История России 1900-1917 гг. 2 страница

В первой половине 30-х гг. в исторической науке сложились течения аграрного вопроса: организационно-производственное (Я.Н. Станов, Н.П. Макаров, А.В. Чаянов, А.Н. Челинцев), фермерское (Л.Н. Литошенко, П.И. Лященко, П.Н. Першин, Б.Д. Бруцкус) и аграрников-марксистов (С.М. Дубровский, А.И. Гайстер, Г.С. Гордеев, А.В. Шестаков).

Основу организационно-производственного течения составляла теория некапиталистической эволюции сельскохозяйственного производства при капитализме. Ее сторонники считали, что сама специфика сельскохозяйственного производства ставит непреодолимые преграды для развития аграрного капитализма. В качестве такой преграды рассматривалось индивидуальное трудовое крестьянское хозяйство (Суханов Н. К вопросу об эволюции сельского хозяйства: Социальные отношения в крестьянском хозяйстве России. М., 1924; Чаянов А.В. Очерки по экономике трудового сельского хозяйства. М., 1924). Историки этого направления отрицали «капитализацию» сельского хозяйства России в начале ХХ в.

В начале 20-х гг. по вопросу об эволюции сельскохозяйственного производства дореволюционной России развернулась дискуссия. Причем концепция декапитализма сельского хозяйства была подвергнута критике со стороны представителей фермерского и марксистского направлений (Литошенко Л.И. Эволюция и прогресс крестьянского хозяйства. М., 1923; Дубровский С. Современная русская литература по аграрному вопросу: Критический очерк // Вестник социалистической академии. 1923. М; Он же. Мелкобуржуазные теории аграрной эволюции // Большевик. 1924. – С. 23-24).

Историки фермерского направления доказывали, что в аграрном строе в конце Х1Х - начале ХХ вв. развивался капитализм. При этом они считали, что для России наиболее благоприятным с экономической точки зрения был его фермерский вариант, т.е. тот, который был предложен столыпинской реформой. При этом делался вывод о жизненности хуторского хозяйства и его полной народнохозяйственной целесообразности в советской России (Першин П.Н. Участковое землепользование в России: Хутора и отруба, их распространение за десятилетие 1907-1916 гг. и судьба во время революции 1917-1920 гг. М., 1922. - С. 45).

Аграрники-марксисты также считали, что развитие сельского хозяйства России шло по капиталистическому пути, но главным признаком и показателем капитализации сельского хозяйства в конце Х1Х - начале ХХ вв. признавали процесс «раскрестьянивания». Поэтому перспективы преобразования в деревне они видели не в развитии фермерского производства, а в кооперации крестьянских хозяйств. В силу этого аграрники-марксисты подвергли критике историков фермерского направления. Наиболее интенсивно эта критика велась во второй половине 20-х гг. Под ее влиянием у некоторых историков этого направления произошла эволюция в сторону марксизма (П.И. Лиценко, П.И. Попов, П.Н. Першин).

Однако и среди аграрников-марксистов не было единства в решении вопроса о степени развития капитализма в сельском хозяйстве России в период империализма. Одни историки стремились доказать не только капиталистический характер аграрной эволюции, но и полную победу капиталистических отношений в сельском хозяйстве России (Карпов Н. Аграрная политика Сталина. Л., 1925; Тюменев А. От революции к революции. Из общественно-экономических итогов революции 1905 г. Л., 1925; Ларин Ю. Экономика досоветской деревни. М.; Л., 1926).

Другая группа аграрников-марксистов - С.М. Дубровский, П.И. Ляненко, А.В. Шестаков - говорила о наличии в экономике сельского хозяйства сильных феодально-крепостнических пережитков (Лященко П.И. Экономические предпосылки 1917 г. // Аграрная революция. М., 1928. Т. 2).

