Статья 103

1. К ведению Государственной Думы относятся:

а) дача согласия Президенту Российской Федерации на назначение Председателя Правительства Российской Федерации;

б) решение вопроса о доверии Правительству Российской Федерации;

в) заслушивание ежегодных отчетов Правительства Российской Федерации о результатах его деятельности, в том числе по вопросам, поставленным Государственной Думой;

г) назначение на должность и освобождение от должности Председателя Центрального банка Российской Федерации;

д) назначение на должность и освобождение от должности Председателя Счетной палаты и половины состава ее аудиторов;

е) назначение на должность и освобождение от должности Уполномоченного по правам человека, действующего в соответствии с федеральным конституционным законом;

ж) объявление амнистии;

з) выдвижение обвинения против Президента Российской Федерации для отрешения его от должности.

2. Государственная Дума принимает постановления по вопросам, отнесенным к ее ведению Конституцией Российской Федерации.

3. Постановления Государственной Думы принимаются большинством голосов от общего числа депутатов Государственной Думы, если иной порядок принятия решений не предусмотрен Конституцией Российской Федерации.

♦

Постановление РФ от 12 апреля 1995 года № 2-П по делу о толковании статей 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции РФ

(Собрание законодательства Российской Федерации. 1995 № 16. Ст. 1451)

Правовые категории в Постановлении: представительный характер Федерального Собрания, порядок принятия законов и постановлений палатами Федерального Собрания; общее число депутатов Государственной Думы; общее число членов Совета Федерации.

Заявитель: Государственная Дума (в порядке части 5 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: конституционные понятия «общее число депутатов Государственной Думы» и «общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы»; тождественно ли общее число депутатов Государственной Думы ее численному составу, установленному статьей 95 (часть 3) Конституции РФ, либо оно означает число фактически избранных депутатов; является ли указание на общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы основанием для принятия решения на базе суммы голосов членов обеих палат Федерального Собрания.

Позиция заявителя: понятия «общее число депутатов» и «число фактически избранных депутатов» тождественны.

Итоговый вывод решения: положение об общем числе депутатов Государственной Думы, содержащееся в статьях 103 (часть 3), 105 (части 2 и 5), 107 (часть 3), 108 (часть 2), 117 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции РФ, следует понимать как число депутатов, установленное для Государственной Думы статьей 95 (часть 3) Конституции РФ, - 450 депутатов; положение об общем числе членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, содержащееся в статьях 107 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции РФ, следует понимать как предусматривающее голосование раздельно по палатам и определение его результатов соответственно от численности каждой палаты, установленной статьей 95 (части 2 и 3) Конституции РФ. Решения Государственной Думы, принятые ранее в соответствии с иным порядком подведения итогов голосования, пересмотру в связи с данным толкованием не подлежат.

Мотивы решения. Цель установления в статье 95 Конституции РФ числа мандатов в Совете Федерации и Государственной Думе - обеспечение представительного характера высшего законодательного органа РФ. Следовательно, интерпретация понятия «общее число депутатов» как числа только фактически избранных в Государственную Думу депутатов, за исключением тех, чьи полномочия на момент голосования прекращены в установленном порядке, может привести к тому, что Государственная Дума будет правомочна принимать федеральные законы и иные важные для страны акты по вопросам своего ведения, даже если фактически утратит свой представительный характер. Такие законы и иные акты, как нарушающие статью 94 Конституции РФ, окажутся нелегитимными.

Акты парламента должны воплощать интересы большинства в обществе, а не только самого парламентского большинства. Конституция РФ не установила требований к численному составу избранных парламентариев, при котором палаты Федерального Собрания вправе осуществлять свои полномочия. В этих условиях представительный характер Государственной Думы (и Совета Федерации) и легитимность принимаемых законов могут быть гарантированы только истолкованием понятия «общее число депутатов» как конституционного их числа - 450 депутатов Государственной Думы (178 членов Совета Федерации). При определении порядка принятия законов и постановлений палатами Федерального Собрания Конституция РФ исходит из названного общего числа депутатов Государственной Думы (общего числа членов Совета Федерации).

В статьях 107 (часть 3) и 135 (часть 2) Конституции РФ предусматривается принятие решений квалифицированным большинством голосов от общего числа членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы.

Статья 100 (часть 1) Конституции РФ устанавливает, что Совет Федерации и Государственная Дума заседают раздельно. В силу статей 102 (часть 3), 103 (часть 3), 105, 108 (часть 2) Конституции РФ федеральные законы, постановления Совета Федерации и Государственной Думы принимаются палатами Федерального Собрания раздельно. В статье 107 (часть 3) Конституции РФ подчеркивается, что повторное рассмотрение федерального закона палатами Федерального Собрания осуществляется в установленном Конституцией РФ порядке, то есть также раздельно. В тех предусмотренных частью 3 статьи 100 Конституции РФ случаях, когда палаты собираются совместно, голосования не проводятся и решения не принимаются. Следовательно, указание на общее число членов Совета Федерации и депутатов Государственной Думы, содержащееся в тексте статей 107 и 135 Конституции РФ, должно пониматься только как единый для обеих палат принцип определения результатов голосования.

