Глава 9. В стенах недвижного Китая

Славяноруссы, как народ, ранее римлян и греков образованный, оставили по себе во всех частях Старого света множество памятников, свидетельствующих о их там пребывании и о древнейшей их письменности, искусствах и просвещении.

Егор Иванович Классен

Цивилизованный дикарь — худший из всех дикарей.

Карл Юлиус Вебер,
немецкий писатель и критик XIX века

1.

В СССР, как и в Российской Империи, существовали малочисленные народности монголоидов. Русские в течение 74 лет бескорыстно и часто в ущерб себе обучали их, подтягивая до своего уровня образованности, культуры, материального обеспечения. Продвигаясь в Сибирь в XVII-XIX вв., русские сохранили всех тамошних инородцев. Общеизвестно: иная судьба постигла американских индейцев при освоении западноевропейцами Нового света.

Благожелательное отношение к другим народам и народностям идёт из нашего русского подсознания, из нашей космически обусловленной природной сущности. Поэтому можно быть твёрдо уверенными в том, что мы точно также поступали по отношению к ним и в глубокой древности; и азиатские народности с благодарностью перенимали наши знания и технологии. На день сегодняшний должны сохраниться какие-то тому подтверждения. Поищем их.

В 1969 г. в Хабаровске мне посчастливилось познакомиться с писателем-историком и белоэмигрантом Всеволодом Никаноровичем Ивановым (1888-1971), который 25 лет своей жизни посвятил изучению Китая, из них 23 года, находясь непосредственно на его территории.

В Лениграде-Петербурге я встретился с Юрием Яковлевичем Букреевым — родственником и хранителем творческого архива Be. H. Иванова. С разрешения Юрия Яковлевича я изучил до сих пор не изданные «Воспоминания» писателя. Некоторые главы под заголовком «Ответ Китая: тайные общества» нам удалось опубликовать.

В Китае добрая память о людях белой расы была жива вплоть до 1920-х гг., несмотря на опиумные войны и интервенцию войск Западной Европы во второй половине XIX- начала XX вв. Bс. H. Иванов пишет:

«Немало оружия внесли в Китай и разбитые белые русские отряды из Сибири, немало инструкторов дали они и Гоминдану... Против всякого ожидания китаец оказывался в этом военном процессе отличным бойцом и пытливым учеником европейских учителей, гораздо более активных, нежели миссионеры. Этот же период оказался весьма решающим по дискредитированию «белого престижа» в Китае. Белый человек перестал быть для китайца “венцом творения”, “могучим полубогом”... Нищета белой эмиграции в Китае, бегущие с мест миссионеры и дипломаты, успехи китайского оружия, самоотвержение китайской армии, появление талантливых китайских военачальников, — всё это подняло самоуважение к себе китайцев, которое так было упало после Боксёрского поражения. Стали китайцы присматриваться и понимать уязвимые места политики белых иностранцев в Китае, их распри между собой и прочее...»[125].

Думается, что благополучие иезуитов в Китае в течение 300 лет, кроме всего прочего, было обусловлено традиционным уважением к человеку белой расы его желтокожим населением.

О потере престижа белого человека и над темой интеллектуального иждивенчества монголоидной расы, как её естественной доминанте, задумался новосибирский учёный Анатолий Русанов:

«Царское правительство России сильно “подставило” белую расу, когда одни из самых благородных, аристократических (арий стократ!) и образованных людей — декабристы — были опущены на социальное дно и отправлены на каторгу и вечное поселение именно в Бурятию. С тех пор у местного монголоидного населения сложился и — при доминанте функции повтора — закрепился психологический стереотип: благородный белый аристократ, интеллектуал должен находиться в подавленном, униженном положении, это — ЕГО МЕСТО.

Проявление именно этих закрепившихся стереотипов наблюдается в Бурятии даже в мимолётных школьных взаимоотношениях. Надо ли говорить о том, что стереотипы уходят потом и во властную вертикаль, где — при нынешнем-то подъёме местного национализма — принимают весьма и весьма специфические жёсткие формы.

А механизм зарождения и становления нынешней японской цивилизации известен: основу современного японского чуда заложили именно русские. Произошло это вот, каким образом: к берегам Японии прибило потерпевший крушение русский военный исследовательский корабль. Уцелевшую команду (имевшую самые передовые на те времена знания и технологические навыки) японцы взяли в плен, но поступили хитро и сделали этот плен почётным и комфортабельным, даже памятники потом поставили этим русским людям (этот русский пантеон почитается в Японии до сих пор!).

Но именно от специалистов и умельцев этой команды, а там ведь были не только простые матросы, но и высокообразованные дворяне-офицеры, японцы и получили передовой материал для повторения. Именно на этой пленной команде японцы отработали технологию снятия информации с белых людей и последующего внедрения. Они выработали формы использования с выгодой для себя особенностей белой расы — и шастают по всему миру — щёлк! щёлк! — снимают информацию. По сути-то это шпионаж, собирание чужих идей...

Вот так в наше историческое время был запущен механизм облапошивания русских, японцы на 200 процентов использовали наше бескорыстное стремление к обучению других народов. И на этом механизме японцы жили и будут жить припеваючи. И философию японцы берут чужую. И даже суждения о себе они копируют из других источников, а эти источники — и российские в том числе — о самураях верещат с придыханием: «Ах, японское чудо!..». Вот и сами японцы в это своё чудо поверили: убедительно ведь им об этом говорят!..

