Постановление от 25 марта 2008 года № 6-П по делу о проверке конституционности части 3 статьи 21 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации

( Собрание законодательства Российской Федерации. 2008. № 13. Ст. 1352)

Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; гарантии права на судебную защиту; гарантии справедливого и беспристрастного правосудия; принцип беспристрастности суда; основания отвода судьи и присяжного заседателя; принцип юридического равенства.

Заявители: ЗАО «Товарищество застройщиков», ОАО «Нижнекамскнефтехим» и ОАО «ТНК-ВР Холдинг» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: часть 3 статьи 21 АПК РФ, предусматривающая возможность отвода арбитражного заседателя по основаниям отвода судьи, указанным в пунктах 1–4 ее части 1, как не допускающая – во взаимосвязи с абзацем вторым части 4 статьи 19 и частью 1 статьи 21 АПК РФ – отвод арбитражного заседателя по иным указанным в статье 21 основаниям.

Позиция заявителей: оспариваемое положение противоречит Конституции РФ, ее статьям 17, 46, 55 (часть 3), 120 и 123 (часть 3), поскольку, ограничивая перечень оснований, по которым подлежит отводу арбитражный заседатель, по сравнению с перечнем оснований отвода судьи, нарушает конституционное право на судебную защиту и гарантии справедливого и беспристрастного правосудия.

Итоговый вывод решения: оспариваемое положение не соответствует Конституции РФ, ее статьям 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3), в той мере, в какой, предусматривая возможность отвода арбитражного заседателя по основаниям отвода судьи, перечисленным в пунктах 1–4 части 1 статьи 21, оно – во взаимосвязи с абзацем вторым части 4 статьи 19 и частью 1 статьи 21 АПК РФ – не допускает отвод арбитражного заседателя по иным указанным в данной статье основаниям, а именно: если он лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, которые могут вызвать сомнение в его беспристрастности; если он находится или ранее находился в служебной или иной зависимости от лица, участвующего в деле, или его представителя; если он делал публичные заявления или давал оценку по существу рассматриваемого дела.

Мотивы решения: Право на судебную защиту относится к основным неотчуждаемым правам и свободам человека (статья 46, часть 1 Конституции РФ). Как отмечал Конституционный Суд РФ в своих прежних решениях, право на судебную защиту на внутригосударственном уровне гарантируется всей совокупностью соответствующих процессуальных средств и процедур (см.: Постановление Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2007 года № 2-П). Указанное право предполагает наличие таких конкретных правовых гарантий, которые позволяют реализовывать его в полном объеме и обеспечивать эффективное восстановление в правах посредством правосудия, отвечающего общеправовым требованиям справедливости и равенства.

Право на беспристрастный суд, предполагающее отсутствие предубеждения и пристрастности судей, является одним из неотъемлемых свойств права на судебную защиту и необходимым условием справедливого судебного разбирательства. Поэтому федеральный законодатель должен исходить из того, что требование беспристрастности носит принципиальный характер и распространяется равным образом на всех судей – как осуществляющих судебную власть на профессиональной основе, так и входящих в состав суда в качестве заседателей.

Из соответствующих положений АПК РФ следует, что входящие в состав арбитражного суда профессиональные судьи и судьи, действующие не на профессиональной основе – арбитражные заседатели, при разрешении конкретного дела, в том числе при принятии судебного акта, обладают равным статусом и одинаковыми правомочиям, что, в свою очередь, предполагает необходимость установления в отношении тех и других одинаковых требований, обеспечивающих их беспристрастность при рассмотрении дела.

