Статьи 21—22

Статьи определяют сроки составления и введения в действие уставных грамот. На практике, вследствие сопротивления крестьян, не принимавших грабительских условий, записанных в уставных грамотах, а также из-за проволочек со стороны поме­щиков, желавших подольше попользоваться своими дорефор­менными привилегиями, эти сроки были нарушены, и введение уставных грамот было завершено лишь к середине 1864 года.

Составление и введение уставных грамот началось в июле 1861 года и первоначально проходило крайне медленно. В июле 1861 года было введено всего 16 уставных грамот, в авгу­сте — 229, а к 1 января 1862 г. — 2403 и представлено к ут­верждению 393⁴. Первоначально сами помещики не торопи­лись с составлением уставных грамот, но в дальнейшем введение уставных грамот стало встречать все большее сопротивление крестьян. Наиболее широкий размах и массовый характер при­нял отказ крестьян от подписания уставных грамот, ибо, соглас­но ст. 36 данных Правил, для введения в действие уставной гра­моты требовалось и согласие крестьян, подтвержденное подпи­сями их уполномоченных и так называемых добросовестных лиц — специально избиравшихся для этой цели представителей крестьян соседних сельских обществ. Правда, в Правилах (ст. 43—44 и 49) предусматривались случаи, когда уставная грамота могла быть введена в действие и без подписания ее кре­стьянами. Изданные 18 января 1862 г. Правила изменили поря­док утверждения уставных грамот. По этим Правилам отказ крестьян от подписания уставных грамот уже в любом случае не являлся препятствием к их введению⁵.

Новые правила ускорили введение уставных грамот. Были предприняты и административные меры. Последовала серия циркуляров министра внутренних дел (2 мая, 29 августа и 4 сен­тября 1862 г.) «о скорейшем составлении и введении в действие уставных грамот». Губернаторам вменялось в обязанность взять под личный контроль ход составления и введения уставных гра­мот в губерниях. Так, циркуляром от 2 мая 1862 г. губернато­рам вместе с членами губернских по крестьянским делам при­сутствий предписывалось объехать все волости, где еще не при­ступили к составлению уставных грамот.

На 1 июля 1862 г. было введено в действие 20 108 уставных грамот, по которым определены поземельные отношения *• 1 Эо 380 душ м. п. крестьян (21,24% к общему числу бывших помещичьих крестьян). На 1 января 1863 г. было введено в дей­ствие уже 73 195 уставных грамот, определивших поземельные отношения 6 747 894 душ м. п. (68,6% к их общему числу). К

марта 1863 г. было введено 95 829 уставных грамот, касающихся 8 710 559 душ м. п крестьян (или 87,32%). На 3 июля 1863 г. из общего числа 111 556 уставных грамот осталось несо-ставленных 1228 и не были введены в действие 2398. По введен­ным в действие 109 158 уставным грамотам в имениях «немелко­поместных» (т. е. за исключением имений с числом душ м. п. ме­нее 21) определены поземельные отношения 9 194113 душ (96,86% общего числа душ бывших помещичьих крестьян). На 1 января 1864 г. оставалось не введенных в действие всего 77 уставных грамот в трех губерниях — Костромской, Нижегород­ской и Смоленской. По этим 77 грамотам не было определено положение 4134 душ м. п.

Составление и введение уставных грамот проходило в обста­новке массового сопротивления крестьянства. В первую очередь свой протест крестьяне выявляли в отказе подписать уставные грамоты. Удельный вес неподписанных уставных грамот и крестьян, отказавшихся их подписать, быстро возрастал. На 18 октября 1861 г. из числа 435 введенных в действие уставных грамот 91 грамота (или 21%) не была подписана крестьянами. На 1 июля 1862 г. не подписанные крестьянами уставные грамо­ты составили уже 53% (из 20 108 введенных грамот не подписа­но было 10 701 грамота) На 1 января 1863 г. из 73 195 введен­ных уставных грамот не было подписано крестьянами 36 782 грамоты (50,4%), а удельный вес крестьян, отказавшихся под­писать уставные грамоты, составил 58%. На 3 июля 1863 г. из 105 383 введенных уставных грамот не была подписана крестья­нами 55 161 грамота (52,6%), а удельный вес крестьян, отка­завшихся подписать грамоты, составил 60,3%⁶. Особенно значителен был удельный вес не подписавших уставные грамо­ты крестьян в Литве и Белоруссии: на 1 января 1863 г. значи­лось отказавшихся подписать уставные грамоты в белорусских губерниях 69%, а в литовских — 91% крестьян⁷. Но и под­писанные грамоты в большинстве случаев не были актами до­бровольного согласия на них крестьян. Нередко крестьян силой заставляли подписывать уставные грамоты. Иногда помещики и мировые посредники шли на прямой подлог, ставя под грамота­ми подписи отсутствующих крестьян или заставляя подписы­вать грамоты лиц, не имевших на это права. Такие факты были вскрыты, например, сенатором И. X. Капгером во время реви­зии Владимирской губернии⁸.

