Урок будущего

С самого утра Василису поджидал сюрприз: в Каменной зале проводили общий урок со всеми старшими учениками. Так как ей до чертиков надоели индивидуальные занятия с Роком, Василиса обрадовалась возможности очутиться в большом и шумном коллективе, пусть и среди учеников Астрагора.

В этот раз пришли не только уже знакомые Василисе старшие – Рэт, Примаро, Феликс, Дир, но и больше двух десятков младших, среди которых даже были две девочки. Василиса попыталась им улыбнуться, но встретила в ответ крайне неприветливые взгляды, а один мальчик даже скорчил ей гримасу.

Из всех «коллег» один только Рэт едва кивнул – все же у них было общее приключение в Драголисе. Ну и Примаро послал загадочную полуулыбку. Остальные же так откровенно глазели на Василису и даже показывали на нее пальцами, перешептываясь и пересмеиваясь, что в конце концов заставили ее почувствовать себя крайне неловко и неуютно. Она даже подумывала, а не смыться ли ей из комнаты на радость Астрагоровым ученикам, но, к своему большому облегчению, наконец‑то увидела Захарру, входящую в Каменную залу.

– Привет! Как встреча с Еленой? – тут же набросилась на нее подруга. – Надеюсь, ты ее не зачасовала?

– Как видишь, я еще здесь, – неохотно произнесла Василиса, которой было неприятно вспоминать о вчерашнем. – Но у меня хорошие новости: Астрагор сказал, что разрешит ключникам прилететь в Змиулан. И мы все снова пойдем в Расколотый Замок.

– Невероятно! – обрадовалась Захарра. – Значит, нам надо придумать, где мы встретимся с нашими… Великое Время, как я по ним скучаю! Даже по этому доставучему Маару… И знаешь, у меня уже есть одна идейка. – В карих глазах Захарры блеснули таинственные огоньки. – Я подумала, что ты можешь войти в комнату Фэша через мантиссы какой‑нибудь его вещи, – придвинувшись, быстро зашептала она на ухо Василисе. – Это будет куда проще, чем шататься по замку, рискуя нарваться на неприятности. С его зеркала настроен прямой временной переход в мою комнату и обратно. Я тебе клянусь самим Временем, что о нем никто не знает. Ни Рок, ни Войт не додумаются искать нас в комнате Фэша, зуб даю.

– Отличная идея! Слушай, а ты можешь достать какую‑то особенную вещь, точно принадлежащую Фэшу? – загорелась Василиса, лихорадочно обдумывая, когда она смогла бы приступить к тиккеровке. В ее комнате стояли античасы, да и все дни она почти всегда проводила под присмотром Рока… Следовало выбрать очень секретное место… Может, личный уголок?

– Ты смеешься? – Захарра вдруг хихикнула. – У тебя же самой есть вещь, которая стопроцентно принадлежит моему братцу. Мало того, я готова сломать свою часовую стрелу, если вдруг выяснится, что Фэш не мастерил колечко втайне от всех и где? Ну конечно же у себя в комнате.

Василиса ахнула. Как же она сама не догадалась! Ведь кольцо и вправду может привести к комнате Фэша. Она вспомнила, что и сам Фэш‑в‑сновидении просил ее поискать у него в комнате – значит, там действительно может скрываться какая‑то тайна.

В Каменной зале царил легкий шум – пока Рок не появился, ученики расслабленно переговаривались, делясь друг с другом свежими новостями. На девочек, стоявших вдали от остальных, никто не обращал внимания.

– Да, кстати. – Василиса аккуратно раскрыла медальон, извлекла из него бублик и протянула Захарре.

– Спасибо, но я уже поела, – удивилась та, подняв брови. – Хотя, если бы ты мне предложила какую‑нибудь астроградскую шоколадную конфету, эх…

– Я принесла этот бублик из сна, – перебила ее Василиса. – Понимаешь, в чем дело…

И она подробно рассказала подруге о беседе с Родионом Хардиусом.

Пока Василиса рассказывала о загадочной восьмерке – знаке Бронзовой Комнаты, Захарра с недоумением крутила бублик в руках. Но как только Василиса дошла до бубличного дождя, она вдруг взяла и надкусила его.

