В истории и современности 4 страница

К сожалению, несмотря на весь пафос и значимость высказанной Б.С.Гершунским идеи, она может быть истолкована совершенно по-разному. Разве не пользой для человечества и стремлением к духовному бессмертию объяснялись многочисленные кровавые преступления, совершенные под влиянием очередной идеологической Религии и осуществляемые конкретными людьми?

Современное образование, особенно школьное, выделив в качестве приоритета научное знание и отказавшись от преподавания религиозных догм, характеризуется, по сути, навязыванием так называемых научных истин. При этом оно лишено часто и радости познания, и радости творчества, и радости общения. Ценность знания заменяется ценностью оценки в дневнике (в аттестате); ценность творчества заменяется ценностью материального богатства, человек ценен не тем, что он умеет, а тем, что имеет; ценность общения заменяется эйфорией от употребления различных наркотических веществ. Истинные духовные ценности, свойственные природе человека, постепенно заменяются суррогатами. Изменение сложившегося положения является насущной задачей общества, и решать ее нужно уже сейчас.

В центре образования и общественного развития должны прежде всего стоять: забота о душевном состоянии человека, привитие ему нравственных чувств (в частности, стыда, жалости, благоговения, которые выделил Вл.Соловьев в “Оправдании добра”), пробуждение в человеке всех его позитивных природных возможностей и способностей, создание условий для реализации его как уникальной личности. Все это позволит ему ощутить радость и полноту жизни.

Литература:

1. См.: Фромм Э. Иметь или быть? М., 1990.

2. См: Слободчиков В. Новая глава в отечественной психологии // Вступ. Ст. К кн.: Ничипоров Б.В. Введение в христианскую психологию: Размышления священника-психолога. М., 1994. С. 9 - 3.

3. Иваницкий А.М. Вопросы психической формы отражения. Психика и информация // Психологический журнал. 1986. Т.7. № 1. С.85.

4. См.: Попова М.А. Фрейдизм и религия. М., 1985.

5. См.: Юнг К.Г. Психология бессознательного. М., 1994. С.112-113.

6. См.: Там же. С.56.

7. Фромм Э. Указ соч. С.236.

8. Франкл В. Человек в поисках смысла М., 1990. С.334.

9. Леонтьев Д.А. Виктор Франкл в борьбе за смысл / Вступ. ст. к кн.: Франк В. Указ. соч. С.16.

10.См.: Ничипоров Б.В. Указ. соч. С.236.

11.Щедрин Р. Музу на Майю не променяю // Аргументы и факты. 1998. № 17. С.3.

12.См.: Гершунский Б.С. Образованием третьем тысячелетии: гармония знания и веры (прогностическая гипотеза образовательного триумфа). М., 1997.

Акчурин Б.Г.(Уфа)

Коран как памятник духовной культуры

мусульманского мира

Чтобы понять значение Корана, следует остановить внимание на его доктринальном содержании, на его повествовательном содержании, на все многообразие человеческого духовного опыта. Знакомство с Кораном играет важную роль в реализации общего стремления к духовному диалогу. Он содержит регламентации религиозных обрядов, моральные предписания и правовые установления, определяет обычаи и традиции, важнейшие моменты уклада жизни и образа поведения людей.

Рассуждения о Коране, как о священной книге, подводят нас к необходимости определить само понятие “священный”. Священно то, что, во-первых, связано с трансцендентным, во-вторых, обладает характером абсолютной достоверности и, в-третьих, не поддается пониманию и контролю со стороны обычного человеческого рассудка. Священное - это абсолютное в относительном, присутствие центра на периферии, что придает преходящему свойства бессмертия.

В Коране следует различать общее совершенство божественного Слова и частное совершенство заключенного в нем содержания; например, совершенство, с которым разбирается вопрос об Аллахе и его качествах. “Разве они не знают, что Аллах знает и то, что они скрывают, и то, что они обнаруживают?”¹. Исламская религиозная философия стремилась выявить и обосновать все лучшее об Аллахе: “Молния готова отнять их зрение; как только она им осветит, они идут при ней. А когда окажется над ними мрак, они стоят. А если бы Аллах пожелал, то унес бы их слух и зрение: ведь Аллах над всякой вещью мощен!”².

