Образ России

Данному образу польских повстанцев противопоставлен образ России, противостоящей мятежу. Первым штрихом к этому образу можно считать статью о речи Александра II на разводе дворцового караула от 17 января 1863 года. Катков подчеркивает, что «с уст русского царя не сходит ни одного раздраженного слова»[41]. Царь изображается как гуманный правитель европейской страны. Вместе с тем он изображается как носитель истинно христианского смирения. Это смирение противопоставляется гордости и надменности польской шляхты. Подобная картина вписывается в концепцию всенародного единения. Наиболее сильный образ народного единства мы встречаем в № 68 «Московских ведомостей» от 28 марта 1863 года. Необходимое настроение создается в самом начале статьи: «Они собраний не имеют, речей не говорят и адресов никаких не посылают. Они люди простые и темные... Но они русские люди»[42]. Здесь виден намек на действия польских дворян до и в начале восстания. Имеется ввиду, очевидно, адрес минского дворянства ноября 1862 года. Противовесом собраниям, речам и адресам становится «тихая молитва». Так описывается массовое участие московских фабричных рабочих в панихидах по солдатам, погибшим во время боевых действий в Царстве и молебнах о даровании победы русскому оружию. Далее он приводит цитату из манифеста Александра II[43]. В этой же статье публикуется текст адреса московского дворянства, в котором выражается полное согласие с политикой императора и правительства. Таким образом, мы видим грандиозную картину полного единения всех сословий государства. Это единение не направлено на покорение чужих земель, здесь нет бряцания оружия и пламенных речей народных ораторов. Это темный, патриархальный народ «отозвался на голос Отечества» и стал в один ряд со своим дворянством вокруг царя, готовый к отпору в ответ на оскорбления и новую угрозу. Этот образ становился оружием как в борьбе с пропагандой польских революционеров, так и в полемике с революционными демократами в самой России. Здесь можно увидеть еще одно противопоставление полякам. Катков показывает русский народ как силу, пронизанную общей национальной идеей, способную сплотиться для борьбы за свое существование. Таким образом, данная картина подходит под представление Каткова о патриотизме. Следуя этой мысли, приходим к выводу, что в отличие от поляков русский народ имеет свой патриотизм.

Однако отдельно нужно отметить отношение Каткова к русским демократам, сторонкам Герцена. Наиболее радикальные из них рассматривали Польское восстание как акцию против самодержавия. Против них Катков выступает, не жалея сильных слов. Появление одной из прокламаций «Земли и воли» в пользу Польши он называет «изменой народу»[44]. В статье «Русский вопрос» в № 1 «Русского вестника» за 1863 год он пишет, что поляки находят в России «людей, готовых быть поляками не менее, если не более, чем сами поляки»[45].

Итак, перед нами образ России, которая принимает вызов с готовностью и смирением. Русский народ един перед лицом опасности. Естественный вывод из сопоставления этих двух образов – неизбежность победы России.

Дата добавления: 2015-08-05