Д.Н.Овсянико-Куликовский: путь в науку

В 1871 г. после окончания гимназии в Одессе Д.Н.Овсянико-Куликовский поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. После окончания 2-го курса в результате ухудшения здоровья из-за перенесенного им тяжелого тифа по настоянию врачей перевелся в Одесский (он тогда назывался Новороссийским) университет. Начал свой путь в науку он как лингвист, и главной областью его интересов было сравнительное языкознание и санскрит. Лингвистика была его основной научной специальностью до начала 90-х годов, когда он целиком сосредоточился на литературоведении.

В 1877-1882 гг. в течение 5 лет после окончания университета он стажировался за границей: в Женеве, Праге, Париже, и темой его занятий как специалиста по сравнительному языкознанию и санскриту был древнейший период истории религии и мифологии индусов (ведаизм). Первая его работа носила очень длинное и цветистое название: «Опыт изучения вакхических культов индоевропейской древности в связи с ролью экстаза на ранних ступенях развития общественности. Часть 1. Культ божества Soma у древних индусов, в эпоху Вед». Главную идею своего труда он позднее в воспоминаниях, написанных уже в годы гражданской войны, сформулировал следующим образом: «Идея была такая: ритм, присущий языку и выражающийся с наибольшею силою в стихе и пении (которые на разных ступенях развития преобладают над обыденной – «прозаической» – речью), должен был действовать на младенческую психику первобытного человечества возбуждающим, экстатическим образом, он явился стимулом мысли и творчества. Открытие опьяняющих напитков, относящееся к глубокой доисторической древности, дало людям другое средство психического подъема, далеко не безвредное, но зато действовавшее с чрезвычайною, волшебною силою. Язык (речь – пение) и опьяняющий напиток были обоготворены и стали предметом культа, как это случилось и с огнем, открытие которого, предшествовавшее открытию опьяняющих напитков, было отправною точкою человеческой культуры. В древних религиях и мифах должны (гадал я) скрываться отголоски или воспоминания о творческой роли экстаза, вызываемого как ритмом языка, так и действием опьяняющего напитка на ранних ступенях развития общественности. Замысел труда сводился к тому, чтобы собрать и исследовать эти отголоски или воспоминания, дошедшие до нас в так называемых «вакхических» культах древности, каковы культы божеств Soma – у индусов, Haoma – у древних иранцев, Диониса – у греков, и таким образом подслушать шепот времен первобытных»[2]. Вот так. Не правда ли, есть нечто общее с интересами сегодняшнего «культового» автора – К.Костанеды?

В 1882 г. после возвращения из-за границы Овсянико-Куликов­ский обратился в Московский университет с ходатайством о присвоении звания приват-доцента, для чего ему пришлось защитить нечто вроде небольшой диссертации по вышеназванной теме и прочитать пробную лекцию по фонетике санскрита. При поддержке проф. Филиппа Фед. Фортунатова звание приват-доцента по индоиранской филологии он тогда получил, а затем вернулся в Одессу, где и начал преподавать в университете санскрит и сравнительную грамматику древнеиранских языков. Спустя два года, в 1884 г., защитил в Харьковском университете магистерскую диссертацию все по той же теме. Одним из оппонентов по диссертации выступил А.А.Потебня. Он весьма резко критиковал диссертанта за неудачные этимологические анализы и за излишнюю категоричность суждений и выводов: «Вы их излагаете так, как будто это уже добытая истина, а между тем наука готовых истин не знает, кроме «самоочевидных», вроде математических аксиом. К сожалению, у всех нас глубоко укоренилась привычка принимать свои мнения за «истину» и выдавать их за нечто подобное догмату. Так называемые «истины» науки не догматичны, – они всегда условны и в той или иной мере приближаются к типу гипотез» [2, 466]. Однако в итоге диссертацию он все же одобрил, и Овсянико-Куликовский получил степень магистра.

В 1887 г., в Одессе, он защищает докторскую диссертацию, с названием куда менее пышным, чем магистерская, – «К истории культа огня у индусов в эпоху Вед». После этого работает один год в Казанском университете, а затем становится профессором Харьковского университета, где и трудится до 1905 г.

Будучи сам уже доктором филологии и профессором, он становится учеником Потебни, аккуратно посещает его лекции по синтаксису и теории словесности. Правда, продолжалось это недолго – Потебня умер в 1991 г. «Излишне пояснять, – пишет Овсянико-Куликовский в своих воспоминаниях, – как я был заинтересован этим курсом. И когда я прослушал его, новый мир мне открылся… Я воспринял научный метод Потебни. А это было главное, без чего нельзя было приступить к самостоятельной работе в данной области» [2, 469] (имеется в виду: в области теории словесности и вообще литературоведения и филологии в целом). С 1892 г. он «весь ушел» в занятия сравнительным и историческим синтаксисом – «по методу и в духе идей Потебни» [2, 477]. Область истории и мифологии древних индусов потеряла для него интерес. Оставаясь лингвистом, он все больше интересовался вопросами психологии и социологии, и постепенно психология, ее экспериментальные методы превратились для него из предмета изучения в орудие познания, в метод изучения языка и мифологии, а затем литературы и творчества русских писателей. Он нашел свою область, свою сферу, в которой, опираясь на идеи Потебни и данные психологии, начал разрабатывать свою собственную концепцию. И свои методы исследования. «Я уразумел, что в области науки мне следует заниматься вопросами психологии языка, мысли и творчества». В языкознании предметом его исследования стала эволюция синтаксических форм языка, а в литературоведении – психологическое исследование творчества русских писателей Х1Х века «и, наконец, затянувшаяся на многие годы работа по истории русской интеллигенции» [2, 431]. Исследования в области языкознания завершились книгой «Синтаксис русского языка», а с начала 90-х годов Овсянико-Куликовский полностью переключился в сферу литературоведения и стал одним из самых известных и самых читаемых и почитаемых литературоведов конца Х1Х – начала ХХ вв. Как лингвист он известен мало, как литературовед очень скоро стал знаменит. Его книги, особенно «История русской интеллигенции», оказали очень большое воздействие на умонастроения интеллигенции в начале ХХ в., на ее восприятие русской литературы Х1Х века.

Каковы основные идеи теоретической концепции Овсянико-Куликовского в области литературоведения? Начать ее характеристику надо с психологического фундамента.

Дата добавления: 2015-07-26