 страница | Глава девятая: РУССКИЕ ВЫШИВКИ И МИФОЛОГИЯ 4 страница | Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 1 страница | Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 2 страница | Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 3 страница | Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 4 страница |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 5 страница| Глава десятая: МИФЫ, ПРЕДАНИЯ, СКАЗКИ 7 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.023 сек.)