Глава девятая: русские вышивки и мифология 3 страница

6. ДАЖЬБОГ (?). Мужские фигуры всевернорусской вышивке обычно являются второстепенными, не занимающими центрального положения. Тем интереснее для нас редкостное изображение всадника во всю высоту орнаментируемой части полотенца из бывш. Пудожского у. Олонецкой губ. 51 Полотенце попало в коллекцию В. Н. Харузиной уже в 1887 г., а по манере изображения "небесного свода" оно близко к тем подзорам XVIII - начала XIX в., на которых вышивался идол Макоши. Ранняя дата вышивки существенна для нас, так как увеличивает вероятность сохранности древних языческих сюжетов.

Вышивка состоит из двух ярусов. В нижнем, узком, даны небольшие женские фигурки с рогами-елочками за спиной и птицы. Это - "подузор". Основу вышивки составляет верхний ярус, очень близкий по своему построению к подзорам с идолом Макоши. Как там идол достигал в высоту предела всей вышивки, так и здесь огромный всадник занимает все пространство небесного свода, достигая головой края вышивки. Всадник необычен: голова его дана в виде косо поставленного квадрата, заполненного крестами и солнцеобразной фигурой с восемью лучами. Руки его воздеты к небу. Совершенно необычным является окружение всадника. На земле, под брюхом коня и впереди и позади всадника, как бы на воздухе, изображены три женщины с воздетыми руками; по бокам каждой женской фигуры вплотную к ее талии вышиты по два круга-солнца с крестами внутри. Из-за брюха коня, сверху вниз, по сторонам средней из женских фигур, стоящей на земле, спускаются два "малых оленьца", которых Г. С. Маслова ошибочно посчитала шпорами 52.

рис. 129 Дажьбог (?).

51 Маслова Г. С. Орнамент..., рис. 64, в. Описание см. на с.

120.

52 Маслова Г. С. Орнамент..., с. 120.

Попытаемся истолковать замечательное уникальное изображение.

Прежде всего следует сказать, что перед нами не обычный всадник, а всадник божественный, небесный, как бы возвышающийся над небесным сводом. Второе, что следует отметить, - это солнечность всадника.

Бога окружают женщины с солнечными дисками. Два диска, как бы проходящие сквозь женщину, должны подчеркивать движение солнца. Эти солнечные женщины могут символизировать утро, полдень и вечер (утреннюю зарю, полдень и вечернюю зарю), но может быть предложено и иное толкование, основанное, во-первых, на идее движения, а во-вторых, на том, что полдень никогда не ассоциировался в русском фольклоре с женским персонажем. Возможно, что полдень, апогей солнца, олицетворен здесь самим солнечным богом - Дажьбогом, две женские фигуры впереди и позади коня тогда будут соответствовать Утренней Заре и Вечерней Заре, восходу и заходу солнца, а нижняя фигура у конских копыт, быть может, выражает идею "подземного солнца", ночного, подземного хода светила, идущего, по представлениям древних, где-то в северных полуночных пространствах.

Тогда и падающие сверху оленьцы окажутся вполне осознанно помещенными здесь: ведь выпадение их из тучи происходило, по мнению ладожан XII в., именно в "полуночных странах". В пользу этой гипотезы говорит и различие головных уборов женских фигур: обе "воздушные" женщины, вышитые над конем, украшены большим квадратом над головой, точно таким же, как голова самого Дажьбога; женщина же, стоящая внизу, лишена такого дополнительного квадрата. Получается так, что косо поставленный квадрат как символ солнечности объединяет три верхние фигуры и противопоставляет им нижнюю, с ее полунощными оленьцами, фигуру, лишенную этого символа.

Все высказанные предположения, взаимно подкрепляющие друг друга, позволяют говорить о том, что на этом особом, очень узком убрусце (ширина его 25 см), может быть предназначенном для увешивания древес в праздничные дни, вышит во весь размах небесного свода языческий бог солнца, сын Сварога - Дажьбог. Его воздетые к небу руки, быть может, и говорят о его вторичности: младший обращается к старшему, к божеству неба и всего белого света.

