Февраль 2010 7 страница

Первым делом, сев в машину, он позвонил Тане Флинт, чтобы выяснить, дома ли она.

— Наш пистолет пропал, — ответила она вместо «здравствуйте».

Он спросил, что за пистолет.

— Пистолет Дани. Я собиралась достать его из сейфа, после взлома и… надписи на стене. Но в сейфе его не оказалось.

— Когда вы видели пистолет в последний раз?

— За месяц или два до исчезновения Дани.

— Я приеду через двадцать минут.

Он поехал в Парклендс. Всю дорогу он ломал голову, думал, куда мог подеваться пистолет. Может, его взял сам Флинт? Зачем?

Но в его мысли все время вторгался Джек. Яуберт опомнился только на Отто-Дюплесси-Драйв, после того как едва не врезался во впереди идущую машину. Он очень злился. На себя. На Джека Фишера. На идиотское положение, в которое сам себя поставил.

Надо было все предвидеть заранее, ведь он знал Джека. Правда, знал пятнадцать лет назад, до того, как Фишера с повышением перевели в Йоханнесбург, но опасные признаки были налицо и тогда. Бесполезно уверять, что люди меняются со временем. Надо было прислушаться к Бенни Грисселу и Леону Петерсену. Узнав, куда пойдет Яуберт, оба отреагировали одинаково.

— Ну ты даешь… Да ведь Джек Фишер — подонок! — сказал Гриссел.

Он оказался прав.

Потому что сейчас, когда он признался Джеку в том, какие чувства испытывает, попросил, чтобы деньги вычли из его жалованья, Джек ухмыльнулся и сказал:

— Что ж, так мы и поступим. — Потом он собрал бумаги на столе и начал снова читать их, как будто Матта Яуберта в кабинете больше не было.

Джек не сказал: «Садись и давай все обсудим». Не задумался, не предложил Яуберту рассказать, как тот намерен раскрыть дело. Он сделал вид, будто Яуберта не существует.

Как будто его мнение не имеет значения.

И что же?

Три дня на новой работе, ему пятьдесят один год, он белый африканер, чем он займется дальше? Оставаться у Фишера теперь нельзя, но не работать он не может. Где еще ему будут столько платить? О том, чтобы пойти в охранники при торговом центре, какой-нибудь фирме или в богатом квартале, и речи быть не может — на такой работе он и до пятидесяти пяти не доживет. А Маргарет уже настроилась купить тот дом в Констанции… Без его доходов им не обойтись.

Что же он наделал?

Он спросил Таню, какой у них был пистолет.

Маленький «таурус», ответила она, Дани купил такой специально, чтобы и она могла им воспользоваться.

Умеет ли она стрелять?

Да. Она стреляла в тире.

Дани говорил что-нибудь о пистолете за месяц-два до исчезновения?

Ни слова.

Пистолет всегда хранился в сейфе?

Да, всегда.

Значит, скорее всего, его взял Дани?

Да. Судя по выражению Таниного лица, она уже не сомневалась, что Дани в чем-то замешан.

Яуберт снова стал расспрашивать Таню о деньгах. Особенно подробно спрашивал о друзьях Дани. Может быть, он познакомился с кем-то в спортивном клубе, в баре? Может, в последнее время подружился с кем-нибудь из соседей?

Таня уверяла, что непременно узнала бы, если бы у Дани завелись новые знакомые. У них общий круг друзей; все женаты, все жены хранят верность мужьям, если бы что-то и было, она бы непременно услышала. И потом, Дани почти никогда не ходил на вечеринки или в гости без нее. Иногда, в виде исключения, но в основном они всегда были вместе, бок о бок.

— Что же дальше? — спросила она.

Надо выяснить, откуда взялись деньги.

Как?

Он будет продолжать поиски.

Таня кивнула.

Яуберт снова предложил ей переночевать у них с Маргарет.

