Сцена третья. Те же и Ираида Прокофьевна.

Те же и Ираида Прокофьевна.

Ираида Прокофьевна. (к Василию). Добрый день!

Василий. Как сказать…

Ираида Прокофьевна. День всегда добрый, а дальше это уже от человека зависит.

Василий. Во мудрость-то, что ни человек, то просто Иммануил Кант какой-то. Заратустра. Не пойму вот только, почему мы в такой заднице все. (Присматривается к Ириаиде Прокофьевне.) А мы с вами нигде раньше не встречались?

Ираида Прокофьевна. Вполне возможно. Только я вас что-то не припомню.

Василий. Ну, это не удивительно, хотя и несколько обидно.

Ираида Прокофьевна. Не расстраивайтесь.

Василий. Да нет, это я так.

Ираида Прокофьевна (Екатерине). Мне кажется, все идет правильно. Его аура очищается, сразу видно. Значит, постепенно восстанавливается положительное биополе. Я укрепила тенденцию, так что сейчас пойдет уже быстрей.

Екатерина. Я вам чрезвычайно признательна.

Ираида Прокофьевна. Ну, пока рано об этом. Тут нужно время и терпение. К сожалению, у него все это слишком глубоко сидит. Надо корректировать и корректировать.

Екатерина. Он вам что-нибудь сказал?

Ираида Прокофьевна (многозначительно). Вы забыли об уговоре!

Екатерина (стушевываясь). Да-да, разумеется, простите!

Ираида Прокофьевна. Побольше будьте с ним.

Екатерина. Непременно. Я сижу и вяжу рядом, как когда-то, когда он был совсем маленьким. Я ему пела тогда или включала спокойную медитативную музыку, а иногда веселую. (Поет.) «От улыбки станет всем светлей…» Как все быстро прошло. Столько хлопот – пеленки, детское питание, стирка-глажка, недосыпания, я похудела килограмм на восемь, а все равно было замечательно. На душе так хорошо, радостно, и впереди все представало в солнечном искрящемся свете. Я почему-то редко вспоминаю это время, но сразу вижу прыгающих солнечных зайчиков по стенам. Весна, листики распускаются, фантастика! Так все странно… Родителей еще в Москву не перевезли, мы одни справлялись. Верней, я одна. Сергей готовился к защите диссертации, сидел ночами, подолгу пропадал в своей лаборатории. Иногда, правда, приходила мама Сергея, но не часто, отношения были сложные, она его ко мне ревновала и вообще не одобряла его выбор. Ей казалось, что я просто зацепилась за него, чтобы прописаться в Москве. Обидно было, так что я предпочитала сама все делать. Это так тяжело, когда тебя отрицают или подозревают в чем–то, в чем ты ни сном ни духом. Когда мы ссорились, Сергей уезжал к ней, и тогда мне начинало казаться, что у нас все рухнет. Но в глубине души почему-то была уверена, что все будет хорошо. Странно, да? Два противоположных чувства в одном. Он возвращался, а рухнуло только теперь. Впрочем, лишь бы с Валериком все наладилось.

Ираида Прокофьевна (нетерпеливо смотрит на часы). Простите, мне пора.

Екатерина. провожает ее и возле двери сует конверт. Ираида Прокофьевна. молча спокойно принимает его и кладет в сумочку.

Екатерина. Спасибо, до скорого.

Уходит. Из комнаты матери появляется Василий, оглядывается настороженно.

Василий. Ушла?

Екатерина. Ушла, а что?

Василий. Где ты ее откопала?

Екатерина. Не поняла. Ираида Прокофьевна – известный экстрасенс, натуропат, автор специальных методик. Я через знакомых на нее вышла. Это удача, что она согласилась. Она нарасхват.

Василий. Да? Боюсь, тебя здорово подставили. У меня про эту даму другая информация. Если я, конечно, не ошибаюсь. Она ходила к одной моей знакомой, кучу денег из нее выгребла, а толку ноль, даже еще хуже стало…

Екатерина. Не всегда получается как хочется. А у моих знакомых о ней самое хорошее мнение.