Вторичность солнца подчеркнута и "Словом о твари": "Вещь бо есть солнце свету". Дажьбог исчезает из русских источников в средние века и неизвестен русскому фольклору XIX в. Но в сербских сказках он известен достаточно хорошо. Это - соперник христианского бога, "сильный, как господь бог на небесах", и вместе с тем "царь на земле". Как и античному Аполлону, сербскому Дабогу служат волки; иногда Дабог выступает в качестве божества золота и серебра, и божества плодородия 53.

53 Кулишh Н Ш, Српски митолошки речник. Београд, 1970, с.

101.

Вышивка своей манерой изображения уравняла Дажьбога с Макошью. Так же были уравнены они и авторами летописей и поучений, одинаково упоминавшими и бога солнца, и богиню плодородия и счастливой судьбы.

7. "НАПИСАВШЕ ЖЕНУ В ЧЕЛОВЕЧЕСК ОБРАЗ". Одним из центральных сюжетов русской вышивки, всегда привлекавшим внимание исследователей, является так называемая трехчастная композиция: в центре - крупная женская фигура, украшенная символами плодородия и солярными знаками, а по бокам ее - два всадника, как бы подъезжающие к ней. В руках женщины или по сторонам ее часто изображались две птицы. Руки женской фигуры могут быть опущены вниз или воздеты к небу; всадники тоже опускают руки или поднимают их вверх, но положение рук всадников не всегда совпадает с жестами центральной фигуры: всадники могут быть изображены с воздетыми руками при опущенных руках женщины. Я умышленно подчеркиваю различие в положении рук, так как в дальнейшем рассмотрение этой детали позволит нам высказать некоторые предположения.

Вся композиция, занимающая почти полностью ширину полотенца, бывает окружена многообразными знаками плодородия, ростками, птичками и т. п. Нередко ниже трехчастной композиции помещали несколько рядов однообразного орнамента: ряд птиц, ряд стилизованных конских голов, ряд рожаниц, ряды с растительным узором. Трехчастная композиция может состоять не только из упомянутых выше элементов.

Основные типы могут быть сведены к следующим: 1. Женщина и два всадника.

А. С поднятыми к небу руками. Б. С опущенными руками.

2. Женщина и две птицы по сторонам.

3. Сросшиеся туловищами кони или птицы, образующие фантастическую двухголовую фигуру ("ладью"), на которой сидит или стоит человек.

В большинстве случаев центром вышитой композиции является женщина, или обращающаяся к небу, или поднимающая вверх птиц, как бы выпуская их на волю, или же окруженная четкими знаками солнца. Все это воскрешает в нашей памяти поучение XII - XIII вв., направленное против язычников, придававших особое значение почитанию "света" и дня солнца - "недели" - воскресенья. В поучении порицались попытки изобразить "свет" скульптурно, в виде какого-то идола, или же плоскостно: "кланяются написавше жену в человеческ образ" 54. Автор не противопоставлял языческие изображения христианским иконам, что косвенно может говорить в пользу такой исконной формы, как вышивки, - "писать" означало не только выписывать буквы или писать картину, но и создавать вышитое изображение ("писать шелком").

Идея "света" (в средневековом понимании - Вселенной) выражена в вышивках как жестами обращения к небу, к "белому свету", так и многочисленными солярными знаками, окружающими в некоторых типах вышивок центральную женскую фигуру.

Думаю, что и двухголовые кони, и птицы, остроумно названные исследователями "ладьями", являются не столько позднейшим орнаментальным приемом слияния воедино двух коней или двух птиц, сколько выражением идеи движения, и именно движения солнца.

Этнографические примеры резных ковшей с четким солнечным знаком и фигурой коня или водоплавающей птицы общеизвестны и давно истолкованы как стремление показать дневной и ночной путь солнца: днем солнечную колесницу влекут по небу кони, а ночью свой подземный путь по потустороннему морю светило совершает с помощью уток, гусей или лебедей. Хорошо известны русские амулеты XI - XII вв., гениально выражающие эти представления в лаконичных костяных фигурках уток с конской головой и гривой 55. Двухголовый ящер на шаманских "сульде", заглатывающий и изрыгающий солнце, является выражением той же самой непрерывной динамики солнца.

