Чтобы выжить в борьбе с англо-американскими банками, Deutsche Bank решил реформировать себя по их образу и подобию. Это может преобразить всю немецкую экономику

Уход в отставку бывшего президента Deutsche Bank Рольфа Бройера, состоявшийся в конце мая, вряд ли привлек бы к себе столько внимания, если бы не «национальный вопрос». Новым президентом самого крупного в Германии банка впервые за его 132-летнюю историю стал иностранец – швейцарец Йозеф Акерманн. В немецкой прессе сразу же заговорили о том, что немецким у банка останется лишь название. Похоже, немецкие журналисты не далеки от истины: сделавший карьеру в швейцарском банке Credit Suisse (с 1993-го по 1996 год он был президентом этого банка), Акерманн объявил о планах радикальных реформ, которые означают полный разрыв с традиционным немецким банкингом. Только такие реформы, по его мнению, способны вернуть Deutsche Bank его прежние позиции и предотвратить поглощение со стороны одного из англо-саксонских гигантов.

Всего десять лет назад германский Deutsche Bank был крупнейшим по капитализации среди западных банков (за исключением японских, которым всегда был присущ гигантизм). Сейчас же времена былого могущества позади: Deutsche Bank едва попадает в число двадцати крупнейших банков мира по рыночной капитализации (опять-таки за исключением Японии). Так, британский HSBC (рыночная капитализация – 114 млрд. долларов) сегодня стоит почти в три раза больше, чем Deutsche Bank (44 млрд. долларов). А американская Citigroup – почти в пять раз больше. Финансовое положение банка тоже далеко от идеального. Чистая прибыль Deutsche Bank упала с 11,1 млрд. долларов в 2000 году до 144 млн. в 2001-м. По результатам первого квартала 2002 года все ключевые подразделения банка снова зафиксировали снижение прибыли.

Покидая свой пост, Рольф Бройер заявил журналистам, что приобретение Deutsche Bank другим, более крупным банком теперь уже не выглядит как нечто невозможное. Действительно, еще в феврале американский Citibank пытался начать переговоры о покупке с руководством Deutsche Bank. Эти предложения вс Франкфурте отвергли. И решили ускорить проведение реформ. Для этого во главе банка был поставлен «варяг» Акерманн. Перед собой Акерманн поставил задачу в ближайшие два года повысить капитализацию Deutsche Bank вдвое и превратить его в один из пяти ведущих инвестбанков мира. Для этого потребуется не только масштабная реструктуризация, но, что более важно, радикальное переосмысление роли финансовых институтов в немецкой экономике. Перемены в Deutsche Bank станут одним из важнейших элементов перехода экономики Германии из эры индустриальных национальных экономик в глобальную постиндустриальную.

Реформы начались еще при Бройере: придя к руководству Deutsche Bank в 1997 году, он понял, что банк серьезно отстал от своих англо-американских конкурентов. Капитализация банка росла медленнее, чем у банков со штаб-квартирами в Лондоне и Нью-Йорке, доходы были крайне подвержены колебаниям германского бизнес-цикла. Расходы же росли опережающими темпами, сокращая прибыли. Бройер начал постепенно встраивать банк в глобальную финансовую систему и уделять первоочередное внимание инвестиционному банкингу, построенному по американской модели. В июне 1999 года Deutsche Bank приобрел американский инвестбанк Bankers Trust (это было продолжение линии руководства немецкого гроссбанка на проникновение на рынок инвестиционных услуг, начатой в 1989 году покупкой британской компании Morgan Grenfell). В результате сейчас инвестбанковское подразделение дает Deutsche Bank большую часть прибыли. А капитализация банка с 1997 года выросла уже в два раза. Это немало, но заметно меньше, чем у иностранных конкурентов Deutsche Bank, хорошо поднявшихся на буме фондового рынка конца 90-х. И если прибыль от инвестбанкинга в Deutsche Bank вполне сравнима с прибылью конкурентов, то о капитализации этого не скажешь. Преобразования, которые намерен провести Акерманн, гораздо более радикальны.

Прежде всего, Deutsche Bank намерен снизить издержки (до конца 2003 года – на 2 млрд евро или больше). Сегодня расходы банка составляют 80% от доходов (в отдельные периоды зашкаливая до 90%) – намного выше, чем в среднем по отрасли (в Европе – 60%). В начале 2002 года Deutsche Bank уже объявил о сокращении 9200 рабочих мест (9% всех занятых). Как ожидается, это сокращение в нынешнем году не последнее. «Свой персонал сокращают и другие немецкие банки, – сказал Макс Брухе, преподаватель международных финансов Лондонской бизнес-школы. – В целом четверка крупнейших банков Германии (Deutsche Bank, Dresdner Bank, Commerzbank и Hypo\ereinsbank) в ближайшие два года дополнительно сократит не менее тридцати тысяч рабочих мест. А также примерно на десять процентов уменьшит число своих филиалов. В эпоху банкоматов и широкого доступа в Интернет потребители этого даже не заметят. А банки получат немалую экономию».