Частью 1 статьи 21 АПК РФ установлены основания для отвода судьи. Судья не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит отводу, если он: при предыдущем рассмотрении дела участвовал в нем в качестве судьи и его повторное участие в рассмотрении дела в соответствии с требованиями АПК РФ является недопустимым; при предыдущем рассмотрении данного дела участвовал в нем в качестве прокурора, помощника судьи, секретаря судебного заседания, представителя, эксперта, переводчика или свидетеля, либо в качестве судьи иностранного суда, третейского суда или арбитража; является родственником лица, участвующего в деле, или его представителя; лично, прямо или косвенно заинтересован в исходе дела либо имеются иные обстоятельства, которые могут вызвать сомнения в его беспристрастности; находится или ранее находился в служебной или иной зависимости от лица, участвующего в деле,

или его представителя; делал публичные заявления или давал оценку по существу рассматриваемого дела.

Введение такого рода конкретных оснований отвода судьи предопределяется самой сутью беспристрастности суда, направлено на обеспечение справедливого правосудия и потому отвечает требованиям Конституции РФ.

В отношении арбитражных заседателей статья 21 АПК РФ, а именно ее часть 3, предписывает, что арбитражный заседатель подлежит отводу по основаниям, предусмотренным пунктами 1–4 части 1 данной статьи. Во взаимосвязи с абзацем вторым части 4 статьи 19 АПК РФ, обязывающим арбитражный суд проверить, имеются ли установленные пунктами 1–4 части 1 его статьи 21 обстоятельства, наличие которых служит основанием отказа в удовлетворении заявления о привлечении к рассмотрению дела выбранной кандидатуры арбитражного заседателя, и частью 1 статьи 21 АПК РФ, закрепляющей основания, по которым судья не может участвовать в рассмотрении дела и подлежит отводу, это означает, что обстоятельства, предусмотренные пунктами 5–7 части 1 статьи 21, являются основаниями отвода только профессионального судьи, но не арбитражного заседателя.

Между тем по своему характеру основания отвода, предусмотренные как в пунктах 5–7 части 1 статьи 21 АПК РФ, так и в ее пунктах 1–4, имеют принципиальное значение для решения вопроса о беспристрастности суда, разрешающего конкретное дело, - наличие указанных в них фактических обстоятельств позволяет усомниться в беспристрастности не только профессионального судьи, но и арбитражного заседателя. Следовательно, все эти основания должны распространяться равным образом на весь состав суда, включая судей, действующих не на профессиональной основе – арбитражных заседателей, участие которых в таких случаях в разрешении дела также противоречит общим критериям беспристрастного суда, поскольку налицо отсутствие достаточных гарантий, которые исключали бы какие-либо сомнения в том, что арбитражный заседатель будет действовать без предубеждений и пристрастия. Не включив обстоятельства, указанные в пунктах 5–7 части 1 статьи 21 АПК РФ, в число оснований отвода судьи, распространяющихся на арбитражного заседателя, федеральный законодатель не только нарушил вытекающее из принципа юридического равенства применительно к реализации права на судебную защиту (статья 19, части 1 и 2; статья 46, часть 1; статья 123, часть 3, Конституции РФ) требование, в соответствии с которым однородные по своей юридической природе отношения должны регулироваться одинаковым образом, но и допустил возможность формирования состава суда, не отвечающего критерию беспристрастности. Лишение участников процесса возможности заявить отвод арбитражному заседателю при наличии обстоятельств, указанных в пунктах 5–7 части 1 статьи 21 АПК РФ, неправомерно ограничивает конституционное право граждан на судебную защиту посредством судопроизводства, осуществляемого независимым и беспристрастным судом на основе состязательности и равноправия сторон, и искажает саму суть правосудия, а следовательно, приводит к нарушению закрепленных Конституцией РФ, в том числе ее статьями 46 (часть 1), 55 (часть 3) и 123 (часть 3), гарантий права на судебную защиту.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (пункт 1 статьи 6) и Международный пакт о гражданских и политических правах (пункт 1 статьи 14), устанавливающие требования о необходимости справедливого и публичного разбирательства дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом; постановления Европейского Суда по правам человека от 26 февраля 1993 года по делу Падовани (Padovani) против Италии (пункты 25 и 27), от 28 февраля 1993 года по делу Фэй (Fey) против Австрии (пункты 28 и 30) и от 10 июня 1996 года по делу Пуллар (Pullar) против Соединенного Королевства (пункт 30).