И дальневосточные авторы-историки (Иванов В.В. «Зачем самураю... лапти?» Журнал «Дальний Восток» № 11-12, 2002), якобы борясь с современными мифами, раздувают миф о японском чуде: «Зачем самураю... лапти?». Вот так и помогают отлаживать механизм не только ресурсного, но и интеллектуального грабежа России...[126]

Русские всегда были готовы делиться с другими расами знаниями и материальными благами за «просто так». Монголоиды к этой готовности давно привыкли и не замечают, как не замечают воздуха, которым дышат. Не всем известно, что технологии, по которым японцы производят свою роскошную технику, — покупные или ворованные. Её высокое качество достигается за счёт доведения не ими разработанных технических приёмов до идеального воплощения, т.е. за счёт безупречной исполнительской дисциплины. Но вернёмся к китайцам.

Be. H. Иванов приводит и комментирует цитаты из книги доктора Сун Ятсена (1866-1925) «Три народных принципа», в которой духовный вождь китайской революции 1911 г. размышляет, как китайцы, избавившись от манжуров, будут жить дальше.

«”Какими же путями должно произойти обращение Китая в нацию? — спрашивает доктор Сун и отвечает. — Самыми разнообразными”.

Он рассказывает следующую историю. Как-то в бытность доктора Суна в Кантоне к нему явился английский консул и просил его, как главу Южного правительства, принять меры, чтобы Китай принял участие в мировой войне и послал китайских солдат на фронт против немцев.

— Но это будет очень плохо для вас! — ответил английскому консулу доктор Сун. — Если мы, предположим, согласимся, и вы дадите нам прекрасных инструкторов, отличное снаряжение и пошлёте наших людей на фронт, то в Китае проснётся воинственный дух. Из такой первой военной ячейки может вырасти китайская армия в миллион солдат. Если вы теперь дрожите перед Японией за ваши территории, которая выросла точно таким же образом, то Китай может оказаться в десять раз сильнее Японии...

Консул согласился с этими словами доктора Суна; если бы дело пошло так, как говорил доктор Сун, то, значит, нация бы возникла в Китае военным путём...

— Вообще же, — говорит доктор Сун, — мы должны изучать самые лучшие, самые последние образцы европейской цивилизации, чтобы через десять лет если не обогнать все европейские страны, то идти в ногу с ними...

“Когда же Китай достигнет такого положения, какого достигла Япония, — пишет доктор Сун, — а я не думаю, чтобы наши интеллектуальные силы были ниже японских, то мы не только восстановим наше положение, а и примем ответственное участие в общих делах мира...”»[127].

О намерении китайцев украсть в Европе военные и технологические достижения доктор Сун Ятсен заявляет спокойно, как о само собой разумеющемся и устно, и письменно — в книге. По-другому он не мыслит будущее Китая. Он ведь не говорит, что намерен просить в Европе ссуду, чтобы создать условия для творчества своих национальных изобретателей и учёных. Потому что среди монголоидов таковых нет, никогда не было и не будет.

Доктор Сун говорит, и тоже, как о само собой разумеющемся, что Япония поднялась за счёт Англии, которая щедро поделилась с ней своими технологиями, когда готовила страну Восходящего солнца к войне с Россией. По прошествии ста лет мы убеждаемся, что доктор Сун Ятсен, в молодости получивший образование на Западе, верно судил о скромных интеллектуальных возможностях своего народа и трезво строил расчёт на бездумную интеллектуальную расточительность европеоидов. Тем не менее, благодарности не ждите: «Но это будет очень плохо для вас!».

2.

Если Китай в своей древней и средневековой истории действительно был, как нам говорят историки, создателем необыкновенной самобытной культуры, то как это проявляется сегодня? Где преемственность? Попробуйте в наши дни в массе ширпотреба, валом идущего из Китая, найти хоть что-то, явившееся следствием, результатом ума китайца, продуктом только его своеобразной цивилизации. Вы увидите великое множество вещей, но они — копии, бессовестная подделка, наглый плагиат изделий, собранных со всей Европы.

В 2006 г. в ТВ новостях показали, как в Срединном государстве поставили на поток копирование картин западноевропейских и русских художников. Копии эти так безупречны, что от покупателей-иностранцев нет отбоя. Все видели, как 15-летняя китаянка с «Подсолнухов» Ван Гога одновременно делала 18 копий, причём игру «найди десять отличий», как было замечено телекомментатором, можно было не устраивать.

Да, китайцы полетели в космос, но инструкторами на космических заводах Китая негласно работают русские и западноевропейские инженеры. По тому же ТВ как-то рассказали о скафандре китайского космонавта, который почему-то оказался точной копией космического скафандра первых советских космонавтов, хотя патент на его изготовление Россия Китаю не продавала и не дарила.

Точно так же заимствованием чужих технологий великоханьцы занимались и тысячи лет назад. На территории Центрального Китая с его благодатным климатом поселялись, долгое время жили, а затем куда-то уходили индоевропейские народы; они же — славянорусы; они же скифы, сарматы, саки, гунны и т.д. Каждый из этих народов оставил после себя своеобразную культуру — цивилиза-ционные следы, ныне неправомочно выдаваемые за специфически-китайские. Великоханьцы в прошлом — это множество самых разных племён монголоидов, мирно сосуществовавших вместе с европеоидами.

Когда археологи говорят о смене «самобытных» культур древнего Китая, то часто употребляют интересное словосочетание: «внезапно появилась» или «внезапно исчезла». Хотя для постоянно проживающего в каком-то месте одного и того же народа, это самое «внезапно» как-то неприемлемо. Вот пример:

«Колесницы впервые стали применяться предками древних китайцев в эпоху Инь, приблизительно в XIV-XII вв. до н.э. Как показано П.М. Кожиным, колесница появилась в инь-ское время внезапно; ей не предшествовали какие-то местные формы колёсного транспорта.