Она поблагодарила его, но снова отказалась. Хотя пистолет пропал, дом оборудован охранной сигнализацией, «тревожной кнопкой». Их квартал охраняется; если кто-то попробует вломиться к ней в дом, охрана сразу примчится. Она не позволит себя запугать.

— Я все время думаю о том, кто мог вломиться к вам на работу, — признался Яуберт. — Есть много способов передать вам сообщение угрожающего характера… Те, кто устроил у вас погром, предпочли специфический образ действий. Они трусы. Это о чем-то говорит, только я пока не понял, о чем именно…

Он приехал в милнертонский участок к инспектору Физиле Бучинги. Бучинги заварил им чаю на кухне; они пили его, сидя по обе стороны старого солдатского стола, заваленного грудами папок с делами.

Яуберт подробно рассказал обо всем, что ему удалось выяснить. Ничего не утаил. Под конец он попросил:

— Если можно, проверьте нераскрытые дела об ограблении инкассаторов в августе, сентябре, октябре. Сумма похищенного должна составлять четыреста тысяч рандов или больше. В общем, крупное дело.

— Я посмотрю, — обещал Бучинги.

— И еще об одном я бы хотел попросить… Привлеките коллег из Тейбл-Вью к охране дома Тани Флинт. Я был бы вам очень признателен.

— Хорошо. Может быть, имеет смысл и патрулировать квартал возле ее работы.

— Спасибо большое.

Бучинги посмотрел на Яуберта и покачал головой:

— Странный мир, начальник…

— Точно, — кивнул Яуберт. — И с каждым днем все страннее…

Маргарет всегда безошибочно угадывала, когда муж возвращался домой в подавленном настроении.

— Что случилось? — с порога спросила она.

Они вместе пошли на кухню. Яуберт признался, что зашел в тупик. Рассказал и о ссоре с Джеком Фишером.

Маргарет поступила как всегда. Перевела разговор на пустяки. Попросила налить им по бокалу вина. А сама занялась готовкой. Она предупредила, что на ужин будет боботи,[14] желтый рис и сладкий картофель — все, что он любил.

После ужина они сели перед телевизором. Маргарет переключала каналы, пока не нашла его любимый сериал «Все любят Реймонда». Прижалась к мужу, положила голову ему на плечо и обняла его обеими руками.

Ночью Яуберту не спалось. Он думал о Дани Флинте. Пытался идти по едва заметному следу. Веселый, общительный, душа компании, отличный работник… региональный менеджер в автобусной компании. Он украсил рабочее место фотографиями дорогих спортивных машин. Трудяга отец, самовлюбленная, практичная мамаша… Серьезная, сосредоточенная, энергичная жена.

Неизвестно откуда получил крупную сумму наличными. Потратил деньги на себя. Хитер. Эгоистичен.

А потом он пропал без вести.

Ничего нового в голову не приходило, хотя вроде бы складывалась цельная картина.

Яуберту удалось задремать лишь в третьем часу ночи.

Утром Маргарет была веселой и бодрой. Поставила перед ним мисочку с мюсли, йогурт и сказала:

— Я знаешь о чем подумала? Все эти переезды, переговоры с подрядчиками, изучение рынка недвижимости, покупка-продажа домов, звонки покупателей в любое время дня и ночи… Может быть, пора сделать перерыв?

— О чем ты?

— Вчера я ездила в Констанцию, смотрела на старый дом и прикидывала, во сколько обойдется его отремонтировать. Потом я представила, что придется снова тратить силы, переезжать… Я спросила себя: зачем? На самом ли деле я этого хочу? На самом ли деле нам это нужно? Может быть, я старею. Может, мне нужно нечто совершенно новое, только не хватает сил собраться с духом.

— Нет. — Он покачал головой. — Ты не стареешь!

Она поцеловала его в щеку.