Надо подчеркнуть, что чрезмерная идеологизация и политизация исторической науки в конце 20-х - начале 30-х гг. привела ее к догматизации, сопровождавшейся в некоторых случаях прямым возвратом к ранее преодоленным взглядам и концепциям. Это было связано с началом широкого распространения теоретических положений и конкретных указаний И.В. Сталина по целому ряду узловых вопросов истории России эпохи империализма. Под непосредственным влиянием этих указаний в середине 30-х гг. в историографии был восстановлен тезис о полуколониальной зависимости Росси от западноевропейских империалистических держав (Сталин И., Жданов А., Киров С. Замечания по поводу конспекта учебника по истории СССР. К изучению истории. М., 1938. - С. 23; История Гражданской войны в СССР: В 12 т. Т. 1. М., 1935; Подготовка Великой пролетарской революции: От начала войны до начала Октября 1917 г. - С.12-13; История Всесоюзной коммунистической партии большевиков: Краткий курс. М., 1938. - С. 156).

Некоторые современные исследователи считают, что «тезис о полуколониальной зависимости России понадобился Сталину и его приспешникам, чтобы оправдать применявшиеся ими чрезвычайные меры форсирования экономического развития страны и создать ложное впечатление об их высокой эффективности» (Бовыкин В.И. Проблемы перестройки исторической науки и вопрос о новом направлении в изучении социально-экономических предпосылок Великой Октябрьской социалистической революции // История СССР. 1988. № 5. - С. 98).

Заметим, что впервые вывод о полуколониальном положении России прозвучал у И.В. Сталина еще в середине 20-х гг. в лекциях «Об основах ленинизма» (Сталин И.В. Соч. Т. 6. - С. 75-76). В конце 30-х гг. сталинские оценки прочно вошли в историческую науку, в соответствии с ними скорректировали свои взгляды и многие советские историки.

Конкретное историческое обоснование идея о полуколониальной зависимости России от иностранного капитала получила в фундаментальных трудах П.И. Лященко в 30-40 гг., за которые он был удостоен сталинской премии (Лященко П.И. История народного хозяйства СССР М., 1939; Он же. История народного хозяйства СССР: Капитализм. В 3 т. Т. 2. М., 1948). Основу построений П.И. Лященко по существу составила концепция денационализации российского империализма, хотя в отличие от ее авторов он под империализмом понимал не финансовый, а монополистический капитализм. Поэтому в центре внимания П.И. Лященко оказалась, прежде всего, история российских монополий и экономическая политика царизма. При этом он пришел к выводу, что российские монополии не пошли дальше синдикатов, т.е. не достигли в своем развитии высших организационных форм. В этом исследователь увидел проявление слабости и недоразвитости российского монополистического капитала. Кроме того, П.И. Лященко отмечал, что многие синдикаты в России являлись лишь филиалами иностранных монополий. В целом, как считал автор, Россия не была страной классического империализма. Она с одной стороны находилась в полуколониальной зависимости от иностранного капитала, с другой - в ней сохранялись значительные феодально-крепостнические пережитки. Поэтому монополистический капитализм в России был отсталым и зависимым, носил военно-феодальный характер.

Вместе с тем надо отметить, что уже в литературе конца 40-х - начала 50-х гг. появилась, правда, в скрытой форме критика такого представления о российском империализме. Так, в исследовании И.Ф. Гиндина, посвященном финансовому капиталу в России, были развиты те идеи, которые он выдвигал в конце 20-х гг. (Гиндин И.Ф. Русские коммерческие банки: Из истории финансового капитала в России. М., 1948). В работе всестороннее обоснование получило положение о том, что зависимость русских коммерческих банков от иностранного капитала была существенно иной, чем зависимость колониальных дочерних банков, что они обладали значительной самостоятельностью. И.Ф. Гиндин последовательно проводил мысль об отсутствии принципиальной разницы между российским и западноевропейским империализмом. При этом он ссылался на ленинскую классификацию империалистических стран, в которой Россия, наряду с Францией и Японией, названа в числе первоклассных, но не вполне самостоятельных государств.

В 50 - 60-х гг. внимание историков было обращено на изучение частных вопросов экономического развития России в период империализма: история отдельных отраслей промышленности, деятельность различных монополистических объединений, взаимодействие монополий и правительства. Полученный в результате многочисленных исследований фактический материал пришел в явное противоречие с представлением о неразвитости российского монополистического капитализма.

