С поражением теменно-затылочных отделов мозга

При поражении теменно-затылочных отделов воз­никает нарушение возможности объединения поступа­ющих раздражителей в симультанные группы и ана лиза входящих в эти группы компонентов [30]. Это может проявляться и в нарушении сложных форм мнестических и речевых процессов, что приводит к известной в клинике мозговых поражений семантичес­кой афазии, акалькулии и др., преимущественно воз­никающих на основе нарушения пространственного восприятия. Естественно, что интеллектуальная дея­тельность, требующая симультанных (пространствен­ных) форм анализа и синтеза получаемой информации, не может не пострадать при поражении этих участков мозга. Больные этой группы обнаруживают сохран­ность направленной на известную цель деятельности, они активны, внимательны в процессе решения зада­чи, способны тормозить импульсивные попытки и на основе предварительного анализа создать общий план решения задачи, осуществлять контроль за своими действиями и критически оценивать ошибки. Однако одного понимания необходимости ориентировки в ус­ловии задачи оказывается недостаточно, необходимы еще и умения (навыки) анализировать условие задачи. Именно поэтому больные, столкнувшись с необходи­мостью анализа условия задачи (и прежде всего его грамматического строения), сразу же обнаруживали дефекты, мешающие пониманию и усвоению условия и по этой причине — решению задачи. Поэтому реше­ние арифметической задачи начинается у них с ана­лиза грамматического строения ее условия. Больные пытаются разобраться в сложных для них логико-грам­матических формулировках, чтобы раскрыть содержа­ние задачи, уловить ее смысл. В силу отмеченных дефектов эти больные при всем своем активном отно­шении к анализу задачи нередко не могут получить пол­ную информацию, которую несет текст задачи, и не­редко до них доходят лишь отдельные фрагменты этого содержания. Поскольку у этих больных в первую оче­редь и наиболее отчетливо страдает понимание таких грамматических конструкций, как сравнительные, ат­рибутивные, предложные, конструкции творительного падежа, естественно, что встречающиеся в тексте обо­роты типа «отец старше сына», «тень длиннее каран­даша», «за проданный товар за один день магазин получил X руб.» и т. д. представляют для них большую I (часто непреодолимую) трудность и требуют специальной осознанной работы по распознаванию их значе­ний. Проделав нужные операции, связанные с декоди­рованием смысла задачи, и приступая к последователь­ному решению задачи, требующему записи конкретных операций, больные испытывают новые трудности, ле­жащие уже на пути перешифровки логического плана решения задачи в математические отношения и нахож­дения нужных арифметических операций. Эти дефек­ты и являются центральным механизмом нарушения интеллектуального акта при поражении теменно-заты-лочных областей мозга.

Подобные дефекты, лежащие в операционной час­ти интеллектуального акта, и являются центральными в нарушении мыслительной деятельности больных с те-менно-затылочными поражениями головного мозга.

Если больным удается самостоятельно (или при помощи педагога, нейропсихолога, логопеда) найти нужные арифметические операции, предварительно расшифровав грамматические формулировки задачи, они успешно решают задачу, обнаруживая при этом в течение всего длительного процесса поисков решения полную сохранность внимания, его устойчивости, из­бирательности в действиях и контролирующей функ­ции интеллектуального акта. Эти дефекты протекают, как правило, в синдроме семантической афазии и на­рушения пространственного гнозиса.

Приведем пример нарушения протекания интел­лектуального акта у больных этой группы. Трудности начинаются у них уже с повторения условия задачи из-за дефектов понимания ее грамматического стро­ения. Однако несмотря на речевые трудности, обна­руживающиеся как в восприятии, так и в воспроиз­водстве текста задачи, ее конечный вопрос этими больными всегда понимался и усваивался в первую очередь. Больные не всегда сразу могли связать его с условием задачи, ввести его в общую логическую схе­му, которую они еще не могли вскрыть, но они никог­да не «теряли» вопрос задачи при попытках повто­рения ее условия, не подменяли его другим вопросом.

Больной Б. ист. б. № 34965, 40 лет, образование высшее, перенес нарушение мозгового кровообращения в сис­теме левой средней мозговой артерии. К моменту обу чения у него отмечались остаточные явления семанти­ческой афазии, дефекты оптико- и соматопростран-ственного восприятия.

