Лань, полюбивши льва, должна погибнуть От этой страсти. Было сладкой мукой Его всечасно видеть, рисовать

Взор соколиный, гордый лоб и кудри На восприимчивых таблицах сердца, Его красу подробно отмечавших.

Но нет его...*.

Виоле казалось, что Ричард вот-вот вернется. Не сегодня, так завтра кто-нибудь придет от Филдов и, между прочим, вдруг ска- жет, что он приезжает. Она представляла себе, как побежит к нему навстречу, как закричит радостно, без страха, без стыда: «Ричард приехал! Ричард вернулся! Ричард!» Она сбежала бы с ним, угово- рила бы его взять ее с собой, а еще лучше — с Уиллом. Часто она будто наяву видела, как они отправляются в путь втроем… Пришел сентябрь с зеленой водой и цветами, с небом, безоблачным от го- ризонта до горизонта. А она ничего не замечала, из ее жизни ушли краски, все стало пресно-однотонным, холодным, чужим. Прошло еще несколько месяцев, и однажды Уилл, вернувшись из лавки, позвал ее наверх, в свою комнату.

— У меня есть кое-что, — таинственно сказал он и достал письмо, запечатанное сургучом.

— Это от Ричарда? Дай, дай сюда, покажи!

— Тсс, тихо! Я прочту.

* Шекспир У. Все хорошо, что хорошо кончается (пер. Т. Щепкиной-Куперник).

Ричард писал о своей жизни в Лондоне. Оказалось, что у ми- стера Бишопа, к которому он должен был поступить, все места уже были заняты. Его, Дика, взял в подмастерье и в обучение француз- ский издатель — господин Тома Вотроллье. Было трудно поначалу, писал он, привыкнуть к шуму столицы. Кого и чего тут только нет. Иноземцы всех мастей, заморские товары, лавки с книгами в при- ходе собора Святого Павла. Больше всего Ричард был удивлен свободной манерой общения, будто никто в жизни не читал кате- хизис. Но, что ни говори, а жить здесь веселее. Очень важно научиться правильному общению со всякими людьми, как и подо- бает мужчине. Виола слушала, чуть дыша. Одна фраза обожгла ее:

«Только здесь и можно по-настоящему стать мужчиной». Она сразу все поняла в отличие от Уилла. Ее словно осушили, опустошили, лишили надежды. Он не вернется. Никогда. Никогда. Говорить об этом было невозможно, терпеть — невыносимо.

Письма больше не приходили. Виола тосковала о далеком Лон- доне. Но однажды ей в голову пришла до того простая мысль, что она изумилась, почему же раньше не додумалась до нее. В Лондон из Стратфорда ведет дорога. И, значит, по ней можно пройти самой — точно так же, как прошел Ричард. Пройти, чтобы увидеть его, улыб- нуться ему, заговорить с ним, услышать, быть рядом — эта простень- кая мысль вернула ей надежду. В ее сердце зазвучали слова «Песни песней»: «На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площа- дям, и буду искать того, которого любит душа моя: искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: “не видали ли вы того, ко- торого любит душа моя?” Но едва я отошла от них, как нашла того, кото- рого любит душа моя, ухватилась за него и не отпустила его…»*.

Теперь она знала, что найдет способ добраться до Лондона и обязательно будет с Ричардом. От видения их близости ее зно- било, тело слабело, руки дрожали, страх сменяла волна необуздан- ной телесной жажды, головокружения, нежности и любви. Думая так, она касалась лба, терла его подушечками пальцев, чтобы не заплакать, и повторяла, как молитву, «Ты должен услышать меня». На секунду она испугалась. «Точно колдовство». Но тут же реши- мость вытеснила страх: «Ну и что? Я не делаю ничего дурного».

* Песнь песней (3:1—4).

Дата добавления: 2015-08-05