Невидимая Небесная Церковь близка нам и дорога

“Сегодня будешь со Мною в раю,” — произнесены святые слова на Голгофе. Рай! Не забытое ли слово? После третьей главы книги Бытия замолкло оно в ветхозаветном Писании. Херувим с обнаженным мечом был поставлен оберегать вход в рай. Но в день Голгофы открылись его врата: “Херувим отступает от древа жизни, и пламенное оружие плещи мне дает [удаляется].” В Царство Христово на небесах вошли ветхозаветные праведники, усопшие первые праведники евангельских дней и христианские первомученики. Вслед за Апостолами, с течением веков житница Господня стала наполняться сонмами мучеников и исповедников — святителями, аскетами и праведниками. Живет Церковь святых блаженством в Боге и их благодарственными молитвами. А так как “любовь никогда не прекращается,” то их молитвы сливаются с нашими, их “младшими братьями,” живущими на земле. Мы просим их молитв о нас и о наших усопших. Эти молитвы, как выражения духовной близости, переплетаются во всех направлениях, сближая небо с землей. Да и как не чувствовать близости небесных и земных, когда мы так желаем блаженной жизни нашим близким усопшим и, молясь, просим Спасителя о них?

Православный христианин, имеющий живую связь со своей Церковью, непрерывно видит и слышит в храме и дома напоминание о Невидимой Церкви святых, и его душа постоянно соприкасается с этой мыслью. Еще при крещении он получил имя христианского святого, который ему близок и которого он просит молиться Богу о нем. Месяцеслов наполнен именами святых всех времен христианства. В храме ему представляется область небесного мира, запечатленного на иконах, в иконостасе, на стенах, в куполе. Вечернее богослужение, начинаясь прославлением Пресвятой Троицы, сразу направляет мысли к Царству Христову призывом, сойдясь, поклониться Главе его “Самому Христу, Цареви и Богу нашему,” и в дальнейшем все оно проникнуто памятью о святых, а в особенности, о Пресвятой Богородице. В самой краткой ектеньи, “Паки и паки [еще и еще]” напоминается нам “помянуть Пречистую, Преблагословенную, славную Богородицу и Приснодеву Марию, со всеми святыми, и в таком сознании предать себя и друг друга Христу Богу. Христианин, знающий Литургию, подает просфору для поминовения и знает, что вынутые частицы кладутся на священном дискосе среди других частиц о живых и об умерших в дольней части того круга, где символически представлена вся Христова Церковь: в центре — Агнец Божий, а по сторонам — одна в честь Богородицы и частицы в память всех святых в их девяти сонмах.

Так близка нам Небесная Церковь, что мы поверяем ей все свои горести, немощи, падения, радости, выражаем ей любовь, просим ее молитв и помощи нам. Таков духовный мир, доступный для нас, даже в обычном церковном приходе. Умножьте эти возможности у тех, кто живет в монастыре, а в особенности, кто в частой чреде священнослужения или на клиросном послушании. И получится, что в Православной Церкви общение со святыми и с Невидимой Церковью может быть теснее, чем с окружающим нас миром вне храма, да таким оно и бывает для многих. А возможно ли для нас реальное физическое общение со всей земной Церковью, рассеянной по всему миру? А в одном и том же церковном приходе происходит ли религиозное и духовное общение вне храма? Напрасно убаюкивают себя люди, мечтающие о “полноте” общения и единении всего христианского мира на земле.

В Православной же Церкви общение душевное и словесное, вся устремленность, все направлено в Небесную Церковь так, что она, невидимая, становится достаточно видимой и самой близкой.

Земля и небо — единая Христова Церковь. Вот Церковь, полнее которой не сорганизовать иной, хотя бы созвав и связав одним именем все разновидности наличных обществ и деноминаций исторического внецерковного, внеправославного христианства.

Не односторонне ли наше общение с Небесной Церковью? Дает ли она нам душевную пользу? — Святые слышат нас так, как вообще душа слышит душу. И более того: на земле общение людей через телесные органы чувств несколько затрудняет непосредственное общение душ, а в сфере небесно-земной оно поэтому свободнее. Здесь нам самим нужны наш голос, слова и пение в деле молитвы, чтобы соединить нас в одну общую душу, “да единым сердцем воспеваем” Бога и святых Его. Говорят о земных отношениях: “Скажи, с кем ты знаком, и я скажу тебе, кто ты.” С кем дружишь, от того и наберешься — к добру или не к добру. Так и в духовной сфере. Апостол Богослов наставляет в своем соборном послании, общем для всех христиан и для нас: “Пишу, чтобы вы имели общение с нами, а наше общение — с Отцом и Сыном Его Иисусом Христом.” Он пишет это уже глубоким старцем, завещая всем жить общей любовью. Первоверховный Апостол пишет: “Я никогда не перестану напоминать вам (готовить себя к входу в вечное Царство Господа нашего)... зная, что скоро должен буду оставить храмину мою, как и Господь открыл мне. Буду же стараться, чтобы вы и после моего отшествия приводили всегда это на память.”

Говоря о Единой Небесно-земной Церкви, не сливаем ли мы двух разных областей? — Не сливаем, а только исповедуем их единство: “Еже о нас исполнив смотрение, и яже на земли соединив небесным, вознеслся еси во славе, Христе Боже наш, никакоже отлучаяся, но пребывая неотступный, и вопия любящим Тебя: Я с вами и никто же на вы [не осилит вас].” А каноническое Послание Восточных Патриархов 17-го века так выражает истину единства небесно-земной Церкви: “Два стада Единого Пастыря.” Так и мы веруем.

Показателем живой памяти об отошедших братьях и сестрах — мучениках, сохранявшейся в древней Церкви, является то, что когда прекращались гонения, христиане начинали строить храмы в их память. Паломница 4-го века из Италии, описавшая свое путешествие по христианским местам Востока, передает свое посещение трех мест памяти св. мучеников:

1) Храм св. первомученицы Феклы возле Селевкии, где она слушала описание ее мучений,

2) храм, посвященный св. мученику Елпидию в Харане, куда в день памяти собирались иноки и отшельники, и

3) храм в Халкидоне в честь св. мученицы Евфимии (память ее 11 июля).

Почему же Отцы Церкви на соборах не поднимали речи о Церкви Небесной, а всегда имели в виду под словом “Церковь” ее бытие на земле? И в их творениях приходится отыскивать места, где они возносятся к мыслям об области небесной, тоже именуя ее Церковью? — Потому, что им поручено пасти стадо Христово земное; все их мысли и заботы сосредоточены на охране веры и строительстве земной области Церкви. Их же служение освещалось и черпало силы сознанием пребывания в едином вселенском небесно-земном Царстве или Теле Христовом.

Дата добавления: 2015-08-05