На вышитых "ладьях" часто изображались не мужчины, а женщины в широких юбках или даже в виде "лягушки"-рожаницы.

рис. 130 "Кони-ладьи".

Все это увязывается в единый солнечный комплекс, где идея "света" выражена преимущественно при посредстве женского "человеческого образа". В русском фольклоре очень часто солнце фигурирует в женском образе: солнце в сказках надевает сарафан и кокошник; "красным солнышком" называют невесту (а жениха - месяцем)66. Это расходится с определением Дажьбога как бога солнца, сына, а не дочери Сварога, но следует учитывать большую широту мифологического образа Дажьбога, его связь с благоденствием вообще и предельную конкретность взгляда на солнце только лишь как на светило, отмеченную источником XII в. Женскую фигуру в центре композиции обычно считают богиней земли, Великой Матерью и т. д.

Ритуальный характер самих полотенец, а следовательно, и изображений на них не подлежит сомнению. Попытку иронизировать над взглядами В.

А. Городцова, писавшего об образе богини, следует признать крайне неудачной и легковесной 87.

54 Гальковский Н. М. Борьба христианства... М., 1913, т. II.

55 Рыбаков В. А. Прикладное искусство и скульптура. - В кн.: История культуры древней Руси, т. II, рис. 194, 4.

56 Колпакова Н. П. Лирика русской свадьбы. Л., 1973, № 298.

57 Ильин М. Художественная "речь" народного искусства. - Декоративное искусство, 1973, № 7, с. 36.

Весь имеющийся в нашем распоряжении материал опровергает эту нигилистическую точку зрения, что частично доказано предшествующим изложением и в известной мере будет подкреплено в дальнейшем. Далеко не все звенья построений В. А. Городцова могут быть приняты в настоящее время, но с этим исследователем, объединившим этнографию с археологией, следует согласиться в основном, что русская вышивка сохранила много архаичного, языческого. Однако, для того чтобы полнее сопоставить вышивку с обрядовым фольклором и глубже заглянуть в сущность бегло упомянутой мною трехчастной композиции, нам необходимо предпринять попытку календарного распределения сюжетов севернорусской вышивки.

Календарное приурочение сюжетов севернорусской вышивки может быть произведено лишь условно. Во-первых, трудно приурочить вышивки на подзорах и свадебных полотенцах; они могут относиться как к зимним святкам и мясоеду, когда преимущественно заключались браки, так и к весеннему свадебному циклу 68. Во-вторых, мы далеко не всегда располагаем точными данными офункциональной предназначенности полотенец и не можем ни классифицировать их по этому признаку, ни определять различие сюжетов в зависимости от функций. Третьим и самым главным затруднением является полное забвение первичной семантики сюжетов самими вышивальщицами. Многое перепуталось, целостные устойчивые композиции распались на части, появились сочетания элементов, первоначально принадлежавших разным сюжетам, возросло количество комбинаций. Только длительное хранение ритуальных вышивок в семейных сундуках, сила традиции и красочная декоративность старинных композиций позволили сохраниться древним сюжетам настолько, что они могут все же служить источником пополнения сведений о язычестве.

58 Полотенца настолько были связаны со свадебной обрядностью, что даже самый налог на новобрачных назывался "убрусным", "повоженным убрусом" (Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. М., 1958. Т. III). Подзоры кроватей входили в состав приданого и изготавливались применительно к свадьбе. Поэтому они должны рассматриваться вместе со свадебными убрусами.

Календарную приуроченность сюжетов вышивок на полотенцах удобнее всего рассмотреть по трем группам: осень, новогодние святки, весенне-летний комплекс. Следует оговориться, что существующие этнографические записи не дают достаточных материалов для подобного распределения сюжетов в современном или недавнем быту, и предпринятая мною попытка календарного приурочения является лишь реконструкцией некоей более ранней стадии.