Было опровергнуто положение о том, что в России монополистический капитализм в своем развитии не пошел дальше синдикатов, и выявлено несколько монополистических группировок типа трестов и концернов. Но при этом был сделан вывод о том, что процесс монополизации производства проходил неравномерно как в различных отраслях, так и в отдельных экономических районах (Лившин Я.И. Монополии в экономике России М., 1961; Лаверычев В.Я. Монополистический капитал в текстильной промышленности России 1900 - 1917 гг. М., 1963; Гиидии И.Ф., Иванов Л.М. О неравномерности развития российского капитализма в начале ХХ в. // Вопросы истории. 1966. № 9).

Существенно изменились представления о роли иностранного капитала в России. Господствовавшее до этого утверждение о полном подчинении коммерческих банков и ряда отраслей промышленности России иностранному финансовому капиталу уже не соответствовало накопленному в 60-х гг. новому фактическому материалу (Бовыкин В.И. Зарождение финансового капитала в России. М. 1967; Шацилло К.Ф. Иностранный капитал и военно-морские программы России накануне первой мировой войны // Исторические записки. Т. 69. М., 1961; Дяын В.С. Германские капиталы в России. Л., 1971). Если в колониально зависимых странах иностранный капитал приспосабливал развитие экономики к собственным интересам, то в России, как оказалось, наоборот, сам приспосабливался к экономической структуре и тенденциям ее развития. Поэтому возникшие при прямом участии иностранного капитала крупные предприятия в стране были органической частью ее экономики.

В связи с этим был сделан вывод о существовании в начале ХХ в. тесного союза русского и иностранного капиталов, что, несомненно, способствовало ускорению развития крупнокапиталистического производства и складыванию финансового капитала в России.

В это же время на конкретном фактическом материале была опровергнута и концепция подчинения государственного аппарата царизма иностранному финансовому капиталу. Активно в указанное время исследователи изучали вопрос о взаимоотношении российских монополий и государства (Погребинский А.П. Государственно-монополистический капитализм в России. М., 1959; Лившин Я.И. Монополии в экономике России. М., 1961). Известно, что в 40-е - начале 60-х гг. утвердился тезис об отсутствии или чрезвычайно слабом развитии государственно-монополистического капитализма в стране (Кузьминов И.И. О государственно-монополистическом капитализме // Большевик. 1948. № 5; Бровер И.М. Основные особенности империализма в России. М., 1963. - С.69).

Это объяснялось с одной стороны низким уровнем развития самого монополистического капитала в России, с другой - тем, что «для перехода к государственно-монополистическому капитализму западноевропейского типа в России не хватало политических предпосылок, так как русское самодержавие политически еще не успело полностью превратиться в буржуазную монархию» (Шигалин Г.И. Военная экономика в первую мировую войну 1914 -1918 гг. М., 1956. - С.283-284; Маевский И.В. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой войны. М., 1957. - С.74; Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. Т. 2. М., 1948. - С. 598).

Активное изучение монополистического капитализма и экономической политики царизма в России в 50-60-х гг. позволило сделать вывод о том, что ее экономика прошла через стадию государственно-монополистического капитализма (Тарновский К.И. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы мировой войны. М., 1958; Бовыкин В.И., Гиндин И.Ф., Тарновский К.Н. Государственно-монополистический капитализм в России // История СССР. 1959. № 3; Погребенский А.П. Государственно-монополистический капитализм в России. М. 1959).

Однако первоначально вопрос о взаимодействии монополий и царизма в России в эпоху империализма решался традиционно, в духе положения о подчинении государственного аппарата монополиям в интересах обеспечения максимальной прибыли как исходного пункта и сущности государственно-монополистического капитализма. Изучение конкретных форм подчинения в России показало спорное в этой концепции. Поэтому в 60-70-е гг. в трактовке проблемы государственно-монополистического капитализма в России сложилось два направления. Одни исследователи (А.П. Погребинский) продолжали отстаивать тезис о подчинении государственного аппарата капиталистическим монополиям, другие (К.Н. Тарновский, И.Ф. Гиндин, В.И. Бовыкин) обосновывали положение о сращивании монополистических союзов с государством на основе взаимных интересов.

В вопросе о времени появления государственно-монополистических тенденций обозначились четыре точки зрения. А.П. Погребинский считал, что в России государственно-монополистические тенденции появились только в период предвоенного промышленного подъема 1910-1914 гг., когда, по его мнению, в стране сложились мощные монополистические союзы, способные подчинить государственный аппарат царизма (Погребинский А.П. Государственно-монополистический капитализм в России. - С. 11).