Появление колесниц не было подготовлено самостоятельными техническими достижениями; конструктивные особенности колесниц, сбруйные и уздечные наборы, а также способ запряжки и управления лошадьми находят аналогии в ближневосточных и средиземноморских центрах древних цивилизаций»[128].

Но точь-в-точь такие же колесницы обнаружены при раскопках на уральском Аркаиме, куда, по моему предположению, переселились славяне-«трипольцы» с территории нынешней Украины. После Аркаима они немало столетий жили в долине Хуанхэ, принеся туда с собой свою «визитную карточку» — крашеную и чёрную керамику, изготовляемую без гончарного круга.

В предыдущей главе мы уже показали, что своеобразная керамика эта, во множестве обнаруженная в долине Хуанхэ и отнесённая «историками» к китайскому неолиту под названием «яншао», на самом деле занесена туда славянами-«трипольцами». Они же привезли с собой колесницу.

Если другие народы в своём неолите ещё размахивали каменными топорами и пользовались грубыми глиняными мисками, то китайцы уже делали высокотехнологичную крашеную и чёрную керамику, причём без применения гончарного круга, от которой, как пишут историки, — один шаг до производства фарфора.

«Несколько различных вариантов теории западного происхождения культуры яншао (т.е. китайского неолита. — О.Г.) сформулировал в последние годы Л.С. Васильев. В одной из своих первых статей на эту тему Л.С. Васильев подчёркивал «поразительное сходство в орнаментации керамики типа бань-шань и мяодигоу, с одной стороны, и Триполья, а также анау — с другой»[129].

Правда, на стр. 144, ничего не предлагая взамен, авторы не соглашаются с теорией убеждённого сторонника западного происхождения древнекитайской культуры Л.С. Васильевым, потому что, если соглашаться с «теорией западного происхождении культуры яншао», то тогда надо говорить о Руси, о Сибири. Вот если бы на западе от Китая была Западная Европа, то происхождение колесниц увязали бы с Древней Грецией. А какие колесницы могут быть у русских, если до самого 988 г. н.э. они не знали даже азбуки!

У «трипольцев», кроме крашеной и чёрной керамики, двухколёсных повозок и свойства внезапно исчезать неизвестно куда, есть ещё одна «визитная карточка» — это пристрастие к изготовлению бронзовой посуды на треножнике. Сейчас мы эту «трёхногую» посуду во множестве видим также у народа майя в Центральной Америке.

В Приморье, в селе Сергеевка, я лично держал в руках и фотографировал кувшин «трипольцев» чёрного цвета, необыкновенно лёгкий и прочный, сделанный не на гончарном круге и который археологи отнесли бы к «китайской культуре яншао». Таких кувшинов в Приморье во дворах у людей десятки. Это обстоятельство подтверждает наше предположение о том, что «парк» грандиозных скульптур на юге Приморского края создали именно «трипольцы», они же — майя.

Свидетельств тому, что в Китае, наряду с «трипольцами», оставили следы своих культур другие европеоиды, немало.

В 1980-х гг. стало ясно, что в провинции Сычуань (Центральный Китай) в XIII-XI в. до н.э. проживали ещё одни русичи — представители, так называемой, «андроновской культуры», со II тыс. до н.э. занимавшие к западу от Урала громадные пространства. К китайцам культуру «андроновцев» невозможно было приписать, т.к. они оставили после себя бронзовые маски, на которых — ярко выраженные европеоидные черты. В более поздние времена эти самые «андроновцы» стали известны в истории, как славяне-скифы:

«Хронологические рамки сычуанской этнокультурной общности и сам по себе факт появления в Китае европеоидной популяции согласуется с... хронологическими схемами индоевропейских миграций. Согласно одной из этих схем (гипотеза В.И. Абаева), приблизительно в I тыс. до н.э. часть скифов в составе крупного объединения протосаксов оторвалась от основного скифского массива и ушла на восток, дойдя до северо-западных границ современного Китая. Такие же направления (с запада на восток) и конечный пункт (Китай) реконструируются для евразийского колесничного потока»[130].

Кроме Л.С. Васильева, твёрдыми сторонниками западного (т.е. славяно-русского) происхождения китайской культуры являются Абаев В.И, В.П. Васильев, Кузьмина Е.Е. и др. Однако убеждённый синофил Кравцова М.Е. так не думает и упоминает этих учёных из соображений научной этики. Не в силах противостоять им, Кравцова М.Е. и её сторонники довольно ловко изворачиваются. Они придумали теорию возникновения самых начал китайской цивилизации сразу из нескольких очагов одновременно. Получается, что не только китайский неолит сразу явился необыкновенно развитым, но и следующие за неолитом эпохи в Китае тоже были очень-очень «не такие»:

«Однако подтверждая сам по себе факт проникновения в Китай европеоидного элемента, находки в Сычуани не являются неопровержимым доказательством справедливости гипотезы “западных миграций”.

В отличие от рассмотренных гипотез, гипотеза полицентрического происхождения китайской цивилизации предполагает длительное сосуществование на территории Китая нескольких самостоятельных и, вероятнее всего, исходно разнородных культурных традиций, которые впоследствии легли в основание общекитайского культурного субстрата... Оригинальные источники свидетельствуют о наличии в древнем Китае, как минимум, трёх автономных культурных ареалов: “ центрального ”, “ восточного ” и “ южного ”, с которыми связаны три субстратных культурных традиции...

Хотя названные субтрадиции приняли в целом равное участие в формировании общекитайского культурного субстрата, доминирующую роль в этом процессе сыграла первая из них, в русле которой обозначились и сложились все исходные и базисные для национальной цивилизации мировоззренческие модели, ментальные константы и идеологические комплексы, связанные, в первую очередь, с государственностью»[131].