– Вкусный! – И Захарра с большим удовольствием схрумкала остаток на глазах у немного рассерженной Василисы.

– Это же моя первая вещь, принесенная из луночаса! – укорила она подругу. – А ты его съела!

Захарра закатила глаза к потолку.

– Я просто хотела удостовериться, что он настоящий. Если тебе так нравятся бублики, начасуешь себе во сне новых… Хотя моя просьба об астроградских конфетах тоже в силе. И, знаешь, раз у тебя получается принести вещь из сна, то ты можешь попробовать взять с собой в сон… хм… ну свой медальон к примеру. И провести тиккеровку во сне… Эх, вот бы знать числовое имя Фэша! – вдруг произнесла она. – Тогда мы бы просто прошли в его комнату из моей… Братец хитрый, поставил паролем свое личное имя… Я тогда бы открыла переход, настроила и…

– Смогла бы провести нас всех! – радостно завершила Василиса. – Здорово!

– Ну да, – пожала плечами Захарра.

Какую‑то долю секунды Василиса раздумывала. После чего решилась и прошептала Захарре на ухо:

– Змееносец.

У подруги глаза стали круглые, как эфлары.

– Ты уверена?

– Более чем.

– В таком случае решено, – медленно произнесла Захарра, не сводя пытливого взгляда с Василисы. – Я займусь настройкой перехода. – Она вдруг широко улыбнулась. – Фэш не сообщил своего имени даже Року. Ты можешь гордиться, что он тебе так доверяет.

– Он сказал мне свое имя не просто так… – начала Василиса, но не договорила, потому как увидела Астрагора, появившегося посреди Каменной залы.

Ученики замолкли все, как один – словно время остановилось. Наступила почтительная тишина.

Несмотря на «помолодевшее» лицо, Астрагор не изменял своему стилю: на нем был плотный черный костюм, застегнутый до самой последней пуговицы воротника‑стойки, никаких украшений, только тонкая черная трость в руках. Василиса отметила снова, что глаза Астрагора бесповоротно обрели прежнюю черную, бездонную глубину, веки потемнели и потяжелели, в уголках пролегли морщинки, – наверное, тысячелетний возраст все же давал о себе знать.

– Сегодня у вас пройдет очень необычный урок, – начал Астрагор, пристально оглядывая присутствующих, словно хотел оценить, достойны ли они такого задания. – В мире, где люди не доверяют друг другу, больше всего о человеке может рассказать его любимая вещь. Та, которую постоянно носишь при себе, хранишь в часолисте или другом секретном месте… Та, что дорога по каким‑то особым, очень личным причинам… Я хочу, чтобы вы достали сейчас эту вещь и отмотали ее время до определенного момента… А потом заглянули в ее будущее. Это самостоятельный урок, но я хочу получить от каждого длинное сочинение на тему увиденного. Рок?

Тот моментально вышел вперед:

– Господин учитель предлагает вам пройти в прошлое время ДО вашего владения своей самой дорогой вещью… И в будущее, когда этой вещи с вами уже не будет.

Ученики беспокойно задвигались, на лицах многих застыло выражение крайней озабоченности. Кто‑то стал рыться в карманах, многие уже сняли с руки часовую стрелу. Василиса увидела мельком, что в руке у Рэта зажато белое птичье перо – может, от луноптахи? Примаро задумчиво смотрел на изящные серебряные ножницы в своей руке, а Феликс, воровато оглядываясь по сторонам, достал рогатку. Тем временем в зале появились столы с маленькими круглыми столешницами на высоких ножках, поставленные на некотором расстоянии друг от друга. Все ученики разбрелись по залу, стремясь занять столик подальше от других.

– У тебя какая вещь? – шепнула Василиса Захарре. Сама она решила почасовать над тиккером, хотя ей было страшновато узнать его прошлое. Тем более что раньше медальон молчал…

Захарра почему‑то нахмурилась и ответила не сразу:

– Ну… гм… часы.

Она достала из кармашка на платье небольшие серебряные часы на цепочке с гравировкой из завитушек и крохотных роз.

– Они с моего времени, – тихо произнесла она. – Я успела взять только их…

– Что ты имеешь в виду?