Отказ от принятия уставных грамот, охвативший миллионные массы крестьянства, был вызван не только грабительскими ус­ловиями освобождения, но и широко распространившейся в этот момент среди крестьян идеей «слушного часа». Впервые эта идея зародилась в западных губерниях России в 1861 году. Отсюда пришло и само слово «слушный», т. е. истинный, справедливый, подлинный⁹. Манифест и Положения 19 фев­раля 1861 г. крестьяне рассматривали как «первую», «малую волю», которая дала им личное освобождение, но не отме­нила повинностей в пользу помещика и не разрешила аграрного вопроса. Крестьяне полагали, что через два года, т. е. ко време­ни окончания введения в действие Положений — с 19 февраля 1863 г. наступит «новая», «настоящая», «полная воля» — пол­ное освобождение их от власти помещиков и засилия чиновни-

ков, но главное — царь даст им бесплатно достаточное количест­во земли. Одни крестьяне считали, что окончательная свобода будет им объявлена особым царским указом, который должен изменить изданные 19 февраля 1861 г Положения (вот почему 19 февраля 1863 г. многие церкви были заполнены крестьянами, ожидавшими, что в тот день будет объявлена им «новая воля»), другие считали, что предоставление им полной свободы с землей

с 19 февраля 1863 г. уже предусмотрено Положениями: они ос­новывались в данном случае на тех статьях Положений и Допол­нительных правил о введении в действие Положений, в которых говорилось, что по истечении двухлетнего после обнародования законов 19 февраля 1861 г. срока будет окончательно определен статус крестьян. Среди крестьян стали широко циркулировать слухи о том, что в течение двух лет помещики будут стремиться

закабалить их уставными грамотами, поэтому не следует вхо­дить с ними ни в какие сделки и соглашения и ждать «полной воли». Жандармский офицер Лаке доносил 8 мая 1861 г. из Пензенской губернии: «В крестьянах укоренилась мысль, что помещики в эти два года будут делать им разного рода предло­жения, может быть и выгодные, но ни на что соглашаться не следует, ибо это ловушка, а кто выдержит, тот по истечении

двух лет будет совершенно вольный и получит даром зем­лю» ". Таким образом, реальным содержанием крестьянской идеи «слушного часа» была борьба крестьян против крепостни­ческого характера Положений 19 февраля 1861 г., и ведущее ме­сто здесь занимали аграрные требования крестьян — требова­ния «полного» и «бесплатного», «царского» наделения землей.

Чтобы развеять слухи и надежды крестьян на «новую волю», Александр II осенью 1862 года, находясь в Москве по пути в Крым, вынужден был обратиться к собранным волостным стар­шинам с речью: «Я дал вам свободу, но помните, — свободу за­конную, а не своеволие. Поэтому я требую от вас прежде всего повиноваться властям, мною установленным. Требую затем от вас точного исполнения установленных повинностей. Хочу, что­бы там, где уставные грамоты еще не составлены, они были бы составлены скорее, к назначенному мною сроку. Затем после со­ставления их, т. е. после 19 февраля будущего года, не ожидать никакой новой воли и никаких новых льгот... Не слушайте тол­ков, которые между вами ходят, и не верьте тем, которые вас бу­дут уверять в другом, а верьте одним моим словам».

Массовый бойкот уставных грамот выливался в активные вы­ступления крестьян, подавляемые нередко вооруженной силой. В 1862 году зафиксировано 844 выступления крестьян против введения грабительских уставных грамот, при этом 450 крестьянских выступлений были подавлены с применением во­енной силы¹². Наибольший размах крестьянские волнения в связи с введением уставных грамот приобрели в губерниях чер­ноземной полосы, в Поволжье, на Украине, в Белоруссии и Литве. Волна крестьянского протеста достигла наибольшей си­лы летом 1862 года. По своему размаху и массовости она немногим уступала крестьянскому движению весной — летом 1861 года в связи с обнародованием Положений 19 февраля 1861 г.

Крестьяне боролись не только против тех или иных граби­тельских условий уставных грамот, но отвергали эти грамоты в принципе. Введение их рассматривалось крестьянами как стремление помещиков и мировых посредников «поворотить в крепость крестьян», т. е. вернуть в прежнее состояние, которое, как думали крестьяне, закреплялось уставными грамотами.

Таким образом, ожидания крестьянами того, что по истече­нии двух лет наступит «полная воля», предоставляющая им безвозмездно достаточное количество земли и полностью изба­вляющая их от опеки помещиков и местных властей, соеди­нялась с активной борьбой за волю. Заявления Александ­ра II о том, что иной воли не будет, кроме той, какая крестья­нам дана, не могли рассеять их надежд. Русские революционе­ры полагали, что, когда минет двухлетний срок введения в дей­ствие Положений 19 февраля 1861 г. и крестьяне увидят тщету своих ожиданий, вспыхнет новое, еще более грозное крестьян­ское восстание. Следует заметить, что помещики и правитель­ство тоже допускали такую возможность. Однако надежды ре­волюционной демократии и страхи верхов не оправдались: борьба крестьян в 1863 году не приобрела той остроты, какая наблюдалась в 1861 —1862 годах. В 1863 году произошло 509 крестьянских волнений. Наиболее значительными были волне­ния в Литве, Белоруссии и на Правобережной Украине (414 волнений из 509)¹³, что было связано с влиянием польского восстания 1863 года. Здесь царское правительство пошло на изменение условий, зафиксированных в Положениях 19 февра­ля, сделав ряд уступок крестьянам.

Дата добавления: 2015-08-05