Глава 13. Tpeтьe пришествие Bс.H. Иванова

1.

Чем значимей русский человек, тем властней тянет его к себе Великий Туран, как будто проложен вдоль его «полосы» особым образом намагниченный провод...

С молодых лет жизнь будущего писателя Всеволода Никаноровича Иванова, родившегося на Урале, невероятно и одновременно счастливо оказалась связанной с Сибирью и Дальним Востоком — русским и зарубежным. Он, выпускник историко-философского факультета Санкт-Петербургского университета (1912), участник I Мировой войны, в июне 1919 г. был приглашён в Омск членом партии кадетов, профессором Н.В. Устряловым (в 1934 г. в Харбине издал книгу «Хлеб и вера» и вскоре казнён ЧК), для работы в «Русском бюро печати» Омского правительства адмирала Колчака.

Молодой Вс.Н. Иванов, видевший, как натравливаемые друг на друга третьей силой русские с каким-то остервенением убивают друг друга в ходе Гражданской войны, видимо, часто задавал себе вопрос «Да кто же такие мы есть?!», ответом на который и станет его будущая книга «МЫ на Западе и на Востоке». Но Белая армия отступала всё дальше к берегам Тихого океана, и в мае 1921 г. Всеволод Никанорович принял должность редактора-издателя «Вечерней газеты» во Владивостоке. В октябре 1922 г. Bс.H. Иванов отправляется в вынужденную эмиграцию в Китай, изучению которого посвятит двадцать пять лет своей жизни.

Жгучая тоска по Родине заставит Всеволода Никаноровича искать контакта с СССР-Россией. Поэтому в 1931 г. он устроился на работу в советскую газету «Шанхай Геральд», которая выходила на английском и русском языках. Будучи великолепным знатоком основных европейских и восточных языков, Всеволод Никанорович, работая в китайских библиотеках с первоисточниками, оставил для научной общественности СССР огромный исторический обзор литературы Китая. С началом Великой Отечественной войны 1941-45 гг. Bс.H. Иванов, работая политическим комментатором радиостанции «Голос Советского Союза», оказывал важную и своевременную информационную помощь стране Советов. Радиостанция дислоцировалась в Шанхае.

В феврале 1945 г. Всеволод Никанорович вернулся на Родину, поселился в Хабаровске, где и написал серию романов о событиях в Китае первых десятилетий двадцатого века: «Тайфун над Янцзы», «Путь к Алмазной горе», «Дочь маршала». Там же, в Хабаровске, были написаны исторические романы и повести на русскую тематику: «Чёрные люди», «Императрица Фике», «Иван III» и другие. Веское слово сказал писатель и о А.С. Пушкине, опубликовав книгу-исследование «Александр Пушкин и его время».

Далеко не всё, созданное этим писателем, увидело свет. Досадно то, что Bс.H. Иванов оказался совершенно невостребованным, как глубокий знаток китайской цивилизации. Даже после известных событий на уссурийском острове Даманский (1969) он не признавался советскими историками. Они ему советовали накупить книг по марксистско-ленинской философии, и как следует проштудировать их. Тогда, дескать, у него откроются глаза на культуру и историю Срединного государства.

Сегодня наш читатель видит набирающего силу китайского индустриального «дракона» и хочет знать историю, быт, нравы Китая, желательно увиденные и осмысленные русским человеком. Bс.H. Иванов как раз и явил нам русский взгляд на Китай в таких книгах, как «Китай и его двадцать четвёртая революция», «Маньчжурия и КВЖД». Кроме того, как бы из «катакомб» Китая, написаны: «Философия Владимира Соловьёва», «Огни в тумане: думы о русском опыте», «Роман молодой души» и другие.

2.

Такие люди, как Всеволод Никанорович Иванов, не рождаются, не приходят и не являются, а... пришествуют, потому что велики не только интеллектом, но телом и физической силой. Лично мне это видится так.

Родился он крупным и неулыбчивым ребёнком. Затем большим и неулыбчивым юношей поступил на историко-философский факультет Санкт-Петербургского университета, где его побаивались за разящее слово. Потом он бы призван на I Мировую. Серьёзно углубившись в историческую науку и журналистику, не успел разобраться в своей собственной гражданской позиции и «перетёк» к тому, кто был на определённый момент ближе к нему чисто географически: в Белую армию адмирала Колчака. Потом — эмиграция в Китай, где и жил до 1945 г.