– Огнева! – рядом оказался Рок, и Захарра поспешила отойти к другому столику.

– Тиккер – часодейная вещь очень сложного свойства… – сказал Рок, невольно проследив за уходом Захарры. – У тебя не хватит сил вызвать дыхание его Времени. Попробуешь другую личную вещь. Надеюсь, ты догадываешься, о чем я?

Василиса замерла от испуга: на какой‑то миг ей показалось, что Рок намекает на кольцо с шестеренками.

Но Рок изумил Василису еще больше: перед ней в воздухе появилась знакомая книга с коваными застежками в виде трилистников – часольбом.

– С удовольствием прослежу за твоим экспериментом, черноключница, – произнес знакомый сухой голос.

Астрагор подошел к столу, небрежно перелистнул несколько страниц.

– Скажем, вот эта…

Его палец с длинным, отточенным ногтем уперся в часограмму… Нортона‑старшего. На фото отец выглядел веселым и молодым точь‑в‑точь таким, как на мантиссе вечнолампы.

– Меня интересует будущее этого человека, – жестко произнес Астрагор. – Несколько ближайших месяцев, больше не надо. Выполнишь это задание с честью, и я не стану тебя наказывать за проявленное вчера неуважение к нашей почетной гостье.

Василиса вспыхнула. ПОЧЁТНАЯ ГОСТЬЯ? Елена?!

– Простите, господин учитель… – Рок почтительно кашлянул.

– Говори, – разрешил Астрагор, медленно отводя взгляд от Василисы.

– Только что мне сообщили, что пришел ответ от госпожи Хронимары Столетт. Его оставили в вашем кабинете… Я сразу же доложил, как вы и просили.

Астрагор прищурился, пожевал губами.

– Ну что же, это дело серьезное… Придется заняться им немедленно. Рок, за старшего.

Он развернулся и неторопливо пошел к выходу. Некоторое время Василиса насупленно смотрела на его удаляющуюся черную сутулую спину, пока голос Рока не вернул ее к действительности:

– Даю ровно час.

И он поставил рядом с Василисой песочные часы в деревянной оправе.

Шло время. Песок равнодушно сыпался тонкой струйкой, а Василиса все не могла сосредоточиться. Тиккер вяло крутился над часограммой отца, совершая бесполезное вращение.

Ей абсолютно не хотелось знать будущее отца. А что, если Астрагор специально хочет показать ей нечто… страшное? Роковое? Она вспомнила слова Миракла: «Запомни важное правило, Василиса: не тревожь будущее без особой надобности. То, что должно случиться, по определению неведомо. Из‑за того, что будущее стало тебе известно, оно может измениться – неотвратимо, с тяжелыми последствиями…»

А вдруг Астрагор специально хочет приблизить некий момент? Возможно, тот самый момент, когда Василиса должна напасть на отца…

Девочка так задумалась, что не сразу заметила, как перед нею появилась Николь во все том же белом платье, только волосы под венком из ярко‑синих васильков были распущены по плечам. Серые глаза девочки внимательно уставились на Василису, ожидая, когда же она обратит на нее внимание.

Тиккер дрогнул в руке Василисы и остановился. Она молча смотрела на затерянную во времени, понимая, что никто больше, слава великим часам, не видит девочку.

Николь приложила палец к губам, быстро перелистнула страницы и указала пальцем на последнюю, пустую черную страницу.

– Змееглав, – коротко сообщила она и растворилась в воздухе.

От предвкушения раскрытия очень большой тайны у Василисы даже дух захватило, – наверняка это пароль к странице… Часовое имя? Интересно чье… Украдкой оглянувшись (Рок оживленно беседовал с Феликсом, а остальные либо прислушивались к этому разговору, либо корпели над своим заданием), Василиса быстро раскрутила тиккер над часограммой.

– Валгеемз, – тихо произнесла Василиса, полагая, что, если это имя, его лучше произносить наоборот, и не ошиблась.

За рамкой часограммы появилась картина – оживленная улица, по которой ехали телеги, груженные разным добром, спешили прохожие, играли дети, смеясь и бегая друг за другом.

А по середине улицы шел мальчик – бледный, тощий, с ярко‑рыжей шевелюрой.