(27) Постановление от 27 февраля 2009 года № 4-П по делу о проверке конституционности ряда положений статей 37, 52, 135, 222, 284, 268 и 379.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и части четвертой статьи 28 Закона Российской Федерации «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании»

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2009. № 11. Ст. 1367)

Правовые категории в Постановлении: право на свободу и личную неприкосновенность; гражданская процессуальная дееспособность; признание гражданина недееспособным; правовая защита лиц, страдающих психическим расстройством; право каждого на судебную защиту; право граждан на конституционную жалобу; равенство прав и свобод человека; право на справедливость судебного разбирательства, состязательность и равноправиесторон в судебном процессе; обжалование судебного решения в кассационной и надзорной инстанциях.

Заявители: граждане Ю. К. Гудкова, П. В. Штукатуров, М. А. Яшина (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положение части первой статьи 284 ГПК РФ, согласно которому гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья; взаимосвязанные положения части пятой статьи 37, части первой статьи 52, пункта 3 части первой статьи 135 и пункта 2 части первой статьи 379.1 (абзац третий статьи 380 в редакции, действовавшей до вступления в силу Федерального закона от 4 декабря 2007 года № 330-ФЗ) ГПК РФ, на основании которых решается вопрос о возможности лица, признанного недееспособным, обжаловать соответствующее решение суда в кассационном порядке и в порядке надзора; положение пункта 4 статьи 28 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», предусматривающее возможность госпитализации недееспособного лица в недобровольном порядке при наличии согласия его опекуна без судебного решения.

Позиция заявителей: оспариваемые положения, допуская возможность рассмотрения судом заявления о признании гражданина недееспособным без участия самого гражданина, в отношении которого рассматривается соответствующее дело, не предоставляя гражданину, признанному недееспособным, возможность самостоятельно, то есть от своего имени и вне зависимости от мнения опекуна, обратиться в суд для защиты своих прав и законных интересов, в том числе для восстановления дееспособности, и не предусматривая обязательность вынесения судом решения по вопросу госпитализации недееспособного лица в недобровольном порядке, нарушают их права, гарантированные статьями 19, 22, 23, 24, 45, 46 и 123 Конституции РФ.

Итоговый вывод решения: не соответствуют Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 45 (часть 2), 46 (часть 1), 55 (часть 3), 60 и 123 (часть 3):

– положение части первой статьи 284 ГПК РФ, предусматривающее, что гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание, если это возможно по состоянию его здоровья, в той мере, в какой данное положение – по смыслу, придаваемому ему сложившейся правоприменительной практикой, – позволяет суду принимать решение о признании гражданина недееспособным на основе одного лишь заключения судебно-психиатрической экспертизы, без предоставления гражданину, если его присутствие в судебном заседании не создает опасности для его жизни либо здоровья или для жизни либо здоровья окружающих, возможности изложить суду свою позицию лично либо через выбранных им самим представителей;

– взаимосвязанные положения части пятой статьи 37, части первой статьи 52, пункта 3 части первой статьи 135, части первой статьи 284 и пункта 2 части первой статьи 379.1 ГПК РФ, в той мере, в какой эти положения – по смыслу, придаваемому им сложившейся правоприменительной практикой в системе действующего правового регулирования кассационного и надзорного производства, – не позволяют гражданину, признанному судом недееспособным, обжаловать решение суда в кассационном и надзорном порядке в случаях, когда суд первой инстанции не предоставил этому гражданину возможность изложить свою позицию лично либо через выбранных им представителей, при том что его присутствие в судебном заседании не было признано опасным для его жизни либо здоровья или для жизни либо здоровья окружающих.

Не соответствует Конституции РФ, ее статьям 19 (части 1 и 2), 22 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) положение части четвертой статьи 28 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», согласно которому лицо, признанное в установленном законом порядке недееспособным, помещается в психиатрический стационар по просьбе или с согласия его законного представителя, в той мере, в какой данное положение предполагает помещение недееспособного лица в психиатрический стационар без судебного решения, принимаемого по результатам проверки обоснованности госпитализации в недобровольном порядке.