ОСЕННИЕ ОБРЯДЫ. Легче всего сопоставить определенные типы вышивок с осенним обрядовым комплексом, стержнем которого являлся праздник рожаниц, приуроченный к церковному дню рождества богородицы 8 сентября.

К торжественной рожаничной трапезе, так яростно бичуемой средневековым духовенством, следует, по всей вероятности, отнести вышитые фартуки с птицами и целым набором стилизованных рожаниц разных видов. Па одном вологодском фартуке вышиты 25 рожаниц восьми различных видов, чередуемых с птицами и конями 59.

Сюда мы должны отнести ряд вышивок с оленями и рожаницами. К хозяйственному плодородию осени добавлялось и "плодородие" человеческое: из двух основных сроков заключения браков - зимнего и весеннего - зимние браки должны были давать результаты примерно в сентябре - октябре. Обращение к рожаницам было двояким. С одной стороны, это благодарность за урожай, а с другой - просьба о помощи при родах. Выше уже приводились материалы о жертвоприношении оленей, пополненные в работе Г. Г. Шаповаловой 60.

59 Собрание русской старины..., табл. VII, рис. 4.

60 Шаповалова Г. Г. Севернорусская легенда об олене. - В кн.: Фольклор и этнография русского Севера.

Олений праздник, кульминацией которого было жертвоприношение священного оленя, известен широко у всех народов Севера, во всех тех местах, где собирались коллекции вышивок 61. Календарно оленьи жертвоприношения приурочивались к трем христианским церковным праздникам: к петрову дню 29 июня, к ильину дню 20 июля и к рождеству богородицы 8 сентября. Как видим, с женским церковным праздником оленьи жертвоприношения совпадали только в одном случае - в день рождения Марии-богородицы. Большинство записей о приходе из леса двух оленей в прошлые времена связано именно с этим праздником 8 сентября. Аграрный характер праздника рождества богородицы был, как уже выяснено выше, обусловлен завершением всех работ по уборке урожая (жатва, своз снопов, сушка, обмолот), но к земледельческому празднеству присоединялось и охотничье: лов птиц сетями и начало осенней охоты на оленей, с чем, очевидно, и связаны легенды о принесении их в жертву.

61 Пименов В. В. Вепсы. М.; Л., 1965, с. 243.

Вышивки отразили не только представления, связанные с небесными оленями и рожаницами, но и отмеченное исследователями отмирание оленьих праздников, когда вместо оленей стали приносить в жертву быков. Вышивка, отмеченная еще В. А. Городцовым, изображает двух оленей и жертвенник, на котором лежит голова быка (!).

Вышивки русского Севера сохранили еще одну полную параллель фольклорным рассказам о смене жертвенного ритуала - во многих записях наряду с оленями или лосями фигурируют птицы: лебеди, гуси, утки, глухари. Известны предания, согласно которым "выпускалась на волю пара лебедей, а вместо них закалывалась пара домашних животных" 62. В ряде случаев появление жертвенных птиц, как и оленей, приурочено к празднику рождества богородицы 8 сентября. Это, по всей вероятности, объясняется тем, что именно в сентябре, перед дальним перелетом птиц, наши предки ловили подросший молодняк тенетами и перевесами. Отпуск на волю двух пойманных лебедей (семейной пары) был своего рода магической жертвой охотников божествам неба, совпадавшей по времени с осенним праздником урожая, древним праздником рожаниц.

62 Шаповалова Г. Г. Севернорусская легенда..., с. 216; Шустиков А. А. По деревням Олонецкого края: (Поездка в Каргопольский уезд). - Изв. Вологодского о-ва изучения Северного края. Вологда, 1915, вып. II, с. 101 - 102.

Пара птиц является почти обязательным дополнением к центральной женской фигуре трехчастной композиции, и, кроме того, существует много вышивок, изображающих только женщину с большими птицами в руках или по сторонам ее. Вот этот последний тип вышивок (женщина без всадников, но с птицами) наиболее достоверно связывается с осенним обрядом выпуска на волю двух птиц.

Вышивальщицы почти всегда изображали одно крыло птицы приподнятым, что говорило о готовности взлететь, иллюстрируя обряд отпуска птиц.