Василий. Шарлатанство это все, вот что я тебе скажу. Аура-шмаура… Не проверишь ничего, зато слов столько всяких, да и тумана такого наведут, многозначительности…

Екатерина. А по-твоему лучше наша психиатрия, да? Всякая химия и прочая гадость, не говоря уже о шоковой терапии, от которой человек запросто может превратиться в дебила.

Василий. Я не знаю, что лучше, что хуже. По-моему, и то и другое – дерьмо, но там хоть профессионалы, специалисты, их хоть учили чему-то. А здесь – кто? Упала на макушку сосулька, открылся третий глаз и стал врачевать. Отлично! Возложение рук на голову, энергетический массаж, гипноз… Еще неизвестно, что они с тобой делают. Замечательный такой отъем денег у населения. В газетах чего только не найдешь: профессиональная ведьма высшего разряда, сниму порчу, предохраню от сглаза, приворожу любимого… С фотографиями, телефоном. Белый маг, зубами бряк… Предскажу будущее, вылечу от всех болезней, освобожу от наркозависимости, научу экстремальной терапии. Народ не теряется. Вот уж где бизнес так бизнес. У некоторых дело поставлено на широкую ногу. Знают, на чем взять: человек в тяжелой ситуации готов на все, лишь бы не терять надежды.

Екатерина. Вот видишь, сам же говоришь, готов на все. И потом, не все же шарлатаны.

Василий. Ты можешь определить?

Екатерина. Я чувствую.

Василий (машет рукой). Все это ты сама себе придумала. У тебя всегда было богатое воображение.

Екатерина. Пойми, лучше так, чем никак. Но в клинику я его не отдам, об этом и речи не может быть.

Василий. А я и не говорю ничего. Просто я тебя хочу предостеречь. Эта дама из тебя выпотрошит все деньги, а результат будет нулевой. Есть же какие-то настоящие специалисты.

Екатерина. Был и настоящий. Только все не то, все не то… (Словно забыв о Василии, смотрит в окно). Устала я. Иногда кажется, что это никогда не кончится. Уже две недели почти прошло, а ничего не изменилось. Что-то такое, значит, было, за что нас действительно наказывают.

Василий. Кать, брось. Никто никого ни за что не наказывает. Никому до нас вообще дела нет. Каждый выживает как может. Так что зря ты…

Екатерина. Тогда еще хуже, если никому дела нет. Тогда и надежды нет. Я могу сомневаться, отрицать, но все равно в глубине души надеешься, что высшая справедливость все-таки существует. Что все будет хорошо, потому что ты ни в чем не виновата. И тем более Валерик.

Подходит к бару, наливает рюмку и выпивает.

Василий (изумленно). Так? Это что-то новое. А тебе известно, что женский алкоголизм не лечится?

Екатерина. Только не делай вид, что тебя это волнует. На роль заботливого брата ты не тянешь.

Василий. Во-первых, не будь язвой. А во-вторых, могла бы и предложить. Что ты там такое пьешь? (Подходит к бару и рассматривает бутылку.) Ага, «Мартини». Классический дамский напиток. Сколькие на него подсели. Тем не менее грех отказываться, раз предлагают. (Наливает полный стакан и выпивает.)

Екатерина. Ты как был нахалом, так и остался.

Василий. Так, значит, не даешь денег?

Екатерина (твердо). Нет!

Василий (задумчиво). У матери тоже нет.

Екатерина. Совсем сбрендил. У нее-то откуда?

Василий. Действительно. Ну тогда я пошел. Если что, звони… Надеюсь, все-таки удастся купить мобильник. А то без него я себя чувствую человеком второго сорта.

Екатерина. Ты и есть такой.

Василий. Катька, не перебарщивай. Я ведь тоже могу обидеться.

Екатерина. Правда?

Василий. Все, ухожу.

Уходит. Екатерина снова одна. Опять подходит к бару, берет бутылку, но тут же ставит ее на прежнее место.

Екатерина. Пойду к нему.

Дата добавления: 2015-08-05