— Деньги у нас с тобой есть. И этот дом мне нравится. Для нас он идеально подходит. И Милнертон мне нравится. Здесь… центр, до всего близко, соседи приятные… я счастлива…

Яуберт кивнул, не понимая, куда она клонит.

— Открой собственное агентство, — сказала она.

— Собственное?

— Матт, последние несколько дней… мне показалось, что прошлое вернулось. Ты с головой ушел в работу. Ты любишь свою работу, несмотря ни на какого Джека Фишера.

— Так и есть.

— Так создай свое агентство. Ты детектив. Это то, что ты знаешь и умеешь. Почему бы не работать на себя? Конечно, получить прибыль удастся не сразу, но мы можем подождать. Мы не бедствуем…

Яуберт нахмурился:

— Маргарет, ты говоришь так не потому, что я сейчас подавлен?

— Ты прекрасно меня знаешь, я не такая!

Он знал, что она не такая.

— Я буду тебе помогать. Могу заниматься бухгалтерией, отвечать на звонки. Обставлю тебе кабинет.

— Я…

— И потом, я всегда хотела быть подружкой частного детектива.

— Ты…

— Ну да. Меня тянет к людям опасных профессий: частным сыщикам, гангстерам…

Он улыбнулся.

— Как они называют своих подружек? Куколками, цыпочками, телками…

Она продолжала до тех пор, пока он не расхохотался.

На работе атмосфера была гнетущая. Висело неловкое молчание. Фишер и Делпорт о чем-то тихо совещались за закрытыми дверями. Администратор Милдред поздоровалась с Яубертом сквозь зубы.

Он сел за компьютер, ввел все обновления, стараясь не допускать ошибок, чтобы Джеку не к чему было придраться. Потом вышел на Гринмаркет-сквер, зашел в кофейню, чтобы спокойно все обдумать.

Он понимал, что в его познаниях о Дани Флинте много пробелов. Как их заполнить?

Большую часть времени Дани Флинт проводил на работе. Именно на работе он вел другую, тайную жизнь. Управлял вторым банковским счетом, занимался перепиской со второго почтового ящика. И именно в рабочее время он нашел удобный случай разбогатеть. По-другому не может быть, Таня совершенно уверена в том, что непременно узнала бы, если бы он получил деньги из другого источника.

И все-таки, откуда у него деньги? Чего он не знает о ежедневных обязанностях Флинта, о его рабочем графике?

Трудно сказать. Начальник депо Невилл Филандер так замотан, что у него нет времени на подробные разговоры. У него вечно звонит телефон, он не может сосредоточиться… А ведь Филандеру известно многое. Надо придумать, как вызвать его на беседу в спокойной обстановке.

Он обдумывал свой замысел, попивая кофе, потом достал мобильник и позвонил. Бесси Хис была на совещании. Он попросил ее срочно перезвонить. Больше кофе в него уже не влезало, он и дома выпил две чашки, но ему не хотелось возвращаться на работу. Он расплатился и вышел. Чтобы не возвращаться к себе в кабинет, решил заглянуть в книжный магазин — больше все равно нечего делать.

Хис перезвонила, когда он еще не дошел до Лонг-стрит.

Он описал ситуацию с Невиллом Филандером.

Заведующая отделом кадров ответила деловито и слегка раздраженно:

— Разве вам еще не ясно, что деньги пришли не от нас?

— Мы выяснили только, что это не ваши деньги. Осталось вычеркнуть другие возможности, так или иначе имеющие отношение к его работе. Пожалуйста, позвольте мне всего час побеседовать с Филандером, только не у него на работе.

Бесси Хис замялась:

— Мистер Филандер — начальник депо. Он руководит работой всего отделения…

— Понимаю. Но он может мне помочь.

По ее молчанию он заключил, что она думает.

— Ладно, — нехотя ответила она. — Он может приехать к вам на работу?

