Ты полюби сперва мое прозванье, Тогда меня полюбишь. Я — желанье!*.

Неподвластное ей ее тело стало таким же гибким и свобод- ным, точно ивовые ветви, стелющиеся по воде. И над ними плыло безмолвие. Во всем была эта бессловесность. Одна на всех.

Том вышел из воды, держа Виолу на руках, и осторожно опустил ее на плащ.

— Какое. Счастье. Быть. Женщиной. Они долго молча смотрели друг на друга.

— Ты покрыта пылью подмостков, — сказал спустя время Том. — Я хочу, чтобы на тебе засверкали водяные брызги. Ты дышишь книгами, а создана для солнца.

Виола молчала, будто глядя внутрь себя.

— Опять ты улетаешь куда-то. Возвращайся.

— Я не могу найти ответ.

— Посмотри на меня. Ответ здесь. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Всегда. Понимаешь?

— У меня строптивый нрав.

— Я вижу.

— А вдруг я не смогу? Вдруг мы устанем друг от друга?

— Думаю, я пойму и это.

— И что ты сделаешь?

— Дам нам отдохнуть. Я часто и надолго ухожу в море.

Он откинулся на спину. Виола смотрела на него — впервые так близко.

* Шекспир У. Сонет 136 (пер. С. Маршака).

Ты с виду прям и честен, капитан. Хотя природа в благородный облик Порой вселяет низменное сердце,

Мне кажется, в твоих чертах открытых, Как в зеркале, отражена душа...*.

— Роль возлюбленной, ожидающей на причале, — задумчиво про- изнесла она, — мне еще не доводилось играть.

— Так сыграй.

Улыбнувшись, она шутливо сказала:

— Ты не представляешь, какой я могу быть — ревнивой, каприз- ной, плаксивой, слабой, дурашливой — всякой.

Он взял ее руку: «Представляю».

Месяц до отплытия Тома Виола провела в его доме. Она обещала его ждать. И тогда, если она решится, в следующем году они вдвоем уедут в Венецию. Об этом знал только Уильям.

Радуясь за сестру, он понимал, что с ее отъездом половина его сердца оторвется навсегда. Он утешал себя тем, что время лечит, и что, возможно, осознание того, что она благополучна и любима, поможет ему примириться с ее отъездом. Но сердце теперь не пе- реставало ныть.

Виола, провожая Тома, дала ему маленькое письмо, прочесть которое попросила, когда они будут милях в семистах от Лон- дона. Капитан измучил матросов, требуя не упустить на этом пути ни одной перемены ветра. Открыв письмо, он прочел:

«Anchora Spei»**.

Долгие месяцы Виола металась от решимости до полной рас- терянности. Ее пугала разлука с братом, со всеми и всем, кого она любила. Она ждала. Том вернулся двадцать первого сен- тября.

В апреле следующего 1599 года Виола и Том венчались в при- ходе Св. Георгия-на-Лужках в присутствии Джима Эджерли и Уильяма Шакспира. Обращаясь ко всем, ровно звучал высо- кий голос:

* Шекспир У. Двенадцатая ночь, или Что угодно (пер. Э. Линецкой).

** Якорь надежды (лат.).

— Дорогие возлюбленные, мы собрались здесь пред Богом и этим собранием, чтобы соединить этого мужчину и эту женщину священными узами брака, о котором святой Павел повелел, чтобы он был честен среди всех людей. Посему, никто не должен присту- пать к нему необдуманно или легкомысленно, но здраво, благора- зумно и в страхе Божьем…

Берешь ли ты эту женщину как свою законную супругу, чтобы вместе жить в святом браке? Обещаешь ли ты уважать и любить ее, беречь ее в болезни и здравии, в богатстве и нищете, оста- вишь ли всех остальных и прилепишься ли только к ней пока вы оба живы?

— Да.

— Берешь ли ты этого мужчину как своего законного супруга, чтобы жить с ним вместе в священном браке? Обещаешь ли ты лю- бить, уважать и беречь его в болезни и здравии, оставить всех остальных и прилепиться только к нему пока вы оба живы?

— Да.

— Подайте знак того, что этот завет будет соблюдаться всегда. Теперь, на основании поручения, данного мне Всемогущим Богом быть Его слугой и засвидетельствованного мне Ангелом, этой властью я объявляю этого мужчину и эту женщину мужем и женой во Имя Иисуса Христа. Аминь. Благословит вас Бог. Вы женаты. Кого Бог сочетал, того человек да не разлучает.

По просьбе Виолы свидетели дали обещание никому и никогда не говорить, что с нею стало и где она. 12 мая 1599 года галеоны

«Турин» и «Верона» поставили паруса на Италию.

Джек, улучив момент, подошел к Виоле так, чтобы никто его не услышал.

— Я поверить не могу, что мы больше не увидимся, — сказал он.

— Джек, — Виола положила руки ему на плечи, — ты всегда был моим другом. И останешься им навсегда. Навек.

Он едва сдерживался, чтобы не разрыдаться. Наконец, овладев собою, он сказал:

— Возьми. Это мой подарок. Я хотел, чтобы твои стихи укра- шали эти инициалы. Я делал их для тебя.

Он открыл деревянную коробку, покрытую изящной резьбой. В ней, каждая в своем отсеке, лежали инициалы — резные заглав- ные буквы для печати, которые ставили в начале абзаца или ис-

пользовали для ручного набора узорного текста. Литеры изящно переплетались с цветами, растениями и животными в технике

«жемчужного» узора Жоффруа Тори и выполнены были с непре- взойденным изяществом и вкусом. Восхищенная Виола достала инициал «W», вырезанный в виде якоря, корень которого при- ходился по центру между двумя соединившимися, словно про- никнув одна в другую буквами «V».

— Сдвоенное «V». Уильям и Виола,— сказала она. — Вот, что мы сделаем. Возьми.

Она протянула инициал Джеку.

— Всякий раз, когда ты будешь ставить эту литеру на свои книги…

Виола повернула инициал корнем якоря влево, и буква стала по- хожей на литеру «Е» будто ее так и задумали.

— …ты вспомнишь, где хранятся остальные.

Поцеловав Джека, Виола подошла к брату. Она долго смотрела ему в глаза, затем нежно взяла его за уши, прижалась лбом к его лбу и подмигнула. Так они и стояли — эти любящие и любимые от- ражения друг друга. Потом Виола отстранилась, вдруг взяла пра- вую руку Уилла обеими руками и, стремительно наклонившись, поцеловала ее.

— Милый, — сказала она, не отпуская его руки, — это не я. Это время.

— Возвращайся, если только захочешь, — проговорил он. — Здесь есть твой дом. Здесь живут твои друзья. Помни о них.

— Скажи всем потом как-нибудь, что я их люблю… любила. До- рогой мой! Милый мой брат! Родной мой Уилл!

Они обнялись.

— Благослови вас Бог, Ви!

— Не смей печалиться! Слышишь! — она вытерла слезы с его щек. — Слышишь, не смей! Не забывай про стратфордский дом. Живи в нем с Энн счастливо.

— Себастиан! — Том положил руку на ее плечо. — Пора. Будь счастлив, Уилл. Будь счастлив, Джек. Мы свидимся еще. В путь.

В последний раз Виола была одета в мужское платье.

И оба — капитан и «юнга» — поднялись на борт галеона. Уильям Шакспир и Джим Эджерли долго смотрели, как два ко-

рабля отходят от причала и скрываются в перспективе.

Дата добавления: 2015-08-05