Больному зачитывается задача: «От карандаша дли­ной в 16 см падает тень на 48 см длиннее карандаша. Во сколько раз тень длиннее карандаша?» Многократ­ные попытки больного повторить задачу оказались безуспешными: «Карандаш и тень... длиннее... длин­нее... вот опять штука— длиннее... что такое длин­нее?.. Как это понять? Не понимаю, чтоделать» (больной отказывается от повторения задачи, просит дать ему текст задачи для самостоятельного прочте­ния). Задачу больной читает вслух, очень медленно, задумываясь почти над каждым словом. Отдельные обороты повторяет много раз.

Запомнили задачу? «Запомнил. Но дело не в этом... а как это все разместить?» Повторите задачу. «От... от... это значит так (рисует стрелку от себя) каранда­ша... от карандаша падает тень... значит тень... на... по­стойте... что-то, кажется, понимаю... на... по-моему, да? На 48 см... нет, все-таки... я что-то не уловил... не могу повторить». Внимательно прослушайте задачу еще раз. Я буду читать очень медленно (задача читается в третий раз). Больной внимательно, с напряжением слу­шает, пытается понять, шевелит губами, пытаясь по­вторить вслед за читающим. Вы схватили смысл зада­чи? (Ючень слабо». А как решить задачу знаете, хотя бы приблизительно? «Нет, конечно, я ведь не знаю за­дачу... я не понял хорошо. Я знаю, там тень, карандаш, тень... Что-то они связаны... но и все, к сожалению. Помню в конце... узнать... вопрос задачи... во сколько раз, а что это все такое, я опять не понимаю».

Выписка из протокола показывает, что больной начинает решение арифметической задачи с анализа ее грамматической структуры. При этом он никак не может приступить к непосредственному решению за­дачи, не расшифровав для этого предварительно логи­ко-грамматическую форму задачи, несущую опреде­ленную информацию о связях данных совокупностей, о предметном ее содержании. Однако, даже усвоив эти логические отношения и приступив к планомерному решению задачи, он снова сталкивался с трудностями, связанными уже с дефектами нахождения математи­ческих зависимостей между числами.

Приведем соответствующий пример.

Больному дана задача: «Одна доярка надоила за день 700 литров молока, другая — 595 литров. Вторая доярка надоила на 3 бидона меньше, чем первая. Сколь­ко бидонов молока надоила каждая доярка?».

Больной после прочтения условия задачи жалует­ся на трудности... «Мне трудно понять за вторую до­ярку — надоила на... три бидона меньше. Там про литры, а тут бидоны. Может, я ошибся, может, я не понял?»

После совместной работы больного с нейропсихо-логом над расшифровыванием текста задачи и значе­ний отдельных грамматических оборотов больной пы­тается изложить общий план решения.

«Сначала мы должны узнать разницу... у той и у той доярки, т. е. первая и другая, вторая доярка. А по­том, наверное... трудно сразу как-то... Может быть, узнать литры, сколько литров в бидоне, а? А потом уже узнаем бидоны у доярок. Я говорю, но четко себе не представляю, как это сделать. Ну, я точно знаю, что первый вопрос это 700 л — 595 л. Второй — это сколь­ко литров в одном бидоне. Но я не уверен. Как это узнать? Я всю голову сломал. И все-таки я как-то не улавливаю, причем тут бидон. Не знаю, нужно ли узнавать, сколько литров в нем. Как узнать, тоже проблема». А если я вам подскажу, что в бидоне 35 литров молока, как вы будете решать задачу? «Тогда 700 + 595=... а потом умножить на 35». Подумайте. «Так. В одном бидоне 35 литров, а в двух 70 литров, а в трех... Как же это? Ведь здесь я умножаю, правда? А после тоже умножить надо? Нет, делить надо на 35. Но все-таки не доходит, глубоко не проникает сюда (показывает на голову), не понимаю я чего-то».

Таким образом, у больных с поражением теменно-затылочных отделов мозга интеллектуальный акт на­рушается в операционном его звене. Общая структура деятельности (ориентировочная деятельность, страте­гия решения задачи, контроль) остается первично со­хранной.

Совсем иную картину представляют нарушения интеллектуальной деятельности, возникающие при поражениях лобных долей мозга.

Дата добавления: 2015-07-20