Сторонники другого направления доказывали, что, во-первых, царское правительство в интересах сохранения политического господства класса помещиков было не пассивным свидетелем, а активным участником процессов экономического развития страны, и, следовательно, формирование государственно-монополистического капитализма в России развертывалось в условиях широкого государственного вмешательства. Во-вторых, экономические интересы царизма и монополистических объединений в области индустриального развития в значительной степени совпадали. И, в-третьих, государственно-монополистические тенденции в России стали появляться еще в конце Х1Х в. (Советская историческая наука от ХХ к ХХП съезду КПСС: История СССР. М., 1962. - С. 321-322).

Раннее возникновение государственно-монополистического капитализма некоторые ученые стали рассматривать как одну из особенностей империализма в России (А.М. Анфимов, П.В. Волобуев, И.Ф. Гиндин. История СССР с древнейших времен до наших дней: В 12 тт Т. 6. М., 1968.; Россия в период империализма 1900 - 1917. - С. 288). Е.Д. Черменский, отмечая сращивание частных и государственных монополий, замечает, что формирование системы государственно-монополистического капитализма в России началось в годы первой мировой войны (Черменский Е.Д, История СССР. Период империализма. М., 1974. - С.11). И.А. Федосов утверждает, что появление государственно-монополистических тенденций (вмешательство государства в хозяйственную деятельность, национализация, использование государственных финансов буржуазией, помощь государства монополиям в период кризисов) наметилось уже в 1900-1903 гг. (История СССР. М., 1981. - С. 256).

В 50-60-е гг. активно обсуждался вопрос об особенностях империализма в России, что сопровождалось выяснением содержания термина «военно-феодальный империализм». Известно, что еще в дореволюционных работах («Социализм и война», «О двух линиях революции») В.И. Ленин поставил задачу «освободить Россию от военно-феодального империализма – царизма» (Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. - С.318; Т. 27. - С. 81). В 30 - 40 гг. господствовало мнение о том, что В.И. Ленин понятие «военно-феодальный империализм» использовал для обозначения особенностей российского империализма в целом. Первым такую расширительную трактовку термина предложил Н.Н. Враг, выступивший в 1934 г. со специальной статьей по этому вопросу. П.И. Лященко раскрытию специфики российского империализма как империализма военно-феодального типа посвятил главу второго тома «Истории народного хозяйства» (Сидоров А.Л. В.И. Ленин о русском военно-феодальном империализме: О содержании термина // История СССР. 1961. № 3).

Во второй половине 50-х гг. о своеобразии российского империализма как империализма военно-феодального типа писали П.В. Волобуев, А.А. Хромов, А.Я. Грунт, В.И. Фирстова и многие другие исследователи (Волобуев П.В. Монополистический капитализм в России и его особенности. М., 1956. - С.35; Хромов П.А. Очерки экономики России периода монополистического капитализма. М., 1960. - С. 3; Грунт А.Я., Фирстова В.И. Россия в эпоху империализма. – Вып. 2. М., 1960. - С. 13).

Вместе с тем в эти годы стало складываться и другое представление о военно-феодальном империализме в России. А.Л. Сидоров, М.Я. Гефтер, К.Н. Тарновский, В.И. Маицев, Ф.А. Ротштейн выступили против употребления понятия «военно-феодальный империализм» для характеристики его особенностей в России. Этот термин, по мнению К.Н. Тариовского, В.И. Ленин применял только для характеристики царизма, т.е. политической надстройки России, его внутренней, внешней и колониальной политики (Гефтер М.Я. Экономические предпосылки первой русской революции // Доклады и сообщения института истории АН СССР. - Вып. 6. М., 1955. - С. 24; Сидоров А.Л. Экономические предпосылки социалистической революции в России // История СССР. 1957. № 4. - С. 10-11; Манцев В.И. В.И. Ленин о военно-феодальном империализме царской России // Вопросы политической экономии. М., 1960. - С.119-130; Ротштейн Ф.А. Международные отношения в конце Х1Х в. М.; Л., 1960. - С.161; Тарновский К.Н. К итогам изучения монополистического капитализма в России // Советская историческая наука от ХХ к ХП съезду КПСС. М., 1961 - С. 326-330).