Бесконечная ценность Корана соотносится с той “божественной магией”, с той чудотворной силой, которой обладает его божественный текст. Эта магия теснейшим образом связана с самим Языком Откровения, то есть арабским, откуда проистекает каноническая необоснованность и ритуальная недействительность перевода. Подобно самой вселенной, Коран един и в то же время множествен. Вселенная – это множественность, объединяющая и ведущая к Единому. Множественность священной книги – разнообразие ее слов, изречений, образов, рассказов – переполняет душу, а затем захватывает ее и возносит в атмосферу ясности.

Даже оставив в стороне загадочный строй многих священных сентенций, можно сказать, что житель Востока умеет извлечь максимум смысла из минимума слов. Например, Коран напоминает, что “горный мир дороже дальнего”, или что “земная жизнь всего лишь игра”, он утверждает, что “враги вам жены и дети ваши”, а мусульманин может вывести из подобных изречений целую мистико-аскетическую доктрину, столь же проникновенную и всеобъемлющую, как и любое духовное учение, достойное этого имени: “Аллаху принадлежит то, что в небесах и что на земле. И довольно Аллаха как покровителя!” ³ . Мусульманский “фатализм” является логическим следствием фундаментальной концепции ислама, согласно которой все зависит от Бога и все возвращается к Нему: “И Аллаху поклоняется то, что в небесах и на земле из животных, и ангелы, и они не превозносятся. Ему - подчинение постоянное; неужели вы боитесь кого-нибудь кроме Аллаха)” ⁴ .

Мусульманин, особенно тот, кто соблюдает Сунну вплоть до малейших ее предписаний, живет среди переплетения символов и самим фактом своего существования участвует в этом переплетении, что дает ему возможность хотя бы опосредованным образом постоянно помнить об Аллахе и запредельном мире: “Кто не верит в Аллаха и Его ангелов, Его писания, Его посланников, и в последний день, тот заблудился далеким заблуждением” ⁵ .

В исламе волевые импульсы определяются и направляются с целью достижения душевного мира и созерцательного спокойствия, внешний ход вещей является лишь схемой, все духовные ритмы развиваются внутри нас, Повторение священных формул по любому поводу может быть пустой тратой времени и казаться излишним тому, кто ищет опору лишь в моральном героизме. Но с точки зрения символического союза с Аллахом, подкрепляемого неустанным размышлениемо вещах божественного характера, эта привычка к повторению священных формул, то есть к постоянной ориентации на “духовные вещи”, представляется, напротив, могучим средством самоочищения и обретения нравственности: “тем, кто, — если мы их укрепляем на земле поддерживают молитву, и дают очищение, и приказывают ведомое, и удерживают от не одобряемого. К Аллаху завершение дел!”⁶.

Существует и другое мнение, согласно которому для достижения Рая необходимо лишь соблюдение минимума предписаний при условии подлинной душевной чистоты, искренней добродетели или глубоких внутренних знаний.

Мусульмане разделяют все поступки на пять категорий: обязательные, поощряемые, безразличные, предосудительные, запрещенные. Все они основаны на реальности потустороннего мира и, стало быть, относятся с некоторым безразличием к явлениям земного порядка; что же касается преимуществ современного уклада, то, оценивая их, нужно помнить о том, что они порождены отрицанием потусторонней духовности и культом земных вещей.

После смерти человек сталкивается с реальностью во всей ее полноте, а затем перед ним открывается его подлинная суть, составляющая часть этой реальности. Осознанные прегрешения превращаются в языки пламени: “В тот день, когда он их соберет, как будто бы они не пробыли и одного часа дня, они узнают друг друга. В убытке будут же, которые считают ложью встречу с Аллахом, и не были они на прямом пути”⁷.

Но человек попадает в огонь не только за свои грехи; он сгорает в нем еще в силу своего величественного богоподобия: “А кто не повинуется Аллаху и Его посланнику, и переступает Его границы, того Он введет в огонь вечно пребывающим там, и для него - унижающее наказание” ⁸. Мысль о том, что ад вечен, которая в течение веков поддерживала в человеке “страх божий” и укрепляла его добродетель, производит теперь совершенно противоположный эффект, делая неправдоподобным само учение о потустороннем мире. Проблема божественной кары, которую наши современники воспринимают с таким трудом, сводится, в общем, к двум вопросам: может ли свободный и ответственный за свои поступки человек тем или иным образом противиться Абсолюту? На этот вопрос следует ответить положительно, поскольку индивидуальная сущность может быть носительницей любого космического качества.