Производство по делу в части, касающейся проверки конституционности абзаца третьего статьи 222 и части второй статьи 286 ГПК РФ, прекращено.

Мотивы решения. В части, касающейся права гражданина на участие в судебном разбирательстве по делу о признании его недееспособным, Суд отметил следующее. Статьей 284 ГПК РФ предусматривается, что заявление о признании гражданина недееспособным суд рассматривает с участием самого гражданина, заявителя, прокурора, представителя органа опеки и попечительства; гражданин, в отношении которого рассматривается дело о признании его недееспособным, должен быть вызван в судебное заседание, если это возможно по состоянию здоровья гражданина, то есть возможность для этого гражданина участвовать в судебном разбирательстве не исключается. Однако при этом Закон не устанавливает, в какой процедуре и на основании каких критериев определяется, возможна ли (или невозможна) личная явка гражданина в судебное заседание, извещается ли он о времени и месте слушания дела, должен ли суд обеспечить гражданину возможность использовать иные средства для распоряжения на равных основаниях с другими лицами, участвующими в деле, процессуальными правами. Такая неопределенность допускает неоднозначное истолкование и, следовательно, произвольное применение положения части первой статьи 284 ГПК РФ как составной части процессуального механизма, регулирующего производство по делам о признании гражданина недееспособным, рассматриваемым судом в порядке особого производства. Тем самым нарушается общеправовой принцип формального равенства, закрепленный статьей 19 (части 1 и 2) Конституции РФ.

При рассмотрении дела Суд опирался на высказанную им ранее правовую позицию, сформулированную применительно к производству по применению принудительных мер медицинского характера в отношении лица, совершившего запрещенное уголовным законом деяние в состоянии невменяемости, которая заключается в следующем: отсутствие в процессуальном законодательстве основанного на обязательном учете реальной способности лица осуществлять процессуальные действия дифференцированного регулирования прав тех, у кого такая способность, несмотря на заболевание, сохранена, и тех, кто действительно по своему психическому состоянию не может самостоятельно защищать свои права, не соответствует международным обязательствам Российской Федерации и законодательству Российской Федерации о психиатрической помощи и не обеспечивает защиту прав личности от необоснованных ограничений (см.: Постановление от 20 ноября 2007 года № 13-П).

Согласно статье 283 ГПК РФ судья в порядке подготовки к судебному разбирательству дела о признании гражданина недееспособным при наличии достаточных данных о психическом расстройстве гражданина назначает для определения его психического состояния судебно-психиатрическую экспертизу. В правоприменительной практике (в том числе в делах заявителей по настоящему делу) заключение судебно-психиатрической экспертизы о том, что гражданин по характеру заболевания не может понимать значение своих действий, руководить ими и не может присутствовать в судебном заседании, рассматривается как достаточное основание для того, чтобы не вызывать его в судебное заседание. В результате гражданин, по сути, лишается прав, которыми ГПК РФ наделяет лиц, участвующих в деле, в том числе права вести дело в суде лично или через представителей, выбранных им самостоятельно (часть первая статьи 48), лично или через представителя осуществлять процессуальные права. Тем самым лицу, в отношении которого рассматривается дело о признании недееспособным, не обеспечиваются равные с другими участниками разбирательства процессуальные возможности по отстаиванию своей позиции и защите своих интересов при рассмотрении дела, что означает нарушение принципов справедливости правосудия, а также состязательности и равноправия сторон в судебном процессе, а следовательно, нарушение статей 15 (часть 4), 17 (часть 1), 46 и 123 (часть 3) Конституции РФ и статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Как следует из статьи 67 ГПК РФ, заключение эксперта не имеет для судьи заранее установленной силы и подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами, в том числе объяснениями самого гражданина, – на основе внутреннего убеждения судьи в том, что отсутствуют основания для сомнений в достоверности, подлинности, профессиональном уровне и полноте заключения экспертов о характере и тяжести заболевания, о возможных последствиях болезни гражданина для его социальной жизни, здоровья, имущественных интересов, о том, какого рода действия он не может понимать и контролировать, и т. д. В случае возникновения сомнений в достоверности и полноте выводов, содержащихся в экспертном заключении, судья обязан назначить повторную экспертизу психического состояния гражданина. Участие самого гражданина в судебном заседании, таким образом, необходимо не только для того, чтобы дать возможность ему как заинтересованному лицу представлять свою позицию по делу, но и для того, чтобы позволить судье составить собственное мнение о психическом состоянии гражданина и непосредственно убедиться в том, что гражданин не может понимать значение своих действий и руководить ими. Иначе нарушается право на справедливое правосудие и возникает риск, что признание гражданина недееспособным будет несоразмерно конституционно признаваемым целям, закрепленным в статье 55 (часть 3) Конституции РФ.