Вот всё это и было «первым пришествием» — творческим рождением Всеволода Никаноровича, потому что, добившись разрешения на возвращение в СССР-Россию, он тем самым поставил жирную точку под китайским периодом своей писательской жизни: в СССР написанное им в эмиграции публиковать категорически отказались.

Социальный статус писателя в России всегда был высок. В стране Советов людей пера тоже сильно почитали, но при условии их верного служения коммунистическим по форме, но антирусским по содержанию «идеалам». Возвращающийся в СССР Всеволод Никанорович этот нюанс, видимо, не предусмотрел и не сразу воспринял, оказавшись в сообществе «людей новой социалистической формации». На мой вопрос, почему он до сих не опубликовал книгу о Китае, так как она была бы очень полезна, писатель ответил так:

«Такую книгу я написал. Она называется «Китай и его двадцать четвёртая революция». Я повёз её в Москву. Там на неё написали восемь хвалебных рецензий, но печатать не стали. Именно на эту книгу я сильно рассчитывал, когда возвращался из эмиграции... Думал, она будут моей первой, изданной на Родине. Пришлось на два года засесть за “Тайфун над Янцзы”»...

Вот и получилось, что 58-летнему Bс.H. Иванову, достаточно известному на Западе и на Востоке мыслителю, пришлось стать «начинающим писателем» и заново нарабатывать себе имя в литературе, с чем он блестяще справился, напряжённо работая до своей смерти в 1971 г. Этот период его жизни можно назвать «вторым пришествием».

Живыми свидетелями «третьего пришествия» Bс.H. Иванова станут читатели начала XXI века. Начнётся оно с выхода в свет его книги «МЫ на Западе и на Востоке». Впервые она была опубликована в Харбине в 1926 г. в издательстве «Бамбуковая роща». В ней Всеволод Никанорович предстаёт в пока незнакомой нам ипостаси: не как писатель-беллетрист, а как талантливейший публицист.

Большая по объёму и полноценная книга эта — одна из первых в русской литературе, написанных в жанре публицистики. Раньше жанр этот попросту не подразумевал больших развёрнутых полотен и существовал в коротких газетных формах. Поэтому со временем её начнут упоминать в университетах по курсу «История русской журналистики XX века». Без сомнения, будут опубликованы и многотомный «Исторический обзор литературы Китая», и прочие труды. Может быть, Всеволода Никаноровича назовут «дальневосточным Львом Толстым».

Сейчас Китай стремительно возвышается, и мы начинаем понимать смысл пророческих высказываний писателя: «Бойтесь трудолюбия китайцев!»; «Мир ничего не знает о Китае!» и др.

3.

История создания книги «МЫ на Западе и на Востоке» связана с появлением в русской эмигрантской среде не нужной России и даже опасной для неё концепции, так называемого, «евразийства». Основоположник её — белоэмигрант Николай Сергеевич Трубецкой, изложивший свою «идею» в книгах: «Европа и человечество» (София. Роле.-Балт. Кн. Изд-во, 1921); «Вавилонская башня и смешение языков» («Евразийский временник» №3, Берлин. Евразийское кн. Изд-во, 1923); И.Р. (псевдоним Н.С. Трубецкого) «Наследие Чингисхана. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока» (Берлин, Евразийское кн. Изд-во, 1925).

Недальновидная российская интеллигенция, та самая, славшая поздравительные телеграммы японскому императору по случаю разгрома русского флота при Цусиме и изрядно потрёпанная революцией, и в эмиграции продолжала вредить России. Потому что евразийство, в общем-то, — бредовый аналог коммунистического Интернационала.

«Единение всего мира, — писали евразийцы в своей Декларации, — не в стандартизации, являющейся скрытой целью буржуазной западной культуры... а в действительном союзе разнородных и даже вовсе отличных друг от друга культур, на основе единства экономических интересов и общей воли к служению ближнему. Не в насильственной нивелировке под одну меру, а в творческом соборе трудящихся всех рас и национальностей они видят то истинное братство людей, к которому человечество призвано великими заветами своей истории»[179].