Они встретились в закусочной «Уимпи» на Сент-Джордж-стрит. Яуберт пил чай, Филандер — капучино. Услышав вопрос о деньгах, Филандер вытаращил глаза:

— Нет, что вы! Он никак не мог украсть их у нас! — Он рассеянно смахнул с верхней губы молочную пену.

— Знаю. Но, может статься, он увидел подходящую возможность, выполняя свои обязанности.

— Он ведь только работает с маршрутами, — возразил Филандер, качая головой. — Объясните, откуда он мог выцарапать такую сумму?

— Пожалуйста, объясните, в чем конкретно заключались его обязанности.

— Я ведь вам уже рассказывал!

— Мне нужны подробности.

— Расписать его рабочий день по часам?

— Если вам не трудно.

— Вам это ничем не поможет.

— Значит, я вычеркну из списка еще одну версию.

Филандер в досаде отвернулся, задумался. Пожал плечами:

— Если тетушка Бесси велит поговорить с частным детективом, по-моему, противоречить не стоит.

— Она тоже немножко «ниссан», — заметил Яуберт.

— Точно! — расхохотался Филандер. Он отпил еще глоток, глубоко вздохнул и сказал: — Ну ладно. Дани Флинт… Вот его типичный рабочий день. Выезжает из дому в полседьмого-семь, в контору не едет, отправляется прямо по одному из маршрутов. Каждый день инспектирует разные, чтобы водители не расслаблялись. Милнертон, Монтэгю-Гарденз, Килларни, Дю Нун, Ричвуд, Тейбл-Вью, Блуберг, Мелкбос, Атлантис. Строгой очередности нет. Ему много приходится ездить за день, поэтому задача в том, чтобы осмотреть весь свой район за два-три дня.

— Он ездил на своей «ауди»? — Яуберту хотелось четко представлять себе, как работал Дани Флинт.

— Совершенно верно.

— Строго по маршруту автобусов.

— Да. Но он сам решает, куда поедет.

— Вы не можете дать мне план маршрутов?

— Вы хотите по ним проехать?

— Да.

— Хорошо.

— Зачем ему каждый день инспектировать маршруты?

— Чтобы проверить, соблюдают ли водители расписание. Приезжают ли они вовремя? Как они водят, какова заполняемость автобусов. Кроме того, он выезжает в случае поломки или аварии. Выявляет возможность прокладки новых маршрутов; составляет отчеты о более удобных трассах, о том, где можно объезжать пробки…

Региональные менеджеры приезжают в депо около одиннадцати. Здесь они работают с документами. Составляют утренние отчеты, заполняют сводки происшествий, сообщают о поломках. Разбираются с нарушениями, допущенными водителями. Проверяют цифры расхода горючего, проводят подготовку новичков, отвечают на письма, проверяют статистику дорожно-транспортных происшествий, читают сводки, ходят на планерки… Как правило, каждый день повторяется одно и то же. Потом, около трех, они снова выезжают на маршруты и занимаются такой же работой, что и по утрам. Не успевают ни толком поесть, ни отдохнуть. Ну а о том, чтобы где-то украсть деньги, и речи быть не может!

— Но он же где-то раздобыл деньги, — не сдавался Яуберт.

— Может, получил наследство. А Тане говорить не хотел.

— Наследство наличными не выдают.

— Тоже верно.

— Вы сами работали региональным менеджером?

— Да, — сказал Филандер.

— Представьте, что вам нужно много денег. Наличными. Причем срочно. Вам нужно их раздобыть, даже если придется украсть. Допустим, у вас жена попала в больницу…

— Хотите выяснить, где можно украсть деньги при нашей работе?

— Да. Какие возможности у регионального менеджера?

Филандер задумчиво пил капучино.

— Деньги можно украсть только в одном месте. В крупной билетной кассе. Но вам понадобится двое или трое сообщников. Придется ворваться туда с оружием, в масках, и ограбить кассу.

— Других возможностей нет?