Рассмотрение дела в отсутствие самого гражданина (вопреки его желанию) допустимо лишь при наличии особых обстоятельств, например в случаях, когда существуют достаточные основания предполагать, что лицо представляет реальную опасность для окружающих либо состояние здоровья не позволяет ему предстать перед судом. Но и в этих случаях, поскольку речь идет о существенном изменении правового положения гражданина, предпочтительно личное ознакомление суда с его состоянием, для того чтобы выяснить реальную способность гражданина присутствовать в судебном заседании и предупредить случаи необоснованного лишения его статуса дееспособного лица.

В части, касающейся права гражданина, признанного недееспособным, на кассационное обжалование решения суда о таком признании, Суд опирался на сформулированные им ранее правовые позиции, согласно которым: в рамках осуществления судебной защиты прав и свобод возможно обжалование в суд решений и действий (бездействия) любых государственных органов, включая судебные; при этом отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт не согласуется с универсальным в судопроизводстве требованием эффективного восстановления в правах посредством справедливого правосудия, умаляет и ограничивает данное право; хотя пределы усмотрения федерального законодателя при установлении системы судебных инстанций, последовательности и процедуры обжалования, оснований для отмены или изменения судебных постановлений вышестоящими судами, полномочий судов вышестоящих инстанций достаточно широки, он должен, осуществляя соответствующее регулирование, исходить из конституционных целей и ценностей, общепризнанных принципов и норм международного права и международных обязательств Российской Федерации и обеспечивать процессуальные гарантии лицам, участвующим в деле (см.: постановления от 2 февраля 1996 года № 4-П, от 3 февраля 1998 года № 5-П и др.).

Таким образом, гражданин, в отношении которого вынесено решение суда о признании его недееспособным, вправе как лицо, участвующее в деле, обжаловать данное решение в суд кассационной инстанции. При этом Суд обратил внимание на следующее. Если суд первой инстанции – в противоречие с вытекающими из Конституции РФ требованиями – не предпринял должных мер к выяснению реальной способности гражданина лично участвовать в судебном разбирательстве, посчитал возможным рассмотреть дело в его отсутствие и, полагаясь лишь на врачебное заключение, не известил гражданина о времени и месте проведения разбирательства, то в таком случае может сложиться ситуация, когда гражданин узнает о решении суда о признании его недееспособным уже по истечении срока на кассационное обжалование и, таким образом, лишается права на кассационное обжалование по причине пропуска установленных для такого обжалования сроков. Аналогичным образом в правоприменительной практике истолковывается положение пункта 2 части первой статьи 379.1 ГПК РФ, согласно которому надзорная жалоба, поданная лицом, не имеющим права на обращение в суд надзорной инстанции, возвращается судьей без рассмотрения по существу. Кроме того, гражданин, пропустивший срок на кассационное обжалование в силу указанных выше причин, лишается возможности обжаловать решение суда о признании его недееспособным в порядке надзора также и на основании части второй статьи 376 ГПК РФ в редакции Федерального закона от 4 декабря 2007 года № 330-ФЗ, в соответствии с которой судебные постановления могут быть обжалованы в суд надзорной инстанции при условии, что исчерпаны иные установленные данным Кодексом способы обжалования.