Господа, но ведь из нескольких первоисточников одновременно не развивалась культура ни у «трипольцев», ни у «андроновцев», ни у скифов и даже у древних греков и древних римлян! У одного дитяти не может быть сразу три матери! Если принять гипотезу западного, т.е. пришедшего со стороны Руси, происхождения цивилизации Китая, то придётся сказать следующее. «Центральную» субстратную традицию в бассейне Хуанхэ заложили славяне-трипольцы. «Южную» (сычуаньскую) субстратную традицию заложили питавшие пристрастие к «звериному стилю» славяне-скифы.

Бесчисленные монголоидные группы будущих «великоханьцев» не были готовы к восприятию тогдашних технологий славяно-русов и давно забыли о них. Как позже забыли они про астрономические приборы, оставленные в Китае администрацией Великой = «Монгольской» империи Руси.

Изучаешь утончённую культуру этих изобретателей компаса и пороха, смотришь на 3,5-тысячелетней давности изощрённое бронзовое литьё, на этих глиняных солдат императора Циныпи Хуанди, на великолепные приборы для фиксации землетрясений и т.д., и не перестаёшь спрашивать себя, почему, опираясь на такие феерические достижения своей древности, китайцы не освоили к началу н.э. хотя бы Луну?

Учебники по Китаю сторонников западного славяно-русского, происхождения культуры Срединного государства почему-то не выходят. А вот книга синофилки М.Е. Кравцовой «История культуры Китая» (тираж 5000 экз.) — учебное пособие для ВУЗов. Но в нём ни слова о том, как, исходя из «истории культуры Китая», можно объяснить зверства китайцев на острове Даманском в марте 1969 г., зверства 50-тысячного корпуса китайцев в составе подразделений ЧК-ОГПУ по отношению к русским казакам и русским офицерам в 1917-1922гг., появление карт Китая с включением в них Сибири и русского Дальнего Востока и т.д.?

Не исключено, что «пособие» издано на китайские деньги, что можно предположить из прокитайски подобострастно составленных контрольных вопросов для студентов (стр. 397-405):

«Сформулируйте сущность европоцентрического, китаецентрического и цивилизованного подхода к Китаю и дайте критическую оценку двум первым из них»;

«Изложите традиционный и научный варианты историографической периодизации Китая и аргументируйте теоретическую и фактологическую несостоятельность формационного подхода к истории этой страны». И т.д., и т.п.

Автор «пособия» хорошо пригрета властью: «М.Е. Кравцова — учёный-китаевед, автор многочисленных научных публикаций, доктор филологических наук, старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН, преподаватель в ВУЗах Санкт-Петербурга» (из аннотации).

3.

Китайцы не изобретали крашеной керамики, колесниц и «трёхногой» посуды. К изобретению «китайской грамоты» они тоже не имеют отношения. Вот её характеристика:

«Хотя овладение сложной системой письма пугающе длительно — уходит примерно 10 лет даже у самих китайцев, награда в культурном плане завораживающе огромна: по мере овладения китайской письменностью открывается доступ ко всем значительным классическим текстам китайского прошлого. Поразителен тот факт, что за 2500 лет китайская письменность изменилась так мало, что читать Конфуция не труднее, чем читать современную поэзию, написанную в классическом стиле.

Возникновение китайской письменности теряется в глубине веков. Самые ранние письмена были обнаружены на глиняной посуде эпохи неолита, датированной радиоуглеродным методом V-IV тысячелетиями до н.э.»[132].

«Типовая» рисуночная «азбука» в древности получила распространение во всей Центральной Азии и была понятна всем её обитателям. С египетскими иероглифами она не имеет ничего общего. Потому что египетский иероглиф — условное изображение конкретного звука (иногда — слога), а не «идеи». Т.е. это тот же фонетический алфавит, только в нём вместо букв — рисунки по типу простейшего ребуса: утка — это У; жук — это Ж; змея — это 3 и т.д. Причём он оказался одним из русских фонетических алфавитов — «знаки разные, язык — единый». Такими знаками-буквами на груди сфинкса по-древнерусски написано «Жри тяюжежи суи-тиси» — ВЗИРАЮ НА ВАШУ СУЕТУ[133].

Слухи о необыкновенной сложности китайской иероглифической письменности — миф, намеренно раздуваемый, как сами китайцами, так китаеведами для повышения собственной важности.

В основу «китайской» иероглифической письменности рисунок положен в качестве «абстрактного образа», «идеи чего-то». Было разработано 214 рисунков-ключей: точка, верх, ограда, яшма, обрыв, навес, шаг, человек, собака, стрела, крыша, пещера, металл, один, два, три, воин, работа, письмена, женщина, тыква, речь, насекомое, звук, когти, старый, нога, пища и т.д. (в настоящее время количество знаков-ключей сокращено до 190.).

Обучающемуся, без различия, на каком языке или диалекте он разговаривает, предстоит запомнить эти простейшие рисунки. Информационно они «оживают» только в комбинациях друг с другом. Например, если ключ «палка» пересекает посередине сверху вниз изображение ключа «ограда», то возникает идея «середины» чего-то. Если следующий иероглиф представляет из себя ту же «ограду», но внутри неё нарисован ключ «яшма», то мы получаем «государство».

В итоге — весьма конкретный образ: «Срединное государство». Озвучить два этих иероглифа можно на любом языке — русском, английском, нанайском и т.д., как при дубляже кинофильмов. На китайском северном разговорном диалекте («путунхуа»), который положен в основу государственного языка Китая, получится — «Джун Го».

Знак «навес» в комбинации со знаками «дерево», «человек» и «металл» дают два иероглифа, в сумме обозначающие крытую досками автобусную остановку. Если убрать знаки «человек» и «металл», но добавить знак «собака», то тогда получится «будка для собаки». И т.д., и т.п.