— Если нужна крупная сумма — нет.

Яуберт вздохнул.

— Хотите еще капучино?

— Разве мы не закончили?

Он и сам не знал, можно ли спросить о чем-нибудь еще. Обдумал все, что сообщил ему Филандер. Ах, вот что! Непонятной оставалась одна вещь.

— Пожалуйста, скажите, что такое УВР?

— Такая программа. Называется «Управление водительскими рисками».

— Это ведь из-за нее в прошлом году была забастовка?

— Да.

— Не понимаю. Почему надо бастовать из-за какой-то компьютерной программы?

— УВР — не просто компьютерная программа.

— А что же?

— Долго рассказывать.

Яуберт кивнул. Ему некуда было спешить.

Филандер вздохнул:

— Тогда, пожалуй, закажем еще кофе.

— Программа предусматривает наличие видеорегистраторов в каждом автобусе.

— Наличие чего?!

— Бортовых самописцев. В 2007 году мистер Экхардт затеял эксперимент. Мы стали первым депо, где руководство внедрило новую систему. Дело в том, что наше депо самое маленькое. И самое лучшее, хотя и нескромно вроде хвалить самих себя. Вот в чем суть нововведения. Во всех автобусах установили бортовые самописцы — видеокамеры. Они установлены у зеркала заднего вида. У них большой угол обзора; камеры могут снимать все, что происходит и впереди и сзади. Естественно, записывается не все подряд, на это никакой емкости не хватит. Камера включена постоянно, но к ней подключен датчик движения. Допустим, если автобус резко тормозит, на диске сохраняется запись того, что происходило за десять-пятнадцать секунд до торможения и еще десять-пятнадцать секунд после. Вы понимаете?

Яуберт сказал, что, кажется, понимает. Но разве автобус не часто тормозит?

— Слушайте, я сказал «тормозит» только для примера. Датчик движения реагирует на все, что связано с силой инерции. Слыхали о перегрузках? Вот об этом и речь. Датчик реагирует на резкое торможение, резкое увеличение скорости. Даже на те случаи, когда водитель слишком быстро проходит поворот…

— Почему?

— А вы подумайте, когда водитель спешит повернуть? Ну?

— Не знаю.

— Когда поворачивает на красный сигнал светофора!

— А-а-а…

— Подходим к самому главному. Когда автобус вечером возвращается в депо, все записи автоматически выгружаются по беспроводной связи в наш сервер. Понимаете, все происходит автоматически, когда автобус въезжает в ворота. А сервер подключен к Интернету, он пересылает клипы в Америку, там штаб-квартира авторов программы. Американцы анализируют записи и возвращают их нам. Потом их отсматривают региональные менеджеры. Записи серьезных происшествий, аварий и прочего сразу попадают также ко мне и мистеру Экхардту.

— Пожалуйста, позвольте мне убедиться, что я все правильно понял, — сказал Яуберт. — Если автобус слишком резко прибавляет скорости или тормозит, все записывает камера, и…

Филандер кивнул:

— Вид спереди, вид сзади. Сразу видно, как вел себя водитель и какова была ситуация на дороге.

— А у ворот депо записи передаются на компьютер, который пересылает их в Америку, — продолжал Яуберт.

— Ну да. Высокие технологии, тут простой человек не разберется… В Америке записи просматривают не только люди. У них есть программа, которая сразу распознает, что наши люди сделали не так. Потом аналитики составляют сводки…

— Вы много видели таких записей?

— А как же! В прошлом месяце водитель сбил пешехода. Просматривая запись, мы увидели, что водитель в тот миг как раз нагнулся, полез за своим мобильником. Хотел кому-то позвонить. Вот и не заметил пешехода. Мы уволили негодяя в двадцать четыре часа. А что он мог нам сказать в свое оправдание? У нас были улики. В цвете.

Яуберта озарило.

— Так вот почему бастовали водители!