Василиса не смогла уловить момент перехода; она вдруг оказалась внутри часограммы и ощутила, что сейчас она и есть этот рыжий мальчишка.

Рунис.

Вот он вышел на площадь, где рядами выстроились палатки с тканями, посудой, одеждой, хлебом, сырами, медом, колбасами, зеленью… Чего тут только не было! Между палатками ходили люди самых разных сословий – крестьяне в грубой и грязной одежде, зажиточные горожане в парадных костюмах, группы военных с мечами в ножнах и арбалетами за спиной, были здесь даже актеры и музыканты в очень пестрых нарядах.

Похоже, Рунис попал на большую ярмарку: площадь гудела, шумела, переливалась яркими красками; в воздухе витал аромат жареного мяса и печеного хлеба.

Рунис шумно втянул носом воздух и сглотнул густую слюну. Он очень хотел есть. Но знал, что в ближайшем времени ему ничего вкусного не перепадет. Ведь сегодня проходит его первое испытание, его первое самостоятельное путешествие в будущее, к дальним родственникам, управляющим знаменитой пражской башней. Сегодня маленький Рунис увидит того, кто станет новым повелителем Времени после Эфларуса…

И лишь потом возвратится домой, в деревню под горой. И если не сдаст очередного экзамена, просидит без еды в погребе. Мальчик сглотнул тугой комок, подступивший к самому горлу. Если бы родители были живы, то не допустили бы, чтобы над их сыном так издевались! Василиса ощущала его горькое разочарование жизнью: отец и мать были в доме, когда с огромной горы, под которой находилась их деревня, вдруг отвалился кусок скалы и посыпались крупные, тяжелые камни…

Внезапно настроение мальчика резко переменилось – его сердце забилось учащенно и неистово.

Перед ним возвышалась часовая башня – та самая, легендарная, построенная известным часовым мастером Микулашем. Рунис вспыхнул весь от необъяснимого восторга: он долго и с упоением разглядывал огромные часы с витиеватыми стрелкой‑солнышком и стрелкой‑рукой, разными астрономическими дисками и календарным циферблатом. Его все интересовало в этой удивительной башне: узорчатые каменные барельефы, узкие окна и причудливые навесы, цветные фигурки и острая крыша, похожая на колпак.

Неожиданно часы пробили в первый раз, и все, кто был на площади, вскинули головы. Разноцветные фигурки на часах ожили: первой Смерть дернула за веревку – качнулись песочные часы в ее костлявой руке, открылись окошки, пропуская хоровод апостолов, а где‑то на самом верху башни печально и торжественно протрубил трубач.

«Вот какому часодейству я хочу обучаться, – подумал Рунис. – Великому, сильному, таинственному, светлому… Хочу все знать о часовых механизмах, о Времени и его законах, о пользе и вреде часовой магии… А не тем ужасным штукам, о которых часами рассказывает дядя».

И вдруг взгляд мальчика упал на пыльную мостовую – там сверкала монетка. Тусклый серебряный кругляш.

Он замер, попав под власть неожиданной восхитительной мысли.

«Если выпадет цифра, я больше не вернусь к дяде, – решил Рунис, все больше удивляясь этому новому, упоительному чувству – своей смелости. – Зайду в эту чудесную башню и все, там и останусь. А если монетка ляжет циферблатом вверх… то куплю калач, съем и все‑таки вернусь. Сытому гораздо легче в погребе сидеть».

Мальчик подкинул монетку – замерев, Василиса проследила за ней взглядом…

Но увы – не увидела, что же выпало Рунису, – Рок с шумом захлопнул часольбом.

– Время истекло, – глухо произнес он.

Его лицо ничего не выражало. Но глаза выжидательно уставились на девочку.

– Мне нечего написать, – твердо произнесла Василиса. – Я не смогла ничего увидеть.

– В таком случае мне велено сопроводить тебя в подземелье.

Он развернулся, и Василиса, понуро опустив голову, пошла за ним. Она видела мельком встревоженное лицо Захарры, но отвернулась, чтобы не впутывать ее в неприятности.

В конце концов это личное дело Василисы – знать или не знать будущее отца, и никакой Дух Осталы ей в этом не указ.

Дата добавления: 2015-07-26