Второй вопрос таков: может ли быть безусловной истина, касающаяся, например, ада? Мы полагаем, нет, ибо она, по определению, обусловлена теми или иными моральными интересами, теми или иными психологическими принципами. Вопрос о божественном возмездии зачастую рассматривается в зависимости от вопроса о Всемогуществе, премудрости и доброте Аллаха. Аллах Всевышний сказал: “Поистине, отчаиваются в утешении Аллаха только люди неверующие”⁹. Развивая эту мысль, Аллах Всевышний также сказал: “Поистине, Господь твой скор в наказании, и, поистине, Он - Прощающий, Милосердный!”¹⁰.

Здесь уместно напомнить, что “гости ада” были бы помилованы, если бы на деле приобщились к высшему знанию, которым обладают потенциально, и что, следовательно, даже в аду они не лишены надежды на спасение. Аллах сказал: “И Меня страшитесь...”¹¹. Всевышний также сказал: “О люди, бойтесь Господа вашего! Ведь, поистине, сотрясение этого часа есть нечто великое! В тот день, когда вы увидите это, каждая кормящая забудет о том, кого она будет кормить, а каждая беременная сложит ношу свою, и увидишь ты людей пьяными, в то время как они не будут пьяны. Однако наказание Аллаха сурово!”¹². Но человек попадает в огонь не только за свои грехи; он сгорает в нем еще в силу своего величественного богопадения. Ибо нельзя возводить падение в норму, а незнание делать залогом безнаказанности.

Аллах Всевышний сказал: “О люди! Если вы в сомнении воскрешении, то ведь мы создали вас из праха, потом из капли, потом из сгустка крови, потом из куска мяса, сформированного или бесформенного, чтобы разъяснить вам (это). И помещаем в утробах, насколько захотим, до определенного срока. Потом выводим вас младенцем, потом чтобы вы достигли вашей зрелости. Среди вас есть тот, кто возвращается к жалчайшей жизни, чтобы не знать после знания ничего. И видишь ты землю бесплодной, а когда мы низведем на нее воду, она приходит в движение, и разбухает, и выращивает всякие прекрасные дары”¹³.

Как мы наблюдаем, религиозные догматы, на первый взгляд, весьма абстрактны, но люди интенсивно размышляли о них. Это объясняется их связью с практическими религиозными интересами. Человеческая вера в продолжающуюся жизнь является одним из главных даров религии, которая избирает лучшую, с точки зрения самосохранения, из двух возможностей надежды на продолжение жизни или ужаса уничтожения. Вера в Аллаха есть результат веры в бессмертие; религия спасает человека от капитуляции перед смертью, используя мечты, призраки и ведения. Аллах Всевышний сказал: “Скажи: “О, рабы Мои, которые преступили границы себе же во вред, не отчаивайтесь в милости Аллаха! Поистине Аллах прощает все грехи, поистине, Он - Прощающий, Милосердный!”¹⁴. Аллах также сказал: “А милость моя объемлет собой все”¹⁵.

Асимметрия между райским и адским состояниями объясняется тем, что первое бесконечно ближе чистому бытию, чем второе; его “вечность”, следовательно, имеет совсем иной характер, нежели “вечность” адская. Божественное присутствие в физическом мире обнаруживается благодаря двум символам, или естественным проявлениям, первостепенной важности: это сердце внутри нас и воздух вокруг нас. Мы дышим светоносным и свежим воздухом, и наше дыхание, как сердцебиение, становится подобием молитвы: “Поистине, Аллаху принадлежит власть над небесами и землей! Он живет и умерщвляет, и нет у вас помимо Аллаха заступника и помощника”¹⁶.

Особо выделяется в Коране трон Аллаха. Этот символ величия и покоя Аллаха приобретает в истории творения какое-то специальное значение, как бы связывает процесс создания мира с последующим божеским управлением им.