— Вот именно. Профсоюз пытался доказать, что такие записи незаконны, что они нарушают право на частную жизнь. А на самом деле все наоборот. Наша система защищает и водителей тоже. Понимаете, нередки случаи, когда наши шоферы не виноваты в ДТП. Их часто подрезают подонки на дорогих немецких машинах. Они терпеть не могут общественный транспорт. Им наплевать, что в автобусах добираются до работы простые люди. Многие записи мы демонстрируем на курсах переподготовки. Они помогают обратить внимание на ошибки. В результате число аварий снизилось на шестьдесят процентов. Вы только представьте, на шестьдесят процентов! И ситуация на дорогах тоже улучшается. В результате экономятся не просто средства, экономится время, становится меньше проблем — тоже на шестьдесят процентов. Вот что главное. Кстати, водителям, которые ездят без нарушений, мы выплачиваем премии за счет экономии из фонда заработной платы.

— Значит, Дани просматривал такие видеозаписи каждый день? — спросил Яуберт. — Может быть, именно в записи он усмотрел источник получения крупной суммы?

— Он отсматривал записи во второй половине дня, хотя приходили они уже утром. Сегодня сервер пересылает записи в Америку, завтра в одиннадцать, когда Дани включает компьютер, его уже ждет почта. Если камера зарегистрировала серьезное происшествие, мне сразу звонит мистер Экхардт, а я извещаю Дани. После обеда он отсматривал обычные записи, занимался рядовыми нарушениями и все вопросы решал с водителями сам. Например, беспричинное превышение скорости и все такое…

— Значит, он обладал большой властью…

— Не понимаю.

— Видеорегистрация… Дани Флинт имел право увольнять водителей. Потому что у него были доказательства. Как вы и сказали. В цвете.

— Ну и что?

— Сколько водителей было у него под началом?

— Человек восемьдесят.

— А сколько зарабатывает водитель?

— Зависит от количества сверхурочных, но в среднем… от четырех до шести тысяч в месяц.

— Шести тысяч? — Яуберт производил мысленные подсчеты.

— Совершенно верно.

— Отлично. Допустим, Флинт говорит водителю: у меня есть доказательства твоих нарушений, и я могу тебя уволить, но за тысячу я сделаю вид, будто ничего не заметил.

Филандер задумался и покачал головой:

— Нет, ничего не выйдет.

— Почему?

— Тысячу рандов? Недельное жалованье? Большинству водителей такое не по карману, они тут же побегут в профсоюз и напишут жалобу.

— Ну, пусть не тысяча, пусть меньше. Пятьсот рандов. Двести пятьдесят.

— Не хочу вас обидеть, но вы рассуждаете как типичный белый. У каждого водителя есть жена и куча детей, они должны платить за квартиру, за машину, за обучение. Для них двести пятьдесят рандов — большие деньги…

— Но если потерять работу, то не получишь ничего.

Филандер упрямо покачал головой:

— Давайте посчитаем. В неделю происходит три-четыре крупных нарушения. Если бы Дани брал по двести пятьдесят рандов с носа, он бы получал в месяц где-то тысячу рандов. Итого… понадобится примерно четыреста месяцев, чтобы скопить четыреста тысяч рандов. Удвоим сумму, и все равно по-вашему ничего не выходит…

— Да, ваша правда. — Яуберт покачал головой. Еще одна версия лопнула.

— Говорю вам, он получил деньги не из ААК. Никак не получается.

Яуберт еще не готов был сдаться. Он хватался за соломинку.

— Можно посмотреть записи видеорегистратора?

Филандер скептически поджал губы:

— Придется просить разрешения у профсоюза. Как-никак, это секретная информация. Мне придется звонить мистеру Экхардту…

— Буду вам очень признателен.

— Мы уже закончили?

— Да, мы уже закончили.

Он понимал, что рано или поздно придется вернуться на работу, но надеялся, что Филандер добудет разрешение просмотреть статистику УВР и у него появится предлог снова уехать.