Такая письменность — это возможность вовлечения в цивилизационный процесс великого множество азиатцев, говорящих на сотнях языков и их диалектах. Потому что выдумать для всех монголоидов «персональную» фонетическую азбуку было неосуществимо практически. Для сравнения, в современном Китае более шестидесяти малочисленных народностей вовсе не китайцев, а сами великоханьцы — это сорок диалектных групп. Но все они по утрам читают орган ЦК КПК газету «Женьминьжибао».

Вне всякого сомнения, единая для всей Азии иероглифическая «азбука» такого типа была разработана в каком-то едином «научном» центре. Этот «центр» был где-то в полосе Великого Турана Древней Руси. По завершении разработки «азбуки», от каждого народа и народца в специальные школы стали отправляться группы молодёжи для её изучения. Возможно и наоборот: в каждый народ, в каждую диалектную группу пошло по одному учителю. Последнее наиболее вероятно.

Таким образом одномоментно было достигнуто счастливое письменное единообразие на громадных пространствах Азии. Отсюда понятно, почему памятники письменности древних и средних веков всех государств Азии изложены одними и теми же «китайскими» иероглифами. С точки зрения китайских «историков» это доказательство их бывшего присутствия в составе Китая, что, конечно же, не так.

Когда в средние века началось формирование мононациональных государств — будущих Вьетнама, Кореи, Японии, Тибета и др., — у них появилась возможность перейти на фонетическое письмо. В Китае же разработка фонетической или какой-то приближённой к ней азбуки для всех его диалектных говоров и языков запустит механизм распада Срединного государства, что прекрасно понимается его руководством. Реальным оказалось лишь введение в начале 1950-х гг. упрощённого написания наиболее часто употребляемых иероглифов.

Ситуация с «китайской» иероглифической письменностью вызывает такую вот трагикомедию от археологии. Если в земле Сибири находят, например, бронзовую, латунную или золотую пластинку-«пайдзу» (удостоверение личности) с иероглифами на ней, то считается, что её изготовили при таком-то китайском императоре и вручили китайцу-чиновнику, как знак подтверждения его властных полномочий в Сибири. Такие «пайдзы» вместе с «китайскими» монетами особенно часто обнаруживают в Приморском крае. Это значит, говорят историки, что Приморье когда-то было китайским.

На самом же деле, такие «документы» выдавались не китайской, а славяно-русской администрацией: и азиату, и русскому, куда-то зачем-то отправляемому или назначаемому. Какой же смысл при единой для всей Азии рисуночной письменности писать на «пайдзе» по-русски? То же самое относится к старинным «китайским» монетам, надписям на памятниках, скульптурах, шёлке и т.п. артефактах, обнаруживаемых в Сибири, Приморье и даже на Нижнем Амуре.

Приморские археологи пишут, что полудикие «чжурчжени», однажды завоевав очень-очень цивилизованный Китай (они тоже читали Иакинфа-Бичурина), ограбили его, вывезя на территорию Приморья 400 тонн латунных и бронзовых монет — тех самых с квадратными дырками. Во-первых, это какому же недоумку придёт в голову останавливать экономику Китая? Во-вторых, почему бы не предположить, что Приморье, при его-то технической развитости в древние и средневековые времена, было «монетным двором» всей Азии, в том числе будущих Китая, Кореи, Японии, Вьетнама и т.д.

И ещё можно предположить, что Приморье было местом дислокации столицы государства журов-манжуров, в состав которого Китай входил с древнейших времён. И это логично, потому что Приморье — это часть Руси Тихоокеанской; Приморье — восточная «оконечность» Великого Турана Древней Руси.

А ещё была одна и та же на весь Тихоокеанский регион экономика: «Когда Джеймс Кук в числе первых европейцев появился в 1778 году у северо-западного побережья Американского континента, он, к своему величайшему удивлению, увидел у местных индейцев немало древних вещей восточноазиатского происхождения. Позднее, уже в нашем столетии, учёные-энтографы обнаружили у индейцев хайда и квакиутль на северо-западном побережье США и Канады нагрудные украшения, изготовленные из бронзовых китайских монет...» [Hibben F. «Digging up America». N.Y., 1960. P. 52-53][134].

Над происхождением китайской цивилизации задумывался Григорий Ефимович Грум-Гржимайло (1860-1936) — не кабинетный, а настоящий знаток Китая, исходивший пешком всю Центральную Азию:

«Лучи китайской культуры освещают ныне более половины старого континента; но никто из синологов... не ответил ещё на вопрос, как могла эта культура зародиться, развиться и достичь высокого совершенства у одинокого небольшого племени короткоголовых, разобщённого со всем остальным миром волнами диких народов и необъятными пространствами девственных стран...

Не окажутся ли, например, так называемые «гу» — высокие башни, возводившиеся государями Чжоуской династии и совершенно забытые только при Юанях, копиями уступчато-пирамидальных храмов Ассирии? А ирригационное искусство? Оно могло зародиться в сухой Сирии и Иране, но не в «Стране цветов» (часть южной половины современной провинции Шаньси, считающаяся прародиной великоханьцев. — О.Г.), не в прежнем Китае, обильном лугами и лесами и прекрасно орошённом огромными водными системами Хуан-хэ и Янцзы-цзяна.

Ныне Китай весь распахан, его леса уничтожены, его лёссовая поверхность изрыта оврагами и тальвегами; всё это в совокупности высушило его почву, во много раз увеличив и её испаряемость; теперь он, действительно, нуждается в орошении; но тогда? Конечно, нет. А между тем, мы видим китайцев, занимающихся канализацией уже за двадцать веков до Р.Хр.