Особые мнения по данному делу представили судьи Г. А. Гаджиев, Б. С. Эбзеев.

(2) Постановление от 5 июля 2001 года № 11-П по делу о проверке конституционности Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года № 492-III ГД «О внесении изменений в Постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации “Об объявлении амнистии в связи с 55-летием победы в Великой Отечественной войне 1941–1945 годов”»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 29. Ст. 3059)

Правовые категории в Постановлении: принцип охраны достоинства личности; обязанность государства признавать, соблюдать и защищать права и свободы; законодательная процедура; правовая природа постановлений Государственной Думы об амнистии; запрет произвола при применении амнистии; ответственность государства за неправомерные действия государственных органов; недопустимость отмены или умаления прав и свобод; гарантии прав обвиняемых и осужденных при объявлении амнистии; запрет обратного действия закона, ухудшающего положение, при привлечении к ответственности.

Заявители: Советский районный суд города Челябинска, а также 16 граждан (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: нормативное положение пункта 12 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года в редакции Постановления от 28 июня 2000 года, согласно которому действие амнистии исключается в отношении лиц, награжденных орденами и медалями СССР либо Российской Федерации, а также инвалидов I или II группы и больных туберкулезом I или II группы диспансерного учета в случае совершения ими тяжких и особо тяжких преступлений, с момента опубликования не первого, а второго из названных Постановлений. Правовая природа оспариваемого Постановления допускает его рассмотрение в качестве предмета конституционного судопроизводства по жалобам граждан и запросам судов, поскольку акт об амнистии представляет собой часть правового института амнистии, нормативная база которого образуется единым комплексом норм, включающим наряду с самими нормами оспариваемого Постановления также предписания УК и УПК об освобождении от уголовной ответственности и наказания по амнистии; последняя предполагает отказ от реализации норм уголовного закона и, следовательно, не может быть осуществлена нормативным актом, не приравненным к закону.

Позиция заявителей: оспариваемое Постановление Государственной Думы противоречит Конституции РФ, ее статьям 2, 6 (часть 2), 15 (часть 1), 17 (часть 1), 18, 19 (части 1 и 2), 22 (часть 1), 45 (часть 1), 46, 54 (части 1 и 2), 55 (части 2 и 3), 56 (часть 3) и 103 (часть 1).

Итоговый вывод решения: нормативное положение, содержащееся во взаимосвязанных предписаниях пункта 12 Постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года и изменившее редакцию пункта 1 Постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 года, согласно которому применение амнистии к лицам, перечисленным в подпунктах «б» и «д» пункта 2 Постановления от 26 мая 2000 года, в случае совершения ими тяжких и особо тяжких преступлений исключалось лишь после принятия Постановления от 28 июня 2000 года, не соответствует Конституции РФ, ее статьям 1, 2, 6 (часть 2), 17 (часть 3), 18, 21 (часть 1) и 55 (часть 2).

В силу того что первое Постановление Государственной Думы от 26 мая 2000 года в связи с неадекватностью отдельных его положений целям объявленной амнистии было не только изменено Постановлением Государственной Думы от 28 июня 2000 года, но, по сути, признано не соответствующим ее целям, оно в этой части не может рассматриваться как соответствующее Конституции РФ, а его положения в новой редакции не имеют юридической силы, как противоречащие Конституции РФ. Поэтому в отношении не освобожденных от уголовной ответственности или наказания лиц, указанных в подпунктах «б» и «д» пункта 2 акта об амнистии, которым вменяется совершение перечисленных в его пункте 12 деяний, восстанавливается действие уголовного закона, если только их не освободили в результате нарушений в соответствующих процедурах освобождения.

Нарушение общеправовых требований при проведении амнистии, повлекшее определенные неблагоприятные последствия для первоначально подлежавших освобождению, но не освобожденных, является основанием для решения вопроса о правовых компенсаторных средствах и механизмах - как в формах, предусмотренных действующим законодательством, так и в формах, установление которых возможно на основе специального регулирования.

Мотивы решения. При освобождении одних лиц от уголовной ответственности и наказания за деяния, наиболее опасные для охраняемых Конституцией РФ ценностей, Государственная Дума, реализуя в акте об амнистии гуманистические задачи, в то же время должна взвешивать конкурирующие конституционные ценности и, исходя из обеспечения их баланса, не может допускать, чтобы права других лиц и являющиеся необходимым условием их реализации законность, правопорядок и общественная безопасность были поставлены под угрозу нарушения. Иное не согласуется с вытекающими из конституционно-правовой характеристики России как правового государства требованиями справедливости и соразмерности при регулировании общественных отношений и может рас- сматриваться как противоречащее Конституции РФ.