Он шагал по Лонг-стрит; зашел в книжный магазин, остановился у стеллажей с научной фантастикой, но не нашел ничего, что хотелось бы прочесть. Сегодня в моде фэнтези. Он пробовал ее читать, но ему не понравилось.

Инспектор Физиле Бучинги позвонил ему в начале двенадцатого.

— Не нашел ничего такого, что могло бы нам помочь. Я проверил все. Такую крупную сумму можно украсть только во время перевозки денег. Но в тот период времени ничего такого не было.

Яуберт поблагодарил его.

— А вы как? Узнали что-нибудь новое? — спросил Бучинги.

— Пока нет. Я вам сразу сообщу. — И вдруг в голове словно зажегся свет, и он быстро сказал, боясь, что инспектор повесит трубку: — Инспектор, вы не могли бы выяснить, не было ли ограблений при перевозке денег в районе севернее шоссе N1? — Подумав, он расширил район поисков: — И к западу от N7. Или на самой трассе N7. В Монтэгю-Гарденз, Милнертоне, Ричвуде, до самого Атлантиса…

— Почему именно там?

— Там проходят автобусные маршруты, которыми занимался Флинт.

— Большой район, — заметил Бучинги.

Скорее всего, проверка закончится ничем. И все же…

— Мне хочется проверить все возможности, — сказал Яуберт.

— Я вам перезвоню.

Через семь минут его мобильник зазвонил снова. Номер незнакомый, но очень похож на телефон Бесси Хис.

— Мистер Яуберт, меня зовут Франсуа Экхардт. Я директор-распорядитель ААК. У вас найдется немного времени?

— Да, конечно.

— Мистер Яуберт, простите, но я буду с вами откровенен. До сих пор мы делали все, что в наших силах, чтобы помочь вам. Ради миссис Флинт. Но сейчас я должен в первую очередь учитывать интересы компании и всех остальных ее сотрудников. Особенно если речь заходит о записях УВР. Я должен сохранять конфиденциальность информации о водителях и соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не нарушить договор с профсоюзом. Еще одной забастовки мы себе позволить не можем. Надеюсь, вы понимаете…

— Понимаю, — ответил Яуберт. Сердце у него упало.

— Мы можем разрешить вам допуск к системе, но вам придется подписать с компанией договор о неразглашении. Без моего письменного разрешения ни одна запись не должна покидать пределов компании, никакие сведения нельзя делать достоянием гласности. Позвольте высказать мое личное мнение: по-моему, вы только напрасно потратите время. Система ничего не упускает. Но если вы заметите любое указание на ненадлежащее исполнение обязанностей со стороны служащих ААК, каким бы мелким оно ни было, вы должны немедленно известить меня. Я продиктую вам номер своего мобильного телефона.

Яуберт взвесил все за и против.

— Даже если я подпишу… Если я найду доказательство преступления, придется передать дело в руки полиции. Таков закон.

— Мистер Яуберт, полиции уже переданы сведения обо всех преступлениях, выявленных с помощью видеорегистратора. Мы соблюдаем законы. Так вы подпишете договор о неразглашении?

Яуберт задумался, стоит ли игра свеч. Он понимал, что положение у него отчаянное. Может быть, он напрасно цепляется за версию о том, что деньги как-то связаны с работой Флинта. Но ради Тани он не должен исключать ни одной возможности.

— Да, подпишу.

По дороге в депо автобусной компании ему позвонил Бучинги и сообщил, что одно ограбление в районе, которым занимался Флинт, все же было.

— Сенчури-Сити тоже относится к его территории?

— Не знаю. Когда?

— Девятнадцатого сентября, в десять утра, на Сенчури-бульваре…

Сердце у Яуберта екнуло. Все прекрасно вписывалось в его версию…

— …между бульварами Уотерфорд и Уотерхаус. Грабителей было семеро, на двух машинах. Похищено более восьмисот тысяч наличными. Водитель, перевозивший деньги, убит.