Одно из самых любимых мусульманами описаний могущества Аллаха: “Если вы не поможете ему, то ведь помог ему Аллах. Вот изгнали его те, которые не веровали, когда он был вторым из двух. Вот оба они были в пещере, вот говорит он своему спутнику: “Не печалься, ведь Аллах с нами!”. И низвел Аллах свой покой на него и подкрепил его войсками, которых вы не видели, и сделал слово тех, которые не веровали, низшим, в то время как слово Аллаха - высшее: поистине, Аллах - могучий, мудрый!”¹⁷.

Исламская философия, как видим, вливается в одно из главных тел Коранической проповеди. Рассказы о творении должны убедить в великой силе Аллаха, в его праве управлять людьми, для которых он создал всю среду их обитания, и все что они имеют.

Каждая глава сура обычно посвящена многим темам. В сочетается прямые призывы веровать в Аллаха с угрозами наказания: “О, вы, которые уверовали! Многие из книжников и монахов пожирают имущество людей попусту и отклоняют от пути Аллаха. А те, которые собирают золото и серебро и не расходует его на пути Аллаха, - обрадует их мучительным наказанием” ¹⁷ .

Постоянное повторение фраз и даже сюжетов - принципиально важная черта Корана. Он состоит из множества “параллельных мест”, которые перекликаются со сходными по сюжету или по выражениям другими местами Корана. Ни один из этих элементов Коранических сказаний не существует в текстах сам по себе. Цели их приведения вполне конкретны - подтвердить Коранические изречения историческими авторитетами, подтвердить древней историей закономерность Ислама. Сказания Корана один из важнейших и относительно мало использованных источников по истории жизни и внутренних переживаний пророка Мухаммада: “верующие мужчины и верующие женщины, - они друзья одни другим; они побуждают к признанному и удерживают от неодобряемого, простаивают молитву и дают очищение, повинуются Аллаху и Его посланнику. Этих помилует Аллах: ведь Аллах велик, мудр!”¹⁹.

При чтении Корана приходится сталкиваться с непоследовательностью изложения, ибо временная последовательность не имеет для Аллаха никакого значения; так, в священных Писаниях слова и даже факты подчас меняются местами ради прояснения высшей ускользающей от людей истины. Коран - это отражение всего того, что может помыслить и почувствовать человеческий разум; посредством этого отражения Аллах исчерпывает человеческие тревоги и приобщает верующего к ясности и миру: “Аллах тот, который сотворил небеса и землю, и низвал с небес воду, и вывел ею плоды в ваш удел, и подчинил вам солнце и луну труждающимися, и подчинил вам ночь и день, и дал вам все, что вы просите. И если вы будете считать милость Аллаха, то не сочтете ее. Поистине, человек - обидчик, неблагодарный!”²⁰.

Пуская в ход мозаичную пестроту текстов, фраз, слов Аллах гасит наше умственное возбуждение, хотя для этого Ему самому приходится прибегать к видимости такого возбуждения: “Разве вы удивляетесь что напоминание от Аллаха вашего пришло к одному человеку из вас, чтобы он убеждал вас и чтобы вы были богобоязненны, и, может быть, вы будете помилованы! Я передаю вам послания моего Господа и советую вам; я знаю от Аллаха то, чего вы не знаете”²¹ .

Аллах всемогущ по отношению к сотворенному, но не к тому, что в самой Его божественной природе определяет его творение и его внутренние законы. Он не властен над тем, что составляет метафизическую необходимость мира и зла: “Проси для них прощения или не проси для них. Если ты будешь просить для них семьдесят раз, и то никогда не простит им Аллах. Это за то, что они не веровали в Аллаха и Его посланника: поистине Аллах не ведет людей распутных! И если они обратятся, - будет лучше для них, а если отвернутся, - накажет их Аллах мучительным наказанием в ближайшей жизни и в будущей. Нет им на земле ни заступника, ни помощника!”²².

Прежде всего, сам термин “божественная кара” выражает всего лишь известный аспект причинно-следственных связей; никому не придет в голову обвинить природу в мелочной злобности только потому, что связи эти обусловлены в ней самой логикой вещей. Обоснованность загробного воздаяния становится явной, как только мы вспомним о несовершенстве человека; всякое его действие неизбежно влечет за собой противодействие. Все проявления разлада и неуравновешенности предполагают ответную реакцию, позитивную или негативную, благодаря которой восстанавливается уравновешенность: “И никогда не молись ни об одном из них, кто умер, и не стой над его могилой. Ведь они не веровали в Аллаха и Его посланника и умерли, будучи распутными! Нет тягости ни на слабых, ни на больных, ни на тех которые не находят, что расходовать, если они искренни пред Аллахом и Его посланником! Нет пути против делающих добро. Поистине, Аллах прощающ, милосерд!”²³.