Намерения вроде бы благие, но привели они — в ад: «Ещё вчера идеологи этой концепции строили свои спекулятивные доводы о единении экономик оседлых и кочевых народов, однако они быстро сменили тональность увещеваний, как только кочевые народы, поддавшись неистребимым инстинктам, присвоили себе всё, созданное на их территории трудом и талантом народов оседлых. Едва цивилизованные народы евразийского пространства оказались в политическом и экономическом затруднении, лишённые национальной идеологии и приоритетов, тотчас ментальность степного дикаря, привыкшего жечь, насиловать и грабить, выплеснулась наружу.

Открытый грабёж этот был санкционирован и направлен именно евразийской концепцией. Именно евразийцы оправдывали крах царской России, как позже благотворили распад СССР. Как будто связанная в руках фокусника из разноцветных верёвок эта концепция по желанию наёмного обманщика может незаметно развязываться, собираясь в любые сочетания»[180].

Тем не менее, поклонников евразийства полным-полно в современной России. Их кумир — небезызвестный Л.Н. Гумилёв, в своё время почему-то просмотревший, что едва вылупившаяся идеология тут же была принята на вооружение врагами России — японскими милитаристами, который в 1926 г. на Южно-Маньчжурской железной дороге принялись, не жалея средств, переводить и издавать книги евразийцев. На это первым обратил внимание Bс. H. Иванов:

«...позвольте довести до сведения вас, евразийцев, что Особым отделом Южно-Маньч. ж. дороги (Управление в Дайрене) ассигнованы значительные суммы на переводы выборок из евразийских изданий и на издание их для известного круга лиц, в ограниченном количестве. Соответственно сему должен сказать, что интерес к этому движению на Д. Востоке чрезвычайно высок: моя книга имеет спрос среди забайкальцев (этих гибридов), среди бурят, монголов и т.д., связанных русской культурой. Интересуются и татары, судя по тем сведениям, которые я имел от атамана Семёнова, тоже приверженного этой системе мыслей»[181].

На базе интеллектуального недоразумения Н.С. Трубецкого, П.Н. Савицкого и подобных им в начале XX века стали выдвигать идеи приобретения суверенитета «продвинутые» российские буряты, монголы и прочие «забайкальцы», которые в числе первых из своих народностей научились читать и писать в российских же университетах.

Например, в Белграде в 1929 г. опубликовал свою книгу «Чингисхан, как полководец и его наследие. Культурно-исторический очерк Монгольской империи XII-XIV вв.» калмык, врач по специальности Эренжен Хара-Даван, в эмиграции жил в Праге и Белграде. Японцы эту книгу перевели на свой язык и выпустили в 1936 г. под названием «Жизнь Чингис-хана». В 1991 г. книга вышла вторым изданием в российской Калмыкии, чтобы все джунгаро-калмыки знали о «влиянии монгольского ига на государственность России».

«Э. Хара Даван, представитель туранского народа (под туранцами здесь подразумеваются тюрки и монголы) и кочевого мира, сильно увлёкся евразийским взглядом на русскую историю и взялся писать историю Монгольской империи. В предисловии книги Э. Хара Даван пишет:

«Несмотря на то, что в русской истории есть особый период — монгольский — ему не придавалось особого значения, “казёнными” историками этот период относится к числу “пустых” периодов русской истории, несмотря на тот исторический факт, что из этого периода вышла Московская Русь, как из материнского лона. Не существует также специального исторического труда на эту тему. Только за самые последние годы учёные евразийского мировоззрения, изучая проблему русского самопознания, стали внимательно разбираться в разных восточных влияниях на русскую историю, культуру и быт, и им отчасти удалось разбить предубеждения и предрассудки европеизма, с которым трактовался этот вопрос до них, и тем самым заинтересовать широкий круг русской интеллигенции, чего не удавалось сделать нашим ориенталистам... Желая удовлетворить появившийся интерес к “исходу к Востоку” (так был озаглавлен первый сборник статей евразийцев, София, 1921. — Авт.), я приступил к этой работе в ознаменование 700-летия Чингис-хана (1227-1927).