Суд указал также, что в таких случаях лицу, в отношении которого возбуждается указанная процедура и принимается судебное решение о признании недееспособным, должны быть обеспечены как квалифицированная юридическая помощь, оказываемая ему выбранными им самим представителями (статья 48, часть 1, Конституции РФ), так и вытекающая из статей 46, 56 (часть 3), 118, 125 и 126 Конституции РФ возможность обращения ко всем имеющимся внутригосударственным средствам правовой защиты от нарушения прав необоснованным признанием недееспособным, включая обжалование решения во всех предусмотренных законом инстанциях в системе судов общей юрисдикции, в том числе осуществляющих проверку судебных постановлений, вступивших в законную силу.

В части, касающейся принудительной госпитализации лиц, признанных недееспособными, Суд, опираясь на сформулированные им ранее правовые позиции относительно содержания права на свободу и личную неприкосновенность (см.: постановления от 3 мая 1995 года № 4-П, от 13 июня 1996 года № 14-П и от 14 марта 2002 года № 6-П), указал следующее. Недобровольная госпитализация в психиатрический стационар лица, страдающего психическим расстройством, в том числе лица, признанного в установленном порядке недееспособным, безусловно, является ограничением свободы, которое допускается только по судебному решению. Между тем часть четвертая статьи 28 Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», как показывает правоприменительная практика, позволяет осуществлять принудительную госпитализацию в психиатрический стационар лиц, признанных недееспособными, без соответствующего судебного решения, принятого по результатам проверки обоснованности и необходимости такой госпитализации, – на основании одной лишь просьбы или согласия их законных представителей, что – в нарушение статей 19 (части 1 и 2), 22, 23 (часть 1), 46 (части 1 и 2) и 55 (часть 3) Конституции РФ – может привести к несоразмерному ограничению прав указанных лиц, в том числе на свободу и личную неприкосновенность, на неприкосновенность частной жизни, а также права на судебную защиту, что недопустимо.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (статьи 5, 6 и 8); Постановление Европейского Суда по правам человека от 27 марта 2008 года по делу Штукатуров против России; Принципы защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, принятые 17 декабря 1991 года Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 46/119 (пункты 4, 5, 6 принципа 1); рекомендация Парламентской Ассамблеи Совета Европы от 8 октября 1977 года 818 (1977) «О положении психически больных»; рекомендации Комитета Министров Совета Европы от 22 февраля 1983 года R (83) 2 «Относительно правовой защиты лиц, страдающих психическим расстройством, которые были госпитализированы в принудительном порядке», от 23 февраля 1999 года R (99) 4 «О принципах, касающихся правовой защиты недееспособных взрослых», от 24 февраля 2004 года Rec (2004) 10 «Относительно защиты прав человека и достоинства лиц с психическим расстройством».

Постановление от 21 января 2010 года № 1-П по делу о проверке конституционности положений части 4 статьи 170, пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации

(Собрание законодательства Российской Федерации. 2010. № 6. Ст. 699)

Правовые категории в Постановлении: право на судебную защиту; пересмотр судебных актов в порядке надзора и по вновь открывшимся обстоятельствам; обратная сила закона; законный суд.

Заявители: ЗАО «Производственное объединение “Берег”», ОАО «Карболит», «Завод “Микропровод”», «Научно-производственное предприятие “Респиратор”» (в порядке части 4 статьи 125 Конституции РФ).

Предмет рассмотрения: положения пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК РФ в их истолковании Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 14 февраля 2008 года № 14, как предполагающих возможность для заявителя, оспаривающего судебный акт в порядке надзора, обратиться с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам в арбитражный суд, вынесший соответствующее судебное решение, на основании определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, принятого коллегиальным составом судей Высшего Арбитражного Суда РФ с учетом того, что после вступления в законную силу обжалуемого судебного акта Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, либо Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ, определил (изменил) практику применения законодательных положений, на которых было основано оспариваемое в надзорном порядке судебное решение, при том, что срок его обжалования по вновь открывшимся обстоятельствам начинает течь с момента получения копии определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ.