— Спасибо, инспектор. Посмотрим, что мне удастся выяснить.

— Но при чем здесь Флинт? Там орудовала банда чернокожих.

— Сам пока не знаю. Но больше у меня ничего нет.

— Ясно.

Он подписал присланный ему по факсу договор о неразглашении в кабинете Филандера. И вместе с ним подошел к компьютеру Дани.

— Я покажу вам, как входить в систему УВР. Только имейте в виду, у меня всего пятнадцать минут.

— Спасибо большое. Можно еще вопрос: Сенчури-бульвар входил в маршрут Дани?

— Ну да. А что?

Яуберт постарался скрыть радость.

— Я стараюсь выяснить все как можно подробнее…

Они включили компьютер Флинта, вошли в программу УВР. Филандер объяснил:

— Все видеозаписи хранятся на сервере. Они рассортированы по папкам: номера маршрутов, номера автобусов, фамилии водителей. И характер нарушений. Можете искать по автобусу, водителю, маршруту или по дате и времени. Вот меню для выбора папки. Можете выбрать только те, по которым предпринимались какие-то дальнейшие шаги.

— Что за «дальнейшие шаги»?

— Дисциплинарные взыскания, отчеты о происшествиях, жалобы потерпевших, судебные иски. Выбирайте что хотите. Кстати, просмотр можно вести в двух ракурсах одновременно, а можно выбрать только один из двух — спереди или сзади…

— Допустим, я хочу посмотреть записи за девятнадцатое сентября. Что мне делать?

— Все просто. Вот календарь, выбираете месяц, открывается окошко. Кликаете на девятнадцатое, и вот список. Четыре записи. Можете ускорить поиск с помощью меню, если хотите посмотреть записи определенного водителя или определенного маршрута.

— Какой маршрут проходит через Сенчури-Сити?

— Не помню наизусть коды Дани, сейчас посмотрю…

Филандер довольно долго искал нужные сведения и вводил их в систему.

— Для этого маршрута за девятнадцатое сентября записей нет.

— Тогда я посмотрю все записи за девятнадцатое.

— Кликайте на соответствующий значок… запись запустится автоматически…

Они просмотрели записи вместе. Вид спереди, вид сзади, покадровый режим. Филандер прикрутил звук, чтобы не мешать другим региональным менеджерам.

Нигде ни следа происходившего неподалеку ограбления.

Филандер заметил разочарование Яуберта.

— Что вы надеялись найти?

— Понятия не имею.

Придется ему заняться рутинной работой. Только работать придется не ногами, а пальцем. Искать, пока не закончатся возможные варианты.

Оставшись один перед компьютером, он так увлекся, что забыл про сэндвичи. Система оказалась довольно запутанной, Яуберт не сразу сообразил, как выбирать нужные варианты. Нечаянно вошел в папку «Дисциплинарные взыскания»… Он решил смотреть все записи с начала. Он решил, что контрольной точкой станет первое августа.

Без двадцати три его одолел голод, и он пошел искать чай. Санташа показала ему кухню, спросила, есть ли успехи.

— Нет, — ответил он.

Маргарет приготовила ему сэндвичи с боботи и чатни, приложила пакетик орехов кешью с запиской: «Ты мой крепкий орешек!»

Он улыбнулся, с аппетитом поел, выпил чай и снова стал смотреть записи, почти всегда выбирая вид спереди. Крупных аварий было мало; в основном попадались мелкие происшествия. Экстренное торможение, превышение скорости, нарушение расписания. Несколько раз на шоссе N7 перед автобусом неожиданно вылетали велосипедисты. Иногда дорогу автобусу преграждало стадо коров или овец. В жилых кварталах на дорогу выбегали собаки.

Дата добавления: 2015-07-20