Ясно, что при обработке полей ими уже применялись не ими самими выработанные, а унаследованные приёмы. Не доказывает ли это, что китайцы были народом пришлым, а не аборигенами земель бассейна р. Хуан-хэ? Но если они были пришельцами, то откуда же, как не из окрестностей того древнейшего очага культуры, который находился в Передней Азии и куда искони сходились народы разных рас и языков как бы для того только, чтобы сложить там сокровищницу знаний сознания своего гения»[135].

«Древнейшим очагом культуры», где монголоидные народы получали «сокровищницу знаний сознания своего гения» был Великий Туран Древней Руси. Какого-то другого «очага» не просматривается в принципе. И во время Великого оледенения, и после него долины рек Хуанхэ и Янцзы были благодатнейшим краем.

Неудивительно, что они послужили домом не одного народа белой расы, оставивших после себя в земле Китая множество культур. Так что, китайским «историкам» есть, что присвоить и чем заполнить многочисленные «династии», в том числе «легендарные», «своей» якобы 8000-летней истории.

4.

Весомым доказательством не только существования Великого Турана Древней Руси, но проделанной славяно-русами на его территории большой просветительской работы среди других народов служит выдающееся открытие учёного-арабиста Николая Николаевича Вашкевича. Его книги стали выходить с началом «перестройки». Это: «За семью печатями», «Утраченная мудрость», «Разгадка Ноева ковчега», «Системные языки мозга» и др. (закавыченный далее текст — цитаты из этих книг).

Вашкевич обнаружил, что «любое русское немотивированное слово (обычно это непроизводные слова) или непонятные выражения (практически все идиомы), прочитанные как бы арабскими глазами, проясняет свою мотивированность». И наоборот:

«Что касается арабских немотивированных слов, то они объясняются через русский язык. В частности, все термины ислама в арабском не мотивируются, поскольку они русского происхождения».

Мало того, если какой-то русский протокорень прочитать справа налево, то получим арабское слово и, наоборот, если прочесть какой-то арабский протокорень справа налево, то получим русское слово.

Есть в арабском и просто слегка искажённые в силу специфики арабской речи русские слова. «Хадж». Так называется паломничество в Мекку. От русского хожение. Сравните «Хожение Никиты Афанасьева за три моря». Наши... постоянно искажают название исторического документа, называя его «Хождением».

Слово Коран в арабском никак не мотивировано. Но если прочесть его справа налево, то получим очень понятное русское слово нарок, что, согласно словарю Вл. Даля, означает завет. «Сами мусульмане утверждают, что это третья книга, которая снизошла на людей от Аллаха после Ветхого и Нового Заветов. Кстати, слово Веды по-арабски тоже значит «завет».

Дервиш — это человек, относящийся к одной из бродячих сект ислама. Дервиши имеют обыкновение сходиться в очень маленький круг и часами по этому кругу ходить, как бы ища своё «дерево познания». Отсюда: «дерево ищет» или «дервиш». И т.д.

От себя лично добавлю следующее.

Известен боевой клич ещё одной секты ислама, вахабитов, — «Аллах акбар!». Если вы самостоятельно прочтёте это выражение справа налево и учтёте, что буква Г, произносимая с придыханием, есть X, то легко догадаетесь, рабом какой известной общественной организации является произносящий этот возглас человек. Прочтение слова «вахабит» справа налево даёт нам: «ти баха в», т.е. «этот баха(ет) в(едь)».

Н.Н. Вашкевич справедливо замечает: об этимологии (происхождении) выражения «Отставной козы барабанщик» чего только не писали. Даже выводили его из какого-то ныне забытого русского ярмарочного обычая. Тем не менее: «Казн по-арабски — это судья, а вовсе не коза... Что касается обычаев, то здесь речь идёт об обычае приводить приговор в исполнение, что требовало, чтобы в штате судьи был барабанщик, под дробь которого «драли» провинившегося».

В русском языке много слов с протокорнем каз: наказ, указ, приказ, наказание, казнь, казуистика, казак. По всей видимости, во времена существования старинной славянской Копы (собрания старейшин семейств) человек, ответственный за выполнение решений Копы, назывался каз. При нём был барабанщик. Со временем слово «каз» забылось, и стали говорить «судья», а «каз» в русской народной речи превратился в «козу». В первозданном виде пословица звучала так: «Отставного каза барабанщик». И т.д.

Книги Н.Н. Вашкевича очень познавательные и объёмистые. Обнаружив столь замечательное прорастание друг в друга русского и арабского языков, автор сам удивляется раскинувшимся перед ним исследовательским возможностям. Он объясняет магию слова, раскрывает содержание мифов и легенд, ищет и находит связь между словом и физиологией человека, изящно решает сложные философские проблемы.

Однако в книгах Вашкевича вы не найдёте ответов на следующие вопросы. Что первично: русский язык по отношению к арабскому, или арабский язык по отношению к русскому? Где, когда, на каких территориях начался и завершился этот удивительный процесс? Кто им руководил? Поскольку известный арабист эти вопросы не ставит и явно избегает их, то по умолчанию полагает, видимо, что русский язык всё-таки вторичен по отношению к арабскому.

Он ведь помнит, что в первой половине VII века был уже написан Коран и разработано «арабское» начертание цифр (О, 1, 2, 3, 4 и т.д.), к 988 г. арабы создали шедевр мировой литературы — сказки «Тысяча и одна ночь», подарили миру изящную поэзию, записки своих путешественников, а русским к этому времени св. св. Кирилл и Мефодий только-только поднесли азбуку.

