Управление и устройство

Важную роль в рассмотрении польского вопроса в публицистике Каткова играет видение им системы управления. В первых статьях о восстании вопросы управления не играют значительной роли. Здесь все внимание уделено войскам, которые должны подавить восстание. Так 16 января он пишет: «Военных сил достаточно в Польше, чтобы превозмочь усилия польских демагогов»[49]. В. А. Твардовская замечает, что во многом благодаря статьям «Московских ведомостей» военные действия правительственных войск стали наступательными и беспощадными[50]. По мере успешных действий Катков обращается к вопросу устройства управления в Царстве. Он обрушивается с критикой на порядки, существовавшие до восстания, и на любые попытки уступок в этой сфере. Он выступает против любого шага в сторону автономии. Он считает, что не должно быть разницы между Россией и Польшей. «Возможное ли дело, чтобы льготы давались побежденным в ущерб победителям?»[51] Таким образом, он протестует против требований дать Польше представительные органы. С апреля 1863 года Катков начал выступать с требованиями военной диктатуры. В связи с попыткой поставить этот вопрос Катков столкнулся с цензурой[52]. В письме, которое он получил, говорилось, что не могут быть пропущены статьи, в которых говорится, что действия правительства крайне нерешительны. В мае М. Н. Муравьев был назначен виленским генерал-губернатором с чрезвычайными полномочиями. Катков с радостью воспринял это событие. Теперь он был волен писать что угодно о диктатуре. 20 апреля, когда назначение Муравьева было уже решено, Катков пишет, что на Царство Польское надо распространить «военную администрацию, которая, как можно надеяться, скоро покончит с польским восстанием». (МВ. 1863, №84, 20 апреля) С июня его риторика ужесточается. Например, он утверждает, что «восстание пользуется полной снисходительностью властей в Царстве Польском», чем пользуется «подземное» правительство – Жонд (МВ., 1863, 9 июня, № 125) В ряде писем корреспондентов из Варшавы июня 1863 создается впечатление, что русские власти плохо контролируют даже столицу. В городе происходят постоянные убийства, налеты, ограбления, осуществляется террор против сотрудников полиции, могло привести к серьезным сбоям в ее работе. Не исключено, однако, что эти письма созданы или исправлены самим редактором[53]. Таким образом, Катков критиковал самого наместника, великого князя Константина Николаевича. В конечном итоге он был снят с должности в августе. Усилия Каткова отразились на общественных настроениях. Широкие круги дворянской интеллигенции стали выступать за ужесточение мер. Катков принял предложение о сотрудничестве от Муравьева. Он одобрял репрессивные меры Муравьева. Так в статье от 20 июня он писал: «О полководце, покрывающем себя лаврами, не говорят, что он кровопийца; столь же мало заслуживает упрека в кровожадности сановник, принимающий энергические меры, когда они требуются необходимостью и оправдываются законом». (МВ. 1863, 20 июня, № 134) Действия Муравьева неоднозначно оценивались правительством. С одной стороны, не всегда находили понимание его жесткие меры, с другой – они начали давать результат. В обществе его деятельность уже к августу смогла заслужить популярность, например, среди славянофилов.

В августе П. А. Валуев счел миссию Муравьева выполненной и начал готовить его отзыв. Однако Катков начла противодействовать различным интригам протии виленского генерал-губернатора. Он считал, что диктатура должна сохраняться не только во время восстания, но и продолжительное время после этого. Эта мера должна была служить перестройке Царства Польского для слияния его с остальной империей[54]. В оправдание Катков утверждал, что в Польше царит спокойствие и мир при строгом правлении, а при льготном - пришла в волнение. (МВ, 1863, 4 апреля, № 71)

Надо отметить некоторую непоследовательность Каткова. После всех жестких заявлений в пользу диктатуры в № 84 появляется следующая мысль: «Пусть Польша по прекращении мятежа пользуется предоставленным ей самоуправлением во всем, что касается до местных ее интересов, но пусть своею конституцией, своим государственным устройством, как сказано в Венском трактате, она навсегда будет соединена с Россией». (МВ, 1863, 20 апреля, № 84) Здесь мы видим некоторое смягчение риторики. Польше гарантируется определенное самоуправление. Однако, все основные тезисы здесь сохранены и ничто больше им не противоречит. В сентябре Катков высказывает мысль, что «Польша должна стать полностью русским краем». (МВ., 1863, 1 сентября, № 189). Это окончательная его позиция по Польскому вопросу.

Итак, можно сказать, что позиция Каткова относительно системы управления Польши была весьма последовательна. Он выступал за ликвидацию всякой автономии и предоставления Польше представительных органов. Он считал, что польский строй не должен превосходить строй российский. Идеалом для него была Польша, ничем не отличающаяся от России. Этой цели должна была служить продолжительная по времени военная диктатура. В условиях диктатуры должны были быть свернуты все специфически польские учреждения, и вся государственная жизнь должна была потерять всякую особенность от собственно российских губерний.

Дата добавления: 2015-08-05