Позиция заявителей: оспариваемые нормы неправомерно расширяют перечень оснований для пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам, изменяют процедуру такого пересмотра, установленного федеральным законом, устанавливают порядок исчисления срока для обращения в арбитражный суд с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, отличный от порядка, предусмотренного федеральным законом, что нарушает права заявителей, гарантированные Конституцией РФ, в том числе ее статьями 19 (часть 1), 45 (часть 1), 46 (часть 1), 47 (часть 1), 55 (часть 3), 120 (часть 1), 123 (часть 3), 127 и 128 (часть 3).

Итоговый вывод решения: взаимосвязанные положения пункта 1 статьи 311 и части 1 статьи 312 АПК РФ в истолковании Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ в постановлении от 14 февраля 2008 года № 14 признаны не противоречащими Конституции РФ, поскольку не предполагают придание обратной силы правовым позициям, выраженным в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, без учета характера спорных правоотношений; допускают пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного акта только при условии, что в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ содержится прямое указание на придание сформулированной в нем правовой позиции обратной силы применительно к делам со схожими фактическими обстоятельствами; не предполагают, что наличие в определении коллегиального состава судей Высшего Арбитражного Суда РФ об отказе в передаче дела в порядке надзора в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ указания на возможность пересмотра оспариваемого судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам выступает в качестве обязательного условия такого пересмотра; не исключают возможность непосредственного обращения заинтересованного лица с заявлением о пересмотре судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам в арбитражный суд, принявший этот акт; не допускают пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам вступившего в законную силу судебного акта с нарушением процедуры, установленной главой 37 АПК РФ.

Федеральному законодателю предписано в течение шести месяцев внести в арбитражное процессуальное законодательство изменения, предусматривающие возможность пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам судебного акта арбитражного суда, основанного на правовой норме, практика применения которой после вступления данного судебного акта в законную силу определена (изменена) постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, вынесенным по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора с учетом сформировавшейся практики, включая позиции Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Судебные акты по делам заявителей подлежат пересмотру в установленном порядке.

Мотивы решения. Исходя из нормативных положений Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод (статья 46, часть 1), право на законный суд (статья 47, часть 1), Конституционный Суд РФ неоднократно указывал, что отсутствие возможности пересмотреть ошибочный судебный акт умаляет и ограничивает право на справедливое судебное разбирательство (см.: постановления от 2 февраля 1996 года № 4-П, от 3 февраля 1998 года № 5-П, от 16 марта 1998 года № 9-П, от 2 июля 1998 года № 20-П, от 6 июля 1998 года № 21-П, от 28 мая 1999 года № 9-П, от 11 мая 2005 года № 5-П), а рассмотрение дела вопреки правилам подсудности не отвечает требованию справедливого правосудия, что влечет квалификацию судебных актов, принятых в результате такого рассмотрения, как актов, которые не могут признаваться реально обеспечивающими права и свободы (см.: Постановление от 16 марта 1998 года № 9-П, определения от 11 июля 2006 года № 262-О, от 15 января 2009 года № 144-О-П).

В постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года № 14 разъясняется процессуальный порядок, позволяющий пересмотреть по вновь открывшимся обстоятельствам вступивший в законную силу судебный акт, оспариваемый заявителем в порядке надзора, если он основан на положениях законодательства, практика применения которых после его принятия была определена (изменена) в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ. Это позволяет повысить эффективность пересмотра судебных актов, вступивших в законную силу, и расширяет для лиц, участвующих в деле, круг возможностей по защите своего права или законного интереса в рамках арбитражного процесса.