Семь лет назад известный телеведущий Александр Гордон в ТВ-передаче «После полуночи» спросил у Николая Николаевича, что же первично? После замеченной всеми паузы, Николай Николаевич нехотя выдавил из себя, что арабский язык вторичен по отношению к русскому. Если вы приобрели самую последнюю книгу Н. Вашкевича «Между Богом и дьяволом. Универсальный семантический код»[136], то ответа на этот вопрос, вы, к сожалению, тоже не найдёте, поскольку такой вопрос в ней, как и в других книгах кандидата филологических наук Н.Н. Вашкевича, даже не ставится.

Однако ответ на этот и другие вопросы, связанные с обнаруженным Н.Н. Вашкевичем феноменом, имеется.

Великая «китайская» стена, являющая собой не только пограничную полосу, но и материально воплощённый символ глобальный созидательной идеи Великого Турана Древней Руси, как известно, постепенно теряется в предгорьях Тянь-Шаня. Далее её роль и «погранполосы», и «символа» играют: Тяныпаньский хребет, затем южное побережье Каспийского моря и далее — Кавказский хребет.

Как тоже отмечено в книге «Белый Конь Апокалипсиса», территории южнее Кавказа и Тянь-Шаня, т.е. Иранское нагорье, Малоазийский полуостров, а также весь Индостанский полуостров когда-то были ареалом плотного расселения людей чёрной расы, потому что тогдашний климат в этих районах тому благоприятствовал.

Чёрные негроиды-дравиды, например, до сих пор живут в Индии. Из этого ареала негры делали «рейды» не только на Кавказ и Южную Европу, но бывали в нынешней Воронежской области и даже в Западной Сибири, о чём и свидетельствуют находки их костных останков в указанных регионах[137]. Археологи не находили особых признаков культурного влияния индоевропейцев на людей чёрной расы. Потому, видимо, что, в отличие от монголоидов, те «гордо» отказались от этого.

Четыре тысячелетия назад (точной даты нет, т.к. тема замалчивается) вследствие очередного изменения климата на Земле негроиды начали массовый исход в южную и центральную Африку. Но уходили, как это и бывает при переезде, далеко не все. Вот оставшееся население, видимо, охотно согласилось дружить со славяно-русами.

Веским доказательством тому является сам факт наличия на Земле арабов, потому что Природа-Мать такую расу людей не создавала. Арабский этнос есть результат смешения людей чёрной и белой рас, и это никто не оспаривает. Судя по физическому здоровью арабов, это смешение было не стихийно-беспорядочным, а целенаправленно осуществлённым на высоком уровне генной инженерии, как, например, в ситуации с будущими «индейцами» на юге Сибири.

О том, что сие в принципе возможно, говорит обнаружение крови айнов в крови африканских пигмеев. Если когда-нибудь среди арабов будет проведено серологическое исследование на предмет присутствия у них крови русских айнов, то результат, я думаю, будет положительным.

С отрогов Кавказского хребта, в качестве будущих «индейцев», была отправлена лишь небольшая группа арабов-негроидов, гигантские каменные портреты которых обнаружены в Южной Америке.

Именно славяно-русы оказали сильнейшее культурное воздействие на «новых негроидов», т.е. арабов. Их скромный лексический запас начал интенсивно обогащаться за счёт слов из русского языка. Если слов не хватало, то применялись «зеркальные» варианты слогов и слов, а то и целых выражений, в чём мы и убедились, заглянув в книги уважаемого Н.Н. Вашкевича. Мало того, для будущих арабов была разработана единая фонетическая письменность.

Традиционно приятельское отношение многих арабов к русским имеет, оказывается, такие вот интересные корни!

Самые первые «ясли», а затем и «школы» для будущих арабов были созданы, по-видимому, в северо-восточной части Аравийского полуострова, который во 2-м тысячелетии до н.э. был не пустыней, а весьма и весьма процветающим краем. Отголоски этих событий можно уловить из нижеследующего:

«Древнейшая область расселения арабских племён, по-видимому, с.-в. часть Аравийского п-ва. Во 2-м тысячелетии до н.э. А. распространились по всему полуострову, ассимилировав более древнее население южной его части (подтверждение нашей гипотезы: это русы подвергли остатки негритянского населения генетическому реконструированию. — О.Г.).

Уже с середины 1-го тысячелетия до н.э. началось проникновение арабов за пределы Аравии, а начиная с 7 в. н.э. значительная часть их переселилась в нек-рые завоёванные страны — Сирию, Месопотамию, Южный Иран, Египет и Северную Африку, распространяя там арабский язык и заимствуя, в свою очередь, высокую культуру покорённых народов (впоследствии на этой основе развилась самостоятельная арабская культура).

В результате слияния А. с местным населением образовался ряд арабских народностей; нек-рые из них ныне перерастают в нации. А. отдельных стран говорят на различных диалектах арабского языка: аравийском, сирийском, иракском, египетском, магриби (североафриканском). Основной антропологический тип А. — средиземноморской, но в Ираке и в Вост. Аравии преобладает арменоидный, а в Юж. Аравии значительно распространён эфиопский»[138].

Установлено, что арабский язык был вторым государственным языком на Руси. И только исходя из ныне забытого обычая братания на крови (таков был, например, у скифов), а по большому счёту древняя генная инженерия таковой и является, можно объяснить наличие надписей религиозно-священного содержания на одежде русских царей и на русском холодном оружии, хранящихся в собрании Оружейной палаты Московского Кремля.

«Надписи обычно присутствуют на традиционном русском княжеском вооружении — сабле, зеркальном булатном доспехе и шапке иерихонской, — которое входило в «большой наряд» русских царей. При этом кириллические надписи составляют явное меньшинство и, как правило, обозначают принадлежность владельцу. В то же время на русском оружии много арабских надписей.

