Мнимые пророки

О тех же самых днях обер-прокурор Синода князь Жевахов писал, что "с

духовной стороны столица была и лучше, и чище провинции. Религиозная

атмосфера столицы резко отличалась от провинциальной. Жизнь

столицы представляла исключительно благодарную по-чву для духовных

посевов. Петербургская аристократия не только чутко отзывалась на

религиозные вопросы, но искренно и глубоко искала в разных местах

удовлет-ворения своих духовных запросов. Салоны столичной знати точно

соревновались между собою в учреждении всевозможных обществ и содружеств,

преследовавших высокие религиозные цели. Во главе каждого из этих обществ

стояли представители высшего столичного об-щества, объединявшие вокруг себя

лучших людей сто-лицы. В притонах нищеты, среди чернорабочих Петер-бургской

гавани, в подвалах и трущобах, в тюрьмах и больницах, всегда, и я это

подчеркиваю не как случай-ное явление, можно было встретить представителей

сто-личной знати, с Евангелием в руках и всякого рода при-ношениями... Нужно

ли говорить о том, что при этих условиях ни одно явление церковной жизни не

проходи-ло мимо без того, чтобы не найти своей оценки и отра-жения в этих

салонах! Излишне добавлять и то, что такое отражение было часто уродливым и

свидетельствовало об изумительном незнакомстве столичного общества с

церковной областью и о религиозном невежестве.

Вопросы христианского социализма привлекали в то время особое внимание

петербургского общества, и имя доцента Духовной академии, архимандрита

Михаила (Се-менова), выпускавшего серии своих брошюр, под общим заглавием

"Свобода и христианство", пользовалось чрез-вычайной популярностью. Эти

брошюры ходили по ру-кам, читались нарасхват и производили сильнейшее

впе-чатление на тех, кто не прозревал их сущности и не до-гадывался о

намерениях автора, еврея, принявшего пра-вославие, впоследствии перешедшего

в старообрядчество, с возведением в сан старообрядческого епископа, и

уби-того при крайне загадочной обстановке...

На смену ему явился священник Григорий Петров. Трудно передать то

впечатление, какое он произвел сво-им появлением. Залы, где он читал свои

убогие лекции, ломились от публики; многотысячная толпа молодежи

сопровождала каждый его шаг; знакомства с ним иска-ло как высшее общество,

так и широкая публика; газеты были переполнены описаниями его лекций;

изда-тельство Сытина не жалело ни денег, ни бумаги для распространения его

"сочинений" в народе; фотогра-фические карточки и портреты его красовались в

вит-ринах магазинов на Невском, и "общественная" мысль была погружена в

созерцание его облика, создавая ему небывалую славу. Даже такие авторитеты,

как незабвен-ный, великий пастырь земли русской, отец Иоанн Крон-штадтский,

не могли поколебать той почвы, на которой утвердился бездарный Григорий

Петров, человек неум-ный, необразованный, этот типичный "оратор", умев-ший

трескучими фразами прикрывать свое скудоумие.

В чем же была причина такого успеха Григория Пет-рова? Она очень

несложна. Он пел в унисон с теми, кто был хозяином общественного мнения,

кто, сидя за ку-лисами, создавал его и управлял им.

После его развенчания религиозный Петербург стал искать ответов на свои

сомнения и духовные запросы в иной плоскости и вступил на почву народной

веры, не знающей никаких религиозных проблем, не сталкиваю-щейся ни с какими

противоречиями, не связанной ни с какою наукою... Сделать это было тем

легче, что в представителях такой веры не ощущалось недостатка... Наиболее

почетное место среди них занял косноязыч-ный Митя. Это был совершенно

неграмотный крестья-нин Калужской губернии, и притом лишенный дара речи,

издававший только нечленораздельные звуки. Тем не менее, народная молва

наделила его необычайными свойствами, видела в нем святого, и этого факта

было достаточно для того, чтобы перед ним раскрылись две-ри самых

фешенебельных салонов. В тех звуках, какие он издавал, безуспешно стараясь

выговорить слово, в ми-мике, мычании и жестикуляциях окружающие силились

угадывать откровение Божие, внимательно всматривались в выражение его лица,

следили за его движениями и де-лали всевозможные выводы. Увлечение высшего

обще-ства "Митей" было так велико, что, в порыве религиоз-ного экстаза, одна

из воспитанниц Смольного института благородных девиц предложила ему свою

руку и сердце, какие "Митя", к ужасу своих почитателей, и принял".

Дата добавления: 2015-08-05