рис. 131 Женщина с птицами. Рожаница с птицами.

Еще одним разделом вышивок, который естественнее всего отнести к осенним празднествам, является раздел "идол в капище", сопоставленный мною с Макошью. Кончилось лето, девушки уже не увешивают березки убрусцами, начинаются посиделки в избах, и на полотенцах, предназначенных для празднеств в честь богини-пряхи (вроде кузьминок) или для украшения стен во время посиделок, вышивается "богиня в теремке" - Макошь.

ЗИМНИЕ СВЯТКИ. Труднее всего приурочить те или иные сюжеты вышивок к насыщенной обрядами и играми поре зимних святок.

Во-первых, на святки снова всплывает тема рожаниц, помогающих при родах, так как девушки, вступившие в брак весною, должны были родить своих первенцев примерно около рождества. Народный, языческий календарь переплетается с христианским, что и отразилось в своеобразных вышивках, где внутри христианского храма (с главами и крестами) происходит процесс рождения, где церковное рождество христово превращено в показ рожаницы-роженицы. Как мы помним, вторым праздником рожаниц (кроме рождества богородицы 8 сентября) было рождество христово, точнее, следующий день, 26 декабря.

Возможно, что к дням зимнего солнцестояния, с которых начинались святки, можно приурочить вышивки с двуголовой птицей-"ладьей". символизирующей наиболее долгое пребывание солнца в подземном мире, в "море мрака". Условно к зимним святкам можно отнести вышивку с Дажьбогом, обоснование чего будет дано после ознакомления с типичными трехчастными композициями.

Г. П. Дурасов ввел в науку интереснейший сюжет севернорусской вышивки - "месяцесловы", или "месяцы". Это - круги, затейливо вышитые на полотенцах и передниках по кумачу. "Полотенца с кругами висели прежде вместо календарей. Их берегли, передавали из поколения в поколение"63. Потребность в календаре ощущалась, разумеется, целый год, но новогодняя обрядность обычно требовала расчисления на все 12 месяцев наступающего года. Поэтому условно круги-"месяцы" можно приурочить к новогодним гаданиям. "Месяц" зрительно представляет собой нечто вроде свернувшейся в кольцо гусеницы, расчлененной на несколько десятков поперечных секций. Внутри "гусеницы" розетка из 12 лепестков, соответствующих месяцам; счет идет посолонь ("по часовой стрелке"), начиная _ января. На внешней стороне "месяца" размещено неравномерно несколько четко выполненных значков: круги с крестом внутри, сердечки, крупные спирали, маленькие петельки; всего 34 значка на всю окружность. На внутренней стороне обозначены четыре петельки, о которых автор статьи пишет, что "значения петелек 7, 11, 27, 33 не совсем ясны" 64.

63 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки-месяцесловы, - СЭ, 1978, № 3, с. 141, рис. 5 на с. 144.

64 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки..., с. 145.

Г. П. Дурасов расшифровывает эти деревенские самодельные календари как слияние христианской основы с важнейшими земледельческими приметами: "Борис-Глеб - сею хлеб" (2 мая), "Марья-зажги-снега, заиграй овражки" (1 апреля) и т. п. Думаю, что разгадать все знаки этого полузабытого ныне календаря при наличных материалах, уже утративших необходимую четкость, едва ли удастся.

Мне хотелось бы обратить внимание на те знаки, которые выделяются из общей массы своей особой графикой и малочисленностью, - на четыре "сердечка" и на четыре внутренних петельки (смутившие исследователя), расположенные рядом с сердечками, как бы для более четкого выделения сердечек.

рис. 132 Вышитый календарь с обозначением православных и языческих праздников.

Знаки № 5 и 7 - около 24 марта - комоедицы и масленица (дохристианская).

" " 10 и 11 - середина и конец апреля - юрьев день и ляльник.

" " 33 и 34 - конец октября - праздник Макоши Пятницы.

Этими особыми и заметными знаками с внешней и внутренней сторон "месяцеслова" обозначены важнейшие даты славянского языческого календаря. Недостает лишь Купалы и зимних святок.