...Если сравнивать “иго монгольское” с “игом европейским” — как можно назвать двухсотлетний императорский период русской истории — период духовного засилья Европы, разрушения и гонения силою власти всего национального, то итоги этих двух периодов, этих двух школ обнаруживаются наглядно: экзамен на аттестат политической зрелости татарской школы Россия выдержала блестяще, между тем. как на экзамене европейской школы на ту же политическую зрелость, после периода учения одинаковой продолжительности, императорская Россия жестоко провалилась в 1917 году»[182].

Как видите, вчерашний кочевник, подобно степному суслику живший, едва став грамотным, смеет с позиции Бога-Вседержателя говорить про Россию-Мать, спасшую его предков, разрешив поселиться в низовьях Волги в 1758 г., от полного истребления китайцами (а точнее — казаками Пегой Орды или манжурами, правившими тогда Китаем), которых джунгаро-калмыки довели до озверения своими опустошительными набегами на Поднебесную.

Таким образом рахитичный и больной, но набиравший влияние джин евразийства был выпущен из бутылки.

Всеволод Никанорович, понимая его, как угрозу России, во-первых, в евразийскую «партию» не вступил (Особый отдел Южно-Маньч. ж. дороги его книги не переводил и не издавал), во-вторых, будучи человеком основательным, он решил, видимо, лично перепроверить сведения, изложенные в, казалось бы, фундаментально сколоченных главах российской истории, рассказывающих о татаро-монгольском периоде жизни на Руси. Ведь концепция евразийства в принципе стала возможна, благодаря этому злополучному «периоду».

Оказавшись в нужное время в нужном месте, Bс.H. Иванов засел за работу в те библиотеки, в которые историки России никогда не заглядывали: в Основательную библиотеку Китайской Морской Таможни, в библиотеку Британского Королевского Азиатского Общества и другие библиотеки Китая. Что же он вынес из их стен?

«...русское историческое явление, почти столь же длительное, как и царствование дома Романовых, — монгольское иго, — оставалось совершенно неизученным, совершенно неосвещённым со стороны Востока», — пишет Всеволод Никанорович в предисловии к книге «МЫ...». Как же можно выстраивать здание евразийства, если о «монгольском иге» в странах-истоках его странным образом ничего неизвестно?» — как бы вопрошает писатель.

Сейчас мы знаем, что злополучное «иго» было на Востоке «неизученным, совершенно неосвещённым по той очевидной причине, что никакого «татаро-монгольского ига» в природе... никогда не существовало. Как же на Востоке могли догадаться о том, чего не было, догадаться о том, что «иго» — русофобская выдумка когорты заезжих «академиков»-немцев на службе у Ватикана и у династии Романовых: Миллера, Шлёцера, Байера и других проходимцев от науки? «...не в Востоке ли, не в Китае ли нам надлежит искать своего Тацита?» — спрашивает писатель.

Bс.H. Иванов прямо в лоб не отрицает «татаро-монгольское иго», но, как честный исследователь-историк, находит такое бессчётное количество ярких несуразностей в официальной версии русской истории, цитирует множество неизвестных, но, тем не менее, внушающих глубокое уважение первоисточников, что читатель сам без его помощи «иго» отменяет.

Надо войти в положение Всеволода Никаноровича. Увы, если бы он прямо заявил о «татаро-монгольском иге», как о глобальном историческом подлоге, то его б в то время сочли сумасшедшим. Одно лишь плохо: «восточный Тацит», в силу особенностей иероглифического рисуночного письма и ограниченности китайской фонетики, оказался не в состоянии правильно донести названия местностей и имена народов. Например, листая книгу «Юань-чао ши гао» (XIII век), попробуйте догадаться что, «А-су-та-эр-хань» это Астрахань. А что это за племена жили на русских землях в 206 г. до н.э. — «Цюй-и, Хунь-юй, Цзянь-кун и Дин-лин»? И т.д.

Если трёхсотлетнее «иго» это исторический мираж, то, что же тогда было на самом деле? Фантомным отображением каких событий является исторический бред «историков»? Ведь они, как правило, ловко перевирают некую реальность. Ответ предлагается такой.

4.

До сих пор бдительно не проговариваемым в официальной исторической «науке» является значительный период в нашей истории, когда мы, русские, жили в Сибирской Руси и в Дальневосточной Руси. Да, была Поморская Русь (от Балтики до Эльбы), Киевская Русь Новгородская Русь, Московская Русь, но всем им предшествовала Сибирская Русь, включая Дальневосточную Русь!