Исходя из общеправового критерия формальной определенности, ясности и недвусмысленности правовой нормы (статья 19, части 1 и 2, статья 4, часть 2, статья 15, части 1 и 2 Конституции РФ), придание толкованию норм права на основе обобщения судебной практики характера правовой позиции, имеющей обратной силу, допускается только при наличии специального указания на такую возможность, выраженного в соответствующем постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ формально определенным образом, ясно и недвусмысленно. Такое указание, сформулированное Пленумом Высшего Арбитражного Суда РФ как в порядке абстрактного толкования законодательства, так и в связи с рассмотрением конкретного дела Президиумом Высшего Арбитражного Суда РФ, не предопределяет решение компетентного арбитражного суда при реализации процедуры возобновления дела по вновь открывшимся обстоятельствам.

Конституция РФ закрепляет положение о недопустимости придания обратной силы нормам закона, ухудшающим положение лиц, на которых распространяется их действие (статья 51, часть 1). В своих решениях Конституционный Суд РФ подчеркивает, что придание закону обратной силы имеет место преимущественно в интересах индивида, в отношениях, возникающих между ним и государством в публичной сфере (см.: решение от 1 октября 1993 года № 81-р, определения от 25 января 2007 года № 37-О-О, от 15 апреля 2008 года № 262-О-О). Соответственно, не может иметь обратную силу постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, содержащее толкование нормы права, вследствие которого ухудшается положение лица, привлеченного или привлекаемого к административной ответственности, а равно недопустимо придание обратной силы закону, ухудшающему положение налогоплательщика.

При оценке возможности придания закону обратной силы необходимо применять дифференцированный подход, учитывающий характер спорных правоотношений. Не исключается возможность пересмотра вступивших в законную силу судебных актов на основании правовой позиции, сформулированной в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ или Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ, если в результате нового толкования улучшается положение лиц, привлекаемых к публичноправовой ответственности, а в исключительных случаях – и по делам, вытекающим из гражданских правоотношений, когда требуется защита неопределенного круга лиц или заведомо более слабой стороны в правоотношении.

Данной позиции придерживается и Европейский Суд по правам человека, который признает возможной отмену вступившего в законную силу судебного решения только в исключительных обстоятельствах (см.: постановление от 28 октября 1999 года по делу «Брумэреску против Румынии). Возможность отступления от принципа правовой определенности присутствует только в случае существенного нарушения, свидетельствующего о ненадлежащем отправлении правосудия (см.: постановление от 23 июля 2009 года по делу «“Сутяжник” против России»). Практика Европейского Суда по правам человека свидетельствует, что отмена судебного решения в связи с приданием толкованию, данному высшим судом, обратной силы не может рассматриваться как нарушение принципа правовой определенности, если это необходимо для обеспечения справедливого правосудия и восстановления нарушенного права. В то же время, придание закону обратной силы, имеющее следствием ухудшение правового положения гражданина, установленного судебным решением, рассматривается Европейским Судом как несовместимое с положениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод.

Нормативные положения статей 311, 312 АПК РФ не предполагают возможность осуществления пересмотра вступивших в законную силу судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам иначе как в порядке, установленном соответствующей главой АПК РФ. Процессуальный механизм, предусмотренный постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года № 14 и предполагающий, в частности, принятие определения об отказе в передаче дела в Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с указанием на возможность пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам, не имеет обязательного значения для арбитражного суда, принявшего оспариваемый судебный акт, поскольку действующее арбитражное процессуальное законодательство не устанавливает какой-либо механизм, исключающий для нижестоящего арбитражного суда возможность не согласиться с указанием коллегии состава судей Высшего Арбитражного Суда РФ. Указанный в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14 февраля 2008 года № 14 срок для пересмотра по вновь открывшимся обстоятельствам сам по себе также не может рассматриваться как нарушающий сроки, установленные статьей 312 АПК РФ.

Международно-правовые документы, использованные в Постановлении: Конвенция о защите прав человека и основных свобод (Протокол № 7).

Дата добавления: 2015-08-03