Обилие арабских религиозных надписей на предметах, входящих в состав Большого наряда русских царей, т.е. и их парадного воинского доспеха, также служит косвенным свидетельством в пользу использования арабского языка на Руси в качестве старого языка традиционных обрядов и старого церковного языка. Московские цари того времени, как известно, были в глазах народа наместниками Бога на Земле. Поэтому они должны были с особым тщанием придерживаться старых русских традиций. В частности — использовать религиозные формулы, записанные «по-старому», по-арабски, на парадном доспехе.

Не вызывает сомнений, что русский средневековый воин, как и любой другой, ревниво следил за тем, чтобы на его оружии были только правильные, испытанные отцами и дедами символы и надписи. Поскольку верил, что такие надписи помогут в бою, принесут удачу. А новые, не испытанные отцами и дедами надписи, могут оказаться «неправильными» и принести смерть. И уж совсем абсурдным выглядят рассуждения современных комментаторов, будто бы русские воины наносили на своём оружии «для красоты» надписи и символы своих врагов. Причём, как мы видим по собранию Оружейной палаты, в массовом порядке.

Русская традиция писать на оружии по-арабски была столь сильна, что ей продолжали следовать и в XVIII столетии...»[139].

5.

Пора задуматься над феноменом тюркского языка — своего рода «эсперанто», который помогает всем его носителям, независимо от этнической или национальной принадлежности, общаться друг с другом. Я сам наблюдал, как в Санкт-Петербурге почти непринуждённо общались между собой на тюркском наречии: мужчина-азербайджанец и две женщины — гагаузка из Молдавии и татарка из Ижевска, — русоволосые, безусловно европеоидной внешности женщины.

«ТЮРКСКИЕ ЯЗЫКИ — группа близкородственных языков, характеризующаяся общими генетич. и типологич. чертами. Общее происхождение Т. я. выражено в чрезвычайной близости их грамматич. строя и словарного состава, к-рая позволяет почти всем носителям Т. я. понимать друг друга на всей территории их распространения от Восточной Европы и Кавказа до Средней и Центральной Азии и Сибири. Т.я. вместе с тунгусо-маньчжурскими и монгольскими языками входят в состав более обширной алтайской семьи языков, включающей, по предположению нек-рых учёных, также языки корейский и японский»[140].

Русские вплоть до конца XVI века на бытовом уровне хорошо владели тюркским языком, т.е. тюркский язык до тех пор был вторым разговорном языком на Руси, пока пришедшие в 1613 г. к власти Романовы не стали насаждать миф о татаро-монгольском «иге» на Руси и презрении ко всему «татарскому».

«Общее происхождение» тюркских языков отмечено везде, но кто-то ведь позаботился о том, чтобы этнически разные группы монголоидов «вдруг» заговорили и одинаково, и одновременно. Как и в арабском языке, в тюркском много русских слов и протокорней. Что касается протокорней, то они особенно чётко слышатся в фамилиях и именах тюрок. По сути, мы имеем дело не с разными подгруппами родственного языка, а с его диалектами, закономерно возникшими в процессе освоения этого «эсперанто» множеством разноговорящих этнических групп.

Вне всякого сомнения, тюркский язык, как и арабский (тоже понятный всем этническим подгруппам арабов), был искусственно разработан в каком-то едином «научном» центре Великого Турана Древней Руси и затем одномоментно внедрён (как и «китайская» иероглифическая письменность) не только в этнические группы разноговорящих монголоидов, но и стал обязательным для овладения славяно-русам, проживающим в Сибири, что в общем и целом служило глобальным созидательным целям.

Интересно здесь то, что универсальный тюркский язык из Сибири южнее Великой «китайской» стены и вообще «полосы» Великого Турана не распространился, что также подтверждает наш вывод о его осмысленной разработке и внедрении «кем-то».

Тема созидательной деятельности наших великих предков в «полосе» Великого Турана по вовлечению в мировой цивилизационный процесс бесчисленного множества азиатских народностей заслуживает отдельного большого исследования. В заключение этой главы вскользь заметим, что в лексиконе наших «детей» — индейцев Америки — тоже много слов, сконструированных на базе русского языка ещё во времена неолита. Например, очень любопытно название боевого топора «томагавк», предназначенного не для охоты, а исключительно для убийства человека. Кажется, что от «томагавк»а сильно пахнет индейцем. Тем не менее, давайте прочтём его по слогам: ТО МА ГАВКнуло.

ГАВК — до сих пор употребляется в русской разговорной речи в смысле «пропало без следа, исчезло». Само собой, собака здесь не при чём, потому что прочтение «гавк» справа налево даёт «квак». Слово «квакнуло» тоже до сих пор употребляется нами в смысле «пропало без следа, исчезло». Но и лягушки тоже не при чём. Тут даже нет перехода глухого Г в звонкий К: первым составителям словарей языков индейцев правильнее было бы написать «томакавк». А нам надо говорить не «гавкнуло», а «кавкнуло».

МА — это живое существо, человек. Он «ма» потому, что является следствием воздействия на оплодотворённую женскую яйцеклетку информационно-энергетических полей Вселенной, которая, как полагает русская мудрость, не трёхмерна и не четырёхмерна, она — 10000-мерна. Протокорень русского языка МА несёт в себе часть Ведического Знания, рассказывающего о том, что Вселенная существует в 10000-мерии или во «тьме». Тьма по-древнерусски это и есть 10000.

ТО — это «предлог направления» или протослог и одновременно буква ОТ, если прочесть ТО справа налево; та самая, которая пишется, как прописная английская W. ТО = ОТ присутствует в слове «ОТец» и во множестве других слов.

Дата добавления: 2015-08-03