В самом деле, а где же, как не в Сибири и на берегах Тихого океана, жил великий, весьма и весьма многочисленный Русский народ в те времена, когда европейское Зауралье, вплоть до Атлантики, почти сплошь было покрыто ледником?

А в Сибирь Оледенение пришло в щадящем «режиме», и чем ближе к Тихому океану, тем было теплее. Когда Оледенение в Европе закончилось (12-10 тыс. лет назад), то глина и камни, оставшиеся после ледника, не сразу покрылись лесами, не вдруг появились и почвы. Для этого потребовалось 4000 лет! Вот только после этого из Сибири и пошли первые выселки русских людей в тот регион, который сейчас называют Европой. Поэтому глупо датировать возникновение Киевской Руси, Новгородской Руси и т.д.

VIII-IX вв. н.э.: в Европе после окончания Оледенения мы жили везде, где только нам, русским, хотелось. Понятия «Киевская Русь», «Новгородская Русь» и т.д. — это условности историческои науки, как условно, например, расчленение поверхности Земного шара на «Азию», «Европу», «Америку». Оно — выдумка географов, а Природа-Мать такого расчленения не производила.

В Сибири и на Дальнем Востоке русские тоже жили всегда, а не только после «завоевания» Сибири Ермаком. Кроме того, мы всегда жили и на Аляске, как и во всей Америке; и при династии Романовых мы Аляску не открыли, а... потеряли. Когда Сибирская Русь, двинувшись в Европу, как бы «присоединила» её к себе, то наши владения распростёрлись от Аляски и Дальнего Востока до Атлантики, а также от берегов Ледовитого океана (Лукоморья) до Индийского, потому что примерно в это же время мы пришли в Индостан и обжили его, создав там «индийскую» цивилизацию.

По своему государственному устройству это было Образцово Организованное Объединение — Всемирная Протоимперия Великая Русь, повторить размеры и внутренний облик которой напрасно пытались многие полководцы и государственные деятели. Это была Федерация Высшего Типа, до сих пор в теории государства и права не осмысленная. Это когда народы в Федерацию входят не вынужденно, а почитают за счастье.

За счастье войти под её крыло и набраться ума-разума от её мудрецов почитали и будущие китайцы, и будущие японцы, и будущие индийцы, и будущие индейцы, и все другие народы мира. И в нашей Великой Протоимперии первейшей обязанностью считалось заботиться о них. Были даже учреждены высшие имперские чиновники, ответственные за полноценное и счастливое бытие людей различных рас и этнических групп. Эти чиновники, как уже было сказано, назывались «Чингисханами». Прочтение этого слова по слогам и буквам выше тоже было приведено. Ханы — древнее название людей жёлтой расы. Отсюда русское выражение «Ане придёт ли нам хана?», т.е. не превратимся ли мы в желтокожих?

«...целый ряд династий Китая вёл своё происхождение от северных завоевателей, варваров в понятии китайцев», — пишет Bс.H. Иванов в гл. 4. То есть, русы слали в будущую Поднебесную одного за другим своих управленцев-чингисханов, а слово «варвар» стало нарицательным с подачи китайских «историков». На самом деле «варвар» — «сын Солнца», «сошедший с Солнца».

Выселки, ушедшие за Урал, разумеется, ещё очень долго управлялись (всю гамму гармоничных отношений между глубоко родственными племенами это слово, конечно же, не определяет) из глубин Азии, из разных её географических точек. Русские князья, т.е. главы административных образований, ездили за ярлыками на княжение в Сибирь всегда, а не только во время «ига».

Из столицы Сибирской Руси Ханбалыка «страшный чингисхан» с русской фамилией Темучин (снова «-чин»!), он же великий предок Юаньской, т.е. монгольской=русской династии, одно время лично правил будущими китайцами, а его наместники посылали подчинённых «начальствовать над Нянь-хэ-на и над другими племенами», учить их строить почтовые станции, обжигать гончарные изделия и т.п., что и зафиксировал писатель Bс.H. Иванов, работая в китайских библиотеках.