Впрочем, между началом и концом года помещен большой круг, который и обозначает, возможно, это особое время двенадцатидневного праздника, как бы вынесенного за скобки обычных дней года.

Кроме этих дополнений к схеме Дурасова, мне хотелось бы обратить внимание еще на одну деталь интереснейшей вышивки: в верхней части композиции, отвечающей осени и весне, с внешней стороны неясными размашистыми стежками вышиты две большие птицы (№ 3 и 35 на прори-си Дурасова). Знак около одной из них приурочен автором (не очень точно) к 1 марта, а вторая птица идет под № 35, но этот номер не получил никакого разъяснения в общем перечне знаков, и сами птицы не опознаны автором 65.

65 Дурасов Г. П. Каргопольские народные вышивки..., с, 144.

145.

Мне кажется, что весеннюю птицу следует приурочить к 9 марта, к дню прилета жаворонков, когда на Руси повсеместно пекли из теста изображения птиц. Осеннюю птицу следует связать с ноябрьскими кузьминками, женскими праздниками-складчинами, на которых обязательной ритуальной едой были куры.

Таким образом, две птицы на вышитом календаре отмечали начало и конец зимы. Мы можем дополнить языческие извлечения из календаря еще двумя элементами: № 3 - начало марта - встреча весны; прилет жаворонков.

№ 35 - около 1 ноября - кузьминки; конец всех женских работ по льну, начало посиделок.

Следует сказать, что христианский элемент не выделен на этом календаре: церковные двунадесятые праздники "в числе" (благовещенье, успенье, рождество богородицы, рождество христово) отмечены разными знаками: то кружком с крестом, то сердечком, то петелькой. Систему знаков образуют только языческие дни, отмеченные и снаружи и изнутри едиными, отличными от других знаками (см. рис. 132).

ВСТРЕЧА ВЕСНЫ. Трехчастная композиция (богиня и две всадницы) знает два основных варианта. Если мы суммируем значительное количество вышивок, содержащих трехчастную композицию, то легко заметим членение вышивок на две большие категории: на одних вышивках персонажи поднимают руки вверх, к небу, а на других подчеркнуто опускают руки к земле, вниз. Вторая группа характеризуется также обилием солярных знаков. Есть много промежуточных положений, которые легче всего объяснить забвением первоначального смысла и утратой прежней ритуальной строгости 66.

66 Г. С. Маслова правильно классифицирует трехчастные композиции по положению рук (Маслова Г. С. Орнамент..., с. 114) и верно замечает, что "эти разновидности связаны, по-видимому, с различиями смысловой направленности сюжета" (там же). Мои последующие рассуждения являются попыткой раскрыть эту смысловую направленность.

Внутри первой группы (с поднятыми руками) четко выделяется ряд вышивок, где за спинами всадниц в длинных рубахах показаны сохи с рукоятями (или сошниками) или бороны-суковатки в виде дерева с коротко обрубленными сучьями.

	рис. 133 Встреча весны. В центре Макошь с поднятыми к небу руками. На конях женщины с сохами позади.
	рис. 102 Вышивка на празничном полотенце. Встреча весны. За спинами всадниц сохи. (Русский север.
	рис. 103 Вышивка на празничном полотенце. Встреча весны. За спинами всадниц сохи. (Русский север.

Соха или ее части никогда не изображались в тех композициях, где у центральной фигуры опущены руки, что прочно связывает данную подгруппу со всеми вышивками, где руки персонажей подняты к небу.

Образ женщины (олицетворение весны), везущей на коне соху и сеющей семена правой рукой, широко известен в весеннем цикле песенного фольклора. Вот с образцов подобной весенней вышивки мы и начнем обзор всей первой группы.

рис. 134 Встреча весны. Макошь и две всадницы.

В качестве примера можно взять полотенца, опубликованные О.

С. Бубновой (без указания места), и ширинку, изданную Г. С. Масловой 67.

67 Бубнова О. С. Вышивки. М., 1933, табл. II и III; Маслова Г. С. Орнамент..., рис. 58.