Приведем важнейшую формулу, органически вросшую в мусульманскую жизнь: “Если это будет угодно Богу” (инш алла). Произнося ее, мусульманин признает свою зависимость от Аллаха, свою слабость и невежество в сравнении с ним, и в то же время отрекается от любых притязаний, обусловленных страстями; эта формула выражает, главным образом, стремление к покою и ясности: “Поистине, Господь ваш Аллах, который создал небеса и землю в шесть дней, а потом утвердился на троне. Он закрывает ночью день, который непрестанно за ней движется... И солнце, и луна, и звезды, подчиненные Его власти. О да! Ему принадлежит и создание и власть. Благославен Аллах, Господь миров!”²⁴.

В Коране центральное место занимает подчинение указаниям Аллаха, данным через пророка, как сам пророк во всем следовал указаниям Бога. Эти указания - ясные и человечные. Они относятся к относительно немногим и несложным (но именно поэтому они должны выполняться неукоснительно) ритуальным предписаниям, касающимся самых разных сторон человеческой социальной жизни (наследования, торговых сделок, наказаний за преступления), брака и развода: “И не решайтесь на брачный союз, пока писание не дойдет до своего предела, и знайте, что Аллах знает то, что в ваших думах, и берегитесь Его и знайте, что Аллах прощающ, кроток! ”²⁵. О разводе: “А когда вы дали женам, и они достигли своего предела, то удерживайте их согласно принятому или отпускайте их согласно принятому, но не удерживайте их насильно, преступая: если кто делает это, тот несправедлив к самому себе. И не обращайте знамений Аллаха в насмешку; и бойтесь Аллаха и знайте, что Аллах о каждой вещи знающ!”²⁶. Все это реально и выполнимо, и Коран подчеркивает, что Аллах не требует ничего сверхъестественного. Он требует от человека обычной, нормальной, но упорядоченной и облагороженной исламом жизни. Интересные мысли в Коране по правовым предписаниям, касающиеся вопросов наследования: “Завещает Вам аллах относительно ваших детей: сыну долю, подобную доле двух дочерей. А если они (дети) женщины, числом больше двух, то им две трети того, что он оставил, а если одна, то ей половина. А родителям его, каждому из двух - одна шестая того, что он оставил, если у него есть ребенок. А если у него нет ребенка, и ему наследуют его родители, то матери - одна треть. А если есть у него братья, то матери - одна шестая после завещанного, которое он завещает, или долга. Поистине, Аллах знающ, мудр”²⁷.

Можно сказать и так: Аллах сотворил мир как Книгу, и его Откровение снизошло в мир в виде Книги. Многие места в переводе Корана, относимые на счет переводчика, в действительности объясняется еще одной особенностью Корана. Он сложился как диалог Мухаммада с самим собой, диалог между богом и Мухаммадом, между богом и людьми: “О, посланник! Передай, что низведено от твоего Господа. А если ты этого не сделаешь, то ты не передашь Его послания, Аллах защитит тебя от людей. Поистине, Аллах не ведет прямо людей неверных!”²⁸.

Огромную роль в жизни мусульман имеет Слово с большой буквы, то есть суры Корана, которые предстают не только изречениями, содержащими в себе те или иные мысли, но своего рода живыми существами, силами, талисманами; душа мусульманина как бы соткана из этих священных формул; с ними он работает и отдыхает, с ними живет и умирает. Поэтому такое мировоззрение и называется “исламом”, т.е. “самозабвением”, покорностью воле Аллаха. Слово “ислам” происходит от того же корня, что и “салям”, “мир”, “душевное умиротворение”.