Надо отметить, однако, что в 60-х гг., да и в последующее время, не все исследователи были согласны с такой трактовкой особенностей империализма в России, оставаясь на позициях расширительного толкования термина «военно-феодальный империализм» как специфики российского империализма в целом. Но и среди тех, кто считал возможным употреблять его только для характеристики надстроечных, политических явлений также не было и нет общего мнения о том, следует ли отождествлять этот термин с царизмом, т.е. политической надстройкой в целом (А.Л. Сидоров, К.Н. Тарновский) или только с имперской самодержавной политикой внешних захватов и национального угнетения (П.В. Волобуев, Е.Д. Черменский) (Об особенностях империализма в России. М., 1963; Черменский Е.Д. История СССР. Период империализма. - С. 13).

В последнее время эта проблема не обсуждается. В ряде работ подчеркивается, что в начале ХХ в. военно-феодальное по своему происхождению и природе царское самодержавие грабило завоеванные народы не столько при помощи вывоза капиталов, предоставления займов, получения концессий и тому подобными методами, свойственными монополистическому капиталу, сколько путем открытого захвата и расхищения земель коренного населения правящей военной и гражданской бюрократией, консервации патриархально-феодальных отношений, при помощи всевозможных форм внеэкономического принуждения, опирающихся непосредственно на применение военной силы.

Представляется, данная В.И. Лениным характеристика особенностей российского империализма была надумана и политизирована. Трудно представить себе монополистический капитализм, который имел бы феодальные черты - эти понятия несопоставимы. Да и в проведении политики внешних захватов, а тем более, национального угнетения Россия далеко отставала от других стран.

Исследования 50-60-х гг. позволили преодолеть представления о полуколониальном положении России в эпоху империализма. Общим итогом проделанной работы был вывод о том, что в стране сложилась вполне самостоятельная система империализма, принципиально не отличавшаяся от империализма более развитых государств, но имевшая ряд специфических черт и особенностей.

В качестве методологической предпосылки дальнейшей разработки проблемы выявилась необходимость разграничения понятий особенности империализма и особенности экономики в России (Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 5. - С.327). Одни исследователи (В.И. Бовыкин, В.Я. Лаверычев, П.Г. Рындзюнский) исходили из того, что эти особенности были обусловлены, прежде всего, более низким уровнем экономического развития России по сравнению с западноевропейскими странами. Другие историки (И.Ф. Гиндин, П.В. Волобуев, К.Н. Тарновский) полагали, что специфика империализма в России носила не стадиальный, а типологический характер. Эту специфику они усматривали, во-первых, в том, что в стране новейший капиталистический империализм был оплетен особенно густой сетью докапиталистических отношений. Во-вторых, развитие России, по их мнению, характеризовалось целой системой активного государственного вмешательства в экономическую жизнь страны, и поэтому пореформенный период в истории был периодом усиленного роста капитализма снизу и «насаждения» его сверху.

В связи с этим было сделано два вывода:

1. в отличие от стран Западной Европы, российский монополистический капитализм не только разрушал, а нередко и консервировал отсталые производственные отношения и тем самым задерживал развитие производительных сил страны;

2. монополистический, а затем государственно-монополистический капитализм были не только следствием экономического развития, т.е. роста производительных сил, концентрации производства, становления крупнокапиталистического хозяйства, но и результатом экономической политики царизма, часто «насаждавшей сверху» и ускорившей развитие целых отраслей тяжелой промышленности, железнодорожного транспорта и банков.

Актуализация проблемы особенности экономического развития России в эпоху империализма стимулировала интерес к изучению ее аграрной истории. Большинство исследований аграрно-капиталистической эволюции России эпохи империализма, вышедших до начала 60-х гг., испытывало влияние работ, написанных в 20-е гг. От историографической традиции тех лет, заложенной А.В. Шестаковым, П.И. Лященко, С.М. Дубровским, А.И. Гайстером, шли две тенденции, формировавшиеся в полемически насыщенной научной атмосфере. Одни исследователи преувеличивали степень капитализации сельского хозяйства, аграрный капитализм сводили к его «чистым», классическим формам, отмечали крепостнические пережитки, но без надлежащей оценки их социально-экономической роли. Другие, наоборот, признавали полное господство прусского пути буржуазной аграрной эволюции, а поместье считали основной формой капиталистического сельскохозяйственного производства.

