II. Исторический метод §8-15

Неужели эта сфера явлений, которую мы относим к исторической эмпирии, такова, что она нуждается в особом научном методе? И какие её моменты позволяют развивать такой метод?

Естественно, явления этой сферы во все времена рассматривались по-своему. Но это делалось как бы лишь фактически, инстинктивно. Сознание того, что их понимание, так или иначе, составляет научную задачу, и эту задачу можно решить методически, пробудилось у людей весьма поздно, точно так же, как люди в течение беспредельно долгого времени ходили, говорили, прежде чем осознали законы логики, структуру и правила языка, физиологию процесса ходьбы и т. д.

Нельзя сказать, что классическая античность, какие бы великолепные исторические труды она ни подарила миру, осознала тот факт, что историческое исследование может и должно иметь собственный метод. Даже Аристотель, который нередко проводил исторические исследования, не считает историю наукой и находит (Поэт. 9), что «поэзия философичнее и серьёзнее истории, ибо поэзия больше говорит об общем, история – о единичном». У него обозначены два вопроса как относящиеся к истории – и более того, в учёный век после него филология замещает собой и историю, к ней в качестве предмета исследования отходят все больше и больше произведений из обильного исторического материала, и только единичное приковывает внимание.

Во все времена спекуляция, как теософская, так и философская, пыталась играть главную роль в областях, принадлежащих истории, и уж тем более в областях природы, пока в XV в. возвращение к классическим штудиям и свободный дух Реформации не стал осваивать новые пути.

Но едва наша наука вышла из-под власти философии и теологии – большая заслуга XVIII в.– как пришли естественные науки, возжелавшие овладеть ею и опекать её. Точно так же, как полвека назад философия, пребывая ещё в апогее своего безраздельного господства, надменно говорила: лишь философия – наука, а история постольку наука, поскольку умеет быть философичной,– так и теперь явились естественные науки и говорят: наука лишь то, что движется на основании естественнонаучного метода, и к ним присоединяется так называемая позитивная философия Конта и Литтре, а Томас Бокль пишет целых три тома, чтобы таким образом, как он выражается, возвести историю в ранг науки.

Научные методы являются как бы органами нашего чувственного восприятия: они, как и эти органы, обладают специфической энергией, своей определённой сферой, для которой они пригодны, и, основываясь на ней же, определяют себя по своему виду и применимости. Глаз, несомненно, является органом, удивительно и целесообразно устроенным, но кто же может желать, чтобы при помощи глаза ощущали и то, что можно лишь услышать, обонять, попробовать на вкус. Конечно, по колебаниям струны, издающим звук, можно увидеть, насколько звук низок, но видят не звук, а лишь колебания, ибо свойством воспринимать колебания как звук обладает только ухо. Если естествознание не способно своим методом охватить всё, то нельзя же из этого делать вывод, что и вообще невозможно научно понять запах розы, звуки скрипки, поскольку их нельзя увидеть, вообще невозможно ощутить, напротив, у человека имеются для этого другие органы чувств. И если в мире явлений остаются такие, которые не поддаются естественнонаучному методу, то для них, много их или мало, нужно найти иные пути познания, ибо иначе мы бы на основании наших инстинктивных ощущений не знали, что имеются явления, которые требуют иного, а не естественнонаучного эмпиризма.

Что касается исторического метода, который мы ищем, то здесь важны будут три момента:

1) имеющийся в наличии материал для исторической эмпирии;

2) способ, при помощи которого мы получаем результаты из этого исторического материала;

3) полученные таким образом результаты и их отношение к реалиям, объяснить которые мы пытаемся.

Дата добавления: 2015-07-26