Мухаммад и его преемники (халифы) - политические и религиозные руководители мусульман. Задачей религиозно-политического руководства здесь является не просто утверждение истинной веры, но достижения порядка, мира и благополучия общины верующих. И одно из важнейших следствий этого - относительная терпимость ислама, в которой допускаются разные точки зрения, если они не навязываются силой и борьба из-за них не ведет к дезинтеграции общества. Поэтому мусульманская система прочная и устойчивая. Очевидно, она не создавала предпосылок для прорыва к новой, уже не религиозной цивилизации. Поскольку подавляющее большинство населения мусульманских стран сохраняет религиозную веру, ощущает мусульманами, любая верхушечная и оторванная от исламских “корней” модернизация оказывается под угрозой со стороны исламских движений. Современный фундаментализм - это не только исламская реакция на новое, но и форма включения этого нового в ислам.

По сравнению с традиционным, народным исламом, это - модернистская идеология, это форма модернизации самого ислама, ставящая на более прочную основу и процесс модернизации общества, глубинной основой культуры которого является ислам. Общей во всех этих случаях остается форма выступлений, возврат к Корану и его фундаментальным ценностям, а также идеализация времен пророка Мухаммада. “Возврат к Корану” отождествляется ими с духовно-нравственным оздоровлением общества по шкале тех общечеловеческих ценностей, которые находили отражение в проповеди пророка Мухаммада, в его деяниях и поступках. Здесь основная ставка делается на мобилизацию внутренних резервов мусульманского Востока, на учет его самобытности и исторического наследия.

В Саудовской Аравии находятся не только места поклонения исламской религии, но и крупные центры ее распространения, там же расположены штаб-квартира организации “Исламская конференция”, а также различные частные и полугосударственные просветительские, молодежные, религиозные, проповеднические и прочие фонды, которые активно функционируют на территории России. Нам представляется, что на вопрос о причинах распространения ислама, в общем-то, нетрудно ответить. Это - реакция на западную цивилизацию, которая в глазах арабского мира себя дискредитировала. Для западной цивилизации характерны пьянство и алкоголизм, запрещенные исламом, высокая преступность, разложение нравственности и целый ряд негативных явлений, против которых выступают мусульманское законодательство и исламская религия.

Литература:

1. Cм.: Kоpaн. Cypa “Корова”,аят 72.

2. См.: Там же, аят 19.

3. Cм.: Там же, Cypa “Пчелы”, аят 54.

4. См.: Там же, аят 51.

5. См.: Там же, Сура “Женщины”, аят 135.

6. См.: Там же, Сура “Хадж”, аят 42.

7. См.: Там же, Сура “Йунус”, аят 46.

8. См.: Там же, Сура “Женщины”, аят 18.

9. См.: Там же, Сура “Йунус”, аят 87.

10. См.: Там же, Сура “Преграды”, аят 166.

11. См.: Там же, Сура “Корова”, аят 40.

12. См.: Там же, Сура “Хадж”, аяты 1, 2.

13. См.: Там же, аят 5.

14. См.: Там же, Сура “Толпа”, аят 54.

15. См.: Там же, Сура “Преграды”, аят 156.

16. См.: Там же, Сура “Покаяние”, аят 117.

17. См.: Там же, аят 40.

18. См.: Там же, аят 34.

19. См.: Там же, аят 72.

20. См.: Там же, Сура “Ибрахим”, аят 37.

21. См.: Там же, Сура “Преграды”, аят 59, 60.

22. См.: Там же, Сура “Покаяние”, аят 75, 81.

23. См.: Там же, аят 85, 92.

24. См.: Там же, Сура “Преграды”, аят 52.

25. См.: Там же, Сура “Корова”, аят 236.

26. См.: Там же, аят 231.

27. См.: Там же, Сура “Женщины”, аят 12.

28. См.: Там же, Сура “Трапеза”, аят 71.