Опираясь на труды исследователей, работающих в русле концепции НХФ-Н, мы попытаемся дать ответ на вопрос: «Фантомное отображение каких конкретных событий скрывается под официальной версией существования на Руси татаро-монгольского ига»?

5.

Насильственное крещение восточно-европейской Руси превратилось в 200-летнюю гражданскую братоубийственную бойню (её аналог — гражданская война вследствие религиозных реформ Никона в 1666 г.) с участием вооружённых сил Византии и Западной Европы на стороне крестителей. Эти события «историки» лукаво именуют «княжеской междоусобицей в Древней Руси». В результате «добровольного» крещения население этой «Древней Руси» сократилось с 12 до 5 млн. человек, а по некоторым источникам — до 3 млн. человек.

Когда стало ясно, что полной этнической катастрофы не избежать, в 1230-х гг. на каком-то княжеском совете было решено обратиться за помощью к Татаро-Монголам, т.е. русам Сибири и Дальнего Востока, в то время в немалом числе ещё проживающих там. И они, одетые по тогдашней сибирской «моде» и хорошо вооружённые, пришли на помощь своим братьям. Русские, не одураченные христианизацией, разумеется, с восторгом их встретили.

А вот одураченные, ставшие Иванами-не-помнящими родства, засев в городах (например, в Киеве, Козельске и др.), оказали ожесточённое сопротивление. Из этого понятно, почему Киев, с которого и стало расползаться по Руси зараза лжехристианства, пострадал больше всех. Христианизаторы, ловко выдававшие себя за «византийских греков», были вынуждены на время скрыться.

Так возникло «татаро-монгольское иго». Только игом оно было по отношению к ушедшей в подполье христианской «пятой колонне», и оно действительно продолжалось 300 лет, пока христианизаторы хитростью, коварством и интригами постепенно не одолели на Восточно-Европейской равнине Русь Ведическую.

«Смутные времена» официальной истории России, закончившиеся воцарением прозападной династии Романовых, — это последний этап одоления Сибирской Ордынской Руси, которая долгое время имела свою сильную «партию» на Московской Руси. Потому что возникновение и усиление Московской Руси стало возможно лишь при военной и материальной поддержке Руси Ордынской, т.е. Сибирской и Дальневосточной. Московская Русь создавалась в качестве противовеса Ватикану, посылающему на восток один крестовый поход за другим.

Всеволод Никанорович эти события, вовсе не при его жизни случившиеся, глубоко чувствует и понимает именно с предлагаемой здесь точки зрения. В самом деле, доколе нас будут заставлять верить в примитивную сказочку о том, что некие кочевники, ныне собирательно называемые «монголами», и сегодня, находящиеся, прямо скажем, не на высоком уровне развития, пришли и покорили могучих и гордых Великороссов? Вступая в полемику с евразийцами, Bс. H. Иванов пишет в предисловии:

«Да, культура Запада и культура Востока находятся в известном антагонизме. В таком случае нам в реальной нашей жизни не остаётся ничего другого, как присоединиться к одной из этих сторон, чтобы войти в реальный процесс живого становления, чтобы из тёмного магического кристалла будущего и явилась новая реальная культура, нам доселе неведомая, а не искать самим “средней линии”. Ведь эдак исчезнут сами силы! И если эта культура явится в нас, избрав нас, русских, своим сосудом, то эта культура будет не Азийской, не Европейской, а Русской.

К какому же из двух мировых очагов культуры чувствуем мы живое тяготение? К Азийскому! Только там, в огромных пространствах пустынь, степей, алмазных гор, чудесных городов, условного размеренного быта, практической любвеобильной мудрости, там, где напряжённость духа в буддийских, в даосских взлётах разрешается и гармонически сочетается с практицизмом конфуцианства, только там на нас дышит то, что всегда прельщало нас — естественное огромное богатство самой жизни. Запад творит, работает над своим самодельным богатством, но марка Made in West не может конкурировать с тем, на чём лежит отпечаток божественного происхождения или даже эпигонства бесконечно далёких колоссальных ранних культур.

В Азии — мы дома, вот, что должно быть нами осознано, а отсюда, из этой короткой фразы возникают перспективы для нашего обращения лицом к Тихому океану, что произойдёт в течение ближайшего столетия, когда за Уралом развернётся, удесятерив этим окном в Азию дело царя Петра, новая наша огромная цивилизация, совершенно европейская по духу: ведь наше азийское устремление, будет результатом европейской критичности познавшего самого себя нашего духа».