Затем Deutsche Bank намерен избавиться от своих активов в немецкой промышленности: ему принадлежат акции крупнейших компаний Германии на общую сумму более 12,5 млрд. долларов. Сейчас Deutsche Bank является вторым крупнейшим банком по суммарным активам, уступая лишь американской Citigroup. Продать акции и, таким образом, освободить капитал банк сможет благодаря налоговой реформе в Германии, в 2001 году отменившей налог на капитал: до этого доход, вырученный от продажи принадлежащих банкам акций, облагался по ставке 50%. «Это позволило немецким банкам (равно как и другим компаниям) продавать принадлежащие им пакеты акций промышленных фирм, – объяснила Клара Штрайт, специалист по банкам из McKinsey-Germany. – После второй мировой войны, в период экономического восстановления, немецкие банки вложили значительные капиталы в промышленность страны; в результате они завладели крупными пакетами акций во многих компаниях. Сейчас же они получили свободу избавляться от акций тех предприятий, которые не важны для их стратегии». И банки активно этим пользуются: рост чистой прибыли Deutsche Bank в первом квартале 2002 года связан именно с продажами активов в компаниях Allianz, Munich Re и DaimlerChrysler.

Deutsche Bank планирует направить вырученные средства на покупку примерно 10% своих же акций. «По большому счету, это означает обмен чужих акций на свои, – считает Макс Брухе. – Подобная операция приведет к росту стоимости акций Deutsche Bank. Таким образом, освобождение «мертвого» капитала приведет к росту капитализации банка». Высвободившийся капитал банк сможет направить на фондовый рынок Франкфурта, что должно придать ему динамизм, которого всегда не хватало (в отличие от фондовых площадок других финансовых столиц Европы, прежде всего Лондона).

Однако главным элементом реформ станет активизация инвестбанковского крыла и изменение клиентской структуры. «Норма прибыли от кредитования на германском рынке крайне низка, часто менее одного-двух процентов, – отмечает Дариуш Вуйцик, научный сотрудник Оксфордского университета. – В то же время на услугах инвестиционного банкинга – консультировании и осуществлении сделок по слияниям и поглощениям (М&А), а также первичном размещении акций (IPO) – можно зарабатывать несоизмеримо больше, от восьми до двадцати процентов». Сегодня Deutsche Bank занимает седьмое место в глобальном рейтинге инвестбанков по объемам М&А, и Йозеф Акерманн намерен сделать это направление одним из основных. Кроме того, новый президент планирует усилить подразделение по обслуживанию капитала частных клиентов банка (private banking), которые доверяют Deutsche Bank капиталы от 2 млн долларов и выше. Сегодня у банка 10 тыс. подобных клиентов (в Германии, США, Австрии, Швейцарии), и норма прибыли по обслуживанию их капиталов составляет 9%. Акерманн собирается выстроить работу этого отдела по швейцарской модели (поговаривают даже о планах приобрести для этой цели небольшой швейцарский банк). Швейцарские банки известны выстраиванием почти «личных» отношений с богатыми клиентами, гарантируя им высокую эффективность вложений и сохранность средств. Поскольку подобных клиентов не много, Deutsche Bank не придется серьезно тратиться на персонал этого подразделения: в швейцарских банках один сотрудник обычно обслуживает 50–70 клиентов. А доходы от этого бизнеса с лихвой покрывают все затраты.

Помимо усиления инвестбанковского крыла Deutsche Bank решил перевести значительную часть своих корпоративных клиентов (преимущественно мелкие и средние фирмы) в подразделение Deutsche Bank 24, специализирующееся на розничных банковских услугах, онлайн-услугах и управлении активами. Сегодня норма прибыли в этом подразделении варьирует от 4% в управлении активами до нуля в непосредственной рознице. Для улучшения ситуации в этом подразделении Deutsche Bank приобрел две американские компании – Scudder и RREFF, имеющие высокие показатели в управлении активами. Они должны будут наладить эффективную работу подразделения на германском рынке. Американцы управляют активами интенсивнее, чем привыкли в Deutsche Bank достаточно часто «переливая» активы именно туда, где в настоящий момент можно получать максимальную прибыль. Если в немецком банке средний менеджер по управлению активами переводит активы от двух до пяти раз в год, то в приобретенных американских компаниях – десять-пятнадцать раз.

Ну а те подразделения, эффективность которых и после реформ останется низкой, либо сократят до минимума, либо вообще продадут. Такая судьба, по-видимому, уготована отделу информационных технологий. (Deutsche Bank намерен пользоваться аутсорсингом в этой сфере) и операциям по продаже акций частным лицам (этот отдел заканчивал последние годы с серьезными убытками)

План Акерманна, таким образом, четко показывает сдвиг во внутренней стратегии банка: повышается внимание к доходам акционеров (приоритет отдается росту капитализации) при частичном отказе от тех клиентов, которые не приносят банку прибыли «Перемены в стратегии вызваны составом совета директоров, в котором отчетливо доминируют инвестиционные банкиры, такие же как Йозеф Акерманн», – считает Poт Смит, профессор международных финансов американской бизнес-школы NYU Stern Большинство ведущих инвестбанкиров Deutsche Bank получают большую часть своих доходов через опционы на акции. Поэтому низкая капитализация банка ведет к тому что их доходы остаются ниже, чем у коллег в американских или британских инвестбанках. «Они хорошо понимают, что это связано с низкой эффективностью многих подразделений банка, – продолжает г-н Смит. – Именно поэтому они вовсю поддержали реформы». Развитие инвестбанковского подразделения в период руководства Бройера позволило инвестбанкирам получить серьезное влияние в Deutsche Bank, ранее невозможное для немецкого банка. И когда это влияние достигло критической массы, в банке пошли на радикальные реформы.