Акт об амнистии определяет изменения в правовом статусе тех, на кого он распространяется. Решение же правоприменительных органов, принимаемое во исполнение акта об амнистии в отношении конкретного лица, подлежащего освобождению от уголовной ответственности и наказания, лишь оформляет устранение связанных с уголовной ответственностью препятствий в реализации им своих прав. Предусматривая наступление указанных правовых последствий при наличии определенных предпосылок, акт об амнистии фиксирует тем самым те юридические факты, которые влекут восстановление предусмотренного Конституцией РФ правового статуса гражданина. В этом, по смыслу статьи 18 Конституции РФ, также выражается непосредственное действие прав и свобод, - те из них, которые были ограничены в силу приговора или в связи с начатым уголовным преследованием, признаются подлежащими восстановлению уже с момента вступления акта об амнистии в силу. Принятие же нормативного решения, в соответствии с которым определенная категория лиц, подпадавших под амнистию, лишается возможности быть амнистированными, означает, по существу, введение такого регулирования, которое устраняет для них правовосстанавливающие последствия амнистии, умаляя тем самым их вновь обретенный конституционно-правовой статус.

В отличие от ограничений в конституционно-правовом положении личности, которые ранее являлись следствием привлечения к уголовной ответственности и наказания, повторный - после отмены амнистии - запрет на реализацию прав в полном объеме не связывается с какими-либо негативными виновными действиями лиц, в отношении которых восстанавливается прекращенное амнистией действие ранее примененного к ним уголовного закона. Это не согласуется с предписаниями статьи 55 (части 1 и 2) Конституции РФ, не допускающей умаления прав и свобод человека и гражданина, что конкретизируется в вытекающем из смысла статей 50 (часть 1) и 54 Конституции РФ запрете при решении вопросов, касающихся привлечения к уголовной ответственности и отбывания наказания, ухудшать правовое положение лица, если это не обосновано совершением какого-либо нового деяния, признаваемого законом уголовно наказуемым, или иным упречным поведением.

В результате исправлений, внесенных в акт об амнистии Постановлением от 28 июня 2000 года, лица, чье правовое положение полностью зависело от государства, которое первоначально предоставило им право на восстановление правового статуса, а затем - вследствие несвоевременного устранения дефектов собственного правового акта - лишило их возможности воспользоваться амнистией, претерпели излишние, не обусловленные целями уголовной ответственности и назначенным наказанием страдания, что противоречит содержащемуся в Конституции РФ запрету унижающего человеческое достоинство обращения со стороны государства и его органов по отношению к любому лицу (статья 21).

В силу презумпции добросовестности и разумности действий конституционных органов предполагается, что, основываясь на общих интересах при осуществлении полномочия по объявлению амнистии, Государственная Дума не может выходить за конституционно обусловленные пределы предоставленного ей широкого усмотрения, определяемые прежде всего общеправовыми принципами, обязательными в демократическом обществе. Согласно указанным принципам, не отвечало бы, в частности, природе и предназначению акта об амнистии создание им условий для освобождения от уголовной ответственности за деяния, совершаемые после объявления амнистии, поскольку это провоцировало бы совершение преступлений и лишало бы их потенциальных жертв защиты. Амнистия не может осуществляться в отношении индивидуально определенного круга лиц, так как это было бы присвоением властных полномочий, возложенных на другие конституционные органы, включая судебную власть.

Недопустимо создание с помощью амнистии условий для освобождения от уголовной ответственности тех лиц, которые участвуют в принятии решения об объявлении амнистии, что в силу широкой по своей природе дискреционности данного конституционного полномочия явно противоречило бы идеям справедливости. Условия амнистии не могут формулироваться таким образом, чтобы ими допускалось произвольное ее применение. Не должны издаваться акты, изменяющие условия объявленной амнистии в худшую для амнистированных лиц сторону, поскольку это не только противоречит запрету ухудшать положение гражданина в сфере уголовной ответственности и отбывания наказания принятием нового акта, но и не согласуется с природой амнистии в качестве акта милости и конституционной ответственностью государственной власти. Эта ответственность при проведении амнистии диктует также необходимость учитывать и обеспечивать задачи ресоциализации амнистируемых лиц, поскольку иначе могут быть поставлены под угрозу интересы стабильного правового порядка и осуществления прав граждан в демократическом обществе. Соответственно, все конституционно оправданные цели такой гуманистической акции, как амнистия, невозможно обеспечить без соблюдения установленной процедуры принятия акта об амнистии, гарантирующей как объективное отражение в его нормативных положениях действительной воли объявляющего амнистию представительного органа, так и ее формирование на основе достаточной и достоверной информации.

♦

Вопросы выявления конституционно-правового смысла статьи 103 Конституции РФ также затрагивались Конституционным Судом РФ в Постановлении от 19 марта 2003 года № 3-П.

Дата добавления: 2015-08-03