В книге Всеволода Никаноровича поднята огромная тема, и писатель с ней справился. Теория «пассионарности» Л. Н. Гумилёва на фоне размышлений Bс.H. Иванова выглядит никакой.

Я счастлив, что при жизни Вс.Н. Иванова имел возможность встречаться и беседовать с ним. Спасибо Юрию Яковлевичу Букрееву, бережно сохранившему рукописи и другие материалы, относящиеся к жизни и творчеству Всеволода Никаноровича! Недавно Юрий Яковлевич сообщил, что на свои личные сбережения тиражом 500 экземпляров выпустил нигде ещё не публиковавшиеся записки писателя, относящиеся к разным периодам истории Китая. Это связано со 120-летим со дня рождения Bс.H. Иванова, которое будет отмечаться 20 ноября 2008 года.

6.

Читатель спросит, а какое отношение могут иметь к нам очень уж удалённые от нас исторические процессы? К сожалению, самое непосредственное. Потому что ложная история, как и всякая ложь, приносит горькие плоды. Создателей евразийской концепции питали «исторические» события, которых на самом деле не было. Результат — межнациональные амбиции, распри, беды и разочарования.

Но евразийцы не успокаиваются. По их заказу на деньги казахстанского президента Н. Назарбаева известный кинорежиссёр Бодров-старший снял фильм «Монгол», в котором иллюзия историческая эффектно усиливается иллюзией кинематографической. В будущем фильм непременно «сработает». Пока же полюбопытствуем, о каких подлинных событиях, связанных с жизнью казахов, согласился бы снимать фильм Бодров-старший, если бы он был честным художником.

16 декабря 1996 г. Н. Назарбаев произнёс речь, посвящённую 10-летию массовых беспорядков в Алма-Ате, спровоцированных, так называемой, «демократической интеллигенцией Казахстана». Эта речь стала программной. С неё началось возвеличивание казахов, как «имперской нации» и формирование у них чувства превосходства над другими народами и прежде всего — над русскими:

«Почти полторы тысячи лет назад тюрки создали первое великое государство — Тюркский каганат, наследниками которого стали многие государства, в том числе наша страна. Благодаря несомненному превосходству, кочевые народы смогли захватить регионы, занятые оседлым земледельческим населением...

Империи, созданные тюрками, хотя и возникали в результате завоевания, в дальнейшем играли определённую цивилизирующую роль. Царское самодержавие в России вело политику натравливания одних народов на другие. В частности, эти методы были использованы для развязывания войны между казахами и ойратами с целью истребления обоих народов. Таковы были предпосылки последующих событий XVIII века, в итоге приведших к потере независимости Казахстана и превращения его в колонию Российской империи».

Н. Назарбаев призвал казахов стать в ряд лидирующих в мировой политике наций с тем, чтобы реализовать идею Великого Турана:

«За последние годы восстановлен прерванный тоталитарной изоляцией активный экономический, политический диалог тюркских государств. Это растущий фактор в мировой политике, и Казахстан активно выступает за усиление интеграционных связей в этом направлении. Все мы ради такого счастья готовы довольствоваться тем, что имеем, и на этом пути не пожалеем знаний и опыта, сил и способностей, а если понадобиться, то и жизни!».

Будучи номенклатурным работником ЦК КПСС, г-н Назарбаев совсем недавно громко говорил о том, что «при Советской власти многие народы СССР шагнули из первобытно-общинного строя сразу в социализм, минуя феодальную и капиталистическую стадии развития». И к казахам это относилось в первую очередь. Их и называли не так — «кайсаками».

Это имя за много веков до установления Советской власти было нарицательным, ибо не было в среднеазиатской полупустыне более забитого, более обездоленного и больного народа, чем кайсаки. В числе прочих среднеазиатских народцев кайсаки в 1613 г. были завоёваны свирепыми джунгарами, которые сейчас известны, как калмыки. (Современные казахстанские калмыки вынуждены скрывать свою национальность, т.к. г-н Назарбаев преследует их более жестоко, чем русских).