Поэтому в центре внимания исследователей был вопрос об уровне развития капитализма в сельском хозяйстве России. Большинство из них, говоря о наличии весьма значительных феодально-крепостнических пережитков и о неравномерности развития капиталистических отношений в различных районах страны, все же исходили из положения о полной победе капиталистического способа производства в сельском хозяйстве России уже к концу Х1Х в. Однако, некоторые исследователи считали, что процесс развития аграрного капитализма протекал крайне медленно и к началу ХХ в. в аграрном строе России еще преобладали полукрепостнические отношения.

Поэтому вопрос об уровне развития аграрного капитализма в России оказался предметом острой дискуссии на сессии научного совета по проблеме «Исторические предпосылки Великой Октябрьской социалистической революции», проведенной в Москве в 1960 г. (Особенности аграрного строя России в период империализма. М., 1962). В докладах С.М. Дубровского, М.А. Рубача, А.М. Анфимова и Е.А. Луцкого был не только поднят вопрос об уровне развития капитализма в сельском хозяйстве России, но и рассматривались проблемы мира буржуазной аграрной эволюции. Особое внимание при этом привлекло ленинское положение о двух путях развития капитализма в сельском хозяйстве - прусском и американском.

Научная сессия 1960 г. обнаружила не только наличие различных мнений по наиболее актуальным вопросам аграрного строя России в эпоху империализма, но и слабую изученность этих вопросов с теоретико-методологической и конкретно-исторической точек зрения. Дискуссия, выявив основные направления разработки аграрной проблематики, дала толчок изучению аграрной эволюции как крестьянского, так и помещичьего хозяйства в отдельных районах страны. При этом на первое место выдвинулся вопрос не об уровне развития капитализма, а о типе буржуазной аграрной эволюции в России.

В теоретическом плане эта проблема получила освещение в начале 60-х гг. в исследовании П.И. Малахинова, который сформулировал два вывода. Во-первых, он считал, что многообразие форм развития капитализма в сельском хозяйстве различных стран нельзя сводить к прусскому или американскому путям, поскольку ими не исчерпываются типы аграрной эволюции, поэтому можно выделить и другие типы, например, английский и французский. Таким образом, в основу типологии аграрной эволюции П.И. Малахинов положил национальные особенности развития капитализма в сельском хозяйстве. Вместе с тем при всем многообразии типов аграрной эволюции, их можно классифицировать, по мнению автора, на реформаторские и революционные.

Второй вывод П.И. Малахинова касался теоретических представлений развития аграрного капитализма в России, в частности, в Сибири. Он считал, что ни в одном районе России не могло быть развития сельского хозяйства по фермерскому пути, даже там, где не было помещичьего землевладения. При этом П.И. Малахинов исходил из того, что прусский путь не ограничивается эволюцией помещичьего хозяйства - по нему шло крестьянское хозяйство Европейской России и Сибири.

В итоге П.И. Малахинов пришел к выводу о том, что эволюция в Европейской части России шла по прусскому пути, а аграрное развитие в Сибири было его разновидностью - прусский путь здесь преобладал, несмотря на наличие элементов фермерства. В целом по стране, по мнению исследователя, американский путь остался нереализованной потенций, но и прусский путь, по которому шло действительное развитие, не победил в России к началу ХХ в. (Малахинов П.И. О двух типах аграрной революции в России. Улан-Удэ, 1962).