На конце каждого изделия отмерен квадрат, равный ширине холста; этот квадрат сверху донизу зашит орнаментальными полосками, среди которых оставлено просторное место почти во всю ширину полотна для крупнофигурной композиции с женщиной и двумя конными. Над композицией умещается пять-шесть орнаментальных строчек, а под нею - до девяти. Каждая строка состоит из непрерывного повторения одного и того же орнаментального мотива, обычно не встречающегося в других строках. Несмотря на сильную стилизацию этих мотивов, они представляют для нас очень большой интерес, и к ним мне придется обратиться вновь в дальнейшем.

Рассмотрим трехчастную композицию. Она относится к варианту с сохами. Массивная женская фигура в центре изображена в широкой юбке, вышитой по вороту и рукавам рубахе и в кокошнике. На многих вышивках показаны как бы сквозь юбку бедра женщины в виде двух выступов, направленных в стороны. Лицо обычно не обозначалось. Четко обозначенные руки с раскрытыми ладонями подняты вверх: предплечья - горизонтально, на уровне плеч, а локтевые суставы и ладони - вертикально вверх. Опущенные несколько вниз локти встречаются в вышивках, но являются как бы нарушением канона. Иногда поднятые вверх ладони показаны непомерно большими, гипертрофированными.

Вышивальщицы фиксировали внимание на руках, воздетых к небу. Женщина держит в руках поводья коней. Под ее руками чаще всего располагают двух птиц или же набор знаков плодородия ("квадрат с крючками") 68.

Замена птицы несколькими знаками плодовитости может натолкнуть на мысль о том, что ромб или квадрат с четырьмя отростками может в какой-то мере рассматриваться как идеограмма яйца, устойчивого символа начинающейся жизни. Тогда отростки могут расцениваться как раскрывающаяся скорлупа, из которой должен появиться птенец. Такие же знаки плодородия встречаются и под туловищами коней.

Фигуры, сидящие на конях, часто условно называют всадниками, но уверенности в том, что это - всадники-мужчины, у нас не может быть, так как во всех тех случаях, когда эти фигуры показаны стоящими на спинах коней во весь свой рост, они несомненно являются женскими. Сидящие же на конях фигуры одеты в такие длинные одежды, что решить вопрос об их поле трудно. Это могут быть как женщины, так и мужчины в длинных рубахах, но без каких-либо признаков штанов, без обозначения четкой мужской посадки на коне. В связи с этим особый интерес представляет трехчастная композиция на оплечье женской рубахи, опубликованная Г. С. Масловой 69 (см. рис. 134).

68 Бубнова О. С. Вышивки, табл. II; Маслова Г. С. Народный орнамент верхневолжских карелов. М., 1951. На рис. 3 приведен узор русского полотенца из Каргополья.

69 Маслова Г. С. Народный орнамент..., рис. 4. Рубаха русская.

Центральная женская фигура показана с огромными, поднятыми вверх ручищами; по сторонам ее - две всадницы в юбках, стоящие на спинах животных. Но животные - не кони, а олени с коротенькими торчащими хвостиками, круто изогнутыми оленьими шеями и молодыми рогами. Под. брюхом каждого оленя показан ромбический знак плодородия. Возможно, что это наиболее архаичный извод трехчастной композиции, прямо соприкасающийся с древней темой двух рожаниц-олених.

Трехчастная композиция в вышивке, с ее конями (изредка оленями) и тремя женскими персонажами ясно и четко выражает идею приветствия, встречи кого-то, радости. Воздетые к небу руки не оставляют сомнений в том, что источник радости, объект приветствия хотя и не видим зрителями, но связан с небом. Это или солнце, или Белый Свет, или олицетворяющее их божество. Невидимость, "неосязаемость и неизреченность" божества подчеркнуты тем, что изображены только жесты обращения к нему, а не само божество или какой-либо его символ. Невольно вспоминается тот раздел восточнославянского фольклора, который посвящен теме весны, встречи весны, весеннего тепла, света и оживления всей природы.

Дата добавления: 2015-08-03