Султанова Л.Б.(Уфа)

ХРИСТИАНСТВО КАК ФОРМА ПРЕОДОЛЕНИЯ

СОВРЕМЕННОГО АБСУРДА

О роли религии в истории развития науки и цивилизации написано немало. В советской философии религия практически отождествлялась с мракобесием и обскурантизмом. При этом не учитывалось то, что нельзя отождествлять религию как таковую и взгляды отдельных церковных иерархов. Однако в последние годы стали возможны более объективные оценки роли религии в развитии науки и цивилизации. В частности, наиболее ярко в настоящее время высвечивается позитивный аспект томизма, который можно и нужно рассматривать как мировоззренческую основу для философии и науки Нового времени. Именно в этот период были заложены основания современного рационализма, обусловившего все основные достижения научно-технического прогресса в нашем веке. Более того, в свете новейших историко-философских исследований оказывается, что наука имеет не просто философские, а философско-религиозные корни. Остается только удивляться революционной новизне этого положения в современной философии – ведь оно практически очевидно! Это объясняется тем, что в эпоху становления наука была неотделима от философии, а, следовательно, от религии, это значит, от христианства, поскольку подлинно нерелигиозная западноевропейская философия появляется не ранее второй половины ХVIII в. Не следует забывать и об оккультизме как о неизменном фоне научного исследования в те времена.

Как мы видим, научные принципы возникают из такого сплава религиозных, философских и оккультных идей, что распределить их “по парадигмам” с твердой целью докопаться до истины при историко-философской реконструкции вряд ли представляется возможным. Именно из такого сплава и рождается в свое время первый тип научного мышления – механицизм. Иногда подобное смешение парадигм приводило к ситуациям, которые нам сейчас представляются несколько курьезными. Таковым сегодня выглядит обвинение Лейбницем Ньютона в новом введении “оккультных причин” в механистическую философию. Дело здесь в том, что, объяснив с помощью закона всемирного тяготения движение небесных тел, Ньютон не объяснил с точки зрения механицизма сущности самого всемирного тяготения. В свете наших сегодняшних научно-философских представлений подобное обвинение выглядит абсурдно. Действительно, из-за того, что пока сущность гравитации не выявлена, никому и в голову не придет искать здесь какие-либо проявления оккультизма, смешивать научные, философские, религиозные и оккультные причины, и вообще искать какое-либо достоверное объяснение за пределами науки. Это представляется некорректным, абсурдным. А наука, с учетом блестящих перспектив научно-технического прогресса, в наши дни рассматривается как основная форма познания. В конечном счете, общество, вдохновленное своими выдающимися достижениями, практически совсем отказалось от религии, при этом поставив свободу человека создавать научно-военно-технические чудеса превыше всех религиозных догматов и моральных заповедей. Ныне осталась самая малость – склонить общественное мнение к признанию столь же свободного применения всех этих новшеств, без оглядки на соответствующие общественные организации, а также на мораль и религию, гарантирующую бытие морального Абсолюта как источника Высшей Справедливости.

Такое на первый взгляд торжество науки, как это ни парадоксально, ничего общего не имеет со здравым смыслом, поскольку трудно признать соответствующими здравому смыслу действия, ведущие к обострению глобальных проблем и ядерной катастрофе. А именно на этом пути находится современная цивилизация, стремящаяся узаконить стихийное и неограниченное применение насилия на уровне самых смертоносных военных технологий. Церковь протестует (и православная, и католическая), но голоса церковных иерархов заглушает бряцанье оружия, вой сирен, и восхищенные возгласы изобретателей этого оружия и его многочисленных покупателей. Похоже, что церковь ныне окончательно утратила свое влияние на общество, религиозный абсурд окончательно преодолен в умах наших современников, но можно ли подобное положение вещей рассматривать как торжество рационализма?

Да, современное общество избавилось, наконец, от религиозного абсурда, но не означает ли это, в конечном счете, и отказа от здравого смысла – в соответствии со всеми законами диалектики? Представляется, что упомянутый абсурд, на котором основана религиозная вера, из одной сферы общественной жизни, за столетия или десятилетия - сейчас уже неважно - перекочевал в другую сферу общественной жизни.

Вряд ли о таком “торжестве рационализма” мечтал в свое время Дж. Бруно, имя которого поистине стало символом борьбы с религиозным мракобесием и обскурантизмом. Бруно призывал к героизму, к свободе научно-философской дискуссии, но не к насилию и не к попранию морали. Вряд ли бы он позитивно оценил деятельность современных ученых, неведомым образом трансформировавших преданность науке в чудовищный фанатизм, приносящий не меньше вреда, чем в свое время фанатизм религиозный.

В самом деле, делая таким образом науку новой религией мы уподобляемся героям одного фантастического боевика, которые молились – ни много, ни мало – атомной бомбе.

Дата добавления: 2015-07-24