В советской историографии 60-х гг. считалось бесспорным положение о том, что выделенные В.И. Лениным в 1905-1907 гг. два пути капиталистической аграрной эволюции - это классические варианты объективно возможного развития сельского хозяйства, и поэтому, имеющие универсальное значение (такого мнения придерживаются, кстати, и ряд исследователей в настоящее время). Из этого исходили почти все историки-аграрники при изучении конкретно-исторических процессов развития крестьянского и помещичьего хозяйства России в начале ХХ в. (Анфимов А.М. Крупное помещичье хозяйство Европейской России: Конец Х1Х - начало ХХ вв. М., 1966; Дубровский С.М. Сельское хозяйство России в период империализма. М., 1975; Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца Х1Х - начала ХХ вв. М., 1966; Тюкавкин В.Г. Сибирская деревня накануне Октября. Иркутск, 1966; Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков. Новосибирск, 1967 и др.). Результаты этих исследований не привели к разрешению вопроса о том, по какому пути аграрного развития капитализма шла Россия. Одни (С.М. Дубровааий, С.М. Перев, В.Г. и др.) полагали, что в стране был возможен только прусский путь; другие (В.Г. Тюкавкин, В.И. Дулов) считали, что в значительных районах России, например, в Сибири капитализм в сельском хозяйстве развивался по американскому пути; третьи утверждали, что налицо были элементы и того, и другого пути, но преобладали или прусский вариант (П.И. Маласинов), или американский (Л.М. Горюшкин).

Подводя итоги дискуссии 60-х гг. о путях аграрной революции в России, К.Н. Тарновский констатировал, что исчерпаны все варианты решений, аргументы ни одного из них не могут считаться предпочтительными, и поэтому альтернативная постановка вопроса «прусский или американский путь развития капитализма», как база дискуссии о путях аграрной эволюции России себя исчерпала. К.Н. Тарновский предложил выделить аграрно-капиталистическое развитие России в буржуазной эволюции сельского хозяйства.

Для России, как страны позднего капиталистического развития, считал автор, характерны были начальные стадии аграрно-буржуазной эволюции, которым были свойственны низкий уровень аграрного капитализма, значительные остатки феодальных отношений, большой удельный вес мелкотоварного производства, широкое распространение торгово-ростовщического капитала. При этом К.Н. Тарновский считал, что в России в начале ХХ в. еще не определился свой путь аграрно-капиталистической эволюции. По его мнению, Россия вплоть до революции только переживала «эпоху окончательного утверждения национального пути капитализма». В период империализма, считал К.Н. Тарновский, в стране шла борьба между черносотенно-октябристским и народно-демократическим капиталами, а поэтому для обозначения особенностей аграрно-буржуазной эволюции России в целом правомерно применять термин «октябристско-прусский тип развития» (Тарновский К.Н. Проблемы аграрно-капиталистической эволюции России: Дискуссии о путях развития капитализма в сельском хозяйстве // История СССР. 1970. № 3).

Несколько позже в докладе на аграрном симпозиуме в 1971 г. К.Н. Тарновский предложил выделять наряду с американским (фермерским) также и гроссбауэровский путь эволюции крестьянского хозяйства, который наряду с помещичьим прусским представлял буржуазно-консервативную тенденцию аграрного развития. В России, считал автор, повсеместно хозяйства сельской буржуазии представляли раннюю стадию аграрной эволюции гроссбауэровского типа, а не фермерский путь развития капитализма. По существу, К.Н. Тарновский развивал положение, выдвинутое П.И. Малахиновым о том, что по способам эксплуатации в России не только помещичье, но и крестьянское хозяйство было прусским, поскольку в нем, как и в помещичьем, применялась кабала и отработки.

В 60-е гг. сформировалась также концепция аграрной эволюции России в период империализма А.М. Анфимова, довольно близкая взглядам К.Н. Тарновского (Анфимов А.М. Крупное помещичье хозяйство Европейской России конца Х1Х - начала ХХ вв.). Изучая отдельные крупнейшие помещичьи хозяйства, А.М. Анфимов пришел к выводу о том, что русский вариант аграрной эволюции, во-первых, был не совсем прусским, а во-вторых, в России в начале ХХ в. вообще не сложился определенный тип аграрного капитализма. Основой прусского пути является капиталистическое развитие помещичьей латифундии. В России, считал автор, было немало капиталистически организованных помещичьих хозяйств, однако преобладающим оставался тип полукрепостнической латифундии, основу которой составляли отработочная система, испольщина, кабальные формы аренды. Поэтому, по мнению А.М. Анфимова, помещичьи латифундии в России в период империализма не стали основой развития аграрного капитализма. Но в то же время именно помещичье землевладение и хозяйство, «юридически охраняемое царизмом и поддерживаемое им экономически», считал автор, определяло характер всего аграрного строя, оказывая решающее влияние и на эволюцию крестьянского хозяйства,

Дата добавления: 2015-07-20