Джунгарский военачальник Далай-тайша согнал завоёванных кайсаков в северное Прибалхашье без права покидать его. В этой резервации с 1613 по 1760 гг. кайсаки и проживали.

Джунгарское ханство занимало громадную территорию и включало в себя современный Казахстан, Киргизию и Узбекистан. Но этого джунгарам-калмыкам показалось мало, и в 1716 г. они начали войну с Китаем за обладание Тибетом. Эта затея кончилась весьма плачевно: в 1757 г. обозлённый Китай двинул в Среднюю Азию своё войско, костяк которого составляли манжуры, т.е. ещё до конца не переродившиеся в китайцев бывшие казаки сибирской Пегой орды. Китай наголову разгромил Джунгарское ханство. Спасаясь от поголовного истребления, будущие калмыки (их осталось всего 30-40 тыс. человек) были вынуждены просить Российскую империю защитить их. Русское правительство разрешило поселиться калмыкам в Прикаспии, где они и проживают в настоящее время.

Что касается кайсаков, то, не видя более над своими головами кнута джунгар-калмыков, они стали выходить из отведённой им резервации в северном Прибалхашье. Это было тотчас же замечено китайцами. В 1760 г. Китай решил выгнать их с территории бывшего Джунгарского ханства, чтобы они не разносили по степи заразные болезни. Поскольку кайсаков ни одно государство не захотело принимать, то они отправили послов на север, к русским. К этому времени на территории Российской империи самовольно уже проживало достаточно кайсаков, сумевших выскользнуть из-под калмыков и уйти под защиту Москвы.

«В 1728 г. в Россию, на земли башкир, прикочевала Младшая Орда во главе с ханом Абдулхаиром и запросила русского подданства. Указом царицы Анны они были приняты в состав русско-подданых в 1731 г. В 1732 г. сюда же прикочевала часть Средней Орды во главе с ханом Семке и последовала примеру Абдулхаира. Русское правительство выделило для кочевий кайсаков земли по реке Илеку, левому притоку Яика, и часть земель Башкирии. В устье реки Ори в 1734 г. для защиты кайсаков от калмыков была выстроена крепость Оренбург»[183].

Такова правда о былой «государственности» Казахстана. О такой незавидной истории лучше помалкивать, что и делает г-н Назарбаев. Но т.к. казахи — тюрки, то они, по Назарбаеву, не могут быть непричастны к «первому великому государству — Тюркскому каганату», историческим наследником которого, по Назарбаеву, якобы и является Казахстан.

В тесной смычке с «историками» против Руси-России действуют и «лингвисты». Когда кайсаки, чтобы избавиться от своего ставшего нарицательным имени, стали называть себя «казахами», то «лингвисты» этого не заметили. А между тем, у кайсаков был далеко идущий план: «ненавязчиво» присвоить себе имя той части Великого Турана Древней Руси, которая называлась Казачий Стан или Казакстан. Так в новейшей истории появились «казахи» и «Казахстан».

Ойраты, с которыми «царское самодержавие якобы стравило» кайсаков «с целью истребления обоих народов», — это маленькая кочевая народность, которую вместе с дербэтами, хошутами, хой-татами и др. собирательно теперь называют «монголами», ничего более этнографической диковинки ни в XVIII веке, ни «почти полторы тысячи лет назад» из себя не представляла. Царское самодержавие даже не подозревало о её существовании. Географически ойраты и кайсаки вряд ли соприкасались.

Положение миллионов русских в сегодняшнем Казахстане просто ужасно. Назарбаевский апартеид для русских ни в какое сравнение не идёт с былым апартеидом белых для чёрных в Южной Африке. Каждый третий казах работает в силовых структурах, т.е. МВД, судах, прокуратуре и т.д. Остальные казахи представлены в других органах власти и управления. Русские своим трудом в производственной сфере соответственно должны обеспечивать содержание непомерно раздутого этнократического карательного аппарата. Тех русских, которые пытаются защитить своё человеческое достоинство, бросают в концентрационные лагеря, в которых процветают пытки, рабский труд и... каннибализм.

Кинорежиссёру Бодрову-старшему скоро закажут фильм «Монгол»-2; и он его старательно отснимет. Когда хорошо платят, то...

Дата добавления: 2015-08-03