Перемены внутри банка затронут без преувеличения всю германскую экономику. Мероприятия по сокращению издержек банка (в особенности кредитование) во многом коснутся средних предприятий, так называемых Mittelstand. «А это в Германии серьезный политический вопрос, – считает Макс Брухе. – Данные компании, часто находящиеся в семейной собственности, являются основой экономики Германии. Но крупным банкам они не особенно интересны, так как норма прибыли по кредитам таким компаниям из-за конкуренции со стороны небольших полугосударственных и кооперативных банков невелика». Средняя норма прибыли до налогообложения по кредитам Deutsche Bank подобным компаниям составляет всего 0,2%, то есть практически ничего. При этом сегодня сумма кредитов Deutsche Bank, просроченных 90 тыс. предприятий этого сектора, достигает 37 млрд. долларов. В ближайшем будущем почти половина этих компаний больше не будет обслуживаться отделением по корпоративным клиентам: компании, которые не приносят банку реальной прибыли, попросят отправиться в розничные отделения, где условия кредитования хуже. А оставшиеся просто потеряют доступ к кредитным ресурсам Deutsche Bank. Что касается инвестбанкинга, лишь небольшое число средних компаний, наиболее успешно работающих на рынке, смогут добиться права пользоваться соответствующими услугами Deutsche Bank. Это будет означать, что ведущие средние компании получат доступ к наиболее привлекательным финансовым схемам и инструментам, и это позволит им расти быстрее конкурентов. А статус большей части средних компаний Германии будет низведен до малого бизнеса. В итоге по немецкому среднему бизнесу, для которого условия доступа к финансовым ресурсам значительно ухудшатся, будет нанесен серьезный удар.

Но главным результатом реформ в Deutsche Bank для Германии – на этот раз позитивным – станет высвобождение «связанного» капитала. По данным Дариуша Вуйцика из Оксфордского университета, сегодня 40% рыночной капитализации 460 крупнейших компаний Германии сосредоточено в банковских кросс-холдингах, образовавшихся еще в 50-е годы. «Активная продажа акций компаний банками, последовавшая за реформой две тысячи первого года, приведет к высвобождению капиталов, которые устремятся на фондовый рынок», – считает Вуйцик. А это повлечет за собой рост капитализации компаний, в том числе банков. Растущая капитализация и большая доступность финансовых ресурсов для наиболее перспективных отраслей и компаний придаст экономике Германии динамизм, которого ей так недостает. Во многом эти реформы похожи на реформирование корпораций и банков в Соединенных Штатах в 80-е годы. Там это привело к росту производительности капитала, который стал вкладываться в наиболее эффективные отрасли, предприятия, разработки и т. д. Нынешние реформы в Германии вполне могут привести к сходному результату, вернув стране статус «локомотива Европы». Но на этот раз страна получит шанс превратиться из индустриального лидера ЕС в государство с мощной постиндустриальной экономикой.

Правда, перемены вовсе не гарантируют безоблачного будущего самому Deutsche Bank. Йозеф Акерманн считает, что лишь полная перекройка работы банка по англоамериканским стандартам (и, соответственно, рост капитализации) позволит ему сохранить независимость и избежать поглощения. Особенно в условиях, когда иностранные банки в надежде на скорое возобновление экономического роста в крупнейшей экономике Европы начинают проникать в Германию (например, французский BNP Paribas недавно приобрел контрольный пакет в немецком онлайновом банке Concors). Единая валюта будет способствовать этому процессу. «В долгосрочной перспективе в континентальной Европе может начаться процесс слияния банков разных стран: консолидация банковского сектора выгодна экономически», – считает Клара Штрайт из германского отделения McKinsey.

Для американских банков в отличие от континентальных европейских характерно «проктное мышление» и видение будущего. Они создают массовый спрос на свои услуги благодаря тому, что выступают в роли генераторов идей и, таким образом, опережают европейцев. Благодаря «проектному мышлению» им удается достигать гибкости структуры и управления, максимально нацеленной на максимизацию эффективности. И, как следствие, они пока выигрывают. «Да, американская модель более жесткая, и немецким банкам будет непросто под нее подстраиваться, – считает Макс Брухе. – В ней выживает сильнейший. Если немецкие банки хотят выжить и успешно конкурировать, то им тоже предстоит стать сильнейшими».

Дата добавления: 2015-07-20